И кровью брызнут тростники

ГЛАВА 1. Отплытие «Гермеса» 21 октября 1792 года Гавр, морской порт — борт шхуны «Гермес» Дождь над Ла-Маншем застилал небо от порта от горизонта. Береговая линия тонула в тумане. Корабли на рейде обнаруживали себя лишь слабыми отсветами кормовых фонарей, а те, что стояли у причала с зарифленными мокрыми парусами, в ожидании своих команд, пассажиров или окончания погрузки, напоминали хмурых китов. — Видимость-то паршивая, мой капитан, и с каждым часом становится все хуже… — проворчал боцман и спрятал под бострогу озябшую руку с подзорной трубой. — И на берегу все ровно с ума посходили, ишь, как бегают! Небось, опять новости какие, про войну, а то про короля с королевой, а то еще что похлеще! (1) Не нравится мне все это, ей-Богу, не нравится! Поскорее бы нам поднять якорь. — Да мы тут корни пустим, пока эти чертовы Дастены загрузятся в полном составе на борт! Ну где только их черти носят до сих пор! Мы уже два часа как должны быть в море! — раздраженно бросил капитан и в сотый раз направил свою трубу на набережную. Невзирая на непогоду и быстро густеющие сумерки, она была сплошь запружена экипажами, кабриолетами и телегами, моряками, портовыми грузчиками, агентами таможенного совета в уродливых сюртуках, солдатами и национальными гвардейцами, с трехцветными кокардами на форменных треуголках. Людское море на берегу волновалось куда сильнее, чем воды гавани, снова и снова подкатывало к корабельным мосткам. Какие-то пройдохи то и дело пытались прорваться на борт шхуны, но вахтенные были начеку и сурово отгоняли самозванцев. Толпа никак не хотела отдавать того единственного, кого все ждал и ждал Алехандро Кристиан Рэй, капитан «Гермеса». Ждал вопреки данному себе же обещанию и всем доводам рассудка. «Где же ты, Поль! Какого дьявола медлишь! Неужели твой отец опасался не напрасно, и ты сбежал в последний момент! Значит, тебе не нужны объятия доброго друга… желаешь променять их на смертельный поцелуй малышки Луизон (2)? Тогда ты и впрямь сумасшедший! И не одинок в этом безумии!» — Мой капитан! Выпейте-ка моего пунша! — скрипучий голос кока, незаметно подкравшегося сзади со своим подносом, отвлек Алехандро от бесплодного созерцания. — Дождина какой лупит, вы, поди, совсем продрогли! Алехандро только теперь обратил внимание на дождь и сырой пронзительный ветер — совсем не осенние, похоже, зима в этом году собиралась нагрянуть пораньше… Руки в тонких перчатках и правда застыли, как ледышки. Шейный платок под кожаным воротником вымок насквозь. То, что капитан принимал за дрожь нетерпения, могло оказаться банальным ознобом — предвестником лихорадки. «Если проторчишь на полубаке еще хоть почаса, так и будет — сляжешь! Вот только я уже не смогу тебе ничем помочь, дружище…» — как наяву услышал Алехандро голос Эстебана. Обернувшись, он на короткий миг почти увидел тень почившего друга, но призрак растаял в дожде и наплывающем тумане… а кок, прикрыв широкой ладонью дымящиеся стаканы, настойчиво подсунул их поближе: — Пейте, капитан! Враз согреетесь, как у бабы под сиськой! — Да, Фло, ты прав. Давай сюда свое зелье, пока горячее… — капитан сунул трубу подмышку, взял стакан и немного подержал между ладонями, чувствуя, как по коже растекается приятное тепло. Боцман рядом завистливо вздохнул. — Бонни, что пыхтишь, будто кит? Бери, Фло принес и на твою долю! — Благодарствую, капитан… ваше здоровье! Пряная и сладкая смесь рома, черного чая, лимона и сахарного сиропа слегка обожгла рот и мягко растеклась по горлу. Рэй прикрыл глаза, изрядно уставшие от всматривания в толпу, и позволил себе немного расслабиться; но стоило снова взглянуть в сторону пристани, как его бросило в жар, и вовсе не от пунша! К мосткам приближалась маленькая процессия из четырех женщин и двоих мужчин, а за ними шли еще двое носильщиков. Возглавлял процессию высокий молодой человек, в черном плаще и черной же шляпе, с высокой тульей и маленькими полями — нелепый головной убор «гражданского лица», журналиста, стряпчего или студента… беспечного щеголя, не приученного следить за временем и считаться с обязательствами. — Вот и он! — Рэй не глядя сунул боцману опустевший стакан и, перегнувшись через фальшборт, скомандовал матросам: — Эй, на сходнях! Пропустите! Вахтенные послушно открыли путь прибывшим пассажирам. Боцман поднял было руку с дудкой ко рту, чтобы приветствовать долгой переливчатой трелью подъем важных гостей на борт шхуны, но капитан остановил его: — Нет, Бонни! Не будем привлекать лишнее внимание. — Но как же так, мой капитан? Вы нарушаете традицию! — Да, нарушаю. Гости еще успеют оглохнуть от твоей дудки, дай им спокойно преодолеть сходни. Первым на борт поднялся камердинер Поля, учтиво поздоровался с капитаном и боцманом, бегло осмотрелся по сторонам, как будто хотел лично убедиться в отсутствии всякой опасности, вернулся к сходням и сделал знак тем, кто пока еще — к большой досаде Рэя — оставался на берегу. Дамы не стали медлить и гуськом, одна за другой, весьма ловко преодолели последний отрезок долгого пути от Парижа, полного опасностей, до спасительного корабля… которому предстояло отвезти их в Новый Орлеан. — Капитан Рэй! Какое счастье, месье, что вы дождались нас, как обещали, и не ушли в море! — едва ответив на дежурное приветствие, выдохнула мадам Дастен, и молитвенно прижала руки к груди: — Да благословит вас Пресвятая Дева за спасение моих детей!.. Девушки, прятавшиеся за матерью, как цыплята за наседкой, ничего не сказали, но их жалобные вздохи и благодарные взгляды могли бы растопить даже каменное сердце… Горничная, ехавшая с ними, совсем стушевалась: стояла поникшая, прижимая к груди дорожный узел, и старалась занимать как можно меньше места в пространстве. Алехандро суеверно покачал головой: — О, мадам, не стоит благодарить меня раньше срока! Ведь нам предстоит непростое путешествие через океан. — Это опасно, капитан?.. Скажите честно… мы очень рискуем? Я готова к любым испытаниям, но со мной мои дети… и лучше знать обо всем заранее! — Буду с вами предельно откровенен, мадам. В эту пору мало кто отваживается идти кратчайшим путем через Атлантику из-за свирепых штормов в Карибском море. Двенадцать лет назад они погубили целую французскую эскадру (3). — И… вы думаете… вы надеетесь избежать этой угрозы, месье?.. — Разумеется. У меня для этого достаточно опыта. Я поведу караван на юг, почти до экватора, чтобы обмануть и оседлать эту грозную стихию. Но по этой причине наше странствие может занять в два-три раза больше времени, чем при более благоприятной розе ветров. — Вот как… — госпожа Дастен прерывисто вздохнула, но быстро овладела собой, взяла за руки дочерей и проговорила с достоинством женщины, полностью принимающей свою судьбу: — Спасибо, что проявили к нам такое уважение, месье, и не стали потчевать утешительной ложью… — Лгать не в моих правилах, мадам. И я не солгу ни в одном слове, сообщив вам в утешение, что мой «Гермес» — надежная и быстроходная шхуна, первая из лучших! Как и другие мои суда. Я и моя команда будем счастливы, дамы, переправить вас в целости и сохранности в Новый Свет! И с радостью примем ваши благословения и признательность, но не раньше, чем вы ступите на землю Луизианы! Рэй поклонился дамам и тут же взял на себя обязанности хозяина: — Прошу вас, не стойте на сыром ветру, мой помощник, мэтр Бонифас Гишо, сейчас же проводит вас в вашу каюту! Бонни! — Да, мой капитан! Есть, мой капитан! Мадамы… эээ… дамы! Прошу! Прошу за мной! — Бонни расстарался и, кланяясь, как китайский болванчик, и размахивая руками, как бродячий актер, пригласил пассажирок проследовать на корму шхуны. Тем временем носильщики уже подняли на борт всю поклажу, и на сходни ступил тот, ради кого Алехандро и ввязался в безумное и не сулившее никакой прибыли предприятие, более того — в его успешном исходе он и сам не был уверен. Поль шел медленно, неохотно, опустив глаза — и можно было не сомневаться, что он все еще не расстался с мечтой о побеге. В его красивой юной голове наверняка все еще бродили мысли, что он не желает быть трусом, что не имеет права покидать отечество в час испытаний воли и мужества, и… прочая напыщенная республиканская трескотня, звучащая ныне на всех площадях и рынках Франции. Алехандро следил за ним, как сторожевой пес на привязи. Его цепью было терпение, которое он закалял вот уже год с лишним… но сейчас цепь грозила лопнуть. — Наконец-то я имею честь приветствовать тебя на борту моей шхуны, гражданин Дастен! Изволь поторопиться, моим матросам давно пора убрать сходни! И молись, чтобы высокая вода (4) не задержала наше отплытие до утренних склянок! Поль едва успел шагнуть на палубу, как на него обрушилось «приветствие» капитана; в груди немедленно вспыхнула ярость, подобная алым языкам пожарища, и прорвалась наружу язвительным замечанием: — Если вы так торопитесь отплыть, месье, то могли бы давным-давно поднять паруса… или что там приводит в движение эту вашу посудину? Лично я не просил вас ждать! — Посудину?! Ах ты, щенок! — Алехандро шагнул к Полю, крепко схватил его за плечо и от души встряхнул: — Из-за твоего опоздания я чертовски продрог и проголодался! Лично тебе на это плевать, но я не намерен терпеть от тебя еще и оскорбления моей шхуне! — Прости. Это было чертовски грубо с моей стороны. — щеки Поля вспыхнули, он снова опустил голову и не сделал попытки сбросить руку капитана со своего плеча. Рука была приятно тяжелой и очень теплой, она согревала намного лучше промокшего плаща. Алехандро пропустил извинение мимо ушей и продолжил сердито выговаривать: — Запомни, «Гермес» не любит невеж, а тебе здесь предстоит пробыть почти четверть года! Мой корабль будет твоим единственным домом до самого Нового Орлеана! Если ты с ним не поладишь с самого начала, то покинуть его тебе не удастся так же легко, как парижский особняк! — Я понял… — Поль сделал над собой усилие и посмотрел капитану в глаза — сейчас они были холоднее северного моря и в то же время метали молнии… — Нет, ты ничего не понял! — Рэй стиснул его плечи обеими руками и снова встряхнул, как нерадивого юнгу. — Семь тысяч чертовых миль пути вокруг нас будет одна соленая вода! Только доски этой самой «посудины» не позволят тебе измерить собой всю глубину океана! — Я уже принес извинения… тебе и твоему кораблю. — тихо промолвил Поль. — А теперь, будь любезен, перестань меня трясти и позволь отойти от борта! Я хочу присоединиться к моей матери и сестрам. Рука Алехандро и не подумала покинуть его плеча, и тон остался все таким же властным: — Идем! Я покажу тебе твое место на корабле! — Разве ты не собираешься сам следить за подготовкой к отплытию? — Разве ты что-то в этом смыслишь или решил, что меня нужно учить моим обязанностям капитана? — Ничего не смыслю, но несколько минут назад ты бранил нас за опоздание и утверждал, что уже должен быть в открытом море… Поверь, я в состоянии дойти до каюты без конвоира. Алехандро молча развернул Поля и подтолкнул в направлении кормы, где, ежась от холодного ветра, юного господина поджидал слуга. Прежде чем на правах хозяина сопровождать гостя в каюту, он приказал вахтенным: — Убрать сходни! Задраить порты! Отдать швартовы! — Есть, мой капитан! — слаженно отозвались матросы. — Отходим, мой капитан? — уточнил подоспевший боцман — судя по его довольному виду, он отменно выполнил поручение разместить пассажирок в капитанской каюте и рад был вернуться к своей привычной работе. — Отходим. Командуй! Нам нужно быть в Бресте не позднее завтрашней ночи. Караван выходит послезавтра утром. — Будет исполнено, мой капитан! Через час оседлаем отлив и прокатимся с ветерком! — уверил Бонни, сунул в угол рта дудку и отправился на полубак, бить в колокол и созывать команду. Алехандро вдруг ощутил жжение между лопатками… словно к спине поднесли горящий факел. «О… это ты, я знаю, это ты…» — обернулся и увидел, что интуиция его не подвела. Поль смотрел на него. Стоял рядом со своим слугой и терпеливо ждал, не обращая внимания на пронизывающий ветер и усилившийся дождь. Жжение превратилось в глубокое летнее тепло, ласковое касание прогретого солнцем моря. На сердце как будто распалась железная скоба — оно забилось легко и свободно, в пока еще робком, но отчетливом предчувствии счастья. Ну что ж, дорогие читатели, мы отошли от берега… попутного нам ветра, семь футов под килем — и успешно доплыть до финала! А вам — приятного чтения! Будьте щедрыми на комментарии, если история вам нравится!