***
Чимин вернулся домой после занятий. Уставший, замученный и голодный. Он знал, что Юнги остается на работе допоздна, поэтому даже не надеялся его увидеть. Но как только он вошел в гостиную, скидывая на ходу рюкзак вместе с курткой, то заметил на столике букет из маленьких белоснежных розочек. После их разговора он так сосредоточился на подготовке к прослушиванию, что совершенно забыл как в этот же день, полгода назад, принял из рук хамоватого паренька бутылку пива. Не знал, что Юнги такой романтик. Предвкушая аромат, Чимин ринулся к букету и увидел на столе записку:«Мне нравится, как ты пахнешь. И твои растрепанные после сна волосы тоже нравятся. Подаришь мне все это еще на много лет? Вернусь домой поздно, но всю ночь обещаю рассказывать, что мне еще нравится, детеныш Луны. Твой оппа~».
Чимин заливисто расхохотался, падая на диван и продолжая пробегаться взглядом по каждой букве. Все тревоги уходили на второй план, когда он нюхал и трогал розочки. Не думал, что парню может быть настолько приятно принимать цветы. Хотелось сделать что-нибудь особенное для особенного дня. Выяснив у Юнги примерное время возвращения, флиртуя с ним по телефону, Чимин решил заказать доставку еды. Он даже прикупил любимый виски Юнги, который редко им был по карману, и принялся ждать. И сколько угодно бы прождал, лишь бы в эту ночь оказаться в самых драгоценных на свете объятиях. Резкое шипение телевизора вытряхнуло из сна, как мусор из коробки. Неаккуратно и неприятно. Чимин резко подорвался с дивана и глянул на часы. Приложился головой к подушке «на пять минуточек», а в итоге проспал до полвторого ночи. Щурясь от яркого света, он выключил телевизор и прислушался. Дома было тихо, Юнги не вернулся. Пытаясь собрать в себе человека, Чимин решил умыться, а затем вскипятить воду для кофе, и пока ждал, набрал Юнги. На том конце провода звучали раздражающие нескончаемые гудки. Чимин угрюмо хмыкнул и попробовал снова. Юнги брал трубку всегда, в любой ситуации. Даже если не мог говорить, он быстро и ласково отвечал, а затем сбрасывал. Чимина словно морозным воздухом обдало: он поежился, растирая мурашки на предплечьях. Пока наливал кофе, пытался мысленно перебрать все, что Юнги говорил о работе, но ничего необычного не припомнил. Парни готовились к сезону, ездили на трассу принимать финальный этап ремонта, затем Юнги должен был заехать в гараж и провести ревизию перед закупкой — стандартная процедура. Может, просто погряз в бумажках и оставил где-то телефон? Хотя он никогда не страдал рассеянностью. Чимин отхлебнул горячий кофе и отправил сообщение. Время шло, кофе совсем остыл в руках, а в чате так и висела одна галочка. Чимин напрягся и позвонил Джеффу. Ситуация оказалась аналогичной. Следующим в списке был Минхо, но телефон старшего вообще был выключен. Через пару попыток, гудки в телефоне Джеффа тоже прекратились. Дрожь охватила все тело, сердце ускоренно забилось. Чимин не знал за что хвататься. Куда ехать? Где искать глубокой ночью? И последняя мысль, которая заставила поперхнуться воздухом, оказалась самой ядовитой: «С ним что-то случилось...» Чимин и сам не знал, откуда взялись столь траурные мысли, но, кажется, разумная его часть просто покинула «здание». Он одевался не глядя — что первое попадалось под руку. Если банда все же достала Юнги, как и предвещал Минхо? Если он снова ввязался во что-то? Если он снова где-то на коленях, а у виска пистолет… Чимин задыхался от паники, не замечая, как слезы гроздями опадают на пол. Из гостиной послышался щебет эсэмэски. Это было почти облегчением. Юнги: «Чаги, задерживаюсь. Ложись спать, я буду утром» Ни секунды не мешкая, Чимин набрал хёна, но тот сбросил. Перед глазами все плыло, буквы размывало, он пыхтел от давящих слез. Чимин: «Где ты? Что случилось! Ответь мне!!!» Юнги: «Неудобно, малыш. Работаю. Все в порядке, я приеду к тебе утром» Чимин: «Почему хёны не отвечают??? Что случилось?» Юнги: «Не знаю, просто ложись спать и ни о чем не волнуйся» Никакие слова не способны были заставить Чимина «не волноваться». Он вызвал такси в ту же секунду. Всю дорогу от дома до бокса никак не мог перестать молиться, чтобы все его домыслы оказались паранойей. Почему он не мог думать о какой-нибудь измене? Почему он не мог предполагать, что Юнги встретил очередного старого знакомого и «заотмечался»? Ладони потели настолько, что телефон выскальзывал из рук. Чимин ехал молча, прикрыв глаза и ощущая мандраж во всем теле. В боксе горел свет, но округа была затянута мрачной тишиной. Лишь тоскливый собачий вой стоял где-то вдалеке. Чимин месил весеннюю грязь под оббитой пластиком дверью, но никто не спешил открывать. И когда он снова принялся названивать, наконец, в проеме показался Джефф. Бледный и напуганный. — Ты… что ты здесь делаешь, Чим-Чим… — пробормотал он, напряженно окидывая улицу взглядом. — Поезжай домой, а? Тебя подвести? — Какого хрена вы молчите? Скажи, что он живой! Скажи, что с ним все в порядке! — цепляясь за приоткрытую дверь, зашипел Чимин, но Джефф был непреклонен. Словно болванчик он замотал головой, пытаясь удержать Чимина. — Нельзя, Чимин! — в его голосе проскальзывала дрожь. — Он же обещал, что вернется завтра! Ты такой упертый! Уезжай! Чимину казалось, он задохнется от ужаса на том самом асфальте, в бурой массе слякоти, но он продолжал бороться. Продолжал протискиваться в проем. Джефф выводил из себя — впервые он казался не щупленьким юнцом, а нерушимой древнегреческой колонной. Пришлось царапаться, кричать, оббивать колени и пальцы о тяжелую дверь. — Блять, хватит вам уже! — рыкнул Минхо из-за плеча Джеффа. — Впусти его, иначе всех тут поднимет на уши. Джефф сдался, и Чимин, спотыкаясь и падая, наконец, влетел в бокс. Юнги не было в рабочей зоне, не было в зоне отдыха со старым диваном и потрепанными креслами. И когда он оказался на пороге кабинета — бывшей обители Юнги, — ноги подвели окончательно. Он рухнул на бетонный пол, прижимая ладони к губам. Сердце его едва не остановилось. Юнги лежал пластом на старом матрасе вниз животом. Глаза были закрыты, растрепанные волосы прилипли к щекам. И кровь… она была повсюду. Темными засохшими пятнами был заляпан пол, багровый овал расцветал на матрасе, голые плечи и руки Юнги были в смазанных кровоподтеках. — Нет, нет, нет, нет! — затараторил Чимин, едва слышно. Медленно, на четвереньках, он полз к Юнги, теряясь во всхлипах и не видя перед собой ничего кроме этих жутких пятен. — Нет, нет… хён, слышишь? Хён, любимый, пожалуйста… — М-м-м... Пак Чимин-и-и… — хрипло протянул Юнги. — Ну ты же... обещал… быть послушным… — Хён! Хён! Живой… живой… Наконец, он дополз до матраса, дрожащими пальцами стер назойливые слезы и разглядел. Небольшой уродливый шов красовался на плече Юнги. Свежая рана продолжала подтекать, но остальная кровь казалась старой. Юнги был обессилен. Он едва мог приоткрывать глаза, но все же умудрился нащупать ледяные пальцы Чимина, чтобы сплести их со своими. — Ничего страшного, чаги-я… Я тебя не брошу. Никогда… Чимин окунулся в ужас с головой. Занырнул, не понимая, хватит ли сил вернуться на поверхность. Казалось, сам сатана сидит напротив. Ухмыляясь глядит в глаза и, не скрывая наслаждения, разрывает душу на куски, как дешевую газетку. — Я люблю тебя! — прижимая слабую ладонь к сердцу, пробормотал Чимин. — Юнги, я люблю тебя! Я думал… я думал… Боже… Юнги, я бы умер, если бы… — Он живчик. Так просто нам от него не отделаться, — хмыкнул за спиной Минхо. Чимин резко обернулся на хёна, едва не прожигая дырку в крупном теле. — Прости! Рановато для таких шуток… Минхо поднял руки в знак капитуляции. Следом за ним в комнату проскочил Джефф. Прижался к стене и забегал глазами то по Чимину, то по Юнги. Он казался куда менее спокойным, чем старший по команде. — Что случилось? — вскипел Чимин, сквозь слезы. Юнги и правда торопился к Чимину. Не поехал на площадку, сразу ринулся проводить ревизию на складе. И когда он садился в машину, на пустой разбитой дороге показалась до боли знакомая тачка. Старенькая заниженная «Хонда» не без наворотов аккуратно сбавила скорость, а затем просвистело два выстрела подряд. Один из которых попал прямиком в плечо Юнги. Не было ни одной причины запоминать номера или вглядываться в лица — Юнги хорошо знал, на чем передвигается единственный отпрыск Шер-Хана. Предъявить было некому и не за что, ведь дело касалось самой опасной банды в Корее. Юнги потерял бы куда больше крови, пока добирался до бокса, если бы пуля не застряла в мягких тканях. Оказалось, что даже на такие случаи у парней были свои люди. Минхо сразу же вызвал того, кто подлатал Юнги. И пока хёны рассказывали Чимину, как обстоят дела, Юнги, которому вкололи хорошую дозу обезболивающего, провалился в сон. Чимин не выпускал его руку ни на секунду. Он сидел на холодном бетонном полу, продолжая поглаживать его по взмокшим и слипшимся волосам. — Ему надо в больницу, — осипшим от слез голосом пробормотал он. — Нельзя, Чим-Чим, — вздохнул Джефф, мирно подпирающий собой стену. — У него даже страховки нет… — Значит, я достану свою. Кто узнает? Он потерял много крови! — Блин, я понимаю, что ты хочешь как лучше, но просто поверь и все. Нельзя ему в больницу. А наш паренек за ним присмотрит. Он придет завтра утром и проверит состояние. — Да срать я хотел на ваши подпольные дела! — зарычал Чимин, подрываясь на ноги и едва не заваливаясь на бок из-за головокружения. Джефф ринулся в его сторону, но Чимин предусмотрительно удержался за край стола и остановил хёна гневным взглядом. — Хватит с меня! Я доверял каждому из вас. Что в итоге? Посмотри! — из груди снова билась истерика. Чимин вытянул руки, расправляя ладони. — Посмотри! Я весь в его крови! Сегодня утром он был цел… Человек, которого я люблю, был цел! Глаза Джеффа — привычно горящие азартом и детским озорством — накрыло глянцевой пеленой. Он обнял себя руками и еще сильнее вжался в стену. Чимин знал, что Джефф последний, на кого стоило бы срываться, но держать боль внутри было невозможно. Он думал, что обезумит от горя. На крики вернулся Минхо. Вырос в дверном проеме, смерил младших уставшим взглядом и провел ладонью по лицу. — Так… давайте не пылить. Хотя бы ради Шуги, ему нужен покой, — с видом рассерженного отца, сложил он на груди татуированные руки. — Джефф, иди-ка, раздобудь чего-нибудь успокоительного. Не сводя с Чимина сожалеющего взгляда, Джефф покорно кивнул, а затем вышел за дверь. Тогда Минхо подтянул к себе табурет и присел. — Объясняю: Мальку нельзя в больницу. Включай «думалку». Пацан с огнестрелом. Есть страховка или нет — они вызовут легавых, и что ты собираешься им сказать? Что твой драгоценный паренек пострадал от пули Клыка? Малёк и так на мушке, а это дело доставит еще больше проблем. Еще и вывернут так, что в итоге Шуга окажется виноват. Поэтому, я все понимаю, ты ребятенок эмоциональный, но не пори горячку, договорились? Ноги у Чимина не выдерживали собственного веса. Он рухнул обратно на пол, разглядывая бледное и будто совсем исхудалое тело Юнги. Грудь выжигало ощущение беспомощности. Он ничем не мог помочь. Действительно, был самым настоящим немощным «ребятенком», который до сей поры не встречался ни с чем подобным. Когда он думал, что самая темная ночь наступает перед рассветом, жизнь зашептала: «То была еще не темная». — Чим-Чим, пусть отдохнет, вернешься к нему позже. Пошли пока посидим и подумаем, что делать дальше, ладно? Не дожидаясь ответа, будто прекрасно осознавая слабость Чимина, он подошел к младшему, помог подняться на ноги и повел за плечи из комнаты. Как Чимин пережил эту ночь — воспоминания были смутными. До рассвета он сидел на старом кресле, прижимая к себе ноги и присасываясь к горлышку «успокоительного» соджу. Разговоры не клеились. Да и о чем было говорить, когда без Шуги не могла решиться ни одна ситуация. Клык не планировал убивать Юнги — вот, что стало понятно Чимину из обрывистых разговоров с парнями. Такие люди не промахиваются. Это было лишь короткое и «легкое» предупреждение. Юнги упирался, не хотел выбирать из двух зол. Ему не нравилось, когда свободу ограничивают, и он не слушал собственную команду. Никто из присутствующих в том боксе не желал присоединения Юнги к банде, но парни готовы были жертвовать большим процентом дохода, лишь бы работать в безопасности. Юнги сам однажды проронил фразу: «Хочешь жить спокойно — плати бабки», но до Чимина так и не доходило, почему он чувствовал, что может идти против правил. Шер-Хан позволял ему проявлять характер. Довольно долгое время, вероятно, из уважения к погибшему дяде, но всему приходит конец. Совершенно зарывшись и запутавшись в этих мыслях, Чимин крепко уснул. Он проспал и утренний визит врача, и когда Юнги пришел в сознание. Никто не хотел его беспокоить, понимая, сколько стресса он испытал всего за одну ночь. Чимин не отходил от Юнги ни на шаг. Запрещал вставать без надобности, сам отводил в туалет и кормил с ложки горячим супом. В этом не было нужды — Юнги и правда на следующий день выглядел так, будто отходит от длительной простуды, а не от пулевого ранения. К вечеру хён настоял на возвращении домой, и Чимин ни секунды не сопротивлялся. Дома, в тепле и уютной постели, он мог куда лучше позаботиться о возлюбленном. Пока Джефф помогал Юнги забраться на заднее сиденье такси, Чимин почувствовал, как его легонько тянут за рукав. Это был Минхо. Старший кивнул в сторону бокса и они отошли подальше от других ушей. — Слушай, Чим-Чим… — Минхо нервно потер лоб, поглядывая в сторону машины. — Давай-ка изменим нашу договоренность. Дело приняло откровенно херовый оборот, и если Малёк поймет, что ты суетишься — это может плохо закончиться. Единственное, постарайся подержать его дома подольше. За это время мы уладим дела с бандой. — Ты хочешь… — Чимин обернулся на ворчащих друг на друга хёнов. Джефф пытался помочь Юнги усесться поудобнее, но тот лишь бухтел и отталкивал от себя здоровой рукой. — Когда он узнает, будет в бешенстве… — Переживу. И он переживет. Зато мы все вздохнем с облегчением.