***
Это было просто... глупо. Ему так много удалось сделать в своей жизни. Так много крутости. Он создал себе такую грандиозную, чудовищную репутацию. Одинокий странник: бич пустошей. Стал такой же загадкой, какой был Таинственный незнакомец, но считавшийся даже более смертоносным. Некоторые люди говорили, что предпочли бы сразиться с когтем смерти, чем с ним, с тем, кто разрушил Парадиз-Фоллз, с тем, кто приручил Олд-Олни, с тем, кто разгромил компанию "Коготь", с тем, кто даже считался некоторыми особо безумными жителями пустоши каким-то мстительным духом или злым демоном. И вот он здесь, сдерживает приступ паники после признания в любви. Забавно, как все может обернуться. – Так что… да, – неловко сказал Жон. Он действительно не знал, что еще можно сказать в подобной ситуации. На что это должно было быть похоже? Хм? Ему никогда по-настоящему не говорили, как это делается… подожди, а почему Пич не сказала мне, как это сделать? Или Кроу? Эти придурки! Разве один из них не является экспертом в межличностном общении, а другой – мастером соблазнения? Придурки! – Ты... меня... – Лицо Руби так и оставалось пустым, парализованное шоком. Арк, между тем, тоже не мог пошевелиться, так как в его груди образовалась тугая боль, сжимающая окружающие мышцы и даже затрудняющая дыхание. Вся эта ситуация… это была кульминация месяцев… нет, лет… надежд и желаний. – Любишь... – Руби моргнула, а затем с некоторым трудом сглотнула, в горле пересохло и сдавило. – Типа... романтически? Парень только кивнул. Жон предположил, что должен был сказать что-то, но на самом деле понятия не имел, что, черт возьми, он мог бы сделать, говоря физически. Социальная тревога не мешала ему нажимать на спусковой крючок во время боя, в отличие от этой ситуации. Ему хотелось сказать миллион вещей, но он был не в состоянии набрать достаточно воздуха, чтобы произнести даже одну. Он закрыл глаза. Глубокий вдох. Задержать дыхание. Выдох. Самоконтроль вернулся, пусть и только номинально, и Жон как раз собирался открыть глаза и заговорить, прежде чем... ну… Он услышал свист воздуха и замечательный звук, который имел в себе немного одновременно и от смеха, и от писка, и от визга – довольно необычный вид выражения чистейшего счастья. Арк открыл глаза достаточно быстро, чтобы лишь на долю секунды увидеть, как она приближается к нему. Руби врезалась в него, повалив на пол, когда ее руки крепко обвились вокруг его талии, а голова прижалась к шее. – Да! – произнесла Роуз, когда Жон вскрикнул и свалился назад, а Руби последовала за ним и упала уже на него. Она тут же села, оседлав его талию. И именно тогда он увидел безграничную улыбку на ее лице. – Да! – повторила девушка. – Да! Да! Да! Она победоносно вскинула кулак в воздух. Затем снова посмотрела на него сверху вниз, все еще ошеломленного и безмолвного под ней. Руби закрыла глаза и завизжала от восторга, обхватив себя руками за плечи, словно желая отпраздновать это событие и обнять саму себя. Когда она, наконец, открыла глаза, Руби снова посмотрела на него сверху вниз, и он увидел, что слезы уже стекают по ее щекам вокруг дрожащей, ошеломленной улыбки. – Я любила тебя, – сказала она, – кажется, целую вечность! Внезапный прилив адреналина, который Жон почувствовал, услышав эти слова… что ж, он довольно быстро положил конец параличу. – Что!? – почти закричал Арк, принимая сидячее положение, отчего Руби вскрикнула и упала на пол. – Я же тоже был влюблен в тебя целую вечность! Черт возьми! – его лицо покраснело одновременно и от гнева, и от унижения. Но Руби только рассмеялась, и на ее лице появилась дурацкая улыбка как от своего счастья, так и от гнева Жона, который теперь казался ей лишь глупостью. Ее взгляд, полный радости и слез и смотрящий на него так, словно он был самым удивительным существом на свете… это заставило исчезнуть все следы гнева, и внезапно его кровь закипела, как магма, а костюм стал похож на сауну. А еще Жон заметил, что их ноги переплелись. Он кашлянул и отодвинулся назад, как раз в тот момент, когда Руби заметила их близость и покраснела, также отодвинувшись и скрестив ноги, между ними осталось не больше полуметра. Его мысли закружились безумным вихрем. Во-первых, его мозг лишь сейчас начал в полной мере понимать все происходящее, и только теперь его сознание наполнилось образами Руби, сидящей на нем верхом. И судя по тому, как она опустила голову и скрестила руки на груди, Жон предположил, что до нее это тоже дошло только сейчас. Кроме того… так, ладно… блять. С чего бы начать? – Как долго? – снова заговорила Роуз, уже тихим шепотом. Она не поднимала на него глаз, но улыбка все еще играла у нее на губах. И пока Жон говорил, он понял, что тоже начал улыбаться. – С тех пор, как ты убедила меня остаться здесь несколько месяцев назад… я был так влюблен в тебя, – сказал парень. Он сглотнул, так как обнаружил, что жестокая честность и искренность этих слов были для него даже почти смущающими, трудно сказать наверняка насколько, но определенно в достаточной мере, чтобы чуть не задохнуться. – Но я думаю… я думаю, что, возможно, начал испытывать к тебе что-то подобное даже раньше. – Воу... – Руби нервно потерла руки, как будто деликатно пыталась отогреть их от холода. – А с каких пор…? – С тех пор, как случились мои друзья, – сказала она. – Ну, в смысле, мои старые друзья. – Руби пожала плечами, но даже это мрачное воспоминание о довольно неприятной части ее жизни ни на йоту не смогло пошатнуть ее улыбки. – Ты был рядом со мной, и вдруг я поняла… это чувство появилось совершенно неожиданно. Это просто было где-то внутри. Я просто... хотела тебя. Прошла еще секунда или две, прежде чем каждый из них осознал некоторые другие значения только что сказанный фразы. – Ну—типа—э—э—я не про то! – она отвернулась, чтобы Жон не увидел измученного, нервного выражения ее лица. – Просто, типа, эмоционально! Да, эмоционально хотела! Эм... – Хотела чего? Атмосфера внезапно потяжелела. Руби повернулась обратно к Жону, и теперь на ее лице отсутствовала улыбка, когда она увидела смесь сложных эмоций, которые были в его позе, лице и тоне голоса. Плечи парня были опущены, когда он напряженно подался чуть вперед, желая услышать ее слова, но также Роуз заметила то, как Жон избегал встречаться с ней взглядом, он, кажется, боялся услышать ответ. – Ты такой милый, – сказала Руби чистым, мягким и искренним голосом. – В глубине души один из самых милых людей, которых я знаю. И ты сильный, и ты ответственный, и ты красивый, и… я просто чувствую, что ты тот, на кого я всегда могу положиться, кто всегда будет заставлять меня чувствовать себя счастливой и особенной. Арку казалось, что он вот-вот взорвется. У него не было ни малейшего понятия о том, какой коктейль эмоций внутри него, ведь он был изменчив, как бензин, смешанный с ядерными отходами и порохом. Изменчивый, но в то же момент каким-то странным образом приносящий огромное удовлетворение. – Что… что ты во мне видишь? – спросила Руби в ответ. – А чего я не вижу? – выпалил он, не медля ни секунды. Для него все это было так очевидно. – Ты милая великолепная добрая невинная чистая умная заботливая любезная*, – Жон на мгновение остановился, чтобы перевести дыхание, – и ты прикасаешься ко мне так, как никто другой. – Что!? Его глаза расширились от осознания, и теперь настала его очередь попытаться обратить вспять глупость непродуманных слов. – Эмоционально! – произнес Жон, снова используя это оправдание. – Я имею в виду, трогаешь мое сердце, душу или чувства, потому что ты такая милая и идеальная! – Я... – Руби отвела взгляд. – Идеальная...? Она произнесла это слово как вопрос, как будто оно являлось для нее чем-то посторонним, неизвестным. И в каком-то смысле так это и было, по крайней мере, в данном контексте. Чтобы кто-то действительно думал, что она идеальна... никто кроме ее семьи по-настоящему в это не верил или, по крайней мере, не чувствовал этого. Кто-то, кто действительно заботился о ней... любил ее так, как никто другой в мире не любил. Арк наблюдал за метаниями Руби, когда она погрузилась в счастливый ступор, быстро дыша и улыбаясь, что, в свою очередь, зажгло радостный огонь уже в нем самом... Жон не знал, каким может быть следующий шаг той, кто одинаково переполнена эмоциями и неопытностью. Глубокий вдох. Задержать дыхание. Выдох. Наверняка есть что-то, что я могу использовать? Какой-нибудь совет… Глубокий вдох. Задержать дыхание. Выдох. Кроу же говорил мне что-то... инициатива! Действуй! Флюиды! А они вообще есть? Ну, учитывая, что она даже призналась мне в любви, думаю, да, здесь действительно есть флюиды… тогда проявляй инициативу! Жон прищурил глаза, будто наводил дуло винтовки, прицеливаясь… огонь! Арк потянулся и взял ее руки в свои. Руби вздрогнула и уставилась на него, когда он сделал это, внезапно вынырнув из своих мыслей; теперь она полностью вернулась в реальность. Роуз не сопротивлялась, когда он усилил хватку, обхватив ее пальцы ладонями, хотя они и были довольно потными (как, впрочем, и ее). – Руби... – он сглотнул, но тут же почувствовал, что чуть не подавился; в горле у него невероятно пересохло. – Ты... Парень глубоко вздохнул, затем решительно посмотрел ей в глаза и заговорил еще раз: – Ты будешь моей девушкой? – Дададада! – быстро протараторила она, не задумавшись ни на секунду. Руби широко улыбнулась, и теперь Жон не мог не почувствовать, как на глаза навернулись слезы, когда он усмехнулся в ответ. И вот они здесь, в мире, наполненном монстрами, коррупцией, преступностью и жестокостью. Но прямо в тот момент, прямо в этом месте, они были в другом, своем собственном мире, в мире, где были просто двумя глупыми, влюбленными друг в друга детьми. Жон нетвёрдо встал на ноги, и Руби поднялась вслед за ним, так что они оба, наконец, оторвались от пола и встали рядом. Он все еще сжимал ее руки в своих, но когда слезы неожиданно покатились по его лицу, ему все же пришлось отпустить ее, чтобы вытереть их. Арк протер глаза и шмыгнул носом, Руби сделала то же самое. Затем он сморгнул остатки раздражения, Руби сделала то же самое. Потом... ну, он типа просто посмотрел на нее, а она типа посмотрела на него. Ее глаза, этот самый прекрасный вид серебра, и его собственные, один такой чистый и красиво голубой, а другой темный и уродливо красный. Они оба находили глаза друг друга прекрасными. Вот тогда-то Жон и почувствовал это. Когда Руби улыбнулась, его собственная улыбка померкла, отягощенная чем-то большим, чем обычное счастье. Он почувствовал... что-то. Может быть, это была просто атмосфера, смесь эмоционального заряда, который они оба высвободили. Возможно, это был просто его инстинкт. Или, может быть, это было просто желанием с его стороны. Но он чувствовал какие-то флюиды. Ее улыбка тоже померкла, когда она подняла на него встревоженный взгляд. Руби заерзала, постукивая пальцами друг о друга и неловко переступая с ноги на ногу. Тем не менее, девушка осмелилась прижаться к нему еще теснее, наклониться еще ближе. В воздухе витало ощущение, излучаемое ею, и оно смешивалось с чувством, которое было у него внутри. Как это там описывал Кроу? Что-то первобытное? Что-то естественное? Он наклонился вперед. Она тоже. Он закрыл глаза. Она тоже. Кровь прилила к его груди, а мышцы на спине болезненно напряглись, словно какая-то огромная тяжесть упала ему на плечи. Но он все равно наклонился вперед еще немного— А потом они с размаху ударились носами. – Уф! – Ау! Они оба отстранились, и часть напряжения спала, ведь ни у одного из них не получилось подавить смешок. Довольно скоро они перестали смеяться и поняли, что только-что чуть было не произошло. И они оба хотели попробовать это снова. Флюиды требовали именно этого. Так что в этот раз Жон чуть склонил свою голову в одну сторону, а Руби в другую, они закрыли глаза и снова наклонились друг к другу, каждый намереваясь воплотить фантазии, которые месяцами проскальзывали в их праздных мыслях и неведомых мечтах. Его губы наткнулись на что-то мягкое, но немного суховатое. Он отстранился совсем чуть-чуть, движимый толикой паники и немного сюрреалистического удивления, но эти чертовы флюиды заставляли его, так что он немедленно вернулся обратно. На вкус она была как... что-то? Жон действительно не знал. Честно говоря, он не особо то и фокусировался на вкусе. Там был ее запах, запах сладкой, свежей клубники. И было ее прикосновение, когда она обвила руками его шею, а он ее талию, и, конечно же, она прижалась губами к его губам. По правде говоря, это выглядело не так уж романтично, просто прижимание лиц двух людей, которые раньше никогда не делали ничего подобного. Но им было все равно. На самом деле, их вообще почти ничего не волновало, ведь волнение требует хотя-бы какой-то работы разума, а ее в тот момент, само собой, не было. Жон поводил губами вокруг ее губ, и Руби ответила тем же. Он вздрогнул, когда почувствовал, как теплый язычок выскользнул наружу и коснулся его губ, побуждая его открыть рот, готовясь к большему. Руби отстранилась только для того, чтобы снова прильнуть к нему, но уже к другой области, на этот раз начав покрывать отчаянными поцелуями его щеку и подбородок, затем даже наклонила голову и поцеловала его в шею; все это было сделано так, как она когда-то видела в кино, и самая дерзкая часть ее разума решила, что было бы неплохо некоторое поверхностное воспроизведение этого примера. Жон вздрогнул, когда Роуз провела губами по его коже, но вскоре возжелал вернуться к тому, чем они занимались изначально. Руби вздохнула, когда он провел рукой вдоль ее ребер, отчего ее кожу начало покалывать, как будто ее ударило током. Он поднял руку над ее плечом и запустил пальцы в эти до умопомрачения мягкие волосы. Парень запрокинул голову Руби, чтобы он снова смог прижаться губами к ее губам, а его язык встретился с языко— И в этот момент открылась дверь. – Эй, Руби, тво—о боги! – заговорила Пирра, и ее тон внезапно стал насквозь пропитан удивлением при последних словах, когда ее глаза расширились, и она судорожно вздохнула. Но, нет, это было еще не самое худшее. – Лучший дядя снова с вами! – воскликнул скрипучий, счастливый голос, который оба подростка мгновенно узнали, и, поняв кто это, сразу-же преисполнились абсолютного ужаса. Дверь резко распахнулась, когда Кроу Бранвен собственной персоной пнул ее ногой и надменно вошел в комнату. – Так чт— Его глаза расширились. У него отвисла челюсть. Впервые за долгое время Кроу был потрясен настолько, что потерял дар речи. Такая же реакция была у его ученика, но не у его племянницы. – Ах! – выдохнул Жон, когда Руби прижала ладони к его груди и оттолкнула его, живо освобождая их обоих. Однако быстро в нем всколыхнулись обида и даже немного гнева, направленные исключительно на его надоедливого наставника. Конечно, этот мудак Кроу должен был ворваться и все испортить. Жон подождет, пока мужчина оправится от первоначального шока и криво улыбнется, а затем посмеется над ним. Прошло уже несколько секунд, но Кроу ничего подобного не сделал. Он так и продолжал лишь ошеломленно пялится. Именно тогда Арк начал испытывать легкую панику. – Эм—э-э—ум — глубокомысленно изрекла Руби, заикаясь на каждом слоге. Она сделала глубокий вдох, чтобы на мгновение успокоиться, прежде чем, наконец, сказать: "Приветик... дядя Кроу". – Дядя? О Боже. О нет. Ужасная пропасть разверзлась в животе Жона. Особо отчаявшаяся его часть задавалась вопросом, есть ли хоть какой-нибудь способ выйти из этой ситуации целости и сохранности, может, выдать их близость за простую привязанность, или объятие, или... или за еще хоть что-нибудь, что смогло бы их оправдать, вообще что угодно. – Не знала, что ты придешь... – пробормотала Руби, не осмеливаясь поднять взгляд от пола. – Что...? – Кроу не смог разобрать ни слова из-за своего замешательства. – Это, э-э... – Руби указала на Арка. – Это мой парень. – ДА! НАКОНЕЦ-ТО! – выкрикнула Нора откуда-то из коридора. Острое чувство унижения, которое обрушилось на него, было столь сильным, что какая-то крошечная часть души блондина вполне справедливо хотела просто умереть. Кроу моргнул, слегка качнув головой. – С каких это пор? – С тех пор, как... э-э… пять минут назад... – продолжала бормотать Руби. Охотник перевел взгляд на Жона, который не желал смотреть ему в глаза. Потому что он мог думать лишь о тех словах, которые сказал своему наставнику всего несколько дней назад. Однажды я видел ее в бикини… Да, она определенно горячая штучка… Да, я бы переспал с ней… Глаза Кроу сузились. Блять.***
Примечание автора: О боже, выходки Кроу наконец-то возвращаются, чтобы укусить его за задницу. Но эй, его ученик ведь просто делает то, что он ему сказал, верно? Хвала всем, кто понял отсылку на RvB с пумой в прошлой главе. На самом деле я не так часто ссылаюсь на другие материалы RT, но особенно учитывая, насколько юмористичной и флаффной я сделала прошлую главу, мне захотелось добавить туда еще что-нибудь забавное. А что касается теорий о существе На Горе Гленн, я дам вам только один намек: в главе 10 есть крошечная, очень легко упускаемая деталь, которая может пролить немного света на ситуацию.