☃️
Аромат выпечки витал, кажется, повсюду. Наверное, Чонгуку это снилось, потому что мозг не мог сообразить, откуда могло так вкусно пахнуть булочками. Подросток почувствовал прикосновение ко лбу, совсем невесомое, такое нежное, и как котенок телом подался вперёд, пытаясь снова ощутить что-то теплое. Тихий смешок раздался где-то перед лицом мальчишки, заставляя Гука немного сморщить нос. Веки не хотели открываться, но Чонгук совершенно точно проснулся. Как только мальчик попытался открыть глаза, то сиюминутно пожалел об этом — слишком много света. Тогда Чонгук натянул на голову одеяло и снова погрузился в мир темноты. Слабые поглаживания по плечу позволяли почувствовать себя крошечным котёнком, которого нежно гладит мама кошка. — Воробушек, не выспался? Глубокий голос тёк по венам, срывая пелену сна и заставляя раскрыть глаза в подступившем к горлу страхе. Благо Чонгук был под одеялом и его лица не видно, но снаружи точно заметно как все тело подростка замерло. Перед глазами пролетели события вчерашнего вечера, когда Чонгук пошел один в лес после сильнейшей метели, между прочим, когда его нашел Тэхён; когда мужчина помог ему прийти в себя. Когда Тэхён его поцеловал. В губы. По-настоящему. А ещё Тэхён признался ему в том, что влюблен в него тоже. И тут вселенная Чонгука схлопнулась, потому что поверить в реальность произошедшего было невозможно. Но отчего то сильные руки не переставали гладить его плечи, спину, а губы Гука, кажется, сохранили вкус тэхеновых. Мужчина аккуратно стягивает одеяло вниз, являя перед собой широко открытые запуганные глаза. — Доброе утро, — нежно шепчет баритон. — Доброе, — отвечает Чонгук. — Как себя чувствуешь? Горло не болит? Чонгук машет головой отрицательно, и сейчас, наверное, лежит весь красный. Чонгуку стало страшно от того, что Тэхён вчера его просто пожалел. Мальчик даже не понимал сейчас, как вчера он смог решиться на те слова. Как так получилось, что он без запинки выложил Тэхёну признание. А он ответил взаимностью! И, кажется, Чонгук настолько был в смятении, что Тэхён воспринял это совсем не так, как оно было на самом деле. Мужчина грустно улыбнулся, привставая на постели. — Жалеешь? Какой-то непонятный вопрос прозвучал. О чем Чонгук может жалеть? — Что? — Жалеешь о вчерашнем? Признания, поцелуй. Для Чонгука это звучало как самый несмешной анекдот. Тэхён, сидя на постели, пытался заглянуть мальчику в глаза, взгляд которых был таким напуганным. — С чего ты взял? — робко спрашивает Чон. — Ты напуган. А как Чонгуку не быть напуганным? Он, кажется, сломал себе все свои планы, потому что растрындел о своих чувствах с дуру. Планировал же мучаться от тоски и зависти, наблюдая как Тэхён растит рыжих оболтусов. Планировал умереть в одиночестве. А теперь придется умереть не только в одиночестве, но и в позоре. Тэхён не мог его поцеловать ни по какой иной причине, кроме как из жалости, в этом Чонгук был уверен примерно на девяносто пять процентов. Остальные пять всё ещё были под действием вчерашнего разговора. — Потому что я сглупил, я не должен был тебе ничего говорить. Чонгук говорил и не замечал, как глаза Тэхёна теряют искру, медленно и верно. — Значит, всё-таки жалеешь? — Нет! Подпрыгнув на постели и пытаясь сохранить самообладание, подросток подогнул под себя колени, садясь ровно и кладя на ноги ладони. — Я похож на идиота, чтобы жалеть о том, что меня поцеловал ты? Мужчина глядел на только что проснувшегося воробушка, так активно доказывающего что-то там, визжа и гундя. У Чонгука заспанные глаза, припухшие веки, розовые губы и щеки, на одной из которых след от наволочки. Футболка мальчика спала с плеча, немного оголяя молочную ключицу. Волосы — вообще отдельная история. Чонгук имел какую-то суперспособность ворочаться во сне как вошь, поэтому сегодня ночью Тэхёну пришлось мальчика крепко обнять, и тот, как только почувствовал тепло другого человека, наконец успокоился, перестав избивать пятками внутренние органы фермера. — Я просто подумал, что ты, ну… Чонгук колупал пальцем постельное белье и комично открыл рот, косясь глазами вниз. — Я что? — Ну, ну как бы, ну… Тэхён знал, что подросток имел не простой характер, и когда западал на него, был вполне готов к горячему вспыльчивому нраву. Но вот экстрасенсорными способностями Тэхён точно не обладал. Мысли тоже читать не умел. Мужчина пододвигается ближе, нежно беря ладошку Чонгука в свою, поглаживая костяшки. Тэхён вообще был тактильным человеком, любил гладить и обниматься. Только привилегией быть обнимаемым Кимом имели далеко не все. Чонгук даже понятия не имел, сколько нежности накопилось в Тэхёне за все это время. Нежности и ласки, которые мужчина ужас как хотел разделить с одним только воробушком. — Я думал, что ты меня просто пожалел, вот и засунул свой язык мне в рот! Нервы подкосили Чона, заставляя его выкрикнуть на весь лес, кажется. Тэхён даже не шелохнулся, ни одна мышца на его лице не дрогнула, а мужчина пытался не засмеяться с того, что мальчик перед ним распсиховался с ничего. Если это вообще возможно, то волосы на голове Чонгука, кажется, вздыбились ещё сильнее. Тэхён, взяв инициативу в свои руки, подполз к Чонгуку ближе, приближаясь к надутым губам своими и подхватывая нижнюю зубами, заставил мальчика охнуть от неожиданности. Из-за заминки, Чонгук пропустил момент, когда сам впустил Тэхёна себе в рот. Подросток от неожиданности чуть было не упал назад, но Ким подхватил теплое тело под поясницей и прижал к себе. На автомате Чонгук ухватился руками за плечи Кима, почувствовав под футболкой упругие мышцы, что сейчас, кажется, совсем не напрягались, держа его в руках. Тэхён не пытался углубить поцелуй, лениво касаясь то неба, то переплетаясь языками с Чоном. А сам Чонгук как будто первый раз целуется, весь его рот практически неподвижен, лишь принимает ласки мужчины, тая в его руках. Тэхён ласково целует чмоками все ещё приоткрытые губы и отстраняется от мальчика, а Чонгук словно в трансе с закрытыми глазами не двигается. Мужчина поглаживает щеки, как делал вечером, прислоняясь лбом ко лбу, снова не сдерживаясь и целуя уже покрасневшие губы. — Вот теперь я засунул свой язык тебе в рот, а вчера я лишь обозначил свои намерения. Слова Тэхёна доходят до Чонгука слишком медленно, словно с задержкой, когда интернет лагает, например. О каких намерениях он там говорил? — Намерения? — спрашивает Чонгук, и когда отходит от нахлынувших эмоций, вновь открывает глаза, видя перед собой самое красивое лицо. — Я весь твой, воробушек. Вчера я сказал, что влюблен в тебя не из-за того, что ты там себе надумал, а потому что это то, что я чувствую к тебе, Чонгук. И я повторю это ещё раз, — мягкое касание подушечками пальцев губ подростка, и Тэхён продолжает: — Я влюблен в тебя. Сегодня даже сильнее, чем вчера. Ты представить не можешь, как я волновался, когда думал, что ты один в лесу, потерянный и испуганный. И какое облегчение я испытал, когда увидел тебя там, в сугробе, такого кроху по сравнению с масштабами леса. У Чонгука сейчас сердце выпрыгнет из груди, потому что такого поворота событий он не ожидал совсем. Мальчик обвивает шею Кима ещё крепче, заползая к нему на колени и расставляя ноги по бокам бедер мужчины. Грудью так сильно прижимается и дыханием опаляет ухо. — Я уже думал, что умру совсем один, наблюдая за твоими рыжими детьми, — вдруг вырывается у Чонгука. — Моими рыжими детьми? — переспрашивает Тэхён. — Ну да, с Джанин. Тэхён посмеивается на ухо Чонгука, утягивая его за собой на кровать и заставляя лечь себе на грудь, после накрывая обоих одеялом. Утром Тэхён встал готовить завтрак, чтобы Чонгуку было чем перекусить, а тот ещё спал, поэтому сейчас потратить несколько минут на то, чтобы пообниматься казалось самым верным решением. — Это из-за этого ты так странно вел себя в воскресенье? После того, когда она пришла на участок? Чонгук зарывается лицом в шею мужчины, пытаясь спрятать свое смущение. Парень ничего не отвечает, но молчание является самым правильным ответом, Тэхён и так все понимает. — У Джанин есть жених, и с ней у нас максимум дружеские отношения. Но твоя ревность греет мне душу, особенно учитывая то, что ты был готов принять моих гипотетически рыжих детей. — Да, она мне сказала о женихе, — Чонгук отлипает от шеи мужчины, впервые по нормальному заглядывая ему в глаза, сразу осознавая свою оплошность, выпучивая глаза и захлопывая рот ладонью: — Ты зачем меня целовал?! У меня же зубы не чищенные, изо рта воняет! Чонгук подскакивает на постели, и если бы не Тэхён, то он точно въехал бы лбом в небольшую доску в стене. Мужчина потянул мальчика на себя, подминая тело под себя и снова впиваясь в губы поцелуем. В этот раз мужчина не сдерживал свои порывы, желая показать и доказать то, что никакой запах изо рта не станет преградой для самой сладкой и нежной утренней ласки. — У меня тоже бывает утреннее дыхание. — Ну ты другое дело, от тебя не противно, — заявляет Чонгук, пытаясь открывать рот как можно меньше. — Вот как, — усмехается фермер, — а мне от тебя не противно. И что будем с этим делать? Ответ находит сам себя, когда следующие полчаса оба валяются в постели не выпуская друг друга из объятий, и Чонгуку все кажется сном, потому что так идеально быть просто не может. Но в реальности же губы уже саднят, а желание быть рядышком лишь увеличивается. — Тэ, — зовёт Чонгук. — Мм? Чонгук, лёжа завёрнутый в крепких руках словно в одеяле, повернулся к мужчине, чтобы заглянуть в темные красивые глаза. Чонгук всегда считал мужчин обычными, особо к внешности никогда не цеплялся, но с Тэхёном все иначе. Видимо, когда есть чувства к человеку, то хочешь не хочешь, а все равно будешь восхищаться человеком, замечая каждую его особенность. Например, у мужчины на кончике носа небольшая родинка, которую можно не заметить, если не присмотреться. У него красивый разрез глаз, и эти глаза обрамлены густыми черными ресницами. Губы Тэхёна достаточно пухлые, чтобы хотеть к ним прикасаться своими двадцать четыре на семь. А волосы после сна пушатся, хоть и не так сильно и объемно как у Чонгука, но совершенно очаровательно для мальчика, который за последние несколько дней получил столько эмоций, сколько не получал за всю жизнь. Чонгук даже предположить не мог, что ему когда-то понравится какой-либо мужчина в таком смысле. А теперь понимает, что от мысли о других мужчинах его попросту воротит, в то время как к Тэхёну хочется прижиматься всем телом и греться о его тепло, не задумываясь о предрассудках. — Ты не обязан отвечать на мой вопрос, конечно, но мне любопытно. — Чонгук нервничал, что было заметно по его резким движениям рук и отведённому в сторону взгляду. — Когда ты…ну, то есть, когда ты, ну… — Как только я вытянул тебя за капюшон, всего обмазанного навозом. Наверное, сельская романтика, всё-таки, не для всех, но сердце Чонгука сейчас запархало бабочкой в груди. Подросток издал нечленораздельный звук, почти протыкая взглядом мужчину, который продолжал лежать на спине совершенно расслабленно и поглаживал спину Чонгука ладонью. — В тот вечер после первой встречи с тобой, я вернулся домой и понял, что ты вызвал во мне непривычные для меня эмоции. Сначала я не понял, что это такое, но потом до меня дошло. Подросток подобрался ближе к мужчине, почти что ложась на его грудь, тихо, словно их кто-то мог услышать, шепча: — Что дошло? Фермер притянул мальчишку к себе, прикасаясь своим лбом к его и в такт Чонгуку отвечая: — Что я от тебя без ума, воробушек. И Чонгук редко хнычет, редко на него накатывают настолько сильные эмоции, заставляющие сердце взбунтоваться и начать прыгать в груди, но Тэхён появился на свет специально для того, чтобы перевернуть мир подростка с ног на голову. Иначе не объяснить влажные красные глаза, чуть подрагивающие ладошки, что нежно поглаживают щеки мужчины, и такое вселенское счастье в груди. Всхлипнув, Чонгук отпрянул от Тэхёна, заглядывая ему в глаза. — Я уже собирался выбирать костюм на твою свадьбу с Джанин, — отшутился Чонгук. — Как хорошо, что тебе не придется тратиться. И все утро сопровождали сладкие поцелуи в постели, где ни один не хотел выпускать из объятий другого, где каждый пытался как можно ближе коснуться и прижаться. Чонгук буквально таял в объятиях и нашептываниях на ушко разных приятностей, а Тэхёну, кажется, впервые за такое долгое время было тепло не только физически, но и в душе. — Гуки, завтрак остывает, нам нужно поесть, прежде чем возвращаться в деревню, — с чмоком отлипая от мальчика сообщает фермер. — Ты приготовил завтрак! — Конечно, поэтому ты вставай, а я сделаю нам кофе. Тэхён в последний раз поцеловал Чонгука в губы, после чего тот попытался ухватиться за шею мужчины, чтобы тот ни на сантиметр не сдвинулся, но тщетно. Тэхён лишь посмеялся и вышел из небольшой комнатки, оставляя Чонгука со своими мыслями наедине. Подросток даже если бы хотел, то не смог бы разложить произошедшее по полочкам. Сейчас голова шла кругом, и, наверное, он будет способен все осознать лишь спустя некоторое время. Ему известно лишь то, что пазл где-то внутри встал на место, потому что Тэхёну не было смысла лгать. Мужчина был абсолютно честен с подростком, ну а если даже и нет, то Чонгук всегда может впасть в депрессию и закрыться в себе, как только это произойдет. А пока что можно наслаждаться тем, что самый желанный мужчина на самом деле горит теми же чувствами к нему, что и он сам. И никаких рыжих детей! Это радовало не меньше того, что Чонгук был целиком и полностью пропитан запахом Тэхёна в этот самый момент. В домике не было ванной, но было что-то вроде бани, в которую Чонгук вчера так и не зашёл. Умыться можно было в небольшой раковине рядом со шкафчиком со всякими склянками. И как назло над этой раковиной весело зеркало, посмотрев в которое, Чонгук чуть не заорал вслух. В отражении глядело припухшие лицо с искусанными покрасневшими губами, обрамленное буквальным гнездом из волос. — Он псих, если ему нравится видеть такое с утра, — вздохнул Чон, принимаясь умывать лицо холодной водой. Как только с процедурами было покончено, а волосы так и не легли на свое законное место — как стояли колтуном, так и продолжают стоять — Чонгук вышел в кухонку, где Тэхён как и вчера стоял спиной. Но, заметив Чонгука, мужчина развернулся и с двумя кружками кофе в два шага прошел к столу. — И часто ты тут пропадаешь? Подросток садится за стол, вытягивая под ним ноги, чтобы немного подтянуться. От вчерашнего приключения и после идеального ночного сна все мышцы занемели. — Зимой не очень часто, может, пару раз. А вот летом пропадаю тут частенько. Мужчина отпивает кофе, двигая тарелку со свежеиспечёнными булочками. Чонгук аж рот открывает, потому что от них ещё пар идёт, и пахнут эти сдобные создания превосходно. — Как это вкусно! — визжит Чон, откусив от одной кусочек. Тэхён лишь улыбается, сам в основном поглощая один кофе. — Прости, ты рассказывал, — кое-как дожевав напоминает Гук. — Да что рассказывать, прихожу сюда, чтобы убедиться в сохранности домика, вот и всё. — Но как ты пошел сюда после такой метели?! Это же опасно! — Чонгук честно пытался не прозвучать, словно он мужчину упрекал, но не вышло. Тэхён лишь в удивлении поднял брови, выпуская воздух из-под приоткрытых губ, не позволяя очередному наплыву нежности заставить себя потерять лицо перед Чоном, что сидел сейчас с крошками на губах и с таким недовольным видом, словно это не он вчера рисковал жизнью. — Ну, во-первых, я приехал сюда на снегоходе. На горном снегоходе, Чонгук. — Мужчина наблюдал, как подросток все больше и больше напрягает губки, опуская глаза вниз. — Во-вторых, я знаю весь этот лес от и до. Ну и в-третьих, я сейчас попросту не могу на тебя ругаться, и не смогу, но если ты ещё раз сделаешь подобную глупость, то пеняй на себя. По глазам Чонгука видно, что тот и близко не раскаивался. Вот она его натура — прав, даже если не прав. На самом же деле Чонгуку, конечно же, было стыдно. Как минимум за то, что так сильно напугал Тэхёна и, вероятно, Чимина с Юнги, но о них он предпочитал не думать сейчас. Но если бы мальчика спросили о том, смог ли бы он проделать подобный путь ещё раз ради Тэ, то ответ получили бы без колебаний. Поступок идиотский — идти в лес после метели, надеясь на то, что чудо спасет, но Чон совершенно о нем не жалеет. — Ты ведь не будешь на меня кричать? Я ведь из добрых побуждений! — и всё-таки стоял на своем Чон. — Я? Кричать? Зачем? — Тэхён усмехается. — Для этого тебя ждёт Чимин. И тут Чонгук понимает, что скорее всего сегодня он получит таких пиздюлей, что никакие наказания отца не сравнятся. Ну, чему быть того не миновать. Парень задумчиво мокал остатки булочки в кофе, вдруг почувствовав теплую ладонь на своей. — Ты хоть понимаешь, что все могло закончиться совсем не так вчера? — говорил Тэхён медленно, тихо, вкрадчиво, не пытаясь надавить на подростка. — Не играй так со своей жизнью, я умоляю тебя. Больше так не рискуй, Чонгук. Гук накрыл ладонь мужчины своей второй, заглядывая в темные глаза и кивая. — Не буду. Чонгук получает ответный кивок. — Нам нужно собираться, иначе прилетит не только тебе, но и мне. — Эй! — восклицает Чонгук, наблюдая как мужчина поднимается со своего места и несёт посуду в маленькую раковину. После Тэхён лишь хитро улыбается недовольному мальчишке и выходит из кухни, чтобы собрать вещи. Как только Чонгук доел булочки, с аппетитом опустошая целую тарелку, подросток заглядывает в комнату, где Тэхён собирает вещи в небольшой рюкзак. Мальчик неловко топчется на месте, ощущая какое-то волнение: теперь все будет иначе. Их чувства взаимны, и с этого дня их отношения изменятся. Чон все ещё не может поверить, что может просто так подойти и поцеловать, потому что хочет сам. Потому что Тэхён не будет против. Это волновало точно так же, как и пугало. — Ты чего там стоишь? — даже не оборачиваясь говорит Тэхён. — Просто стою. Чонгук буквально как персонаж мультфильма сцепил руки за спиной и кусал губы от неловкости. Тэхён оставляет на время рюкзак, подходя к мальчику и цепляя его подбородок пальцами. — Если что-то хочешь, то говори об этом. Не вздумай стесняться. — Я и не стесняюсь! У Чонгука, кажется, уже выработалась привычка на все отвечать с возмущением, особенно когда он нервничает. И за эти две недели Тэхён понял, что с подростком нужно мягко, аккуратно, не давя. Тэхён приближается к лицу мальчика, а тот как будто с цепи сорвавшись, цепляется за шею мужчины, повисая на нем и впиваясь в раскрытые губы. Мужчина улыбается в поцелуй, обнимая Чонгука за талию и прижимая близко к себе. Хихиканье мужчины, сопровождаемое звуками поцелуев, заставляет улыбнуться даже хмурого Чонгука. После сборов, что каждые пять минут прерывались нежностями и объятиями, парочка наконец-то оделась и собралась выходить из дома. Снаружи уже во всю купались в сугробах Аврора и Бао, то убегая друг от друга, то накидываясь и кусая друг друга за уши. Чонгук, мягко говоря, в шоке от количества снега, что покоился среди деревьев толстой пеленой. — Как я вообще не утонул в сугробе вчера?! С глазами по пять копеек подросток оглядывался вокруг, не представляя на каком топливе все же смог пересечь такое расстояние в одиночку. — Видимо, у тебя хорошая выдержка, — отвечает Тэхён, заводя снегоход. — А ещё иммунитет. — Что? — Говорю, что у тебя хороший иммунитет, если ты не наморозил себе соплей. Ты ведь был весь мокрый вчера. Чон понимающе кивает и глядит на лес при свете дня. Всё-таки как красива природа, когда она не тронута человеком и не испорчена цивилизацией. Нет высоток, что загораживают небо, нет машин, что портят воздух. Есть только вечные снег и горы, деревья и лесные жители, что прячутся между ними. — Я бы хотел сюда вернуться. С тобой. Когда-нибудь. Тэхён ведь сказал, что можно называть ему свои желания без стеснения, вот Чонгук и следует его совету. — Правда? — Правда. — Значит вернёшься. Как только Чонгук усадил свою попенцию на небольшое сидение за спиной Тэхёна, прижавшись к ней грудью и обвив талию мужчины руками, мальчик почувствовал небывалую свободу. Впереди бежали алабаи, а за спиной мужчины чувствовалась безопасность и тепло даже при том, что вокруг было холодно. Позади остался домик, в который Чонгук обязан вернуться, хотя бы потому, что он стал для него самым теплым воспоминанием в Андерматте. Где-то в горах, где есть только он сам, Тэхён, Аврора, Бао и природа. Вчера, когда Чонгук решительно выбирался за пределы деревни на своих двух, он и подумать не мог о том, что все обернется так. Он надеялся, что мужчина хотя бы не выкинет его на мороз обратно, хотя Тэхён ни в одной вселенной бы так не поступил, а тут вот как оно все вышло! Минуя деревья и выезжая из гористой местности, Чонгук начинает ощущать чувство потери. Словно недостаточно времени они провели там, в уединении с природой и друг с другом. Но Гук не маленький — понимает, что у Тэхёна целая ферма, за которой нужно следить. Тэхён въехал на территорию своего участка и заглушил снегоход, оборачиваясь к мальчику, что своими руками словно приклеился к нему. Подросток удобно уложил голову на капюшоне от куртки мужчины и даже не пытался отлипнуть. — Ну как? Лучше, чем пешком? — усмехается фермер. — Пешком было больше экстрима, но так тоже неплохо, — в такт мужчине отвечает мальчик. Тэхён прижимается губами к губам Чонгука, слегка их сминая и улыбаясь, потому что Чонгук все ещё не разжал ладони на его животе. Тэхён отстраняется от Чона, подозрительно оглядываясь по сторонам, после усмехаясь и качая головой. — Ты чего? — не понимает Чонгук. Мужчина встаёт с сидения, подавая руку подростку, чтобы тот без падений слез. А Гук как потерянный котенок глядит на мужчину и не понимает, почему тот лыбится. — У меня гости, но они скорее по твою душу. Готовься к фурии в лице Чимини, — заключает фермер, хватая все сумки с вещами и протягивая ладонь Чонгуку, чтобы переплести с ним пальцы. Мальчик уже хочет что-то спросить в ответ, но тут дверь дома отворяется, и оттуда высовывается жуть какой злой Пак Чимин. Вслед за ним выходит Юнги, не так сильно агрессивно настроенный, как его супруг, но все же сильно недовольный. Чонгук пятится назад, с силой сжимая ладонь Тэхена и прячась за его спиной. — Чон Чонгук! Я тебя придушу! — Тэхён, помоги, — в настоящем страхе шепчет Чонгук, понимая, что и в самом деле сильно накосячил. Ничего не сравнится с подобным поступком. Следующей по жести вещью было бы убийство человека по меркам Пак Чимина. В шлепках и без куртки мужчина буквально вылетает во двор с бешеным желанием надавать лещей тупоголовому подростку. — Ничего страшного не случилось, хён! Тэхён меня нашел, и я даже не заболел! Чонгук напрасно думает, что может этим сгладить ситуацию, потому что Пак, кажется, распаляется ещё сильнее от пустых оправданий. Чонгук готов уже на голову к Тэхёну залезть, потому что Чимин все ближе. — Да что ты?! Ну это все меняет, конечно! — Чимин почти что визжит, пытается отмахнуться от рук мужа, тщетно его сдерживающих. — Я совсем даже и не злюсь, Чонгуки, — говорил мужчина не своим голосом, после дьявольским тембром пугая всю округу: — Это ты хотел услышать?! — Чонгук, в машину, — прерывает Юнги все склоки одной своей фразой. — Но… — Никаких «но», это уже не смешно, мы чуть не поседели за эту ночь. В машину. Юнги не улыбался и не пытался сгладить ситуацию, из-за чего Чонгук напрягся, потому что, кажется, разозлил дядю не на шутку. А ведь ещё сутки назад они сидели и мило общались в гостиной. Мальчик с надеждой посмотрел на Тэхёна, который сочувственно смотрел в его глаза. — Дайте нам пару минут, он сейчас придет, — обратился фермер к Юнги и Чимину. Супруги кивнули и, одевшись, вышли за пределы двора. — Это утро было чудесным, жаль последним. Они меня сейчас четвертуют! — Чон прижался к Тэхёну, обнимая его за спиной так крепко, что у мужчины, кажется, затрещали кости. — Не бойся, воробушек. Пойми, что они злятся не просто так, а за дело. Ты напортачил, твое дело признать свою ошибку и взять за нее ответственность. — Но я из лучших побуждений ведь! — Это неважно. Важно то, что ты не послушал никого и сделал по своему, рискуя своей жизнью. Когда ты людям дорог, они за тебя переживают. Чонгук от безысходности роняет голову на грудь мужчины, в последний раз перед уходом вдыхая его запах. Тэхён наклоняется и целует мальчика в макушку, после прижимаясь к губам. — Встретимся завтра, воробушек, — шепчет в самые губы. — Ага, если я останусь жив, — недовольно бубнит Чон, выбираясь из объятий и шагая на встречу своей скорой кончине. Из лобового стекла машины никто на него даже не смотрит. Чимин, опустив голову, читает что-то в телефоне, а Юнги сидит с закрытыми глазами. Подросток только сейчас заметил, что оба лица уставшие, наверное, не спали целую ночь. Подросток забирается в машину, где тишину и напряжение можно ножом разрезать. Чонгуку не то что некомфортно, ему кажется, что он испортил все то хорошее, что создалось за эти несколько недель. Вряд ли какие-то слова что-то исправят, но Чонгук попытается. — Мне очень стыдно перед вами, простите меня, пожалуйста. Чимин не отвечает ничего, лишь потирает переносицу пальцами и поворачивает голову в окно. — Мы поговорим обо всем вечером, — начинает Юнги. — Как только мы все успокоимся, то мы все обсудим. Сейчас лучше не говорить вообще ничего, чтобы не сказать лишнего. Поэтому, как только мы приедем домой, то все разойдемся по своим комнатам. Чонгук кивает и понимает, что это самое мудрое решение в сложившейся ситуации. Как только машина заезжает во двор, у Чонгука учащается сердце. Становится в сто раз стыднее от содеянного. Понимает ведь, что из-за него всю ночь не спали те, кто честно просили доверять им. А Чонгук их просьбу взял и растоптал. Зайдя в свою комнату подросток упал на кровать, размышляя о том, какой же он всё-таки глупец.☃️