перенасыщение

Фуута не был готов, поэтому когда ему предложили такого рода отношения, то он сразу поставил перед фактом: он девственник, и он ещё не готов расставаться с листвой сразу с двумя людьми одновременно. Микото и Махиру это приняли и ни к чему не принуждали, в конце концов, им важен был тот факт, что он был с ними, а не его присутствие в постели.  Но это было вопросом времени.  Ему и самому было неловко уже от этого. Он действительно достаточно долго тянул с тем, чтобы к этому приобщиться, и ему было стыдно, что он может видеть следы на шее Микото и на бёдрах Махиру, и знать, что это происходит без него. Как бы сильно он этих двоих не любил, он просто не может набраться смелости это сделать. А они терпеливо ждали. И зря, наверное. Фуута ведь никогда не признает, что ждёт, что на него немного надавят. Едва ли он признает, что хочет действительно оказаться между ними.  В какой-то момент они это, наверное, прочувствовали, иначе как объяснить то, что они загадочно позвали его в комнату с собой и наказали сидеть.  – Вы же помните, что я не собираюсь...  Он пытается подать голос, неловко комкая ткань штанов, но его сразу обрывает голос Микото, очень уж возбуждённый.  – Да, просто смотри, – говорит нетерпеливо, утыкаясь носом Махиру в ключицу. – Тебе ничего не надо делать, только... Маппи, ты так хорошо пахнешь... Махиру стонет в ответ, тянет футболку Микото вверх, пока он поднимает подол её юбки и хватает за бедро. Фууте казалось, что это предложение посмотреть – просто предлог, чтобы потом его совратить, но, кажется, они и правда очень увлечены друг другом. Даже не смущаются от направленного на них взгляда, напротив, смущается именно Фуута, который вжимает голову в плечи.  Эти двое выглядят очень мило и тепло обычно, и с таким же приторным трепетом относятся к самому Фууте, мягко обнимаясь и целомудренно целуясь. Но не сейчас. Сейчас их поцелуи мокрые, и Фуута очень хорошо видит, как двигаются их языки, когда они слегка друг от друга отстраняются, и прикосновения у них очень торопливые, стоны и шёпот – томные и горячие.  От одного взгляда на то, как Микото укладывает Махиру на постель, устраиваясь между её ног, у Фууты сбивается дыхание. У неё очень хорошее тело, фигуру можно было бы назвать во всех смыслах сочной: на вид мягкие бёдра, красивая грудь, которую Микото сейчас освобождает от бюстгальтера, впалый живот и звучит она очень хорошо. С такой честностью отдаётся. Фуута хочет быть на месте Микото сейчас.  Её тело отлично смотрится с телом Микото. У него крепкие руки, на которых видно мышцы, когда он их напрягает, такая же крепкая грудь, к которой Махиру наверняка приятно прижиматься своей собственной, мягкой и пышной. Микото вообще очень любит скрывать за одеждой очень красивое тело, не слишком накаченное, но крепкое и привлекательное, зато сейчас пользуется этим, как будто специально показывая, как перекатываются мышцы под кожей на спине, и сжимает в руках бёдра Махиру, пальцами оставляя на них следы. Фуута хочет быть на месте Махиру сейчас.  Во рту сухо, лицо горит, но он не может отвести взгляда. От того, как пальцы Махиру тянутся к ремню Микото и стягивают его, от того, как Микото тянется к бутылочке смазки, лежащей рядом с кроватью, от того, как ноги Махиру смыкаются на пояснице Микото, от того, как Микото тяжело дышит, когда его шею целуют.  – Маппи, мне... – Вздыхает, когда Махиру прикусывает кожу на его шее, и Фуута чувствует, как его дыхание синхронизируется с дыханием Микото. – Достать прищепку? Или...  Махиру отстраняется от шеи, опускает ноги на постель, чтобы было удобней стянуть с Микото джинсы, качает головой. – Нет, у меня есть... Есть идея... И манит Микото к себе пальцем, шепчет что-то на ухо, глядя при этом прямо на Фууту так томно и развратно, что у Фууты создалось ощущение, что его раздевают прямо сейчас. В глазах Микото удивление, и, что не меньше удивляет – это его смущение, с которым он опустил голову ей на плечо и тихо смеётся.  – Какая же ты...  – Плохая девочка? – Тянет довольно, и уводит взгляд от Фууты, смотрит в глаза Микото, довольно улыбаясь, прикусывая губу. – Давай... Пожалуйста...  – Всё для тебя, – Микото коротко целует её в шею и поднимается, открывая бутылочку. Смотрит на Фууту в этот момент и подмигивает. – ...смотри внимательно, Фуута.  Рот наполняется слюной, когда он смотрит на то, как Микото растирает смазку по члену. Никогда себе не признается в том, что ему нравится на это смотреть, и что в принципе считает члены чем-то привлекательным лично для себя. Но тяжело думать об этом, когда он наблюдает за тем, как пальцы Микото проводят по головке, венам, смыкаются на основании. Думать сейчас просто только о том, как ему хотелось бы взять этот член в рот.  Махиру томно вздыхает, кусает губы в нетерпении, сжимает в руках подушку, и Микото наверняка льстит столько внимания к нему. Он выглядит довольным, глядя то на Махиру, которая нетерпеливо пытается притянуть к себе, то на Фууту, который чуть ли не пускает слюни себе на одежду, крепко сжимая колени, потому что у него болезненно стоит.  Они хотят, чтобы он следил, поэтому делают так, чтобы ему было хорошо всё видно. Одна нога Махиру остаётся на постели, а другую Микото приподнимает, чтобы входить было проще. Фууте хочется даже возразить, как это так: никакой защиты? А если она забеременеет? А если болезнь? А если...  Взгляд цепляется за висящий на стене календарь. Точно. У Махиру сейчас безопасный день. И они наверняка чисты, в отличии от Фууты, стараются вести активный, здоровый образ жизни. Сексуальный. И Фуута знает, уже слышал, о том, что Махиру любит делать это без презервативов, и Микото, имеющий мазохисткую любовь к человечеству и непосредственно Махиру, с радостью ей подчиняется.  Фуута завороженно смотрит за тем, как головка медленно входит в Махиру, видит, как Микото задержал дыхание, стараясь держать себя в руках, и как Махиру сжимает простыни в руках, наблюдая за тем же, за чем и Фуута. Сейчас они оба смотрят туда, где тела Микото и Махиру соединяются, и это грязно по мнению Фууты, и чисто по мнению Махиру. Так выглядит любовь, думает она сейчас наверняка. Но оба... Нет, все трое находят эту сцену очень завораживающей. И возбуждающей.  Фуута чуть наклоняется вперёд, чувствуя внизу живота жар, и как ему почти больно от того, как крепко у него стоит, но продолжает следить за тем, как член Микото входит и выходит из Махиру. Слушает, как шумно он дышит, с удовольствием ловя периодически стоны, и сходит с ума от голоса Махиру.  ...ещё...  Даже непонятно, проносится это слово в его сознании, или это был голос Махиру. Но что-то есть в том, чтобы видеть, как им хорошо друг с другом, как они хватаются друг за друга, как шепчут имена друг друга, как стараются. Фуута не чувствует себя третьим лишним. Он чувствует себя как никогда любимым. Потому что они хотят, чтобы он смотрел за ними, хотят, чтобы он был с ними, и этой мысли было бы достаточно, чтобы кончить, чтобы очень хорошо так подрочить на идею того, что его так сильно любят, но он этого не делает. Смотрит на то, как два самых любимых человека в его жизни трахаются, и это лучше любого порно.  Фуута видит, что Махиру недостаточно, и это наверняка видит Микото, но этого не додаёт по какой-то причине. На её лице есть какая-то досада, и сама она так выгибается, будто пытается что-то сделать, но ничего не выходит. Микото не даёт ей этого. Даже больше, он больше ничего не даёт самому Фууте: склоняется над Махиру, скрывая обзор, вжимается в неё всем телом и двигается так быстро, что невольно создаётся ассоциация с кроликом. Или собакой. Потому что Микото внезапно кусает её за плечо, стонет, почти рычит, и толчки становятся в разы медленней после того, как Махиру тихо вскрикивает... А. А-а-а-а... Микото медленно отстраняется, так же медленно выходит из Махиру, и Фуута очень хорошо видит, слишком хорошо видит, слишком сильно всматривается в то, как его сперма из неё вытекает. Это грязно. Это заводит ещё сильнее.  Он сглатывает вязкую слюну, переводит взгляд на Махиру, которая смотрит на него, и в её взгляде нетерпение, неудовлетворение, желание. Смотрит на Микото, который фиксирует свой взгляд на Фууте, медленно облизывает губы и пальцем к себе подзывает.  ...Фуута не хотел участвовать. Он думал, что он не готов. И тем не менее подходит, как зачарованный, глядя на Микото, смотрит ему в лицо, на губы, на пальцы, забираясь коленями на постель, и Микото кивает на Махиру. Взгляд медленно переползает к ней, изучает то, с какой готовностью она раздвигает ноги, и как сжимает нетерпеливо пальцы на простынях. Фуута даже не сразу замечает, как его обнимают за плечи, и вздрагивает, когда слышит над ухом голос Микото. — Посмотри на неё, Фуута, — у Микото одышка, и голос его непривычно низкий. Его настоящий. — Ей явно... Нужна помощь... Ты же не оставишь Маппи так?.. Он физически не может отказаться, потому что сказать что-либо не может. И смотрит на то, что в глазах Махиру наворачиваются слёзы, как она кусает губы, и как едва слышно скулит:  — Фуута... Умоляю... Они определённо знают, что делают с ним, и очень ловко этим пользуются.  Микото мягко его направляет, опуская плечи вперёд, и Фуута послушно становится на руки, оказываясь у Махиру между ног, и взгляд его опускается туда, где недавно был член Микото, и как оттуда вытекает сперма. И сейчас у него мозг не способен как-либо мыслить, в голове только одна мысль: видишь сперму — лижи.  Он опускается, языком робко касается сначала кожи на бедре Махиру, слыша, как она вздыхает шумно, идёт дальше, оставляя невесомые поцелуи. На спине у него ладонь Микото, которая мягко поглаживает, а вторая рука его тоже касается бедра Махиру, поднимается к животу, опускается к лобку, и пальцами раскрывает её так, чтобы Фуута всё очень хорошо видел. В голове уже две мысли: видишь клитор — лижи.  Кончиком языка касается бугорка, сначала крепко зажмурив глаза, но слышит, как дыхание Махиру становится сбивчивым, и глаза открывает. Смотрит на неё, на то, как она жмурится, и чувствует, как её бёдра поддаются ему на встречу. Язык Фууты прижимается плотнее, обводит головку клитора, накрывает, повторяет то, что когда-то слышал от Микото про английский алфавит. И это отлично работает, потому что поясница Махиру выгибается, и голос её, такой сладкий, почти приторный, становится громче, требовательней. Пальцы её зарываются в его волосах, и Фуута медленно проводит языком ниже, чувствует совершенно другой, солоноватый привыкус, и слегка отстраняется.  Смотрит на сперму. То, что осталось от Микото. Изучает взглядом вход, проводя пальцами по половым губам, облизывая собственные губы.  Оттрахано Микото. Проводит языком там, снизу и обратно вверх, к клитору, слизывает сперму так старательно, особенно когда слышит, как стонет Махиру, и как ободряюще его гладят по спине Микото, спускается к бёдрам, приспускает его собственные штаны. Микото целует его шею, Махиру сжимает рыжие пряди и тянет, и Фуута никогда в жизни не чувствовал столько всего за раз. Ему кажется, что он сходит с ума, потому что рука Микото идеально находит все его слабые точки, и знает, как надо дрочить, будто рождён был только для этого, и Махиру настолько честно и сладостно отдаётся самому Фууте, и их вкусы смешались в его собственном рту, что он не выдерживает. Он так не может.  Руки Махиру расслабляется после одного громкого крика, и она откидывается полностью на спину, тяжело дышит, и с помощью Микото Фуута спускает прямо на постель, пачка её ещё сильнее. Не дают даже минуты отдышаться, потому что пальцы Микото касаются его подбородка, силой к себе поворачивая, и, смотря прямо в глаза, грубо целуют, проникая языком в рот. Фуута только рад этим поделиться, но ему и правда... слишком много.  — Ты так хорошо справился, Фуута, — тихо шепчет Микото, отстраняясь, и потирается щекой об его щеку. — Такой молодец, такой славный... — Фуута, — в шею его целует уже Махиру. — Мне было так приятно... Ты такой хороший мальчик...  Фуута готов поклясться, что он сейчас расплачется от этой похвалы, от этих прикосновений, от всего того, что он ощущает. Он не может даже привычно огрызнуться, просто позволяет его обнимать и целовать, укладывать в постель, прижиматься к нему. Ему так невыносимо, так сладко, так хорошо, что в глазах темнеет... ...ах... Он видимо, и правда, перенасытился. ​