Сомнамбула

Нельзя. Засыпать. Но веки такие тяжёлые, по венам растекалось марево, а Крейн вливал в уши Эн будущую смерть доктора Эзры. Нельзя засыпать. Нужно бороться с собой и с наваливающимся сном. Хорошо бы встать, пройтись, поприседать, выпить кофе. Нельзя засыпать. Эн лежала и смотрела в потолок, связанная по рукам и ногам. Стоило бы расшевелить язык, выдавить из себя какую-нибудь фальшивую мелодию, лишь бы не засыпать. Но пустота везде: в голове, в горле, в груди. И язык такой же беспомощный, как и сама Эн. Нельзя… засыпать… Крейн закончил говорить, поднялся со стула и подошёл к ней. Она настолько беспомощна, что даже не могла посмотреть на него. Глаза снова остекленели. — Сладких снов, — ехидно проговорил Крейн. — Желаю тебе самых замечательных кошмаров. Он положил ладонь на её глаза и закрыл её веки, и Эн даже не могла открыть глаза. Она не могла сопротивляться, силы оставляли её так, словно ей вскрыли артерию, и кровь покидала её немощное тело. Мысли рассеивались туманной дымкой. Это бесчеловечно. С людьми так нельзя. С Эн так нельзя! Она попыталась пошевелить пальцами рук, но так и не поняла, получилось ли у неё это сделать. Тело отказывалось не то что слушаться, оно будто перестало существовать. И Эн всего лишь по какой-то причине живая мумия, запертая в теле как в саркофаге. Страшно ли ей? Ей никак! Она растворилась в пространстве, в самой себе, она как будто переваривала саму себя. А хуже всего то, что никто не придёт и не спасёт её. Ей оставалось лежать спящей красавицей, и единственный человек, который мог её разбудить, это Крейн. По странному обстоятельству он вырвался из другой сказки: он чудовище, не знающее пощады. Почему всё именно так? Наверное, потому, что настоящие сказки именно такие: жестокие. Принцессы умирают, монстры живут и здравствуют, никакие принцы не приходят в попытке отрубить им голову. Эн попала на страницы сказок братьев Гримм. Наверное, в этом есть своя ирония. Эн засыпала. И в полусне ей казалось, что она погружалась в Марианскую впадину. Всё глубже и глубже. И свет от неё всё дальше и дальше. Вокруг сгущался мрак. Она не в силах пошевелиться, чтобы очнуться и поплыть наверх, к свету, к жизни. Чудовищная глубина поглощала её. Мрак. Тишина. Кажется, кто-то похлопал Эн по щекам. Ей не сразу удалось вынырнуть из сна, из этой пучины одиночества. Её руки приподняли, потом потрясли за плечи. Кажется, Эн перестала погружаться в ужасные километры воды. — Решили… пытать… меня… и… не… давать… спать… Она едва живым шёпотом обратилась к доктору Крейну, выползшему со страниц сказок братьев Гримм вслед за ней в реальность. — Ханна… Ханна, проснись! Её снова потрясли за плечи. Хотелось уснуть или умереть, лишь бы её оставили в покое. Вокруг тишина, ни единого больничного звука не слышно, будто это и не клиника, а глубокая кроличья яма, в которую летела Ханна-Алиса. Просыпаться тяжело, невыносимо трудно, будто приходится саму себя вытаскивать из чавкающего болота, не желающего отпускать свою жертву. Болото мумифицирует, и Эн ощущает себя мумией, которой надлежит только лежать и не проявлять никаких признаков жизни. Но её тормошат, трясут за плечи, оттягивают веки, впуская под них надоедливый электрический свет. Поначалу она противилась, не хотела просыпаться, но от неё не отставали, и приходилось тянуть себя из паучьей сети сна. Эн с усилием приоткрыла глаза. Ей будто мешали умереть, и полуживое-полумёртвое тело вынуждено зачем-то жить. Всё растекалось перед глазами, будто пятно бензина в луже. Всё вокруг радужно-отравленное. — Давай, Ханна, давай, просыпайся. Доктор Эзра? Эн наконец узнала его голос. Впрочем, голос скорее походил на эхо. У доктора Эзры, кажется, одышка, он тяжело дышал, будто сам боролся со смертью, как и Эн. — Я хочу спать… — прошептала Эн и снова закрыла глаза. — Нельзя, Ханна… Мужчина попытался приподнять её, но у него не получалось, а Эн не торопилась ему помогать. Она вся обмякла, точно медуза на галечном пляже. Разорванная, разодранная, а доктор Эзра будто мальчишка, пытавшийся поддеть нечто прозрачное палкой, чтобы рассмотреть и выбросить обратно в море. Наконец доктору Эзре удалось сдвинуть Эн, и она повалилась на пол. Она даже не почувствовала удара. Мужчина потянул её за руки, голова Эн повисла, как у искалеченной куклы-марионетки. — Ханна, быстрее… У нас нет времени… Крейн в любой момент может прийти сюда. Упоминание Крейна подействовал лучше любого холодного душа. Эн смогла приподнять голову и посмотреть на мужчину в полубензиновом тумане. — Зачем вы пришли? — тихим, болезненным голосом спросила она. — Я спасаю тебя, — ответил он. От кого? От доктора Крейна? Разве от него можно спастись? Он как монстр в шкафу: куда бы ты не переехал, монстр каким-то образом обязательно окажется в новом месте, в шкафу, даже если шкаф другой. Он как моровая язва, от него нет спасения. Наконец мужчине удалось кое-как поднять Эн на ноги, он закинул её руку себе на плечо, и они оба, пошатываясь, медленно пошли к двери. У Эн кружилась голова, да и доктору Эзре судя по всему не лучше. Он бледный, словно уже умер, не хватало только трупных пятен. В коридоре пусто. Наверное, у персонала пересменка, все заняты передачей дел. Поэтому больница временно безжизненна, словно тут и не было никогда ни врачей, ни больных. Это клиника ужасов имени доктора Джонатана Крейна. Ненадолго вынырнув из полусна синим китом, Эн нырнула обратно в чёрные чертоги дрёмы и, кажется, уронила голову на доктора Эзру. *** Эзра оглянулся. По коридору пролетел тихий, едва уловимый гул. Что это? Будто где-то притаился улей. Эзра прислушался: нет, это не улей, это шёпот. Многоголосие. Какофония. Откуда? Он не мог разобрать слов, но отчётливо слышал человеческие голоса. Они звенели, гудели, жужжали. По потолку проползла длинная змеиная тень и исчезла. Лампы загудели и замерцали. И в этом непонятном полукошмаре, за спиной, из начала коридора, по стенам, по полу, по потолку что-то поползло. Тени. Чьи-то ужасные тени лезли ото всюду, тянули паучьи руки, отнимали свет у безжизненного коридора, оставляя за собой кромешную тьму. Чёрт. Это точно последствия препарата Крейна. Или что он там использовал… Вот и мерещится всякое. Эзра тряхнул головой, чтобы рассеять видения и немного привести себя в чувства. — Ханна! Ханна! Эзра на всякий случай ещё раз тряхнул головой. *** Мужчина дёрнул плечом, стряхивая с себя голову Ханны, и она сонно сгорбилась, приоткрыла глаза и огляделась. Всё исчезло. Будто ничего и не было: ни теней, ни мигающих ламп, ни шёпота. Снова воцарилась тишина. — Ханна! Ханна! Эн медленно выплыла из подступившего сна и разлепила веки. Ей что-то снилось. Что-то тёмное, густое и страшное. — Доктор Крейн? — вяло спросила она, ища его сонными глазами. — Нет, Ханна, это я, доктор Эзра. Нам надо уходить отсюда, и как можно скорее, пока тебя не хватились. Поправив её руку на своём плече, мужчина повёл Эн дальше по коридору, то и дело шёпотом умоляя её не засыпать. Уснувшую, её не так-то просто было тащить, а в более или менее сносном состоянии она сама шла, хоть и неуверенно. *** Не… засыпать… Какое мучение. Эн боролась с собой: она то и дело роняла голову, но Эзра сразу будил её, не позволяя навсегда завязнуть в чёрном болоте её состояния. Если бы её решили изобразить на картине, наверняка это была бы прямая линия, указывающая на абсолютную смерть. Может быть, они с доктором Эзрой попали в какой-то фильм про постапокалипсис? Настолько нереальным всё выглядело: Эн будто смотрела фильм про саму себя, по какой-то причине выжившую. А доктор Эзра её ангел. Серафим. Он вёл её если не к свету, то хотя бы из тьмы, а тьма — это опостылевшая палата. Могила. Её могила, Эн. Заживо погребённой. Она посмотрела на доктора Эзру. В свете ламп над его головой будто мерцал нимб: пока они шли под лампой, нимб висел над его головой и переливался. А в переходе между лампами исчезал, но под новой лампой снова появлялся. — Вы мой ангел? — шёпотом спросила Эн, не желая спугнуть странное таинство своим голосом. Доктор Эзра устало и болезненно усмехнулся. — Наверное. В каком-то роде. Она бредила, или ангел и правда спустился с небес на землю, чтобы вырвать Эн из лап дьявола? Впервые за долгое время наконец-то приятная иллюзия. Пускай это наркотический бред, пускай он через некоторое время отпустит, но сейчас Эн в безопасности. Можно спокойно засыпать зная, что её покой никто не нарушит. — Ханна, не засыпай! — сквозь зубы тихо прорычал мужчина. И Эн пришлось подчиниться в который раз. *** Снова замерцали и электрически зашумели лампы, будто вот-вот взорвутся. Со стен поползла штукатурка, скручиваясь и скатываясь на пол изуродованной стружкой. Эзра поправил девушку, подтягивая её, и на миг галлюцинации исчезли. Чёрт бы побрал этого Крейна с его химикатами! Так недолго и свихнуться от видений. Ханна снова попробовала положить голову на плечо Эзре. Лампы погасли, и Эзра в отчаянии остановился посреди коридора. Это снова галлюцинации или свет погас на самом деле? — Ханна? — шёпотом позвал он девушку. Она отозвалась сонным всхлипом. Свет снова зажёгся. Крейн, чудовище, террорист в застенках клиники, паразит в её теле. Когда же прекратится действие яда, что Крейн подсыпал Эзре? Не хватало ещё, чтобы и побег оказался всего лишь иллюзией. Ханна едва не упала, но Эзра вовремя подхватил её, потянул под мышки на себя, пытаясь поставить девушку на ноги. Попутно её пришлось встряхнуть, приводя в чувства. Пол под ногами взбугрился, словно на него действовало какое-то неощутимое землетрясение. Впрочем, Эзра сам едва удержался на ногах, стараясь не свалиться вместе с Ханной. Когда Эзра покачнулся, она ухватилась за него и что-то промычала. Галлюцинации снова исчезли. Пол снова был нормальным, никаких трещин, никаких бугров и изломов. Кажется, это самый пик действия отравы Крейна. Так они никогда не доберутся до выхода, нужно почаще тормошить Ханну. Не тащить же её волоком! Честно говоря, Эзра был настолько зол на Крейна, что прямо сейчас не отказался бы на том использовать его же яды! Пусть бы Крейн во всей красе ощутил на себе их последствие! Ханна уронила голову на грудь, голова её безвольно болталась. С потолка что-то капнуло Эзре на лоб. Он поднял глаза кверху и раскрыл от удивления и ужаса рот. По потолку неслась бурным потоком кровь! Чёрт возьми! Самая настоящая кровь! Она бурлила, её волны сокрушали друг друга, бились о берега стен и уносились вперёд. Брызги орошали стены, попадали на пол, и совсем скоро белый халат Эзры весь был запятнан. И волосы Ханны слиплись. Эзра чуть было не закричал, но титаническими усилием воли вовремя взял себя в руки. Он снова потянул девушку на себя, попутно встряхивая её, словно куклу. Ханна запрокинула голову и уставилась на потолок. Кровь и весь её бурлящий поток испарились, будто ничего и не было только что. Эзра осмотрел свой халат: белый. Ни единой красного развода. Существует ли какой-то антидот? Наверняка Крейн что-то изобрёл такое: для себя. Он ведь мог стать случайной жертвой своих же экспериментов, и он вряд ли хотел пребывать в состоянии кошмара по собственной воле. Но добровольно, естественно, Крейн ни с кем бы не поделился антидотом. Вскоре Эзра с Ханной почти добрались до выхода, как из последнего на их пути кабинета вышел охранник, вытирающий рот салфеткой и комкающий стаканчик из-под кофе в другой руке. Эзра остановился. Охранник тоже. — Вы куда, док? — удивлённо спросил мужчина. Вот тебе и побег! Спаслись, называется. Впрочем, рано сдаваться, и Эзра на ходу стал придумывать дальнейший план. — Да мы… — голова так некстати всё ещё шла кругом, и Ханна выглядела немногим лучше. — В палате пациентки что-то с вентиляцией, она надышалась чем-то. Веду девушку на свежий воздух. Я уже запросил другую палату. Пропустите нас, Хеджинс, пока пациентка не упала в обморок. Охранник перевёл взгляд на Ханну, долго её разглядывал, видимо, соображая, так это или не так, но потом кивнул, тем самым давая добро на глоток свежего воздуха. Эзра мысленно облегчённо вздохнул. Эта ложь очень кстати, потому что вентиляция в клинике на самом деле ни к чёрту, и всё сошло за правду. Впрочем, теперь и без того недостающее время урезано во много раз. — Может, вам помочь? Док, вы тоже неважно выглядите. Этого ещё не хватало! Хвост Эзре точно не нужен! — Я тоже надышался этой дряни, но десять минут на воздухе как раз и мне помогут. Пропустите уже нас! Охранник кивнул. К счастью, он не стал возражать или навязываться, и Эзра ещё раз мысленно облегчённо выдохнул. Мужчина ещё раз посмотрел сначала на Эзру, потом на Ханну и ушёл дальше по коридору. На всякий случай стоило оглянуться, чтобы убедиться, что охранник не передумает причинять помощь, иначе и Ханна, и Эзра погибнут. Как только охранник скрылся за поворотом, свет снова замигал. — Чёрт возьми! — процедил сквозь зубы Эзра и подтянул Ханну. Нужно торопиться, пока охранник не растрезвонил всем вокруг о палате и о пациентке. Неровен час, Крейн быстрее всех примчится проверять Ханну, а её и нет. Вот смеху-то будет! Только Эзре пока не до смеха, он потащил Ханну к выходу. Вот она — спасительная дверь, а за ней почти свобода. И его машина. Наверное, следовало бы вызвать такси, но чем меньше посторонних людей замешаны в этом непростом деле, тем лучше. Так получится избежать прихвостней Крейна, если они у него есть, плюс никто другой не пострадает. На улице морозно, но Эзре и на это наплевать. Как и на то, что они с Ханной могли простыть. Это тоже не проблема: да здравствует современная медицина и нурофен! Эзра кое-как провёл Ханну по лестницам: если по коридору она худо-бедно шла, то несколько ступеней стали ощутимым препятствием. Машина стояла там же, где Эзра её и оставил: на стоянке у самых ворот. Хоть бы успеть! Он потащил Ханну к воротам, к выходу. Она едва переставляла ноги, но Эзра понимал, что надо торопиться: с минуту на минуту мог появиться Крейн, и тогда всё. Ханна не поспевала, волочила ноги, её голова то и дело падала то на плечо, то на грудь. Фонарь взорвался и осыпался искрами. Эзра вздрогнул и инстинктивно сощурился и отвернулся. Из разбитого разинутого рта разбитого фонаря полезло что-то чёрное, пузырящееся. Эзра как можно быстрее протащил Ханну под галлюцинацией, снова на ходу приводя её в хоть какое-то сознание. Девушка простонала и незряче посмотрела на Эзру. Он обернулся и посмотрел наверх: фонарь был целёхонек. Чёртов Крейн! Никак не прекратится действие его отравы! — Давай же, Ханна! Ещё немного! Ещё чуть-чуть! — Эзра не обманывал себя, что уговаривал не столько девушку почти без сознания, сколько себя. Осталось-то всего ничего! Ворота. Калитка заперта. Эзра прислонил девушку к воротам, порылся в карманах в поисках ключ-карты и прислонил её к замку. Щелчок. Загорелась зелёная лампочка. Открыто. Снова положить руку Ханны себе на плечо, обхватить её под мышку. Выйти на стоянку. Эзра постоянно оборачивался, высматривая в свете единственного фонаря не появился ли кто-нибудь — Крейн — на крыльце. — Ханна, Ханна, давай же… У машины Эзра прислонил её к машине, поспешно достал ключ от машины и снял её с сигнализации. Разблокировка неестественно громкая в тишине больничной стоянки. Взгляд снова на стоянку. Боже. Пока никого. Открыть заднюю дверь. Ханна начала сползать на асфальт, но Эзра вовремя её подхватил и не без усилий усадил её на переднее пассажирское сиденье. Девушка тут же завалилась вбок, упав на водительскую сторону, так что пришлось залезать за ней внутрь, подтягивать, сгибать ноги, чтобы уместить. Надо бы пристегнуть её, чтобы не скатилась на пол. Эзра посмотрел на крыльцо. Кто-то вышел на улицу и всматривался в темноту, как до этого всматривался он сам. Чёрт! Эзра как можно тише закрыл дверь, пригнулся и прокрался, пошатываясь, к водительской стороне. В таком состоянии только и водить! Но другого выхода у него не было. Он как можно тише и быстрее сел за руль и вставил ключ в замок зажигания. Теперь времени на раздумья нет; впрочем, на переживания из-за своего состояния тоже, и Эзра завёл мотор. Выкрутил руль. Дал по газам, на ходу пытаясь разобрать дорогу в свете фар. Теперь только вперёд! Ханна спала, и уже не нужно было её будить. Что это? Из-под капота полезли тени. Смоляные. Густые. Будто загустевшая кровь. Эзра от неожиданности крутанул руль вправо, чуть не врезался в припаркованную машину. Тень слетела с капота, но следом за ней вылезла следующая, и снова машина вправо, на этот раз её бок саданул по следующей припаркованной машине. Скрежет разрубил ночную тишину, а заодно и тень, которая багровыми брызгами разбилась о лобовое стекло. — Твою мать! — завопил Эзра, пытаясь выровнять и авто, и дыхание. — Твою мать! Он не переставал кричать, судорожно следя за дворниками, сгребающими багровую жижу и оставляющими уродливые разводы на стекле. Ханна подскочила, вздрогнула, вскрикнула и вцепилась в боковую ручку над головой. Тут же все видения исчезли, но Эзра не выключил дворники, скребущие по чистому стеклу. Никакой запёкшейся крови, никаких теней. Что это такое было?! — Доктор Эзра! — вскрикнула Ханна и почти сразу уронила голову на спинку сиденья. — Не дайте мне уснуть… Она несколько раз мотнула головой. — О чём ты?! — кричал Эзра, находясь всё ещё на пределе. — Мне… нельзя… спать… — кажется, Ханна пыталась бороться со сном, но у неё не получалось, а Эзра ничего не мог понять. — Да что происходит?! — уже тише выругался он, но не стал тормошить девушку. Ещё не хватало её бредней! Она уткнулась лбом в пассажирское окно, всё глубже погружаясь в сон. Город исчез. Больше не было домов, каменных великанов, человеческих муравейников. Ни фонарей, но неоновых огней. Только странная, страшная тишина. И лес кругом. Непроглядная темнота, в которой просматривались силуэты молчаливых деревьев, неизвестно откуда взявшихся посреди Готэма. Нет ничего ужаснее ночного леса. Это даже не лес — это открытая пасть невидимого чудовища. И нужно давить на газ, пока она не схлопнулась, пока нелюди не выбрались из коряг, не выползли из-под земли, не вышли из-за деревьев. Эзра то и дело вглядывался по сторонам и замечал движущиеся тени, они змеями ползли по земле вслед за машиной, чёрным туманом лизали её двери, клубились. — Что за чертовщина?! Ханна! Ханна не просыпалась. — Ханна! Тени сгущались. Ветви деревьев хлестали по окнам, машина гнала вперёд, сквозь высокую траву. Тени выползали уже спереди, из-под машины. Их невозможно было сбить. Чёрные. Безглазые. С провалами вместо лиц. — Ханна-а-а! Ханна спала. Чёрное небо над головой. Лес вокруг. Свет фар высвечивал его и монстров, что выходили на свет, словно страшные мотыльки. И тишина. Тишина! — Ханна-а-а! Удар. *** Кувырок. Голова куда-то летит. Всё куда-то летит. Эн схватилась за голову, чтобы не дать ей отлететь, но голова на месте. Цела. Мир прекратил существование, всё превратилось в тугой сон, как лимб, когда ни жива ни мертва. Лучше бы уже умерла окончательно, но недожизнь теплится в теле, в изуродованном мозгу. В висках стучит, пульсирует; так больно, как не бывает. Воздух расплавленный. Эн продолжала держаться за голову, хотя не была до конца уверена, что вся остальная она цела. Её словно разорвало на тысячи осколков, она как сверхновая, её уничтожило взрывом, чтобы что-то новое появилось вокруг из необъятного хаоса. Эн будто уже и не человек, она космическое бесплотное тело, состоящее из пыли и тысячи тысяч руин самой себя. Руки онемели, упали на грудь, которая ещё зачем-то вздымалась, и там, под рёбрами, почему-то билось сердце. Перед глазами долго стоял непроглядный туман, будто кто-то нанёс его кисточкой прямо на зрачки. Моргай сколько хочешь — всё едино. Потом, когда силуэты приобрели призрачные очертания, всё то ли двоилось, то ли троилось. А Эн искала себя в пространстве, шарила вокруг, ощупывала воздух и шершавы стены, ставшие ей гробом. Под ногами хрустело. Её похоронили заживо? Или какое-то из её чудовищ выбралось на свет божий и утащило её в свои кромешные чертоги? Или это Крейн нашёл её и спрятал от чужих глаз? Что из этого было правдой? Зрение возвращалось медленно, сопровождаясь нескончаемой пульсацией в висках, постепенно переливающейся на лоб и затылок. Голова-песочные часы. Они измеряли какое-то искривлённое время. Наконец Эн повернула голову. По левую сторону от неё человек, он не пытался определить себя в пространстве, не искал самого себя и не исследовал воздух вокруг. Он просто был. — Доктор Эзра… — позвала Эн, вспомнив имя. Человек не отозвался, не пошевелился, не подал знак. Эн нащупала слева от себя застёжку ремня безопасности и онемевшими пальцами отстегнулась. Ремень змеёй уполз наверх, а Эн выпала из сиденья-кокона и ударилась головой о крышу. О крышу?! Она огляделась, лёжа на боку, и наконец нашла себя лежащей на потолке. Ноги лежали на подголовнике, и вся поза выдавала (бы) в ней русалку, но Эн не русалка. Она наконец перевернулась на живот и поползла к мужчине. Его руки свисали, на кончиках пальцев запеклась кровь, образовав крошечные пурпурные сталактиты. — Доктор Эзра! — снова позвала Эн, рождая хриплый шёпот из глубин глотки. Мужчина снова не отозвался. Она подползла к нему и дотронулась до ладони. Тёплая. Тогда Эн подобралась к голове и попыталась заглянуть мужчине в лицо. Ничего не видно. Эн протянула руку и нащупала нос, стараясь понять, дышит ли водитель. Вместе с носом нашлось ещё что-то: мягкое, тёплое, влажное, и пальцы туда проваливались. Не раздумывая, Эн повернула лицо мужчины к себе и тихо охнула: лицо доктора Эзры рассекал глубочайший каньон. Расщелина проходила от подбородка и выше, между глаз, и терялась в волосах. Доктор Эзра мёртв. — Доктор Эзра! — но Эн всё равно продолжала звать его, будто смерть могла сжалиться и вернуть душу обратно в изувеченную плоть. Какое-то время Эн сидела возле тела, не понимая, что теперь делать. — Надо выбираться, — ответила она сама себе. И поползла в сторону своего сиденья, через него — в разбитое окно, цепляясь за острые осколки, торчащие из рамы. Но Эн наплевать. Выбравшись наружу, она поднялась и огляделась. Вокруг никого. Только деревья, а под ногами разбитый, выщербленный асфальт. Доктор Эзра вёз её куда-то? В какое-то захолустье? Зачем? На эти вопросы прямо сейчас она уже не найдёт ответы, поэтому надо продолжать путь туда, куда её везли. Наверняка доктор Эзра ехал не наугад, а в какое-то конкретное место. Эн протёрла лицо окровавленными ладонями и, прихрамывая, пошла по дороге вперёд. *** Джонатан сдвинул зелёный кружок вправо и поднёс телефон к уху. Шесть утра. Он смог уснуть совсем недавно, всю ночь места себе не находил. Ещё бы! Эзра украл его пациентку! ЕГО пациентку! Крейна! И всё медленно поворачивалось против Джонатана, вот-вот его должны были разоблачить, но он не был бы собой, если бы не смог в итоге обернуть ситуацию себе во благо. Например, главврач взволнованно спросил: «Доктор Крейн, вам что-нибудь было известно о похищении?!» Джонатан ответил надменно, с щепоткой высокомерия, с холодным расчётом, давая всем своим видом понять: видите, кого вы пригрели в своей богодельне? Давая понять также, что доктор Эзра и есть то зло, на которое изначально стоило обратить внимание. Дескать, вот почему Эзра боролся к Крейном: тот мешал волку в овечьей шкуре творить злодеяния. — Я ничего не знал об этом, доктор Грин, — многозначительно ответил Крейн, делая акцент на фамилии главврача. — Но неужели вы за столько лет не смогли разглядеть, что из себя представлял ваш подчинённый? И доктору Грину нечего было ответить: его подчинённый украл из его клиники пациентку. Вот те на! Репутация Грина подмочена настолько, что и не выплыть. А Джонатан пообещал самому себе, что поможет доктору Грину пойти на дно без права сделать даже один спасительный глоток воздуха. Шесть утра. Джонатан прокрутил в голове вчерашний вечер и минувшую ночь и наконец ответил на вопрос: «Доктор Крейн? Ало?» — Слушаю. — Это лейтенант Гэбрил. Мистер Грин сказал, что можно обращаться к вам с важными вопросами, пока он находится на допросе. Крейн самодовольно хмыкнул. — Я весь во внимании, — ответил Джонатан. — Кажется, мы нашли машину доктора Эзры. И его самого… тоже. Джонатан молчал, тут же начав обдумывать дальнейший ход событий, как на них реагировать и как из них выпутываться. Но он не успел ничего сказать, его опередил лейтенант: — Доктор Эзра мёртв. Вот это подарок судьбы! Джонатан облегчённо вздохнул, но быстро собрался с мыслями и спросил: — Где вы нашли его машину? Лейтенант Гэбрил назвал координаты, как найти это место, и Джонатан, не дожидаясь особого приглашения, сбросил звонок, быстро собрался и выехал по названному адресу. По пути он спрашивал у Алексы, что там находится, что это за координаты. Алекса быстро ответила, что это заброшенные фермы. Так-так-так. Это заброшенная дорога к старым, нежилым фермам. Занятно, занятно. И что или кого Эзра там хотел найти? Чем так примечательно то место? С одной стороны, прекрасно, что этот докторишка мёртв, а с другой — ктот ж теперь даст ответ, что он забыл на фермах. Возможно, Ханна что-нибудь знала, если Эзра ей успел рассказать, но её ж ещё найти надо. Про неё коп ничего не говорил. Стало быть, она выжила. Меньше, чем через час, Джонатан был уже на месте. Алекса умело проложила маршрут. Перед ним тут же открылась картина: перевёрнутая машина в канаве, поваленное дерево. Тут даже дважды два складывать необязательно, чтобы понять, что произошло. Тело Эзры ещё не достали, около салона работали криминалисты. Место аварии было огорожено, и Джонатана к машине не пустили. — Кто вы? Вам нельзя здесь находиться, это место преступления, — один из копов вышел навстречу и выставил перед собой руку, преграждая путь. Джонатан надел маску взволнованного, неравнодушного врача и поспешил ответить: — Я психиатр Джонатан Крейн, лечащий врач пациентки, которую похитили! Тут же к ним подошёл ещё один коп, дотронулся пальцами до фуражки и представился: — Я лейтенант Гэбрил, это я вам звонил недавно. Джонатан участливо протянул руку, и лейтенант пожал её. Крейн попытался выглянуть из-за плеча копа и спросил: — Нашли что-нибудь? А девушка где? Лейтенант Гэбрил покачал головой. — Девушки в салоне не было. Вокруг тоже всё обыскали: никого. Тогда Крейн уточнил, оглядевшись вокруг: — А что это за место вообще? Мужчина пожал плечами. — Тут неподалёку старые, заброшенные фермы. О, Джонатан уже осведомился у Алексы, что за фермы: «Ферма знаменита своими легендами: искатели приключений нередко посещают их в поисках адреналина, потому что заброшенные фермы окутаны самыми мрачными тайнами. О тех местах ходят разные слухи, но вряд ли хоть одна из них правдива, если верить историческому сообществу 'Заброшенные сокровища Готэма'». Но Крейн играл роль человека, который ни в зуб ногой. После краткого незамысловатого экскурса в историю Джонатан попросил показать ему те фермы. На возражения он ответил, что раз он лечащий врач Ханны, то как раз ему, возможно, и удастся найти Ханну, ведь он знал её привычки и особенности поведения. Лейтенант согласился. На его машине они с Крейном добрались до ферм, обошли их, насколько это было возможно, но никаких следов присутствия в ближайшее время какого-либо человека не нашли. Тайна, покрытая мраком. Джонатан не то что был зол, он пребывал в ярости! Потерять такой экспонат! Он бы завладел городом уже через пару месяцев, будь у него в руках Ханна, стал бы не просто мэром, а губернатором! Его бы боялись все без исключения! Ох, если бы только Эзра остался в живых! Уж Джонатан вытряс бы из него всё! Но изуродованный мертвец унёс тайну с собой в могилу. Крейн бросил все свои силы на поиски Ханны, но она как будто растворилась в воздухе или в тех самых фермерских байках. Собака потеряла след у подъезда к фермам, а дальше ничего. Ни у полиции, ни у наёмников Джонатана ничего не вышло, поиски зашли в тупик. Ханна, Ханна, где же ты?