Сука

      Тот — Бог Мудрости и Знаний. В его голове хранятся знания с самого возникновения мира, он видел как одна эпоха сменяет собой другую, как сталкиваются звёзды, как рождаются планеты. Он видел всё. Он видел саму вечность. Он тот, кто смог познать саму суть.       Он не мог понять в кого Анубис такая неугомонная! Нефтида была слишком тиха, а Сет довольно жесток в ее возрасте. Сама же девочка на это лишь скалилась и показывала язык. Милое дитя. У Тота было множество учеников за всю его долгую жизнь, многие тянулись к знаниям как к источнику жизни, для кого-то они были лишь средством достижения иных целей. Но были и те, кто принимал знания как способ утоления некого голода. Тот видел, насколько старательной на самом деле была полубогиня, она могла скалиться, кусаться и язвить подобно маленькому дикому зверьку, но каждый кусочек информации был тщательно ею прожеван и спрятан в глубине сознания.       Анубис хотела жить. И желательно долго и счастливо со своей семьёй, знания для неё были подобно натянутой тетиве, что в любой момент может спустить стрелу и пронзить дурака, подобравшегося слишком близко. Заботливая для своей семьи и страшная для врагов, этот архетип далеко не новый и уникальности в нем нет. Анубис также часто может совершать глупости как и остальные, даже перевернуть стол в приступе гнева. Не особенная, не новая, не единственная в своем роде, но такая притягательно интересная. Он уже мог видеть, как тени клубятся возле ее ног, как холод окутывает комнату или как липнут к ней остатки мертвых душ. Кажется, совсем скоро у нас родится новый Бог Смерти. Интересно, что на это скажет Осирис?

***

— Пропускай свою магию не только через тело, но и через кости, мышцы, зубы, волосы и даже ногти. Так ты добьешься большего контроля и повиновения. — Перед девочкой стояли несколько свечей, ее задачей было зажечь те свечи, на которые он укажет магией. Пока выходило не очень. Указанные свечи не зажигались, а вспыхивали снопом искр. Но это дело практики. — Вот так, верно, попробуй ещё раз. Вон ту, что слева. Умница. А теперь потуши ее. Как-как? Так же, как ты ее и заж-       И стол вновь оказался перевернутым. — Ну… формально ты их потушила…

***

      Тот сидел за столом на кресле и мирно вчитывался в новый рассказ на папирусе, подаренный собственным учеником. Тот ценил любые знания, даже то, что по сути не является наукой, найдет свое место в его сознании. Да и чтение работ тех, кого он взял под свое крыло наполняло его лёгкой гордостью, наблюдать как храмовые малыши находят свое дело. Коротенький рассказ, у которого ещё нет конца про юную деву, что принесла свою жизнь во спасении семьи и раскрытие правды. Любопытно.       Двери в кабинете были бесцеремонно открыты, будь это кто-то другой, Тот начал бы злиться, но видя кого притащили пески, старый Бог лишь вздохнул. — Что такое? — Анубис прибежала довольно счастливая и тут же протянула Богу руку. На тонких пальцах мигом образовались острые когти, она втянула их обратно и вновь обнажила. В глазах зрачки сузились до тонкой полоски. — Неплохо. Частичная трансформация, все Боги могут обращаться в свою особую животную форму, этим обучаются будучи полубогами. — А как определить кем будешь ты? — Анубис игриво постучала коготками и села прямо на стол, Тот аккуратно убрал писчие предметы. — Никак. Никто не знает в какое именно животное превратятся. Увы, но даже по твоей частичной трансформации определить животное невозможно. Может ты и вовсе как твой отец незнамо кем будешь. — Да ну тебя. — Анубис поддалась назад и легла на поверхность стола, ноги свисали вниз и девочка то и дело качала ими, подпинывая кресло ибиса. — Если я буду птицей, ты научишь меня летать?       Тот удивлённо на нее посмотрел. — Почему не Нефтида? Она соколица. Или Исида, она тоже птица. — полубогиня зарделась и даже перестала болтать ногами, задумчивым взглядом упёрлась в расписанный древними фресками потолок. — Ну, мама это хорошо и я была бы рада учиться у нее. Я и так учусь у нее искусству врачевания, но мама… она… — замолчала и перевернулась на бок. А потом резко подскочила. — Я хочу, чтобы ты научил меня летать.       Бог Луны что-то промычал себе под нос. Он видел, что ей было неловко, а потому и не настаивал на продолжение. Тот и так знал, что она имеет в виду. А потому мягким голосом ответил ей: — Ещё даже неизвестно, будешь ли ты птицей, но хорошо. Если станешь ею, то обучу полету и некоторыми хитростями. — потом добавил. — И даже если крыльев не будет, все равно обучу. Ты главное приходи. — Ой, что-то ты расчувствовался! Стареешь? — С больными нельзя спорить.       Стол вновь оказался перевернутым.