Не спрашивай: ты знаешь,
Что нежность безотчетна
И как ты называешь
Мой трепет — все равно;
И для чего признанье,
Когда бесповоротно
Мое существованье
Тобою решено?
Дай руку мне. Что страсти?
Танцующие змеи.
И таинство их власти —
Убийственный магнит!
И змей тревожный танец
Остановить не смея,
Я созерцаю глянец
Девических ланит.
О. Мандельштам
Утро воскресенья предстояло провести в постели – все, собственно, к этому и шло. Во-первых, Маша довольно поздно легла, потому что притащилась со свадьбы в середине ночи, а потом еще полчаса сидела в одежде на полу комнаты, смотря в одну точку и размышляя обо всем произошедшем. Во-вторых, родители по какой-то неведомой причине резко сорвались на дачу – снега давно не видели что ли? В-третьих, каких-то особых дел не предвиделось – Маша, зная, что суббота уж точно будет расписана по часам, выполнила заранее все, что могла, и оставила на сегодня только ненавистный стих по литературе, который предстояло выучить так, чтобы «от зубов отскакивал». «Гой ты, Русь, моя родная, Хаты — в ризах образа… Не видать конца и края … тьфу ты, забыла…» Ворочаясь в постели, Маша пыталась прогнать в голове ту часть стихотворения, которую ей вчера озвучил Саша по дороге домой, признавшись перед этим, что Есенина не переваривает на дух. - Почему? – удивилась Маша, отворачиваясь от черноты ночи за окном и находя глаза сосредоточенное лицо собеседника. - Да не знаю, мутный он какой-то, отклика нет, слезливый…и сопливый. - И повесился? - И повесился, – кивнул он. - А чьи стихи тебе нравятся? - Мандельштам, например. - А как же Фет? - А что с ним? – ухмыльнулся Саша и, пользуясь возможностью, пока горел красный свет, повернулся к Маше, ловким движением убирая выбившуюся прядь волос ей за ухо. - Как что? – она постаралась вернуть лицу серьезное выражение, хотя губы против воли растягивались в смущенной улыбке. – Ты мне Фета читал в тот раз, когда я не могла заснуть. - Да когда это было? Я тогда был совсем другим человеком. Маша улыбнулась, вспоминая вчерашний разговор. Стих выбило из головы окончательно. Вялые после сна руки занял телефон, пин-код для которого спросонья получилось ввести только с третьего раза. С удивлением Маша обнаружила сообщение от Тины, отправленное ей в семь утра. Т: Фотографии я вытребую к концу недели, будь уверена! Пришлось покопаться в памяти. Да, Маша вчера действительно спрашивала про фотографа, который мячик-попрыгунчик скакал туда-сюда по всей территории, глаз успевал заметить только очередную вспышку за правым плечом или спиной какого-то гостя. Едва попадая по клавишам и надеясь, что Т9 все сделает за нее, Маша поблагодарила Тину и перевернулась на другой бок, открывая беседу с одноклассниками. - Да блять…опять пробники? «Не опять, а снова…» – поправила она тут же сама себя. Теперь, к сожалению, появилась веская причина выползти из-под одеяла, прийти в себя и сесть за подготовку. Несмотря на мысли о дне, который предстояло провести за сборниками ЕГЭ, и передержанных тостах, на лице блуждала улыбка. На кухонном столе посередине взгромоздилась большая ваза с букетом белых пионов, которые Маша с упоением разглядывала в течение всего завтрака. «Надо же, запомнил…» В голове шуршали тревожные мысли о том, чтобы познакомить Сашу с родителями, потому что с его семьей она уже была знакома чуть ли не в полном составе в несколько поколений. Но с этой гипотетической встречей возникало немало трудностей и сопутствующих вопросов. Во-первых, а кто, собственно, они друг другу? Все еще друзья? Или уже не друзья, недодрузья, недопара? Сначала надо бы с этим разобраться. Во-вторых, неясно, как родители отреагируют на разницу в возрасте. Не то чтобы она какая-то особо большая… Правда, какая конкретно, Маша все еще не знала, а это следовало выпытать. В-третьих, так сказать, юридически, Маша – ученица, Саша – учитель в их школе, пусть у нее ничего и не ведет. Тоже может быть чревато последствиями. Кажется, самым верным будет подождать до выпускного, пусть до него еще три месяца… «Ну…а до того момента, будем что-то придумывать…»***
И новая неделя покатилась, как внушительных размеров снежный ком, но, на удивление, даже никого не раздавила. В понедельник был написан пробник по базовой математике, на вторник была запланирована история, которая у Маши уже лезла из ушей. Когда прекращались повторение дат, в голове всплывали вопросы по поводу Сашиного дня рождения. «Когда и как вручить ему подарок? А будет ли он отмечать? Что? Как?» Но и здесь все сложилось ладно, вечером во вторник, когда Маша обсуждала с Олей ответы, данные на пробнике, от Саши пришло сообщение, в котором он предложил поехать в выходные к ним на дачу на шашлыки, упомянув, что будут и его родители, и Тина с Юрой. Про день рождения все еще не было сказано ни слова. М: Тина, привет! Сорока на хвосте принесла приглашение поехать с вами на дачу в выходные…Это запланировано в честь Сашиного др? Т: Привет, да! М: Он ничего про праздник не сказал… Т: Довыпендривается – ничего в подарок не получит. М: Странно ведь будет, если я сама спрошу «а не др ли у тебя?» Т: Если ты попытаешься загнать его в угол, вероятно, он придумает новый повод для выезда, даже близко не стоящий к настоящему. М: И что делать… Т: Я могу просто сказать ему, что ты в курсе. М: Неплохая идея… М: Хотя, наверное, нет, спасибо.… Спрошу напрямую. Т: Ох, смелая… Удачи, кот! Переключившись на чат с Сашей, Маша поелозила пальцами по экрану, стирая не существующие пятна, задумчиво покусала губу, всматриваясь в иконку «в сети». М: Если ты специально скрывал факт, что в воскресенье у тебя день рождения, чтобы я села в лужу и приехала без подарка, то у тебя ничего не получилось…. Я тебя раскусила. С: Вот черт… М: Да, вот так-то. С: От Тины узнала? М: Конечно. С: Что ж, спасибо ей за ее существование. Я, конечно, мог бы сказать, даже собирался, наверное, но звучало бы очень странно. В итоге…я очканул. М: Красиво сказал. С: Спасибо, учился у лучших. С: Ладно, шутки шутками, но торжество никакое не планируется, просто посидим и все. Давай без подарков. М: А это уже не тебе решать ;) Отложив телефон, Маша шумно опустилась в кресло-мешок, закусила костяшки на руке с задумчивостью глядя в пол. Теперь нужно придумать, что подарить ему такого, что не было бы грандиозным подарком, но однозначно что-то да значило. Все эти раздумья снова сопрягались с одной настойчивой и тревожной мыслью о том, в каком ключе будут дальше развиваться их отношения. Если раньше об этом думать было совсем некогда (а еще довольно боязно), то теперь, когда от Саши поступил невербальный вопрос, выхода не оставалось – нужно было что-то решать. Конечно, Машу пугал сам факт, что об этом могли бы узнать в школе (пусть учиться осталось всего ничего, хватило бы и слухов о простом медленном танце для небольшого скандала). Маше это грозило бы выговором, может быть, лишением медали, в чем она, на самом деле, сомневалась. Для Саши последствия могли оказаться гораздо хуже, вплоть до увольнения с плохой характеристикой. Разумеется, она не желала ни себе, ни ему подобной участи, но по другую сторону баррикады оставалось то трепетное чувство, которое она ощутила первый раз на свадьбе Тины, когда пересеклась глазами с Сашей. До того дня их взгляды были совсем другие – смущенные, с сомнением, с раздражением или доброй насмешкой, глубоко благодарные, но не нежно-чувственные. И ради того, чтобы снова пережить тот день, Маша отдала бы все на свете – и грядущую золотую медаль, и аттестат, и сочинение на 5-ку.***
Среда, которую Маша и Саша традиционно проводили вместе, на этот раз подвела. Саше вынесли серьёзный приговор – участие в общешкольном родительском собрании, после которого он еще в принудительно-обязательном порядке должен был помочь какой-то новенькой учительнице (и откуда она взялась в конце года?) провести классное собрание у шестиклассников. Исходя из всех сложившихся обстоятельств, этот вечер Маша вынуждена была провести за многочасовой подготовкой к последнему пробнику недели – обществознанию, с которым у нее все так неудачно сложилось в прошлый раз. Четверг, к удивлению, вышел хорошим днем, начиная с самого утра, когда Маша получила на почту фотографии со свадьбы Тины. Она понятия не имела, сколько понадобилось усилий, чтобы выторговать их так скоро, но Маша уже поняла, что когда Тина чего-то хочет, то она обязательно этого добьется, причем так, что все будут только рады тому, как сложились обстоятельства. Девушка сама не заметила, как затаила дыхание, когда ползунок загрузки приблизился к 100%, и открылся доступ к нескончаемому количеству фотографий. Фотографа хотелось одновременно и обнять, и поцеловать, потому что за время изучения всего материала ей не встретилась ни одной неудачной фотографии. К концу папки Маша, наконец, обнаружила себя и Сашу, именно тот кадр, который мечтала увидеть еще с выходных. Их оказалось даже несколько, в двух вариантах – черно-белом и цветном. На них Саша и Маша были запечатлены во время танца, который стал лично для нее переломным – сигналом, что пора раздумывать, а после – решаться. Вечером того же дня несколько фотографий висели на пробковой доске над рабочим столом, и еще одна лежала в поодаль на полке, ожидая своего часа. В пятницу, наконец-то, удалось вздохнуть спокойно – был написан последний пробник, а значит, одиннадцатиклассникам предстояло прожить обычный учебный день, и Инна Алексеевна, как видно, вдохновленная результатами 11 «А», полученными по математике и истории, на радостях объявила, что с классного часа всех отпускает. Маша и Оля совместно решили взять на сегодня выходной и вечер пятницы провести на диване за каким-нибудь фильмом, засмотренном до дыр. Однако перед этим следовало еще пережить две экономики, что было не так уж и плохо, так как экономика всегда казалась проще и понятнее того же права. По пути на урок встретился Саша, озорно подмигнувший ей из-за спины Эллы Леонидовны. На лице расцвела улыбка, которая стала еще шире оттого, что Саша, вернувшийся к разговору с завучем, резко посерьезнел и на все ее слова стал решительно и сурово кивать, будто речь шла об организации предстоящего судебного заседания. - У тебя щас лицо треснет, – в бок Машу ткнул Феоктистов. - Не переживай, тебя не забрызгает. - Да ну? Ну ладно, предупреждаю тебя заранее, руки держи сегодня при себе. - Чего? – Маша в недоумении повернулась к другу, краем глаза приметив на лицо Оли такое же противоречивое выражение. - Вы что беседу не читали? Сегодня репетиция вальса, Тоня поставила вместе классного часа. - Не-е-ет… – Маша и Оля одномоментно взвыли. – Нас же отпустили, почему нельзя в другой день собраться? - Все вопросы к Тоне, – Феоктистов вскинул руки, – я уже пробовал, только получил по шее. Кстати, дай домашку списать. - А ты мне за это что? - Не уроню во время танца и не буду на ноги вставить, – слащаво улыбнулся Вова, наклоняя голову в сторону – у нормального человека от такого движения слегка бы растрепалась прическа, но уложенные гелем волосы Феоктистова даже не шевельнулись, намертво приклеенные к черепу. После кивка Маши с кислой миной, Вова довольно удалился на свое место, позволяя девочкам пройти за свою парту. - Ты можешь вспомнить хотя бы один день, когда бы он пришел, и его волосы не были как коровьим языком вылизаны? Оля задумался, после чего отрицательно помотала головой. - Сколько себя помню, он с такими ходит. - Вот-вот. После пары экономики, изрядно подуставшие, одиннадцатиклассники поднялись в актовый зал, где повалились кто куда, и отказывались вставать до того момента, пока Тоня не сорвалась на крик и не топнула внушительным каблуком по полу. Все нехотя поднялись со своих мест и потянулась тягомотина – «Наташа, вытяни руку нормально», «Сема, смотри под ноги», «Вова, не сбивай ритм», «Оля, прекрати разговаривать с Марковым» и так далее и в том же духе. Диагноз был неутешительный – теперь нужно было собираться на постоянной основе вплоть до самого выпускного, пока все движения не будут а) синхронными, б) выполняться на автомате. На самом деле, Маша была благодарна Вове – с ним время ползло чуть быстрее и чуть веселее, да и, как она заметила, Оля с Семой тоже не скучали, чего нельзя было сказать об остальных. Красин и Троянов то подставляли подножки, то пихали друг друга локтями, из-за чего Наташа, которая танцевала с Даней, два раза за один прогон умудрялась их одергивать нарочито громко и почти визгливо, а Карина, наоборот, молчала, но танцевала с выражением лица, от одного вида которого хотелось в петлю лезть. Вова же успел рассказать Маше о том, как позавчера его младший брат Гриша засунул в левую ноздрю конструктор, из-за чего Феоктистовым пришлось ехать в больницу на ночь глядя, а на обратной дороге он стал жевать пластиковую крышку и повредил себе зуб, потому пришлось развернуться и лететь к стоматологу. Маша несколько раз тихонько хрюкнула от смеха, пряча покрасневшее лицо от зоркого взгляда Тони. Конечно, с Гришей все было в порядке (так бы смеяться над ним она, наверное, не стала бы), но вот его родители точно потеряли в дороге несколько нервных клеток. - Погнали с нами завтра в аквапарк? – предложил Вова Оле и Маше, натягивая куртку в раздевалке после репетиции. - Да, точно, разбавляйте нашу компанию тестостерона, – усмехнулся Сема, привалившийся к стенке позади друга. - Сема, а ты можешь мне руку дать, тут обойти? – уточнила Оля, дважды театрально хлопнув ресницами. – А то тут на полу лужа, наверное, с вас тестостерон натек. - Ха-ха, разрывная, – Марков в ответ скорчил гримасу. -Я серьезно, надо отдохнуть после пробников, даже таким зубрилам как вы. - Если бы не эта зубрила, ты бы сегодня за домашку неуд. получил, – резонно отметила Маша. - А я что сказал, что быть зубрилой плохо? – удивился Феоктистов. – Чувствую, что раз ты все еще не согласилась, значит, сольешься. - Чего это я сольюсь? – Маша недовольно вскинула бровь. - То есть поедешь? - Вообще-то нет... У меня уже планы. - Какие? – подозрительно спросил Вова, вглядываясь в лицо подруги. – С хахалем своим встречаешься что ли? - Сам ты хахаль, – огрызнулась Маша, замечая, как Оля косится в сторону Маркова, который с большим интересом стал слушать перепалку. - А что за хахаль? – полюбопытствовал Сема. - Да не важно, так, фраерок один, – Вова хмыкнул, закидывая рюкзак на плечо и подталкивая всех к выходу. – Оля, ты-то поедешь? - Скорее да, чем нет, а то Сема со своим тестостероном всех детей распугает.***
Утро предпоследнего мартовского дня выдалось пасмурным, слегка прохладным по весенним меркам. Совсем не верилось, что впереди апрель, за которым последует последний школьный месяц май. Но пока можно было об этом не переживать, чем Маша всецело пользовалась, бегая по дому и скидывая вещи в спортивную сумку. Саша обещал заехать в половине третьего, до которой, как сначала казалось, была масса свободного времени. Так думать, конечно, было большой ошибкой. Когда часы показали ровно два, Маша обессиленно повалилась на кровать и прокляла себя за то, что так и не привила себе привычку собираться заранее. - Как настроение, предименинник? – полчаса спустя форд выруливал из двора, чавкая колесами по смеси из грязи и остатков снега. - Как и положено, страдаю по ушедшим годам. Как провела вчерашний вечер? - До упада танцевала вальс, – на слегка запотевшем стекле Маша вырисовывала пальцем узор, – спорим, что эти репетиции рассорят весь класс. - Ну, к выпускному вам все равно придется помириться. С кем танцуешь? - С Вовой, – она ответила с небольшой заминкой, бросив короткий взгляд на Сашу, который, как ей показалось, немного напрягся. - Все хорошо? - Да. Феоктистов просто этот… Отец называет таких Фигаро, вроде, нормальный парень, смешной, острый на язык, а на деле есть в нем что-то такое, что относит его скорее к героям-злодеям. - У него непростой характер, но у кого простой? Он хороший друг, бывало, что мы ссорились, конечно, и довольно серьёзно, но в остальном… Саша хмыкнул. - Или ты просто ревнуешь? – Маша с хитрой улыбкой посмотрела на него. - К кому? К нему? Увольте. - Как скажешь. А что за бумаги на заднем сидении? Ого, да их там тонны три. - Отцовские.… В смысле, уже не… Короче, это отчеты по «Артемиде». - Что за тяжелый вздох в конце? - Не уверен, что принимаю правильное решение. - Если ты так и будешь отвечать коротким предложением на каждый вопрос, то я буду мучить тебя ими до конца жизни. Какое правильное решение? О чем речь? - Я думаю, тоже заняться салоном, – слегка нахмурился Саша, глядя на дорогу, – пока этот вопрос находится на рассмотрении, но бумажная волокита уже меня преследует. - Ты же не хотел «в эти все бизнесы лезть», – Маша припомнила его собственные слова. - Передумал или переобулся, как тут правильно сказать. Я все еще не горю желанием, но нужно пересилить себя. Какое захватывающее время предстоит, учиться всему этому, постоянно мотаться в салон, в офис и так далее. - А что с учительством? - Ничего, попробую совмещать, – он хмыкнул. - Я уверена, что все получится. В случае чего, и отец, и мама тебе помогут. - Спасибо, – поймав его благодарную улыбку, Маша улыбнулась в ответ. Их отвлек входящий звонок, после принятия которого, на экране появилась улыбающаяся Тина. - Привет, братец, тащишься как черепаха, а мы уже на месте. Ты хотя бы Машу забрал? Подтверждая ее слова, Маша наклонилась ближе к водителю так, чтобы ее тоже было видно в маленькой иконке видеозвонка внизу экрана. - Слава Богу. Мама уже думала, что вы потерялись. - Это, наверное, я виновата, долго собиралась. - Маш, не слушай ее, мы не опаздываем, просто кто-то опять примчался на своей новой гиперскоростной машине и теперь звонит, чтобы этим похвастаться. - Какие глупости! – Тина махнула рукой. – Ладно, отключаюсь, давайте бегом. - Ну что? Заедем за кофе? - Ты специально! Хочешь ее побесить. - Ладно, ей иногда полезно. - Нет уж, поехали. - Как скажешь. Через некоторое время Маша стала узнавать окрестности – вот кривое дерево, у которого нужно сворачивать влево, а вот полуразрушенный дом виднеется из-за высокого забора. Вскоре машина свернула с дороги, и потянулись маленькие и большие дачные домики. Потеряв им счет, Маша чуть не пропустила нужный, но тут же без труда нашла его глазами – невозможно было не заметить красочную развеску «С днём рождения, Саша!». - Да-а, приехали, – протянул будущий именинник, не спеша покидать автомобиль и постукивая пальцами по рулю. - Все хорошо? – Маша с легким беспокойством коснулась его руки, вызвав тем самым его легкую улыбку. - Да, и надеюсь, что все будет продолжаться в том же духе. На последнем празднике бабушки чуть не подрались. - Господи, правда? - Ну, не в буквальном смысле, хотя я боялся, что до этого дойдет. Просто так разорались друг на друга, дед чуть приступ не схватил. Нужно будет завтра отвлекать их друг от друга. - Я могу взять одну на себя. - Ты не знаешь, на что подписываешься. - Кто тебе сказал, что мне не нравятся трудности? В ответ Саша хохотнул, затем заглушил двигатель. - Ладно, идем. На улице, отметив, что снега стало вполовину меньше по сравнению с первым приездом сюда, Маша вдруг беспокойно схватила Сашину руку. - А где Капитан? Мы его забыли? Отвечая на вопрос, пес тут же вылетел со двора на звуки голосов и бросился сначала к Саше, заслужив одобрительные похлопывания по холке, потом подскочил к Маше, радостно виляя хвостом. - Вот ты где! Здравствуй, самый хороший мальчик! В ответ пес утвердительно и звонко гавкнул и стремглав помчался туда, откуда выскочил несколько секунд назад. - Я помню, он одержим дачей, – опередила Маша Сашу, только открывшего рот. Он кивнул, усмехнувшись. Несколько часов ушло на то, чтобы украсить оставшуюся часть дома – Тина настояла на том, чтобы вывесить на втором этаже гирлянду из желтых лампочек. С опасением поглядывая на то, как Юра и Саша по пояс высунулись из окон, чтобы передать друг другу нить гирлянды, Маша перетирала ребристые стаканы, составляя их в коробку. Потом, сообразив, что делает что-то не то, чертыхаясь, вытащила их обратно и понесла вниз на кухню. На предпраздничном столе о грядущем событии говорили хризантемы с пушистыми нежно-розовыми шапками, которые Юра подарил Анне Васильевне, поздравляя с именинником. Тарелки расположились на столе на ажурных ковриках – искусных работах Сашиной бабушки. Рядом с ними Маша и поставила принесенные стаканы, насчитав шесть штук. - Маша, дорогая, спасибо тебе за помощь, – из-за дверки холодильника неожиданно выплыла тетя Аня, заставив Машу вздрогнуть и удариться ногой об стул. - По сравнению с тем, как наверху рискуют Саша и Юра, я просто взяла себе самое безопасное дело. - Присядь, расскажи в двух словах, как твои дела, как учеба? Все в порядке? - Да, все хорошо, и я надеюсь, что и будет оставаться в таком положении. А как ваш салон? Как вы отнеслись к тому, что Саша теперь тоже в деле? - Оу, я не поверила, – рассмеялась тетя Аня, вытирая руки полотенцем и присаживаясь на соседний стул. – Он так долго и упорно этому сопротивлялся столько лет, а потом вдруг решился сам. Конечно, мы никогда не осуждали ту стезю, что он выбрал, но салон приносит больший доход, чем учительство. И, все-таки, я надеялась, что он сделает «Артемиду» семейным бизнесом. Только Маша открыла рот, чтобы заверить тетю Аню, что, может, ее мечтам и суждено сбыться, на втором этаже раздался грохот, заставивший ее вскочить с места и кинуться наверх. - Все живы! – оповестил хор голосов, когда Маша уже заходила (забегала) в комнату. С этими словами Тина и Юра вытаскивали Сашу за руки из кучи картонных коробок, отпинывая ногами предметы, выпавшие из них – подушки, какие-то книги и что-то еще, что невозможно было идентифицировать с первого взгляда. - Эй, не смотри так на меня! – Саша с насмешливой полуулыбкой, предупреждая, ткнул в сторону Маши пальцем. – Я в порядке, просто неудачно повесил штору. В ответ она тяжело вздохнула, замечая, как Саша потирает ушибленный лоб. - Пойдем, холодное приложим, – сказала обреченно, потянув его за руку вниз. Сидя в гостиной, Маша наблюдала, как по ее запястью, а потом локтям скатываются капельки ледяной воды, оставляя на темно-коричневом диване неразличимые круглые отметины. Саша в упор смотрел на нее без толики серьезности в глазах, только иногда морщился, когда Маша передвигала пакет со льдом в ту или в другую сторону. - И как ты объяснишь детям, откуда у их учителя шишка на полголовы? – не выдержав, она улыбнулась, видя, что он нисколько за это не переживает. - Расскажу что-нибудь захватывающее. Что обычно говорят в таких случаях? Спасал котенка с горящего дерева? - Избито, – Маша насмешливо сморщила нос. - Тогда выпал из окна, когда полез за гнездом маленьких воронят. - И зачем ты за ним полез? - Если тебе так нравится обламывать мои идеи, придумай что-то свое. - Надень ковбойскую шляпу, надвинь на глаза и молчи весь урок. Он хохотнул и тут же скривился, когда Маша чуть сильнее надавила на место ушиба. - Повезло, что и правда в окно не вывалился, – тихо буркнула Маша, убирая пакет со льдом. – Все, хватит, а то остатки мозгов тебе сейчас отморозим. - Спасибо, сестра, – он подмигнул, поднимаясь с дивана. - Что ты еще собрался делать? - Уже, видимо, ничего. - Вот-вот. Посиди, сейчас уже, наверное, за стол пойдем. Ужин прошел за оживленной беседой – старший Кедров рассказывал о тех казусах, которые случались с ним и маленькой Тиной, пока тетя Аня с Сашей лежала в роддоме. Тина в доказательство одной из историй обнажила часть плеча, показывая полоску давнего шрама. - Я до сих пор удивлена, что вы не дрались, пока были маленькие, – отметила Анна Васильевна, сделав предварительный глоток вина. – У Скомляковых… Они напротив нас жили, – пояснила она для Юры и Маши. – Вот у них, дети просто волосы друг другу выдирали и зубы выбивали – даже не знаю, что за напасть такая. - Мы все еще считаем, что они одержимые, – Тина толкнула Сашу локтем в бок, и они оба засмеялись. - Так, ладно, время уже ого-го сколько! – Анна Васильевна взглянула на настенные часы за спиной. – Пора расходиться. Бабушка Зоя ваша завтра опять в пять утра начнет в дверь колотить, одно, что не деревенская, о чем она постоянно мне напоминает. Убирая вместе с Тиной последнюю посуду со стола, Маша зацепилась взглядом за толстенький ежедневник со знакомой эмблемой, и ее осенило. Обыскав все близлежащее пространство, она в итоге обнаружила Сашу во дворе, где он под светом тусклого уличного фонаря чертыхался, ища что-то в кладовке. - Саш. - Ау? – глухо переспросили из кладовой. - Ты можешь машину открыть, пожалуйста, я там забыла…кое-что. Обходя дом с той стороны, где не наблюдалось уличного освещения, Маша чуть не оставила внушительный кусок джинсов и часть рукава свитера на колючих ветках голого куста. - Только не смотри, – Маша с прищуром посмотрела на Сашу, вынуждая его отвернуться, а сама полезла в багажник. Конечно, в такой темноте не то что Саша, она сама не видела, что держит в руках, поэтому не удивилась бы, если бы вытащила что-то постороннее и даже отдаленное не напоминающее прямоугольную подарочную коробочку. - Все, закрывай, – она кивнула Саше, несильно хлопнув крышкой багажника, и по какому-то наитию, посмотрела на экран телефона и улыбнулась стечению обстоятельств. Подойдя к Саше, продемонстрировала ему время – двенадцать ровно. - С днем рождения! – Маша нежно обвила его шею руками, оставляя поцелуй на колючей щеке. - Спасибо. Я могу открыть сейчас? Может, лучше при свете? – было слышно, как он усмехнулся. - Нет, так интереснее, я тебе посвечу, – в доказательство своим словам она включила фонарик на телефоне и направила его на маленькую темно-синюю коробочку. - Видит Бог, я ожидал чего угодно, но не этого. – Саша коротко рассмеялся, доставая знакомую ручку с гравировкой. – Оригинально. Это очень хороший подарок. И кто это первым придумал? - Один очень-очень забавный человек. - Да-а, он хорош. - Это еще не все! Надеюсь, Тина сдержала обещание и … Кое-как справившись одной рукой (во второй она держала фонарик), она вытащила из кармана фотокарточку, на которой были изображены Маша и Саша, танцующие у Тины на свадьбе. - Откуда она у тебя? Тина только вчера мне ныла, что… Ах, ясно. Ей нужно было поступать в театральный. - Прости, это я ее попросила, – Маша хихикнула, кладя голову ему на плечо, он склонил в ответ, из-за чего их макушки соприкоснулись. - Надеюсь, я увижу ее когда-нибудь при нормальном свете, – Саша помахал фотокарточкой под светом фонаря. - Когда-нибудь, наверное. - Маш, спасибо тебе большое, просто за то, что мы познакомились… ну, и за подарок, конечно. У меня к тебе есть один разговор, но он, думаю, ждет до завтра. Ей было приятно слышать это, только сердце так громко стучало в ушах, что половина его слов тонули в этом жутком шуме. Рука ужасно устала держать телефон, и Маша, выключив его, убрала в карман. Перед глазами тут же поплыли пятна – после света фонарика, ночь стала казаться еще темнее. - Ну, теперь мы будем добираться наощупь. Приняв решение, Маша проморгалась, и встала напротив Саши. - У меня тоже есть разговор. Точнее, маленькое такое заявление. В полумраке черты его лица казались смазанными, но все-таки можно было заметить, как сошлись к переносице брови. Сглотнув, Маша приподнялась на носочки и осторожно, едва касаясь, поцеловала его губы, и тут же отстранилась, умоляя сердце биться чуть медленнее. В возникшей тишине было слышно, как вдалеке разъезжаются полуночные автомобили и гудит какой-то длинномер. Вдруг она почувствовала, как на ее талию мягко сжали, вынуждая сделать шажок вперед. - Ты хочешь сказать, что я еще не успел ничего спросить, а ты уже согласилась? - Получается, так, – выдавила Маша, пытаясь в полумраке определить выражение его глаз. За спиной громыхнул собачий лай. Видимо, посреди ночи проснулась соседская собака, и девушка дернулась от неожиданности – благо, Сашины руки держали крепко. Когда первый испуг прошел, Маша рассмеялась, чувствуя, как вместе со смехом уходит глубокая напряженность. Саша тоже хохотнул, прижимая ее к себе и целуя в лоб. - Самый лучший день рождения.