Десятое октября, день пятый.
Просыпается Карл в настроении, близком к предсмертному. Он уже не верит, когда смотрит на дату, но обнаруживает то же самое время. И ту же самую, чёрт Карла, дату. Десятое октября! Хочется поверить, что всего этого нет, что это глупая шутка всесильного человека, что он не умрёт сегодня, что это всё – просто очень долгий и глупый сон. Но... Не бывать этому. Карлу никогда не снились сны. А может и снились, но он их не запомнил. А может, он проснётся и не запомнит этот. Возвращаясь в реальный мир. Его попытки поговорить с Охотником были... Странными. Карл не знал своего убийцу несмотря на участившиеся встречи, даже погоняло "Охотник" придумал сам, совершенно случайно. Надеялся застать врасплох и узнать хотя бы имя, но облажался. А повторять эту попытку не хочется, что-то подсказывает – странности на крыше были не единичными, а риски могут быть даже более велики, чем кажется на первый взгляд. Карл пусть и чувствует себя сумасшедшим, инстинкты самосохранения ещё не потерял. В какой-то степени жаль. И его прошлая смерть была уж очень странной. Эту странность можно было ощутить, она касалась его своими пронырливыми пальцами, она душила его. И когда парень завис в воздухе... Что это вообще было?! Какой-то сбой в программе. Ошибка. Аномалия. Она так сладко убаюкивала его, так нежно положила в руки смерти... Карл удивительно хорошо помнит, как абсолютное смирение сменилось чувствами паники, когда парень возродился. Он будто почувствовал, какого перейти черту. В обратную сторону. Парень всё думает об этом, и у него в голове вдруг появляется мысль мысль... «Лучше бы не возрождался.» И правда. Лучше бы умер вот так, спокойно, отказавшись от этой животной стороны, старавшийся тебя спасти. А ведь Карл почти о ней забыл – он перестал чувствовать страх, отчаяние и этот чёртов инстинкт самосохранения. Но вот он снова здесь, и вот Карл снова умрёт. И вряд ли так менее болезненно, чем в прошлый раз. –Так... – Карла охватывает тревога, но где-то в далеке ещё теплица надежда. Должна же быть лазейка, всё совсем не так сложно. Просто сделать что-то, что Карл из первого дня никогда бы не сделал. А кто это – Карл из первого дня? Что он любит и ненавидит, о чём думает и мечтает? Карл понятия не имеет... ...И просто отпускает ситуацию. Ему звонит Нолан. –Карл, ты где? Джимми сказал, тебя нет в школе, хотя уроки начнутся через несколько минут. Что-то случилось? – голос парня такой... Спокойный. Непозволительно спокойный для ситуации. Хотя, откуда Нолану знать про всю эту ситуацию? Карл старательно отказывается от любых его попыток сблизиться. Причём пять дней подряд. Пять – потому что сейчас он тоже не собирается ничего говорить. Но причиной является не страх осуждения или непонимания, как раньше. Это что-то гораздо более... Сильное. Что-то вроде ответственности. Нежелания подвергать лучшего друга опасности. Наверно, Карлу из первого дня никогда бы не довелось испытать подобное. А может и доводилось, откуда Карлу знать. –Ало? Ах, да. Нолан. Волнуется, наверное. Нолан всегда такой. Мама хре́нова. Хотя, с другой стороны, парень ведь волнуется, заботится, помогает... До попадания во всю эту чушь с днём сурка у Карла не возникало таких мыслей. Может, всё из-за навязчивости Нолана? Он и раньше был навязчивым. Один день. А вот пять дней подряд – абсолютный рекорд. Но Нолан то не понимает этого. И не понимает, почему Карл так чертовски холоден. –Прости. Я просто... В общем, я, наверное, не приду в школу. Отмажь меня, пожалуйста, – с непривычной вежливостью проговорил Карл, чувствуя укол вины за собственные мысли. –Что-то случилось? –Ничего, пока, – Карл поспешно сбросил трубку, не дождавшись ответа. А какой мог быть ответ? И вот он снова оттолкнул его. Довольно жестоко, если подумать. Но как вообще сказать близкому другу, что проживаешь один и тот же день много раз подряд, оставаясь для него другом? Или вот ещё вопрос на засыпку: как смирится с потерей лучшего друга, со статусом безумца в его глазах? Нет, это невозможно.Десятое октября, день первый.
Эн снова повесил трубку, не дождавшись его ответа. Пи не на шутку волновался за друга, но молчал, зная, как для него важны все эти риски жизнью. Почему всё так сложно? Почему бы просто не забить на какого-то парня, тем более, уже мёртвого? Почему бы не жить в своё удовольствие? Пи бы так и сделал, оказавшись на его месте. Но Эн игнорирует его попытки сблизиться и открыть другу глаза. Пи прокручивает это в голове снова и снова. «Почему бы жить сегодняшним днём, а не вчерашним?» «Зачем страдать по мёртвому, если совсем рядом есть живой?» Эн вряд ли это поймёт. Поэтому Пи молчит, трусливо избегая трудного разговора. Поддерживает во всём, не смеет перечить. Боится потерять – для военного он всегда был непереносимой тряпкой. Любит издалека. Заботу старается проявлять также. Вот сейчас, например, рискует должностью и жизнью, просматривая данные судьбоносного дня ровно одиннадцать лет назад. Всматривается. Таблицы прошлого всегда немного размыты и могут подозреваться в аномалиях, но тут Пи особенно отчётливо видит что-то очень... Странное. Неужели и правда аномалия? Мир будто затёрт до дыр. Но как такое возможно? Так измотать реальность... Хотя у путешественников на это уходит в пару раз меньше времени, Эн был там только один раз и при всём желании не смог бы создать дыры в пространстве. Для такой аномалии нужно минимум пара дней. Только если аномалия не породила аномалию. Пи хмурится, задумчиво попивая материальный сок. Хороший вариант, но очень печальный. Конечно, путешествия могут создать любую аномалию, но Пи никогда не сможет понять, какую именно, а без этой информации какие-либо действия бессмысленны. Следовательно, если это правда, Пи в тупике. В случае увеличения аномалии парень обязательно позвонит Пи, а сейчас не хочется его беспокоить, это же просто догадка. Вероятнее всего, просто статистика снова подвела. Нужно продолжать мониторить ситуацию, чтобы в случае чего помочь Пи и получить в его глазах хоть какое-то уважение («Зачем ты вечно избегаешь слова "симпатия"? Дурак»)... Лишь бы «Завтра» ничего не узнало.Десятое октября, день пятый.
Карл роется у себя дома. Переворачивает всё вверх дном, даже в комнатах родителей. Невежливо, глупо и странно, но что есть. Карл просто хочет найти хоть что-нибудь... Этакое. Что-то, что в теории поможет. Душу тянет в комнату отца. Тело не смеет сопротивляться. Скоро всё оказывается разобрано. На верхней полке древнего комода из тёмного дуба, под кучей трусов и носков, Карл находит футляр, и, соответственно, пистолет. Необычная находка, следует признать. От тяжести оружия у Карла начинают трястись руки. Причём тяжесть не физическая. Точнее, не только физическая. Ведь парень знает свою следующую мысль. Предчувствие никогда не обманывает. «Я могу убить Охотника.» Идея фикс загорается в голове Геростратским огнём, и Карл в панике, словно обжёгся, кидает пистолет об стену. Кажется, будто в тёмном углу стоит Охотник. Улыбается, тварь. Зыркает своими светящимися глазами-лампами и улыбается так, что в холод бросает. Карл не находит в себе силы всматриваться, просто надеясь, что это тень от шкафа или самого Карла. Его откровенно мутит, а фантомные касания переживаемого заново дня совсем не делают ситуацию лучше. Как и мысли. «Я хочу убить Охотника.» А хочет ли? Не вовремя спускается со своего трона совесть, своим голоском напоминающая о ценности жизни. Видимо, о ценности всех жизней, кроме принадлежащих Карлу? «Успокойся» – говорит совесть. «Охотник конечно убийца, но не монстр и не убил бы тебя просто так. Ты же помнишь его слова на лестничной клетке: он пытается что-то спасти. Ему нужна твоя смерть» – говорит совесть. Карл слушает. И вытаскивает из монолога совести одну единственную мысль. А вдруг всем будет лучше, если Карл всё-таки умрёт? Точнее, вдруг только при смерти Карла всё становится хорошо? «Я могу убить себя.» Карл определённо может. Да вот только не навсегда будет эта смерть, а на пару минут, секунд. Зачем? Конечно, возвращаясь к поиску плана спасения, Карлу из первого дня никогда не пришла бы в голову эта идея, так что она могла бы стать планом... Если бы не но, про отсутствие последнего возражения. Здесь она не к месту. Карл никому сейчас не поможет. ...Только если себе? «Я хочу убить себя.» Карл выбегает из комнаты, а после и из дома. Шапку оставляет дома, но возвращаться не хочет.Десятое октября, день первый.
Эн последний раз смотрит на место будущего преступления и вдруг с ужасом осознает, что тут нет снега. И не только тут. На всей территории школы не падает снег. «Небеса» показывали совсем иную картину.Десятое октября, день пятый.
Как стать обратно собой? Когда жизнь свернула не туда? Карл ничего не понимает. Он словно в дурном сне, и всё никак не может проснуться. Его жизнь не просто свернула не за тот угол, её там теперь избивают гопники. А парень наблюдает, не в силах ничего поменять. Помнится, Карл жаловался, что каждый день похож на предыдущий. Тогда изменения ещё были! Теперь меняется только одно: способ уйти на тот свет... А счастье будто только в свету и живёт. При этом в жизни появилось "то самое" приключение, о котором Карл давно мечтал. Только не тот Карл, что сейчас гуляет по дворам, а другой, из какой-то незнакомой доселе жизни. Тот Карл – идиот, из-за собственнной социофобии и лени считающий, что только чудо его спасёт. А этот... А этот тоже, в общем. Карл останавливается у клумбы и рассматривает траву, оставшуюся на месте прежних цветов. Цветы срезали из-за холода, а трава ещё здесь. Карл, в какой-то степени, понимает. И людей, и цветы, и траву. Стоит и смотрит в окна людей, не находят в себе силы пошевелиться. «Щас бы покурить. Хотя, не курил же вроде никогда...» На подоконнике инструменты какие-то валяются. За одним окном, наверно, мужчина живёт. Или ремонт делает в комнате какой-нибудь. Наверно, шумит без конца и злит соседей... А в соседней комнате жена живёт, или дочка. Стены розовые. Наверно всё-таки дочка, с ухажёром. Цветы в хрустальной вазочке стоят. Гиацинты. Те, что на улице исчезли, а этим хоть бы хны. Но нельзя же их обвинить в чрезмерном спокойствии по поводу смерти первых? Им, с этого ракурса, даже не видно. Карл вздыхает и что-то понимает. Не понимает только, что именно понял, но всё равно улыбается новому открытию.Десятое октября, день первый.
Пи смотрит в мониторы взглядом тупой рыбы, чувствуя, как силы медленно покидают его. Наверно, дело в усыпляющем свойстве материального сока... Он засыпает, не успевая засечь резкие изменения в датчиках.Десятое октября, день пятый.
Он гуляет ещё около получаса. Покупает кофе с корицей в автомате, делает пару кругов по ближайшему лесопарку и быстро умирает из-за попадания в кофе дихлорэтана. Неожиданная поломка автомата. Одна жертва, смерть безболезненна. Несчастный случай.