Между нами ничего не было

10 лет назад

Я неуверенно постучалась в комнату Ади. Уже был поздний вечер, поэтому бессмертных в коридоре почти не было. Мне не хотелось привлекать внимание. Никто не должен знать о наших с Ади отношениях, иначе нас отчислят. В лучшем случае. Прошли сутки с того момента, как я осознала неприятную истину: во мне нет скрытой способности. Огорчало, что мою уверенность никто не разделял. В глубине души я надеялась, что они правы. Вот только надеждам не всегда свойственно оправдываться. Зачастую жизнь несправедлива, и я уже начинаю привыкать к её жестокости. Я поделилась этим открытием с рыжеволосым демоном, когда его заботливые руки обнимали меня, успокаивая. Несмотря на его сомнения, присутствие Ади подействовало на меня, как доза сильного успокоительного. Будь моя воля, я бы осталась прятаться в кольце его рук, если бы не подошедшая Мими, которая решила, что у нее лучше получится привести меня в чувства. Ох, Мими, как же иногда ты бываешь неправа… Дверь отворилась, открывая взору измученного собственными мыслями демона. Под глазами наблюдались синяки, взгляд утратил краски. Моя душа беспокойно заныла, стоило впустить его тоску в свое сердце. Моментально захотелось сделать хоть что-то, что поможет демону отпустить горе. — Нам надо поговорить об этом, — сказала я вместо приветствия, наделяя свой голос смелостью. Нахмурившись, Ади кивнул, пропуская меня внутрь. Я огляделась по сторонам на всякий случай, чтобы успокоить свою паранойю. К счастью, рядом никого не оказалось. — Мы вроде всё решили, — демон не поднимал на меня взгляд. — Между нами ничего не было. Здесь я была с ним солидарна. Но игнорировать возникшую проблему я больше не могла. Слишком сложно закрывать глаза на медленное угасание Ади. Он закапывал себя в могилу сожалений, и никто не мог помочь ему. Никто, кроме меня — внушила я себе, когда решила дойти до комнаты демона. — Правда? Тогда, почему ты ведешь себя именно так, как будто что-то было? — я сложила руки на груди. — Что ты имеешь в виду? — изобразил театральное удивление, впервые посмотрев в глаза. Этого взгляда хватило, чтобы вызвать во мне бурю мурашек. Я вспомнила, нет, ощутила ту страсть, которая испепеляла нас, когда мы пошли на этот поступок. Знали последствия, знали, что никогда не забудем этого, но всё же отдались друг другу, послав рассудительность к чертям. Сделка с Дьяволом. Буквально. Я переставала контролировать себя всякий раз, стоило нам замереть друг напротив друга и испытывать изможденными глазами. Всё мое существо тянулось к нему, желало слиться воедино и не расставаться. Ади стал моей зависимостью. Мне не хватало демона, как кислорода. Я задыхалась без его присутствия. И не могла объяснить никакими доводами рассудка, какого черта, я творю. Лицо Ади отражало то же самое. Я понимала, что ему доставляет убийственную боль это запрещенное чувство. Он чувствовал вину перед Сэми и ненавидел себя, потому что не мог остановиться. Хоть я и разделяла его самобичевание, осознавала печальную действительность: мне никогда не испытать в полной мере тех мук, что сейчас сжигают демона. Я вообще скоро потеряю всякий стыд за свое желание к нему. — Ты не можешь пропускать занятия из-за меня, — я не выдержала и переключила внимание на безумно интересный комод. — Тебя выгонят из школы за прогулы или неуспеваемость. Наше… — я не могла подобрать правильного слова, чтобы описать, что между нами происходило. — Наше притяжение… Ади, я думаю, оно не пройдет. Придется принять это и жить дальше. — Дело не в притяжении, — хмыкнул демон. — Дело во мне. Я пересек границу, которую не должен был пересекать. И теперь жалею об этом. Прости. Несмотря на пожирающую меня совесть, я не жалела. Сначала — да, но постепенно сожаление исчезало. Его слова задели меня, расстроили — я не показала это. Поплачусь потом в одиночестве. Ади не должны тревожить ещё и мои чувства. С него достаточно переживаний. — Не извиняйся, я знала на что соглашаюсь, — я вздохнула, возвращая к нему свой взор. Приходилось громко взывать к здравому смыслу, чтобы не поддаться искушению. Я хотела смыть печаль с лица рыжеволосого, коснувшись огненным поцелуем запретных губ. Он ответит мне — я не сомневалась. Мне даже удастся загасить терзающую Ади боль, пока все его мысли будут заняты моим обнаженным телом. Я до жутких покалываний нуждалась в нем, и знала, что демон точно так же нуждался во мне. Однако эти слабости разрушат нас. Игнорируя страсть — мы лишались разума, следуя ей — уничтожали друг друга. Замкнутый круг, из которого нет выхода. Это надо прекратить. Мы уже не можем нормально общаться. Ади избегает меня и прогуливает уроки, боясь пересекаться лишний раз. Я не могу отпустить демона. Никогда не смогу. Если смириться с неизбежным и жить дальше, оставить глупые попытки отрицать очевидное, то ещё не всё потеряно. — Слушай, я не хочу терять тебя, — я сделала шаг вперед, сцепив пальцы. — Мы ведь не перестали быть друзьями, да? Я хочу быть рядом и поддерживать тебя, не взирая на случившееся. Просто… больше не будем пересекать черту как бы не хотелось, хорошо? Ади рассматривал меня около минуты. Всё это время я хотела дотронуться до его щеки, волос, губ. Он прекрасно знал мои мысли, не совпадающие со словами. Однако, что я могла сказать ещё? Что не против повторить? Что готова наброситься на него прямо сейчас и отдаться на этом чертовом комоде? Нет. У таких отношений нет будущего, а у дружбы есть. Я не позволю себе потерять такого друга, как он. — Хорошо, — не выдержал Ади. — Я тоже не хочу терять тебя. С тех пор, как ты поступила в школу, мы сблизились. Я не про секс… — Я знаю, о чем ты, — перебила я. — Мы понимаем друг друга. Нет, не так. Мы чувствовали друг друга. Это напоминало связь между родственными душами, близость, которую не описать словами. Может, это и есть настоящие дружеские узы? «Дружеские узы, — расхохоталась я про себя. — Вики Уокер, ты кого обманываешь?» Нет. Нечто большее, чем дружба. Вероятнее, безграничная эмпатия, напоминающая магию в чистом виде. Казалось, что судьба связала нас красной нитью, и, разлучаясь, мы теряли частичку самих себя. Задумываясь об этом, мне становилось не по себе. Ведь в этом мире всё было возможно. Ади приблизился ко мне и обнял. Я прильнула к нему в ответ, в полной степени осознавая, что рискую озвученными договоренностями остаться друзьями. Ведь стоило нашим телам соприкоснуться, даже будучи в одежде, по мне прошел разряд молний. Я вдохнула знакомый аромат бергамота, пожалуй, слишком громко, что даже могла услышать шутки от Ади. Но демон молчал, ощущая точно такое же безумие. Я отстранилась первой. Заглянув в его расширенные зрачки, глаза, полные похоти, я сглотнула и сделала шаг назад, надеясь на последние капли рассудка. Если я не хочу разрушить наши треснувшие отношения окончательно, то должна стараться. Важно совладать с собой и выстроить границы. Я не могу рисковать, так называемой дружбой, чтобы просто удовлетворить полыхающее желание. — Мне пора, — произнесла я, беря над оглушающими эмоциями верх. — Мими, должно быть, обыскалась меня. Он кивнул, понимая, что причина ухода не в этом. Ади провел рукой по лбу, напряженно выдыхая воздух. В моем сознание вспыхнула картинка, как он точно так же выдохнул мне в шею, когда кончал. Внизу живота пробудилась горячая волна, поэтому я поспешила покинуть его комнату от греха подальше. — Вики? — позвал Ади охрипшим голосом, когда я уже была у двери. Одно слово. Мне достаточно одного слова, чтобы забыться и следовать зову. — Да? — я повернулась к нему. Демон стоял ко мне спиной. Я заметила его напряженную позу. Моя была не лучше. Кого мы пытаемся одурачить? — Здесь всё напоминает о нем, — демон махнул рукой. — Каждая вещь приносит неприятные воспоминания. Не могу находиться здесь, не могу спать. Я схожу с ума. Его слова слегка отрезвили меня, пробуждая неуверенность. Как я могу думать о том, чтобы трахнуть его, когда чувство вины убивает Ади каждую секунду? Почему я такая озабоченная эгоистка? «Наверное, мне суждено стать демоном». — Что я могу сделать для тебя? — спросила я взволнованно. Ади, сломленный и изувеченный жесткой реальностью, лишенный искры жить и радоваться, повернулся ко мне. Я захотела забрать всю боль рыжеволосого, лишь бы избавить от страданий. Отдала бы за его исцеление что угодно. Я дам обет целомудрия, если это поможет Ади излечиться. — Останься. Мое сердце упало, забрав умение дышать. Раскрыв рот, я замерла, взирая на него самым шокированным взглядом. Одним словом, Ади истребил выстроенную во мне стойкость, сравняв горы рассудительности с землей. Остаться — это переспать или просто задержаться в качестве дружеской поддержки? Я совсем запуталась. Наверное, второе, потому что мы только что решили быть друзьями и игнорировать влечение. Или я что-то не так поняла? Черт, как же сложно! Вместо того, чтобы устроить опрос, я произнесла: — Конечно. Этой ночью мы не переспали вопреки подходящей обстановке и моих тайных надежд. Сначала было неловко. Мы замерли, не понимая, что делать. Всё было в новинку, в каждом слове ощущалась тяжесть и странность. По крайней мере для меня. Ведь мы хотели друг друга. Мы чувствовали друг друга. И мы не желали всё это потерять. Я заботливо уложила Ади спать и уселась рядом на пол, пообещав, что буду сторожить его сон. Завернувшись в плед, я рассказывала истории из своей человеческой жизни. Мне казалось, что это самый трепетный момент, который я когда-либо проживала. Ещё никогда мои мысли не были так спутаны. Когда Ади уснул, я не удержалась и вложила свою руку в его, а потом, как дура, долго наблюдала за спящим умиротворенным лицом, пока сама не провалилась в сон. Я влюблялась и не могла этого остановить.

*** Настоящее время

Я определенно сошла с ума. Мир был на краю гибели, а я бродила по комнате с беспечной улыбкой на лице, собираясь на встречу с Чумой. Бессмертные и люди умирали, безысходность ломала самую крепкую волю, в то время, как я чувствовала себя просто отлично. Более того, я не могла припомнить, когда последний раз радовалась так же, как и сейчас. На ум ничего не приходило. Ади — живой. Я посмотрела на себя в зеркало, заставляя успокоиться. Никто не разделит моего ликования, а Чума непременно залезет в голову, чтобы узнать причину неконтролируемого счастья. Я не могла этого допустить. Мне нужно умертвить все эмоции, вернуть на лицо безжизненную маску равнодушия, которая стала моим ежедневным ликом последние десять лет. «Я лишена надежды, — внушала я себе, прикрыв веки. — Мой мир разрушен. Я в отчаянье». Удалось скрыть воодушевление, но не искрящиеся глаза. Мне требовалось время, чтобы привыкнуть к восставшему из мертвых Ади. К сожалению, времени у меня не было — об этом сообщил стук в дверь. Я бросилась ко входу в мою шикарно обставленную новую комнату, собравшую в себе всю роскошь, какую можно только пожелать. Повернув ручку двери, я встретилась с голубым взором Сэми, и испытала разочарование. Конечно, я надеялась, что это Ади. Я мгновенно взяла себя в руки и обняла друга, напоминая, что видеть Сэми живым и невредимым, не менее радостное событие. Но я не могла. И это было ужасно неправильно. Слава Шепфа, ангел был слишком занят собственными мыслями и не разглядел моего притворства. — Ты готова? Последний раз глянув в отражение зеркала, я удовлетворенно кивнула. Надеть удобные черные брюки и свободную рубашку с рукавами фонариками было верным решением — строго и со вкусом. Мы вышли в коридор и двинулись вперед. — Ты уже видел Фенцио? — поинтересовалась я, попутно оценивая обстановку внутри школы. — Да, — на лице выступила едва заметная злость, которая тут же улетучилась, сменившись легкой улыбкой. — Не хочу говорить об этом. Я отнеслась с пониманием к его просьбе и не стала давить. На месте Сэмми я бы жаждала отомстить, только то было не в духе ангела. Он всегда отличался особым добродушием и склонностью к прощению, вызывая во мне недоумение. Сэмми являлся настоящим ангелом. — Тебе что-нибудь известно о ближайших планах Чумы? — задала я свой излюбленный вопрос, который почему-то заставал всех врасплох. — Я имею в виду, мы прибыли в школу только потому, что ей требовался доступ к смертным. Я не понимаю зачем ей это, и, значит ли её требование, что у нее имеются ограничения в способностях. Сэми некоторое время смотрел на меня с удивлением, затем отрицательно покачал головой. Я не расстроилась, поскольку не рассчитывала на особую осведомленность ангела. Куда большей информацией располагал Люцифер и Мальбонте, чем я планировала обязательно воспользоваться, как только появится свободная минутка. Всю ночь я провела в размышлениях. Я не была дурой и понимала, что без силы Мальбонте мало чего могу добиться. Необходимо было действовать осторожно и хитро. Единственное решение, к которому я пришла — это наступить на гордость, вычеркнуть из сердца всепоглощающую жажду убить метиса и втереться к нему в доверие. Не знаю, как, но мне придется уговорить Мальбонте вернуть то, что он отнял. Когда дело будет сделано, вопреки желаниям, я оставлю его в живых. Временно. На то целых две причины. Во-первых, я предполагала, что Мальбонте ближе всех к Чуме. Во-вторых, иметь его в союзниках — большое преимущество, которым я не могу рисковать. По залу, который теперь можно назвать тронным, был охвачен множеством голосов. Всматриваясь в лицо каждого потенциального врага, я узнала некоторых бессмертных, которые пали от моей руки, либо погибли, сражаясь бок о бок. Я стиснула кулаки, призывая себя к спокойствию и удостоила бывших последователей Мальбонте презренным взглядом. С наслаждением заметила, что большинство из падших помнили муки, которыми я наградила их перед смертью. Страх сочился из приоткрытых ртов. Стоило пересечься с горящими зелеными глазами — моя ярость улетучилась в одну секунду. Меня охватил порыв броситься в объятья Ади, но, слава Шепфа, остатки рассудительности удержали от глупости. Теплый взгляд демона с искрой озорства заставил наэлектризоваться каждую клеточку тела. Ади улыбнулся, я улыбнулась в ответ — мелкое проявление чувств, которыми мы могли обменяться на людях. Однако даже этого мне было достаточно. Ведь я слышала мысли Ади, как свои, потому что только я могла понять его как никто другой. Наша волшебная эмпатия, ставшая сокровенной отдушиной, вновь заработала. Это давно забытое ощущение смущало, и само осознание, чем вызвано смущение — окрыляло. Внутри прошелся ураган, всколыхнувший сердце. Я обняла себя руками, пряча лихорадочную дрожь. Невероятные усилия пришлось приложить, чтобы маска безразличия не слетела с лица. «Услышал ли он мое признание перед смертью? — подумалось мне. — Или я не успела?» Мы с Сэми подошли неспешным шагом. Мими прожигала собравшихся недовольным взором. Я подметила перемену в демонице. Ещё вчера передо мной стояла разрушенная оболочка, теперь же, девушка, которую я знаю, стала возвращаться. Другого от неподвластного нрава моей Мими я и не ожидала. — Есть идеи зачем она нас собрала? — спросил Ади. Демон, в отличии от Сэмми, не был настроен смиренно, чем я была несказанно довольна. Израненного Ади я бы не вынесла. Наши души слишком связаны, чтобы игнорировать настроение друг друга. Мне нужен контроль для воплощение намеченных целей, и я не могу отвлекаться. Ради спасения Ади. — Ей нужен доступ к людям, — ответила я, рассматривая верных собачек Чумы, стоящих в первых рядах. — И наша помощь. Я надеюсь, что у нее есть какой-то лимит возможностей. Вам что-нибудь известно? — Нет, — выдохнул Ади. — Обо всем, что происходит нам сообщал Люцифер. — Как он с вами связывался? — нахмурилась я. — Лично, — за спиной раздался голос Сэми. — Чума отправляла его за какими-нибудь поручениями. Когда у него было свободное время, то Люцифер прилетал сюда. — Какое геройство, — фыркнула я. В голове всё ещё звучали гадкие речи демона. — Полагаю, Чума доверяет ему? — Если уверенность в исполнении приказов можно назвать доверием, то да, — хмыкнул Ади. Я разглядела среди собравшихся новые лица. Больше всех мое внимание привлекли двое взрослых бессмертных, определенно, метисов. Это можно было понять по необычным крыльям. У одного были вьющиеся волосы наполовину светлые наполовину черные, а у другого темные прямые волосы, имеющие красные прядки. Оба выглядели так, будто знают больше, чем все остальные. «Они родились до снятия закона о Неприкосновенности», — заметила я, хмурясь. — Кто эти двое? — качнула я головой в сторону юношей. — Первый раз вижу, — голос Мими полнился недоверием. — Одни из немногих, кто искренне поддерживает Чуму, — поведал Сэми, положив ладонь Мими на спину. — Не кипятись так. Наконец раздались звонкий стук каблуков. Гул голосов тут же стих — столпившиеся боялись шелохнуться. Всадница Апокалипсиса, сопровождаемая Мальбонте, шла модельной походкой с высоко поднятой головой. Она излучала первозданную силу, олицетворяла мощь самой вселенной. Достигнув импровизированного трона, Чума грациозно рухнула в него. — Всем привет, мои милые бессмертыши, — поприветствовала женщина, закидывая ногу на ногу. Мальбонте стоял позади, напоминая затаившуюся тень. Чума подпускала метиса ближе остальных подданных неспроста. Это подтверждало мои догадки о том, что он может быть посвящён в планы Всадницы. Осталось подкрасться к ненавистному врагу, нацепив на себя личину близкого друга. Будет сложно, ведь мало кто сможет довериться своему убийце. Послышался детских плач, от которого лицо Чумы исказилось неприязнью. Она бросила недовольный взгляд на рыдающую девочку-метиса, стоявшую подле Дино. Мне показалось, что на секунду пальцы беловолосой дрогнули, намереваясь взорвать несчастную. Но что-то заставило её передумать. Ангел поднял девочку на руки, чтобы успокоить. Это не помогло. Темноволосая обхватила шею Дино руками и тихо хныкала. — Приведи её ко мне, — приказала Всадница. Светловолосый поджал губы, переводя голубые глаза с испуганной метиски на Чуму и обратно. Не выполнение прямого приказала равносильно смерти, но предать доверие ребенка — ещё хуже. Дино всегда вызывал у меня уважение своей принципиальностью к правилам и ангельским бескорыстием. Совсем не похож на своего эгоистичного отца. В итоге Дино сдался. Его поникший вид невозможно было передать словами. Он поплелся к беловолосой с мыслью, что несет ребенка на плаху. Девочка сопротивлялась, когда ангел склонился, вынуждая её отпустить его шею. — Всё будет хорошо, — солгал Дино дрогнувшим голосом. Метиска слезла с голубоглазого и повернулась к Всаднице. Она поманила девочку к себе и у той не было другого выбора, кроме как повиноваться. — Никогда ещё не видела детей, — сказала Чума с искренним любопытством, коснувшись детского подбородка. — Маленькая напуганная овечка… Как тебя зовут? — Кира, — шмыгнула носом. — Будешь моей новой игрушкой. Беловолосая протянула руку вперед. Торендо, как обученный пес, тут же вложил металлический ошейник в ладонь хозяйки. Чума защелкнула железо на шее Киры. Девочка в страхе дернулась к Дино, который стыдливо опустил глаза в пол, но Всадница удержала метиску за цепь. Чума захохотала, слушая детские рыдания, пока мы — взрослые — спокойно наблюдали за её мучениями, не двигаясь. Я возненавидела нашу беспомощность. Позорище. — Страх, — вдруг произнес Мальбонте. — Готовишь её к появлению старшего брата? Я навострила уши, надеясь услышать что-то ещё. Однако Мальбонте молчал, равнодушно наблюдая за агрессией Чумы. Она сверкнула глазами и нехотя отпустила Киру. Даже сняла кандалы. Одной фразой он вывел беловолосую из себя и выглядело это впечатляюще. Однако не острый язык метиса приковал мой взор к темноволосому. Он упомянул брата Всадницы, а это значит, что ему известно гораздо больше, чем я могла представить. Вряд ли Чума раскрыла ему свои секреты. Скорее всего, Шепфамалум нашептал Мальбонте интересную информацию в корыстных целях. «Я должна поговорить с ним, — четко поняла я. — Заставить раскрыть карты любыми способами». Мне претило, что успех моих планов зависит от этого кретина. Я боролось с желанием вцепиться ему в глотку и проткнуть сонную артерию ногтями. К сожалению, придется оставить это на сладкое. — Я решила внести небольшие поправки, — улыбнулась Чума в предвкушении. — Отныне все люди, которые обрели бессмертие, с этого момента лишаются званий и вновь становятся ничтожными Непризнанными. Что ж, чего-то подобного стоило ожидать. Сравнять таких, как я с грязью, показать, где наше настоящее место и заставить испытывать небывалое унижение — вот, что приносило Всаднице искреннюю радость. Она прошлась по нам ликующими глазами, задерживаясь на взволнованных демонах и ангелах, которые прошли долгий тернистый путь к бессмертию. Я ждала, пока Чума дойдет до моего лица, чтобы стать свидетельницей её разочарования. «Жаль тебя расстраивать, но власть мне никогда не была дорога, — хмыкнула я. — За годы правления Шепфамалуму так и не удалось соблазнить меня своими сладкими речами поработить небеса». — Вы снова начнете учиться, — продолжала она. — Это будет весело, обещаю! Будете помогать мне сеять на Земле хаос! — довольный хохот эхом разошелся по залу. — Те, кто будет сопротивляться, получат соответствующее наказание, — она торжественно оскалилась. — Смерть. «Что за нелепый спектакль? — негодование свело скулы. — Учиться, как последние идиоты, когда большинство собравшихся закончили школу?» Оставалось только догадываться о каких заданиях шла речь. Что угодно могло созреть в поехавшем мозгу Чумы. Предчувствие подсказывало, что задуманное мне не понравится. Кто-то сделал попытку сбежать. Всадница лениво повернулась к ним, взмахнула рукой и взорвала. То же самое она проделала с советником в нашу первую встречу. Разорванные мышцы и внутренности, куски кожи и перья жутким пятном покрыли стены зала. Кровавые брызги полетели на других бессмертных, пробуждая страх. Паника захлестнула бессмертных в мгновение ока. Многие ринулись бежать, остальные замерли в ужасе, не решаясь пошевелиться. Чума, казалось, надеялась на это. Она, как дирижер, плавно махала ладонями, поочередно лопая тела, словно воздушные шарики. Я инстинктивно двинулась на нее. Какая-то необузданная часть меня вспыхнула гневом и порывом защитить моих подданных, бессмертных, за которых я была в ответе. Я забыла, что теперь не способна ни на что, кроме как слиться с толпой и ждать, когда мясорубка прекратится. Ади схватил меня за запястье, спасая от необдуманного шага. Я повернула голову, его испуганные глаза захватили мои. Сердце дрогнуло, стоило понять, что демон боялся за меня. — Не стоит, — прошептал рыжеволосый. Неосторожное прикосновение стало тригером для организма, чтобы запустить калейдоскоп бедствия. Между нами пронеслась необъяснимое чувство, в ту же секунду вызвав притяжение. Я опустила неудержимый взгляд на его губы, радуясь, что волосы закрывают меня от Мими и Сэми. Заметив это, Ади поспешно отпустил мою руку. Я ощутила тоску. Ади издал едва слышимый тяжёлый вздох. Черт. Мы снова испытываем это. Я снова хочу его. Прекратил творившийся хаос, вышедший вперед Мальбонте. Он сжал кулак, выпустив невидимые сети энергии, которые тут же пронзили каждую часть тела, вынудив замереть в судорогах. Я гневно сжала челюсти, ощущая знакомые импульсы силы. Как же часто я сама использовала этот эффективный прием, чтобы подчинить противников. И вот теперь, по закону подлости, сама стала жертвой. Энергия метиса подействовала на всех отрезвляюще. Бессмертные относительно успокоились, перестали сопротивляться. Мальбонте ослабил хватку, затем вовсе снял незримые цепи. Всеобщий вздох облегчения пролетел по воздуху. Каждый смотрел на метиса и Чуму с испугом. Никто не знал, как спастись от них. Мальбонте, как ручной зверек, вернулся к своей хозяйке. Всадница одобрительно осматривала сломленных демонов, ангелов и Непризнанных, словно впитывала в себя их отчаянье. Затем, все поочередно приклонили колени, принимая поражение. Мы вчетвером стояли позади, едва не вжавшись в стену. Некоторые остались стоять до последнего, и я запомнила этих бойцов — они автоматически добавились в мой список соратников. — Чудесно, — промурлыкала Чума. — Теперь вы подчиняетесь мне! Получается, я ваш новый… директор? — беловолосая захлопала в ладоши. Глаза Мими полыхали, но она молчала. — Мне нравится. Устроим в честь этого грандиозного события бал! Только прежде всего… — интригующе понизила голос. — Проведем первый урок. Холодок прошел по коже. Все, присягнувшие Всаднице, поднялись. Мы ждали поручения, не надеясь на счастье избежать задания. Чума нашла меня взглядом и расплылась в жуткой улыбке. Я напряглась, готовясь к худшему. — Мои любимые зверюшки, Вики и Мими, — обратилась с напускной нежностью Всадница, протянув руки. Она похлопала по ноге, как делают люди, подзывая собак. — Ко мне, девочки. Начнем с вас. Ади и Сэми синхронно сделали шаг вперед, закрывая нас своими спинами. Я ощутила приступ тревоги, лишь представив, что Чума может с ними сделать за такую выходку, сравнимую с мятежом. Мими оттолкнула Сэми, шепча ему проклятия за героизм. Я ласково положила ладонь на плечо Ади, вынуждая демона посмотреть на меня. Связь вновь дала о себе знать, объединив наши мысли. «Всё будет хорошо», — передала я мысленное послание. «Я тебе не верю». Важно показать ему мою отчаянную решимость и отсутствие страха. Я слегка покачала головой и его плечи расслабились. Мои прикосновения всегда действовали на демона, как успокоительное. «Таблетка, — вспомнила я. — Так он меня всегда называл». Двинувшись вперед, я не удержалась, и как бы случайно коснулась пальцами тыльной стороны его ладони. Он вздрогнул, почувствовав горячую вспышку. Хотелось большего — хотя бы сжать ладонь. Хвала Шепфа, никто кроме нас не заметил этой изнурительной искры. Я и Мими подошли к Чуме. Она долго разглядывала нас, особенно меня, придумывая нечто, что способно покорить нас. Неожиданно, точно сверкнувшая молния, её озарила идея. — О да, я знаю, что поручу вам, — Всадница запрокинула голову и слегка прикрыла веки от удовольствия. — Мими и Дино отправятся заражать город чумой — для этого дела я предоставлю вам своих крыс. Что касается тебя, птенчик, — оскал хищницы злобно сверкнул. — Тебе надо убить только одного человека. Меня охватило дурное предчувствие. Я напряглась, готовясь услышать вердикт. — Своего отца. Земля из-под моих ног рухнула. Решение Всадницы лишило дара речи, меня словно окатили кислотой. Она ожидала от меня какой-то бурной реакции, скорей всего, истеричных рыданий и мольбы о пощаде. Вместо этого, я приоткрыла рот, не в силах что-либо ответить. Все чувства отключились, как по щелчку мыши. — Люцифер проследит, чтобы вы выполнили свои задания. Я закрыла глаза, делая глубокие вдохи и выдохи, приказывая собраться. Мозг отказывался работать. Шок пронзил меня и не планировал отпускать. «Надо выдержать это. Я справлюсь. Ей не удастся сокрушить меня». Я открыла глаза, встречаясь с любопытным взглядом Всадницы. Мои брови свелись к переносице, защищаясь от прочих эмоций. Я воззвала к пламенному гневу, ставшего мне верным соратником десять лет назад. Прислушалась к той Вики, которая смотрела в глаза кошмаров, питаясь их ужасом. Если бы темная энергия до сих пор хранилась во мне, то непременно бы обрадовалась. Я усмехнулась, отвечая безумием на безумие. Пугающая улыбка на моем лице, вынудила Мими отступить на шаг. Чума наоборот, придвинулась ближе, заинтересовавшись. — Неужели, тебя совсем не тревожит убийство отца? — если бы не ехидство, охватившее лик, я бы поверила, что Чума меня осуждает. — Я — машина для убийств, — сталь голоса пронзила стены зала. — Загляни в мои мысли. Это увлекательное зрелище. Чума коснулась моего подбородка, намереваясь воспользоваться моим предложением. В последний момент она резко передумала, и отняла руку. — Нет, — шепнула Всадница. — Уж лучше я увижу это лично. Я не ошиблась, птенчик — с тобой очень весело. Думаю, мы подружимся. Я промолчала, перестав улыбаться. Теперь мое лицо не выражало ничего, кроме враждебности. Чума, потеряв ко мне интерес, принялась раздавать приказы. Торендо подсказывал ей местность для выбора, где будет проходить заражение, а она тыкала пальцем в случайных бессмертных. Я продолжала прожигать Всадницу немигающим взглядом, пытаясь погасить в себе желание к совершению убийства. — Пойдем, — Люцифер небрежно ткнул пальцем в мое плечо. Я перевела на него внимание, вспоминая в ту же секунду грубость, которую он озвучил в мой адрес. Страшная мысль, что время расплаты пришло, посетило мой разум. Я представила, какие страдания могу причинить ему, если дам волю темному искушению. Сделай это, Вики-и-и… Клянусь, если бы не заботливое прикосновение Мими, я бы окончательно потеряла голову и сомкнула пальцы на шее демона. Мною управляло первозданное чувство, которое я не могла контролировать. Мне неистово хотелось убить его. — Ты в порядке? — Мими не спрашивала, она возвращала меня в реальность своим равномерным голосом. Мне пришлось кивнуть. Конечно я не была в порядке. Я хотела рвать и метать. Буквально. Но меньше всего, чего я желала — это пугать Мими. Она достаточно натерпелась за эти месяцы и последнее, что ей нужно, так это свихнувшаяся подруга. Почувствовав, что на меня кто-то смотрит, я обернулась. Мальбонте прожигал во мне дыру. Я уже было хотела ответить ему тем же, но замерла, вспоминая. «Шепфамалум говорил со мной. Снова, — опешила я. Неприятные мурашки устроили танец на коже. — И Мальбонте слышал этот голос». Я думала, что с появлением метиса и изъятием его силы из меня, я больше не услышу противный шёпот бога. Стоило мне поддаться искушению, открыться своей тёмной стороне, как Шепфамалум сразу дал о себе знать. «Но почему? Зачем я нужна ему теперь, когда Мальбонте вернул свою силу?» Вряд ли причина тому общая родословная. Хотя и это нельзя исключать. Возможно ли, что тёмная энергия метиса не имела значение всё это время? Я наивно предполагала, что дело в ней. Вдруг, для связи с тёмным богом достаточно иметь тьму в сердце? Я ведь уже не помню те беззаботные дни, когда не испытывала этого чудовищного ощущения. Тьма будто всегда жила во мне и ждала своего часа проснуться. Смерть Ади пробудила кровожадного монстра, желающего гибель всем, кто подвернется под руку. После войны я гасила его, хоронила эмоции, скрывала чувство ото всех и даже от себя самой. Та сущность, что жила во мне была чем-то пострашнее, чем сила Мальбонте. Хуже всего, я не знала, чего ожидать от нее. От себя. Я нашла Ади глазами. Свет его обеспокоенного взгляда ослабил натиск тьмы внутри. Судя по всему, демон наблюдал за мной, пока дожидался задания от Чумы вместе с Сэми. Нас разделяли метры, и всё же рыжеволосому чудесным образом удалось потушить испытываемую мной ненависть ко всему живому. Словно демон стал для меня ангелом-хранителем. Какая ирония… Сэми взял его за руку в качестве поддержки. Тугой ком скрутился под ребрами от осознания, что нас разделяет не только несколько метров. Сэми тоже воскрес — только сейчас в полной мере дошло до меня. Ади горевал по нему точно так же, как я оплакивала демона. Теперь, наверное, он испытывает такую же радость, как я. Умерший мир, который оставил за собой Сэми, восстал из мертвых вместе с ангелом. «Он нуждался во мне, но никогда не любил, — я опустила взгляд на ноги. — Я была простой таблеткой успокоительного, в которой больше нет необходимости». — Пойдем, — повторил Люцифер, сдерживая раздражение. — Не стоит злить Чуму. Я кивнула, вспоминая полученное задание. Лучше бы Всадница приказала вырвать себе сердце и разрезать на мелкие кусочки. Это было бы легче. Гораздо. Однако мне поручили убить любимого отца, вместо самоистязания. И мне придется сделать это, иначе я умру первой.

***

Я лежала на кровати, хмуро глядя в потолок. Не ожидала, что смерть отца окажет на меня такое влияние. Когда я заходила в свой старый дом, тронутый временем, то разделяла отчаянную решимость. Я лишилась уверенности, стоило увидеть папу, смотрящего в окно и не подозревавшего, что его дочь пришла забрать у него жизнь. Я сорвалась. Упала перед ним на пол, рассказала обо всем, что со мной произошло и потребовала Люцифера развеять иллюзию. Папа узнал меня, и поверил каждому слову. Он принял судьбу, которую я должна была обрушить на него. И даже тогда у меня не хватило мужества. Люцифер любезно избавил меня от необходимости убивать родного человека, выступив в роли палача. Демон свернул шею отца, не мешкая. Мне оставалось только замереть и наблюдать за хладнокровным убийством. Оказывается, даже будучи бессмертной принимать смерть близких, заранее зная, что это не конец — папа обязательно попадет в рай — больно. Я часто спускалась на Землю, чтобы просто побыть рядом. Он всегда был для меня островком спокойствия, оказывающего седативное действие. Когда закончилась война, то посещение отца стало частью реабилитации. С мамой мы никогда не были близки, запускать новых людей в свою жизнь я не решалась, потому что готовилась к тому, что вскоре потеряю их. Мими, бесспорно, помогала, только её поддержка была совсем иная. Папа был моим драгоценным прошлым. Той живой ниточкой, связывающей меня с человечностью. Моим солнцем во тьме. Больше я никогда не увижу его. Я поплелась в ванную с угрюмым видом. Сегодня Чума устроила бал в честь своей инаугурации, где я обязана присутствовать. Никто из них не должен увидеть трещину, оставленную папой. Сейчас не время сыпаться, как полуразрушенная античная статуэтка. Горячая ванна сделала свое дело. Вода окутала наслаждением, наполняя неописуемой негой. Мышцы приятно расслабились, как и мысли в голове. Купание, бесспорно, можно сравнить с перерождением. Для полного счастья не хватало первоклассного массажа. И заботливых прикосновений Ади. Я позволила себе печально выдохнуть. Без сомнений позавчера сбылась моя самая заветная мечта. Но человеческая жадность, свойственная даже бессмертным, давала о себе знать. К моему стыду простого присутствия демона становилось мало. Я хотела большего, и это неконтролируемое чувство напоминало агонию. Медленную и болезненную. Я пыталась вразумить себя и внушить, что главное для меня то, что Ади жив. Но как бы я не хотела, тугой комок тоски не исчезал. Всё мое нутро нуждалось в нем, тянулось к теплу его души. Разум убеждал, что мне ничего не светит. Особенно теперь, когда Сэми свободно сжимает мои любимые пальцы и, наверняка, засыпает в горячих объятьях. В то же время проклятое сердце напоминало о возникшем между нами притяжении, которому, я знала, ни он, ни я не можем сопротивляться. Это только всё усложняло. Вдобавок ко всему Ади и словом не обмолвился со мной о нашем прошлом. Реально делал вид, что ничего не было. Как я заметила, Сэми не был в курсе. Так проще. Адская неловкость ни к чему хорошему не приведет, а лишь вызовет ревность и обиды. Мне стоило забыть его. Или хотя бы не мечтать, используя фразу «что, если…?». Так правильно. Остаться верной подругой, готовой всегда прийти на выручку. Влюбленным другом, который не колеблясь подставиться под лезвие ножа, закрывая спину. Если он мой демон-хранитель, то я буду его. Я вылезла из ванны, успевшую порядком подостыть. Обмотав полотенце вокруг туловища, я вернулась в свою царскую комнату, напоминающую президентский номер в пятизвездочном отеле. В шкафу теснилось множество восхитительных одеяний, которые не имели ничего общего с моим статусом рабыни. С одной стороны, приятно выйти в свет, сияя прежним великолепием, с другой, до отвращения смешно наряжаться в королевские тряпки после свержения. Я была похожа на чихуахуа богатой хозяйки. Надев кружевное нижнее белье, я приступила к укладке волос. Глядя в мрачное отражение, взгляд наткнулся на татуировку Шепфа. Древние незнакомые мне символы несли в себе какой-то смысл. К сожалению, я видела их впервые. В школе такому не учили — мы лишь немного затронули древнеангельский и древнедемонический языки. Доверяя обрывкам памяти — эти знаки были не на одном из них. Выходит, это какое-то более древнее наречие. Возможно, так выглядят письмена языка тьмы? Нет, было бы странно, если сила Шепфа кроется в подобных знаках. Может быть есть какой-нибудь язык света? Даже если я окажусь права — этого мало. Мне необходимы словари, либо старые фолианты на этих языках, чтобы разгадать замысел татуировки. Кто знает, вдруг, переведя их, я узнаю, как возродить Шепфа? На всякий случай, я достала листок бумаги, оторвала маленький кусочек и перерисовала выгравированные на солнечном сплетении иероглифы. Я решила пробраться в библиотеку, как только представится возможность. Должно же в школе быть хоть что-то? Если нет, то буду искать другие пути решения проблемы. Ясно одно — чем дольше медлю, тем хуже. Закрыв глаза, я постаралась прикоснуться к скрываемой силе Шепфа и ощутить хоть намек на присутствие светлого бога. Моим надеждам не суждено было сбыться. Я не испытала даже слабого колыхания энергии. Если бы не татуировка, то никогда бы не догадалась, что Шепфа что-то оставил после себя. «Может быть это из-за цепей?» Пальцы коснулись холодного железа на шее. Оно было жестоким напоминанием, кто я отныне. Всадница окольцевала меня ради того, чтобы, смотря на свое отражение в зеркале, мне хотелось зарыться в одеяло и разрыдаться. Даже захотев, не доставлю беловолосой такого удовольствия. «Предположим, что я не чувствую Шепфа, потому что оковы гасят любую энергию, — размышляла я, натягивая платье. — К тому моменту, как я разгадаю значение символов, надо избавиться от ошейника». Закончив подготовку к балу, я ещё раз прошлась глазами по своему образу. Жемчуг на длинном светло-бежевом шелковом платье обрамлял грудь, выделяя элегантность образа и достоинства фигуры. Блестящие камни, напоминающие бриллианты, украшали бока талии цветочным узором. Шелк укрывал плечи и спадал шлейфом на пол. Распущенные волосы изящно струились волнами по спине. Я решила не надевать украшения на голову, посчитав, что это чересчур напыщенно. Закрыв на секунду глаза, вновь повторила свою мантру, убеждая, что я должна казаться поникшей и раздавленной. Натянув на лицо бездушие, я поспешила к выходу. Приближаясь к ранее заброшенному крылу школы, которое теперь отреставрировали, мои мысли ненароком вернулись к Ади, а именно к нашему случайному сексу, послужившего отправной точкой. Либо точкой невозврата. Я в который раз убедилась, что любое наше действие имеет последствие в будущем. Стала бы я той, кем являюсь сейчас, если бы не поддалась секундному порыву страсти и не поцеловала Ади в тот день? Нет, определенно нет. Откажи я себе, то не поддалась бы новому желанию. Я бы не привязалась к демону так сильно, не позволила бы себе влюбиться и затем разрушиться, потеряв его. Я бы не поддалась безумию. Возможно, в данный момент, приближаясь к распахнутым массивным дверям, я бы шла не с идеально ровной спиной и поднятым подбородком, а опустившимися от уныния плечами. Что не делается, всё к лучшему. Виновница торжества ещё не объявилась. Танцующие пары огибали меня, пока я направлялась к компании ожидающих меня друзей. Атмосфера изменилась. Многие из присягнувших Чуме на верность получили дары власти над другими, и пользовались подарками в полной мере, издеваясь над слабыми. Особенно это касалось Непризнанных и тех, кто раньше ими был. Для меня не осталось незамеченным надменные взгляды бессмертных, томимых презреньем. Плохо. Очень плохо. Мое влияние стало ослабевать, что означало скорейшие проблемы. До сих пор моим оружием был авторитет, который я заработала ранее. Теперь он стремительно таял, как мороженое в жаркую погоду. Друзья заметили мое приближение. Пронизывающие зеленые глаза обольстительно изучали важные детали моего образа. Я почувствовала, как наливаются пламенем щеки, выбивая из колеи. Столько лет прошло, когда я последний раз испытывала подобное чувство, напоминая наивную школьницу? Я старалась не показывать заставшее смятение, но сердце предательски ускорило движение крови по венам. «Смущение и волнение, — констатировала я. — Просто супер». Я старалась не смотреть на глубокое декольте пиджака Ади, потому что этот демон-искуситель не потрудился надеть рубашку. Открывался великолепный вид на рельефную грудь, которая была мне до огненных мурашек знакома. Я вспомнила какова на ощупь его кожа, как заманчиво смотрится родинка на ключице. Чертовски бесчеловечно с его стороны… весь вечер я буду украдкой заглядываться на то, на что не имею права. — Ну привет, дьяволица, — поприветствовал Ади с беззаботной улыбкой. — Всегда знал, что именно ею ты и станешь. Он старался не показывать своих настоящий эмоций. Раньше бы я ему поверила, но не теперь. Этот голодный взгляд я узнаю из тысячи, ведь только от него у меня катастрофически не хватает кислорода. Да и бьющаяся на шее жилка выдавала демона с потрохами. Мы притворялись старыми Ади и Вики, между которыми ничего не было. Будто тот промежуток нашей жизни ничего не значил. Однако, удастся ли вечно скрывать правду? Когда-нибудь и Сэми, и Мими заметят это напряжение, сковавшее нас до безмолвных конвульсий. Кто-то из нас сделает неосторожный шаг, обличив тайну, равную по масштабу последствий ядерному оружию. — Как ты? — спросила Мими. Внешний вид демоницы, наполненный решительностью, расслаблял. Она облачилась в черное платье без плеч, напоминающее своей загадочностью готическую сказку. Необычное золотистое украшение, окутавшее шипастой лозой предплечье, подчеркивало опасную натуру Мими — очаровательный облик был притягательной обманкой, пряча под личиной смертоносный кинжал. До меня не сразу дошло, что она имеет в виду смерть отца. Я переключалась с душевных ран на насущные проблемы. Невозможно повлиять на то, что уже произошло, поэтому остается только сфокусироваться на вопросах, которые я в состоянии решить. — Нормально, — единственное, что я смогла из себя выдавить. Лица друзей выразили сомнение, но они никак не прокомментировали мой ответ. Я была благодарна им за это. Копаться в своих чувствах я предпочитала в одиночестве. Сэми, одетый в белый смокинг с голубой драпировкой, тактично перевел тему. В надежде отвлечься от съедающих мыслей, я изучала собравшихся. Мы стояли в великолепных платьях и костюмах, среди вальсирующих бессмертных, и вполне могли наслаждаться праздничным балом. Если бы бальный зал не был полем боя, где мы являлись жертвами, окруженные хищниками. Битва, где выиграет тот, кто окажется хитрее. Я вновь заметила близнецов-метисов, которых видела вчера в тронном зале. Они нависли над забившейся в угол Непризнанной и выдергивали перья из её крыльев. Девушка могла только просить о милости. Я увидела в ней себя. Когда-то я так же прибыла в этот новый удивительный мир, получила второй шанс, чтобы потом вновь столкнуться с несправедливостью. Но у меня были друзья, которые заступались и защищали от опасностей, когда я в этом нуждалась. К этой бедолаге никто не придет на выручку. — Не делай глупостей, Вики, — наблюдала Мими за моей мимикой. — У них преимущество — они верные подданные Чумы. Я кивнула, и двинулась к близнецам через пару секунд. Ребята бы не смогли меня остановить. Тем более, один козырь у меня ещё имелся. Настало время им воспользоваться. — Эй, — вежливо обратилась я к метисам своим самым грозным голосом. — Немедленно отпустите её. Они перевели свое чванливое внимание на меня и усмехнулись. Непризнанная ужаснулась ещё больше, вероятно подумав, что мое появление только всё усугубит. Так работает травля. — А то что, Вики? — глаза темноволосого полыхнули. — Посадишь в темницу? Им известно мое имя. Надо же. Какая честь. — Боюсь, темница — непозволительная роскошь, — холодно произнесла я. — Придумаю для вас что-нибудь поинтереснее. Более болезненное. И начну с твоего брата. Они насмешливо переглянулись, не поверив ни единому моему слову. К счастью, к Непризнанной оба метиса абсолютно потеряли интерес. Заметив это, девушка мгновенно ретировалась. Теперь у братьев появилась новая кукла для битья. Жаль, что они не знают — ферзь защищает пешку, только когда уверен в своем следующем ходе. — Назовите ваши имена, — потребовала я по привычке. Моя манера говорить их явно позабавила. Они могли послать меня в любой момент, и я бы ничего не противопоставила, поэтому мне оставалось рассчитывать только на их тягу к самоутверждению. Что ж, напрашивается вывод, что мышление и психология бессмертных почти не отличается от людских. — Меня зовут Кристофер, — представился тот, чьи волосы были наполовину светлые, наполовину темные. — Астарот, — второй брат скользил по мне грязным любопытством. — А ты — Вики, Непризнанная, сражавшаяся против Мальбонте, и после войны заняла место в Совете, которое выбила для тебя мамочка. Ох, или то был Шепфа? Он всегда продвигает наверх только своих верных кукол. — Где же теперь твой Шепфа? — подхватил Кристофер. — Больше тебя никто же защитит, Вики. — Без власти и силы Мальбонте ты — никто. — Астарот довольно оскалился. — Слабая и никчемная, Вики. Я пронзила их убийственным взором. Раньше бы я без проблем воззвала к адской энергии и заставила бы испытать нереальную боль. Теперь мне оставалось сжимать челюсти и гореть от бешенства. Большая часть из того, что они сказали было правдой. Горькой и противной на вкус. Только я не могу позволять им обращаться со мной, как с мелкой букашкой. — Знаете, когда я первое правила небесами, то была единственным членом Совета, который беспокоился за судьбу демонов, — сложив руки на груди, я склонила голову на бок, не переставая прожигать их гневом. — Я изо всех сил старалась восстановить равноправие и дань шанс на жизнь таким, как вы. Большинство советников были против метисов, боялись давать вам равные права и относились с неприязнью, но мне никогда не была безразлична ваша судьба. Именно я добилась от Шепфа свободы для метисов и разрешения на брак между ангелами и демонами, — я уверенно выпрямилась. — Ваши оскорбления — благодарность? Вы — прямое доказательство слов тех, кто был против вашего существования. Когда я верну всё то, что у меня было отнято, то отплачу вам сполна. Мои обещания их не убедили. Глупцы. — Что ты нам сделаешь? У тебя нет больше ни власти, ни силы… Ледяная речь из моих уст пылала смертоносным лезвием. — Задача правителя — править, и отдавать приказы сильным протирать пыль. Кристофер помрачнел, а брови Астарота свелись к переносице. Он сделал шаг ко мне, намереваясь припугнуть и поставить на место. На моем лице не дрогнул ни один мускул — ведь именно этого я и ждала. Астарот приготовился осыпать меня проклятьями, когда я сделала резкий выпад рукой и, коснувшись виска метиса, проникла в голову. Татуировка Манжоми давала потрясающие возможности. — Покажи мне свою слабость, — шепнула я, воспользовавшись силой убеждения. Моей способности листать страницы чужих мыслей оставалось только завидовать. Я улучшила один навык, подкрепив другим. Вместе они превратились в потрясающий симбиоз, имеющий превосходный эффект. К сожалению, этим даром я пользовалась редко. Только при допросах. Я успела увидеть немного: двух маленьких мальчиков — Астарота и Кристофера, скрывающихся в тени, затем их внезапное восхождение к свету. Однако было то, что привлекло меня. Мой силуэт. В воспоминаниях метиса советница Вики стояла на балконе Цитадели и смотрела вниз, на простилающийся город. Хороший способ перевести дух и вернуться к непрекращающейся работе, которым я постоянно пользовалась. Астарота душила обида и злость на несправедливый мир, лицом которого была я. Как неразумно. — Тварь! — прошипел он, выталкивая меня из своих мыслей. Я не стала сопротивляться. — Ты ответишь за это! Астарот запрокинул руку, намереваясь применись силу. Мое тело напряглось, приготовившись к нападению. Вдруг, Кристофер схватил брата за поднятое запястье. — Он смотрит, — встревоженно прошептал тот. Удивительно, но это подействовало отрезвляюще. Я последовала за очами Кристофера и наткнулась на вошедшего Мальбонте, сопровождающего принарядившуюся Чуму. Метис излучал угрозу всем своим существом. Судя по всему, Астарот и Кристофер боялись его, в то же время, уважали. Я понимала почему: волки следуют за сильнейшим из стаи. В силу тяжелого характера, Астароту не понравилась перспектива спускать с рук мою шалость. Его брат был более рассудительным. Огонь и вода. Кристофер слегка покачал головой, вынуждая близнеца умерить пыл. Удивительно, но тот подчинился. «Вода тушит огонь». — Мы не закончили, — бросил мне вслед Астарот, когда я возвращалась к друзьям с чувство выполненного долга. На войне полезно знать о слабостях противника. Эти близнецы были уязвимым местом друг друга. Я проанализировала полученную информацию, отметив пару моментов. Во-первых, они всего лишь были обиженными мальчиками и хотели мести. Во-вторых, один из братьев подчиняется бурному нраву, а значит — им легко манипулировать и предугадывать действия. В-третьих, они скорее последуют за Мальбонте, чем за Чумой, если встанет выбор. Если я склоню бывшего врага на свою сторону, то в руках будет приз в виде двойного бонуса. Три по цене одного. Шикарно. Явившаяся Всадница блистала в королевском алом платье и с золотой диадемой, напоминающей солнце. Или его закат. Она торжественно разглядывала подготовленный в её честь праздник, ликуя от собственного превосходства. Когда я подошла к друзьям и встала рядом с Мими, Чума вышла в центр зала, громко объявив: — Приветствую вас всех! Спасибо, что с готовностью помогаете мне проводить чистку, — она злобно ухмыльнулась. — В благодарность за содействие, хочу сделать для вас подарок… — мы насторожено переглянулись. — Теперь у каждого бессмертного будет своя игрушка — Непризнанный. Кроме того, — беловолосая сделала интригующую паузу, приложив указательный палец к губам. — Я решила, что объединю вас в пары. Конечно, я предоставляю вам самим выбрать… партнера. Однако некоторые пары я выберу сама… Мими беспокойно коснулась моей руки, страшась уготованной участи. Нетрудно догадаться, что для своих любимых игрушек Всадница придумала нечто захватывающее. С кем она поставит нас в пару? Наверняка это будет какой-нибудь омерзительный бессмертный, точивший на нас зуб. — Дино, — позвала Чума. — Мы с Фенцио пришли к мнению, что тебе отлично подойдет Лилу. Я бы удивилась, если бы Дино попал в ту половину счастливчиков, у которых был выбор. Безусловно Фенцио не упустил шанса определить судьбу сына, решив за него, что подойдет лучше. Невыносимая родительская гиперопека имеет место быть даже на небесах. «Странно, что Фенцио решился на такой противоречивый шаг», — размышляла я, взирая на молнии между сыном и отцом. За время моего пребывания в школе, я не упускала Фенцио из вида. Всё-таки он был в моем списке смертников. От меня не укрылись жалкие попытки ангела, чувствующего вину перед сыном, вернуть его расположение. Дино же слишком принципиальный, чтобы… Неожиданная идея оборвала мысленный поток. Фенцио — верная подстилка Чумы, и имеет возможность незаметно слетать в Цитадель, если придумает верное оправдание. Ради Дино он готов на всё, а Дино — не сможет мне отказать. Осталось правильно попросить старого друга об услуге. К счастью, обычно мои просьбы выполнялись с уважительным поклоном. Пока я обдумывала корыстный план, Всадница продолжала распределять ангелов и демонов по парам. Некоторые вызывались сами. Кого-то Чума благословляла, кому-то отказывала. Ей нравилось владеть ситуацией, управлять чужими жизнями. Ади бросил на меня долгий многозначительный взгляд. Я знала, что это значит. Демон извинялся, объясняя свой дальнейший поступок. Мои чувства хотели, чтобы он передумал. Одна часть меня желала ему счастья с Сэми, но другая, эгоистичная хотела оставить эту крохотную возможность для себя. Ади предложил Сэми выйти к Чуме, чтобы попросить сделать их парой. Его слова болезненно ранили сердце, вызвав во мне раздражение. На что я рассчитывала? Как я вообще могу допускать такой вариант развития событий, что Ади откажется от Сэми в пользу нашей духовной связи? Ведь их объединяет гораздо большее — любовь. Я лишь таблетка, в которой он больше не нуждается. Волею судьбы мы связаны, однако этого недостаточно. Всегда было недостаточно. Всадница одобрила их пару, выставив для меня новые рамки. Я напомнила себе, что для меня главное благополучие Ади. Моя борьба направлена не на выживание, а ради сохранения жизни демона. Это моя единственная цель, и я приму любой рок, если потребуется. — Перейдем к десерту, — Чума скрестила пальцы. — Вы можете делать со своей игрушкой всё, что заблагорассудится, но другие не имеют права её трогать, — она двусмысленно хмыкнула. — Только с вашего разрешения. Далее последовало распределение рабов, напоминающее аукцион. Я смотрела на творившийся хаос с непреодолимой свирепостью. Меня уже не заботила собственная участь. В сознании остались только Непризнанные, застывшие в немом отчаянье, их стеклянные обреченные взгляды и опущенные головы. Я мечтала всех защитить, но была бессильна. Я заметила небольшую последовательность всех действий Чумы. Для существа, которое собралось уничтожить мир, она была слишком заинтересована в демонстрации своего величия. По какой-то причине Всадница устраивала так называемую «показуху» и играла на наших чувствах. Если бы я была на её месте, то просто-напросто убила бы всех бессмертных, затем принялась бы за людей. Однако Чума играла в «кнут и пряник». Она жалила каждого в уязвленное место, чтобы тот пал духом… «Точно! — пришла внезапная догадка. — Ей нужно именно сломить нас! Для этого она устраивает весь этот маскарад! Каждый её ход в отношении меня направлен на то, чтобы сокрушить волю к борьбе: томление в темнице, лишение силы и титула, убийство отца…». Вихрь ликования захлестнул меня. Наконец-то я добралась до сути. Кусочки пазла стали складываться в картинку. Осталось понять зачем Чума хочет отнять у нас надежду, вместо жизни, и почему ко мне особое внимание. У всего должно быть объяснение. Восторг на моем лице читался неуместно. Я незаметно осмотрела толпу и друзей, убедившись, что никто не заметил моей радости. Повезло. В то время, как я подвергала критическому анализу действия Всадницы, аукцион добрался до меня. Вперед вышел Астарот вальяжной походной. — Выбирай кого угодно, — благосклонно разрешила Чума. — Благодарю за щедрость, госпожа, — поклонился метис. — Я хочу… Вики. Я поморщилась от отвращения, наградив его тихой бранью. Астарот был не один, кто желал заполучить меня. Выступило ещё несколько бессмертных, потребовавших бывшую советницу в качестве слуги. — Нет, эта игрушка уже занята, — враждебность мелькнула в интонации беловолосой. — Мной. Астарот не стал спорить. Никогда бы не подумала, что перспектива быть пленницей Чумы покажется мне привлекательнее, чем служба кому бы то ни было. Гадкие мысли этого засранца летали по воздуху. Уж лучше унижаться перед Всадницей, чем с покорностью принимать издевательства метиса. Пока я облегченно наблюдала за смирившимся с отказом Астаротом, вперед вышел Люцифер. Он встал на одно колено перед Чумой и сказал: — Госпожа, отдайте её мне, — он едко улыбнулся. — Мне известны уязвимые места Вики. Я смогу довести её до настоящего отчаянья. Позвольте мне доказать вам свою преданность. Этот вариант был намного хуже, чем выполнение приказов Астарота. Люцифер воткнул кинжал мне в спину, когда я нуждалась в поддержке. Я доверяла демону, а он толкнул меня в пропасть, подставив подножку. Именно Люцифер назвал меня мусором, стоило только потерять свой статус. Беспринципный кусок дерьма, которому я ни за что на свете не позволю помыкать мной! — Только попробуй, — прошипела я. — Я ни за что не стану твоей рабыней. Всадница заинтересовано уставилась на меня. Моя реакция стала для нее неожиданностью. Затем вернула внимание Люциферу, не сводящего темного взора с Чумы. Губы беловолосой расплылись в удовлетворенной улыбке. — Хорошо, — кивнула она, хлопнув в ладоши. — Продано! Люцифер посмотрел на меня, оценивая уровень злости, готовой стереть демона в порошок. Он высокомерно усмехнулся, словно плюнув в лицо, лишая тем самым всякого достоинства. Противная улыбка не предвещала ничего хорошего. Меня обуяла жгучая ненависть. Я была готова броситься на него, чтобы проткнуть глазницы ногтями, и в этот раз, голос Мими не остановил бы меня. Я дернулась на Люцифера, но Ади преградил путь. Предупреждающий взгляд пытался вразумить меня. В этот момент в груди зажглась обида на демона. Мало того, что он игнорировал наше прошлое, не обмолвившись хотя бы одной фразой после своего возвращения, так ещё и добровольно пожертвовал собой во имя мести десять лет назад. Неужели я ничего не значила для него? Неужели он не знал, сколько боли причинит мне его смерть? Как он мог оставить меня и не извиниться, воскреснув?! Когда я небрежно отпихнула демона в сторону, Всадница остановила меня очередным решением. Волнение за подругу затмило ярость, и я застыла в шоке, приоткрыв рот. — Мими станет игрушкой Кристофера, — с невообразимым наслаждением проговорила Чума, любуясь ошеломлением Мими. — Но, госпожа, Мими рожденная бессмертная, — напомнил растеряно Ади. — Её родители трусливо сбежали. Должен же кто-то ответить за их ошибки, — рассуждала Всадница. — Отныне Мими принадлежит Кристоферу. Это не обсуждается. Мими трясло от негодования. Я разделяла её возмущение, однако в этот раз ощутила себя на месте демоницы — мне захотелось уберечь её от необдуманных действий, чтобы сохранить жизнь. Пугающая картинка возникла в воображении, и я инстинктивно потянулась к девушке. Она грозно вонзилась в меня серыми глазами, сжав зубы до скрежета. Мими как никто другой знала, чем может закончиться неповиновение. Но удел стать чьей-то рабыней в стенах школы, где она гордо не так давно называлась директором — лишала ума. Темноволосая тихо прорычала, прикрывая веки, и подталкивая себя к спокойствию. — Мы справимся с ними, Мими, — сказала я. Она недовольно взглянула на меня, не собираясь верить неосуществимым фантазиям. Я взяла её руки в свои. — Обещаю тебе. Мы сыграем с ними в шахматную партию. Будем вести долгую игру, чтобы в один прекрасный момент поставить шах и мат. Возможно, мои слова звучали очень правдоподобно. Возможно, я умела заражать решительностью. Возможно, Мими сумела призвать себя к благоразумию самостоятельно. Неважно, что именно вернуло дьяволице рассудительность — я была рада сохранению её жизни. — Это какое-то сумасшествие, — она удрученно вздохнула, устало массируя виски. — Пусть только попробуют навредить вам, — сквозь зубы сказал Ади. — Я убью их, не мешкая. Я подавила в себе приступ нырнуть в защиту его крепких рук и вдохнуть родной запах. Несмотря на то, что мне не хватало Ади, я находилась на перепутье терзающих душу эмоций. Оказывается, во мне росла обида на демона, заставляющее полыхать яростью. Нам необходимо поговорить и расставить все точки на «i» как только представится возможность остаться наедине. Я развернулась к ликующей Чуме, объявившей танцы. Всадница принудила каменного Мальбонте вальсировать, что пробудило во мне сладкое злорадство. Пускай помучается — ему полезно. — Станцуем? — мы обернулись на Кристофера, не отрывающего небесных глаз от Мими. — Я не буду с тобой танцевать, — отчеканила Мими. — Вас никто не спрашивает, — раздался насмешливый голос Люцифера, и он протянул мне руку. — Не советую показывать клыки, иначе их придется вырвать. Во мне столкнулось две стихии — гордыня и расчётливость. Я могла поддаться первому и послать бывшего Сатану к нему домой, но предпочла второе. Выполняя вчера задание Чумы, мне не посчастливилось потребовать от Люцифера ответов. Танец — отличный способ поговорить тет-а-тет на людях и не вызвать подозрений. «Держи друзей близко, а врагов ещё ближе, — подумалось мне, когда я вложила свою ладонь в ладонь демона. — Возможно, стать игрушкой Люцифера не самый плохой вариант. Я могу узнать что-нибудь важное». Мими, хмурясь, последовала моему примеру. Мы с Люцифером примкнули к кружащимся парам, механически двигаясь, точно запрограммированные роботы. Нам доводилось танцевать ранее, но это был первый раз, когда я хотела открутить ему голову на полном серьезе. — Неужели ты вправду обвиняешь меня в убийстве отца? — наигранным тоном поинтересовался демон. — Я оказал тебе услугу — и ты знаешь это. В ином исходе Чума бы убила тебя. — Какая ошеломляющая забота для того, кто пообещал Чуме довести меня до отчаянья, — хмыкнула я, затем спросила прямо. — К чему этот спектакль? Действительно думаешь, что у тебя получится? Наверное, он думал, что имеет на меня влияние и может манипулировать разбитым сердцем. Вот только этого сделать Люциферу бы не удалось. Ведь я никогда не любила его. — Мне известны твои слабые стороны, — заявил темноволосый, не прекращая вальсировать. — Сколько бы ты не думала, что тебе нечего терять — это не так. У тебя есть мать, Мими, воскресшие друзья. Именно смерть друзей сломила тебя, разве не так? — я напряглась. Было противно от того, что Люцифер так легко считал меня. — Меня не проведешь. Я знаю, где оборвать, чтобы ты задохнулась от безысходности. Надо лучше скрывать свои чувства. Если он узнает про Ади, то легко уничтожит меня, выполнив обещание, которое дал Всаднице. — Зачем тебе это? — не показала я, что его слова задели. — Слабо верится, что ты можешь быть кому-то предан, — он проглотил эту шпильку, усмехнувшись. — Значит, она схватила тебя за яйца. Глаза Люцифера сверкнули. Я подошла слишком близко к правде, в которую он не собирался меня посвящать. — Ох, — из меня вырвался театральный вздох сожаления. — Я наступила на больное место? — Ты ничего не знаешь, — рявкнул Люцифер. «Оказывается, у него есть секреты?» — Зато знаешь ты, — я вцепилась в его плечи мертвой хваткой. — Расскажи мне всё, что знаешь о ней, — я метнула взгляд на Всадницу. — Зачем ей наша помощь? Для чего ей нужно сломить нас всех? Почему ко мне такое чрезмерное внимание, когда я теперь пустая? Люцифера поразила моя напористость. Он даже ошибся в движениях, и мы едва не врезались в другую пару. Ему потребовалось пять секунд, чтобы прийти в себя. — Ты себе не изменяешь, Вики, — хохотнул Люцифер. — Мир обречен, а ты, как безмозглая, пойманная в сети, рыбешка. Конца не избежать, понимаешь? — мой неподчиняющийся взор говорил об обратном. Демон издал усталый вздох, продолжая посмеиваться. — Ладно, я расскажу немного, чтобы вразумить тебя прекратить эти жалкие попытки к сопротивлению. Кажется, что Чума творит всё это безумие, потому что ей нравится мучить нас. Не без этого, только это не единственный мотив. Ей нужно ввергнуть нас всех в отчаянье. Она питается этим чувством. Поэтому тебе удалось заинтересовать её — ты не сдаешься. — Без всеобщего отчаянья она бессильна? — с надеждой спросила я. — Конечно нет, — вздохнул Люцифер недовольно, будто объяснял маленькому ребенку очевидные вещи. — Всего лишь менее могущественна. Из-за этого твое противостояние не имеет никакого значения, Вики. Ты всё равно проиграешь. Возможно, если бы не Ади, то я бы приняла поражение. Но теперь попросту не могла свыкнуться с уготованной участью. Уж лучше я буду идти наперекор вселенной, чем соглашусь на это. — Если так, то почему бы просто не покончить с собой? Ни за что не поверю, что ты искренне поддерживаешь её и готов играть роль верного щеночка не для выживания. — У меня пока остался смысл жить, — не стал увиливать Люцифер. — Я выиграю, только если один бессмертный умрет и останется жив другой. Я мельком глянула на довольного Ади, танцующего с Сэми. Демон выглядел счастливым, вынуждая кошек скрести душу противным звуком. Хотелось, чтобы эта улыбка возникала при взгляде на меня. Только я просила слишком о многом. «Я тоже выиграю, если выживет лишь один». Вернув глаза на задумчивого Люцифера, я попыталась понять, кого он имеет в виду. Вряд ли это я. Мы никогда не были настолько близки. «Сейчас не время выпытывать. Узнаю потом, чтобы иметь козырь против него». Наверное, моя дальновидность была очень жестокой. Но Люцифер больше не был моим другом. Он предал меня, причинил боль. С предателями я поступаю точно так же, как они со мной. За исключением, что моя месть в три раза хуже. Пары стали меняться партнерами. Сначала я планировала завершить танец, однако замаячившая перед носом возможность одолела. Оказавшись подле Чумы и Мальбонте, я ловко выпуталась из рук Люцифера, застав его врасплох, и вцепилась в метиса. Затем, взяв инициативу, увела нового кавалера в гущу бессмертных. Люциферу и Всаднице ничего не оставалось, кроме как растеряно созерцать наши с Мальбонте удаляющиеся силуэты. Надеюсь, Чума не обидится. Мальбонте прожигал меня пронзительными черными глазами, гадая о сути моих намерений. Сделав какой-то вывод, он расслабился и задал вопрос, который я собиралась услышать. — О чем ты хочешь поговорить? Интонация метиса была равнодушной, как и эмоции на лице. Он отлично контролировал себя при любых обстоятельствах, будто невидимый купол уберегал его от тревог. — Предлагаю сделку. — Я заинтригован. Что ты можешь мне предложить? Настало время стрелять наугад. Я не была уверена в своих предположениях, но это единственный выход. Других путей повлиять на Мальбонте я не знала. — Перемирие. Я помогаю тебе ослабить влияние Шепфамалума, в обмен на это забываю о твоих… преступлениях. Условия я, конечно, придумывала на ходу. Будь у меня немного больше времени на раздумья, то мои предложения не были бы высосаны из пальца. — И как же ты ослабишь его влияние? «Главное правило всех продавцов-консультантов в магазине, предлагая товар, говорить быстро и убедительно». — Милосердно облегчу твою ношу. Если ты вернешь мою часть силы, то тебе станет гораздо легче. — Вы уверена, что это равноценная сделка? — удивленно вскинул вверх брови темноволосый от моей наглости, усмехаясь. — Ты станешь представлять для меня угрозу, если я как раз верну тебе свою энергию. Сейчас ты безвредна. Он был прав, и мне это не понравилось. Блефую я ужасно. Оставалось только давить на больное и использовать неоспоримые факты. — Знаешь, без болтовни Шепфамалума так спокойно… — я улыбнулась с искренним ехидством. — Он больше не приходит ко мне во снах, больше не пытается заворожить мой разум. Хотя, о чем это я? Вряд ли возвращение тьмы подарило тебе долгожданное умиротворение. Скорей наоборот — ты медленно погибаешь от его болезненного шёпота… — Заткнись, — рыкнул Мальбонте. Я хмыкнула, ощущая невероятное удовлетворение. Ударила в самое яблочко. — Добро пожаловать в мир живых. Мы продолжили танцевать молча. Я надеялась, что Мальбонте раздумывает над моим предложением. Вид у него был таким, словно метис пытался раскусить меня. Мне оставалось только предполагать, что творилось в его голове. — Ты лжешь, — заявил темноволосый наконец. — Влияние Шепфамалума не угасло. Вчера ты слышала его голос. Как и я. — То были мелочи, — тут же отмахнулась я, готовая к этому замечанию. — Важно то, что я готова пожертвовать своим покоем, чтобы помочь тебе. Мальбонте пристально рассматривал меня. Я забеспокоилась, что он расскажет о голосе темного бога Чуме, и тогда, она снова перероет все чертоги моего разума. Один раз мне повезло — она не увидела «подарок» Шепфа. Но дважды такого не произойдет. — Я не скажу ей, — разобрал мои опасения Мальбонте, тем самым лихо выбешивая. — Шепфамалум сказал мне о вашей договорённости. Не знаю какую игру ты ведешь, Вики, мне по большей части плевать. Пока ты не стоишь на моём пути, я не буду пытаться сбить тебя. «Нашей договоренности? О чем он?» Я нахмурилась, напрягая память, но ничего не приходило на ум. Возможно я не так поняла Мальбонте… В любом случае не стоит показывать, что я не в курсе, о чем он говорит. Мне нельзя отдавать ему лишнее преимущество. — Какой твой путь? — уточнила я, специально хватаясь за фразы. Мальбонте остановился, отпустив мою талию. Метис подвел границу между нашим доверием. Дальше он не намерен откровенничать. — Не следует доверять той, кто однажды убил меня. Разумно. Я бы разочаровалась, если бы он ответил иначе. Танец закончился, как и наш разговор. Мне надобно было добыть из него информацию о других Всадниках Апокалипсиса. К сожалению, метис был не настроен беседовать дальше, поэтому я направилась к негодующей Мими. Видимо послевкусие от времяпровождения с Кристофером было неприятным. Удивительно, что метису хватило ума оставить демоницу в покое. — Зачем ты танцевала с ним? — потребовала объяснений Мими. — То хочешь убить, то мило шепчешься. Решила найти нового союзника? — Это тебя так взбесило? — округлила я глаза. — Что я ищу способы уберечь наши задницы? Мими фыркнула, проигнорировав мой вопрос. Я понимала, что именно ситуация с Кристофером вывела подругу из себя, а мне повезло попасть под горячую руку. К нам примкнули Ади и Сэми, взбудораженные танцем. Их покрасневшие счастливые лица раздражали меня не хуже, чем Мими. — Вам начинает нравится, да? — язливо спросила демоница. Сэми начал оправдываться, в то время как Ади встретился со мной изумрудными глазами. Он сразу опечалился, словно чувствовал себя виноватым передо мной. Либо перед Сэми. «Вдруг, я всё же успела, и он услышал мое призвание в любви перед смертью?» Мои размышления прервал Фенцио, подошедший к Чуме. Она давно вернулась на свой трон и внимательно наблюдала за всеми. Мальбонте, как верный лакей, встал позади Всадницы. — Госпожа, я выполнил ваш приказ, — произнес бывший учитель. — Я нашел как избавиться от блокировки сознания. Я тихо выругалась. Ещё одному тузу в моем рукаве суждено сегодня выпасть. — И как же? — приторно-сахарно полюбопытствовала Всадница. — Сила заключена в татуировке Манжоми. Если её прижечь синим пламенем и сверху поставить новую, то блокировка будет снята. Я подавила резкое желание сбежать. Это ничего не даст, кроме кусающего позора. Если уж и идти на плаху, то сохраняя гордость. Поэтому, когда Всадница приказала ангелу начать с меня, я пошла добровольно, приготовившись к худшему. Легкое касание мужских пальцев, жар которых опалял, придало мужества. Я благодарно кивнула Ади, послав грустную улыбку. «Я с тобой». — Наконец-то твоя головушка будет полностью открыта для меня! — восхищенно лепетала Чума. — Пробираться через защиту до жути утомительно… Выражение моего лица понравилось Всаднице. Его исказил ужас. В висках пульсировал лишь страх, что она сможет узнать о Шепфа и уничтожить крупицу его силы, избавив нас от последней надежды. Однако я не могла сбежать. Оставалось только повиноваться и надеяться на чудо. — Через обряд, который вы будете сейчас наблюдать, пройдут все, у кого есть такие же способности, — обратилась к затихшим бессмертным Чума, затем кивнула Фенцио. — Можешь начинать. Мне пришлось опуститься на колени. Кто-то сзади заломил мои руки, чтобы я не смогла двинуться и избежать уготованной участи. Фенцио стал передо мной, всматриваясь в мое лицо. Что-то в нем изменилось. — Нужно снять оковы на время ритуала, — ангел смотрел немигающим взглядом, пытаясь донести до меня безмолвное послание. — Что ж, раз ты настаиваешь, — Чума махнула ладонью, закатив глаза. Фенцио резко дернул цепи, срывая их с моей шеи. Ошейник сломался. Тело в миг стало наполняться энергией. Я в непонимании приподняла одну бровь, осознавая, что ломать кандалы было необязательным. Он специально повел себя чересчур небрежно. «Набиваешься в друзья?» — спрашивали мои глаза. — Ну вот, ты всё испортил! — досадливо воскликнула Всадница. — Простите, госпожа, — поклонился Фенцио. — Я был неосторожен… Не знаю, чего хотел добиться ангел своим поступком. Я была бы благодарна, если бы не нюанс в виде ненависти к этому мужчине. Чума тут же приказала принести новые оковы. Мне показалось, что у Фенцио сей приказ не вызвал радужных эмоций. Он достал бирюзовый порошок и отсыпал часть на факел. Затем протянул его Люциферу, чтобы демон поджег вещество. Хватило мелкой искры. Огненное зарево запело мертвыми голосами. — Будет больно, — предупредил Фенцио, перед тем, как языки пламени впились в меня. Мою кожу словно разорвало на части. Огонь прожег до костей, вцепившись своими разрушающими когтями в сплетения мышечной ткани. Я вскрикнула, чувствуя, как сила татуировки покидает меня. До этого я не замечала её, поскольку считала частью себя самой. Но теперь тепло этой защитной магии испарялось, погибая в синем пламени. Рисунок, сделанный кровью змея-искусителя, исчез, оставляя обагрившуюся кожу. Пахло копченным. Дрожа от острой боли и надрывно вдыхая, я упала на пол. Чума бросилась ко мне с неестественной улыбкой и выпученными глазами. Беловолосая грубо приложила ладонь к месту ожога. Её омертвляющая энергия просочилась в меня, навсегда оставляя свой отпечаток. Клеймо. Отпрянув, Всадница разрешила защелкнуть новые кандалы на моей ноге. Радостно глазея на мои мучения, она потребовала привести следующую жертву. Я ощутила, как недавно вернувшаяся энергия бессмертия утекала в оковы. Тягучее истощение снова захватило мой организм. Я заставила себя подняться. На моем месте уже оказался другой Непризнанный, пытающийся вырваться из цепкого захвата. Он кричал и умолял, а Всадница смеялась от удовольствия. Обо мне она забыла. Решив воспользоваться передышкой, я выбежала из зала — если мой хромой шаг так можно обозвать — напоминая затравленного зверя. Хотелось спрятаться под одеяло и больше никогда не вылезать. Я ощущала себя прямо как тогда, когда узнала на уроке Мисселины, что во мне ничего нет. Чувство обреченности накатило взрывным цунами, вымывая рассудок. — Вики, постой! — дошел до ушей голос Мими. Я не послушалась. Желание остаться одной и снова закрыться в себе, не подпуская никого, выглядело очень привлекательным. Я приготовилась взлететь, чтобы быстрее добраться до своей роскошной клетки, как вдруг Ади оказался передо мной, опередив. Следуя инерции, я врезалась в его грудь. Резко отпрянула, будто демон был опасен. Испытав сильное дежавю, я поджала губы, справляясь с переживаниями. Воспоминания были не менее болезненными, чем синий огонь. Я страшилась смотреть на Ади, осознавая, что не смогу удержаться. Зеленые глаза будут последней каплей моего самообладания. — Ты как? — с тревогой спросил Ади, касаясь моей щеки. «Всё. Я больше не в состоянии притворяться». Его жест стал фатальным для моей хладнокровности. Я ринулась к нему, закинув руки на шею и притянула к себе так сильно, как только могла. — Ты меня задушишь… — проговорил демон, неловко прижимая в ответ. Он продолжал беспокоиться о зрителях. Боялся, что Сэми распознает химию, пронзающую нас. Мне же было всё равно. Плевать, что Сэми и Мими смотрят. Плевать, о чем они могут подумать. Я просто хочу почувствовать тепло, которого мне не хватает до умалишения слишком долго, чтобы находить в себе силы лишаться его. — Я устала, — шепнули мои уста ему на ухо, обжигая дыханием. Мышцы шеи Ади напряглись. — Я не могу… «… без тебя», — оборвала себя на паре слов. Я захотела его поцеловать. Вцепиться в желанные губы отчаянным губительным поцелуем и не отпускать, пока кислород в легких не сожжется от пламени. Пока мы не сгорим в этом пожаре, точно помешанные на страсти безумцы. На крылья легли успокаивающие ладони Мими и Сэми. Я в них не нуждалась. Сейчас мне необходимо только вдыхать аромат бергамота и слушать учащенное сердцебиение Ади, служащее якорем в море творившихся бедствий. Его пальцы нежно поглаживали мои волосы, словно он был музыкантом, играющим на струнах. Струнах моей души. — Легче? — с хрипотцой спросил демон. — Теперь ты моя таблетка, — ответила я так тихо, что только рыжеволосый мог разобрать мои слова. Ади промолчал, сглотнув. Я бессовестно продолжала обнимать демона, игнорируя доводы разума, призывающие отпрянуть. Нет. Я скорее умру, чем сделаю это первой. — Пойдем к тебе, Вики? — заботливо предложила Мими. — Побудем вчетвером, как раньше. Мне вполне было достаточно объятий демона. Меня бы вовсе устроило вечность стоять в коридоре, прижимаясь всем телом к любимому бессмертному. Однако у судьбы имелись свои планы. До нас донесся шум приближающихся шагов — кто-то покидал бальный зал. Нас могли увидеть те, кто недавно присягнул Всаднице на верность. Тогда Чума догадается о моей главной слабости. Этому нельзя произойти. Я принудила себя отстраниться, зажмурившись от раздирающей тоски. Со стороны казалось, что четверо друзей размышляли о своем незавидном положении. Ничего такого, что могло выдать моих чувств. Уж если Мими не замечает искр между мной и Ади, то никто не способен. — Хорошо, — наконец произнесла я сорванным голосом. — Пойдем ко мне.