Вторая жизнь

*** Двери лифта мягко разъехались, пропуская нас в личную зону Разумовского. — Ты голодная? Может, тебе что-нибудь нужно? Гостевая в твоем распоряжении, я попросил заранее все приготовить. Правда, твои вещи будут только через несколько часов. Из-за следствия ассистенты не могут их забрать раньше… — А ты подготовился! — я в притворном изумлении уставилась на мужчину. — Пока я спала, да? Смотри-ка, все продумал, хитрый лис! — Это просто внимательность. — я видела, как Сергей всеми силами старается спрятать улыбку. — Не будем об этом. Так что бы ты хотела на ужин? — Не знаю. — я пожала плечами. — Честно, мне бы в душ… А аппетита что-то нет. После всего произошедшего одна мысль о чем-то съедобном заставляла желудок неприятно сжаться. — О… Я не подумал. — Разумовский слегка покраснел, привычным жестом касаясь шеи. Смущается. — Да, конечно. Чистые полотенца уже в гостевой ванне, можешь взять мой шампунь… — Спасибо. — я невольно отвела взгляд. Все это так непривычно! — А… Гм… Моя одежда вся пропахла той горючей смесью из подвала. Можешь мне дать что-нибудь чистое на время? Пожалуйста… Неловкость мурашками пробежала по коже. Ну или можно просто надеть грязное. Не такая уж и проблема. Не стоило… — Да, конечно. Сейчас принесу. — голос Сергея звучал слишком непринужденно. Словно стараясь быстрее сменить тему, мужчина предложил. — И. Если не еда, то что насчет чая? Ты будешь чай? — Да. Чай будет в самый раз. — я поспешно закивала. — Спасибо. Спустя пару минут мне были выданы хлопковая оверсайз футболка и домашние штаны с завязками на поясе. Быстро подхватив все нужные принадлежности, я ретировалась в ванную комнату. Сердце бешено стучало в груди, и я чувствовала, что несмотря на прохладный душ вся горю. Выйдя из ванной, я сначала не поняла, где находится мужчина. В кухне Разумовского не было, однако чай уже был разлит по кружкам. В легком замешательстве я завернула за угол и остановилась у двери в хозяйскую спальню. Волна неловкости поднялась к лицу, и я взмолилась, надеясь, что не выгляжу слишком красной. Нерешительно вскинув руку, я постучала. — Да? — приглушенный голос подтвердил, что Сергей у себя. — Т/И, это ты? Можешь зайти… Я неловко толкнула дверь, останавливаясь у порога и обводя пытливым взглядом хозяйскую территорию. Разумовский стоял у противоположного конца комнаты, склонившись над ноутбуком и не видя меня. — Там чай налит, прости, меня отвлекли… — резкий поворот. Сергей замер, уставившись на меня. Только сейчас я осознала, в каком виде стою перед ним. Жар волной окатил тело, и я застыла, не в силах пошевелиться. — Ты… — голос мужчины сбился и он шумно выдохнул, все еще не отводя глаз. Я никогда не видела Разумовского таким. Не торопясь, он подошел ближе, словно намеренно растягивая тягучие секунды ожидания. Достаточно медленно, чтобы я могла остановить его, отстраниться, что-то сказать… Но я этого не сделала. Наконец расстояние между нами сократилось настолько, что я, кажется, кожей ощутила тепло, исходящее от тела мужчины. Разумовский остановился. Просто смотрел на меня сверху вниз своими ясными, голубыми глазами. И мое сердце ухнуло, пропустило удар, но тут же успокоилось, когда он склонил голову и прижался мягкими губами к моему лбу. Правая рука мужчины легла ко мне на талию, притягивая ближе. Свободная ладонь мягко огладила мою щеку, остановившись у линии подбородка. — Красивая. — хриплый шепот Сергея в мгновение сделал меня податливой словно мягкое сливочное масло. Таю. Я порывисто выдохнула, не в силах сдержать накопившееся напряжение. Больше не останавливаясь, Разумовский запрокинул мой подбородок и потянулся ко мне, нетерпеливый и необычно настойчивый, будто он уже думал об этом, будто и он тоже давно этого хотел. Легкая заминка в дыхании мужчины, прерывистые паузы, то, как наши губы сминались, горели и жадно льнули друг к другу — все это казалось таким живым, настоящим и в то же время нереальным и призрачным. — Это плохая идея. — Сергей отстранился и покачал головой. — Что? — я недоуменно уставилась на мужчину. О чем он? Неужели все это было таким особенным только для меня…? — Я... Я не для этого предложил тебе ночевать со мной. Я не хочу, чтобы ты так обо мне думала. — желваки заиграли у него под скулами, когда он держал мой взгляд. — Я знаю. И не для этого согласилась. — кажется, я начинала понимать. — Сейчас ты зависишь от меня в плане ночлега и все это… Не хочу, чтобы ты думала, что что-то мне должна. Чтобы ты пожалела… — Не пожалею. — я удивилась тому, насколько твердо звучал мой голос. — На самом деле я никогда и ни в чем не была так уверена. Но, если дело в том, что ты не хочешь… — Черт! Нет! Ты понятия не имеешь, чего я хочу. — низкий гортанный голос, почти голодная искра в его взгляде. Он дернул головой, откидывая выбившуюся челку. Я видела — Разумовский не шутит и боже… чувство удовлетворения приятным наслаждением окутало живот. Я шагнула ближе, еще ближе. — Ну тогда… Линия губ Сергея осталась прямой и серьезной, но это едва ли имело значение: в следующее мгновение я почувствовала его прикосновение на изгибе бедер под своей одолженной мешковатой футболкой. Одним плавным движением Разумовский стянул с себя кофту, откинув ее куда-то в сторону. Теперь он был главным. Взгляд сверху вниз сквозь рыжие ресницы, и он начал приподнимать уголок моей футболки. Вверх по бедрам и выше по талии, пока не остановился прямо под грудью. Глаза мужчины медленно заскользили по оголенной коже, но я чувствовала это так ярко, будто он касался меня кончиками пальцев. Тело насквозь прошивало маленькими разрядами электрического тока. Этот момент длился целую вечность. Я поднялась на цыпочки и, прижав ладонь к груди Разумовского, коснулась его губ, ощущая под рукой бешеный ритм его сердца. Не могла больше ждать. Наши губы встретились, и я будто снова научилась дышать. Ладони Сергея заблуждали по моим бедрам. Он аккуратно подталкивал меня назад, пока я не уперлась плечами в стену. Его поцелуй был горячим и жадным, словно я была необходимым ему для жизни кислородом. Не прерывая касания, мужчина скользил кончиками пальцев по моим ключицам, шее, зарывался в волосы, чтобы навсегда запомнить свои ощущения. Теперь настала моя очередь хотеть быть ближе. Хотеть больше. Боже, гораздо больше. Влекомая искрой собственничества, я прикусила желанные губы и тут же ощутила ответный укус. Потянув за волосы, Сергей откинул мою голову, спускаясь ниже к шее. От неожиданности я охнула. С губ сорвался сдавленный хрип, когда чувствительная кожа встретилась с легкими покусываниями. — Нежнее. — прошептал он и вновь поцеловал, на этот раз мягко, почти невесомо. Я начинала тонуть. Наконец футболка была полностью снята. Я почувствовала холод стены и тут же тепло его пальцев, скользящих по моей обнаженной коже. Быстрая вспышка смущения утонула в восхищенном взгляде Сергея. –Идеальная. — на самом деле он сказал это не мне. Скорее себе, испытывая потребность выразить то, что чувствует. Дыхание Разумовского стало тяжелым. Он почти задыхался при каждом соприкосновении. Спустя мгновение Сергей помог нам развернуться и рухнуть в прохладный хлопок простыней. Все ощущения размылись. Я поняла, где нахожусь, только когда снизу, сверху, справа… везде ощутила мягкий, на такой знакомый запах. Кровать Сережи. Что-то настолько личное… Внутри сжался крепкий узел. И хотя я осталась в одном белье, а на нем только свободные брюки, я чувствовала, что на нас слишком много одежды. Внезапно мне снова стало не хватать терпения - нужна нагота, нужна кожа, больше кожи. Я хотела, чтобы Сережа был ближе, чтобы нам обоим стало так жарко, будто еще немного и мы вспыхнем, сгорим… Эта близость казалась такой знакомой, такой душераздирающе интимной, как ничто в моей жизни. Ни прежней, ни этой. — Ты... — я хрипло выдохнула, скользя рукой по его прессу, опускаясь до края брюк. И тут же почувствовала, как мышцы Разумовского напряглись под моими пальцами. Его кадык вздрогнул, когда он сглотнул. На долю секунды я увидела, как дрогнули припухшие губы. — Ты правда здесь? — воздух между нами колебался. Сергей навис надо мной, и я утонула в его потемневших глазах. — Порой мне страшно, что я тебя выдумал. Иногда я думаю, что ты существуешь только в моей голове. — Здесь. — выдохнула я и вся превратилась в жидкий жар. Не отводя глаз под его пристальным взглядом, я медленно расстегнула верхнюю пуговицу его штанов. Скорее почувствовала, нежели услышала, что он на мгновение задержал дыхание. С горящим от страсти лицом Разумовский наблюдал за моими движениями. Я попыталась разделаться с молнией быстрее, когда внезапная ухмылка прорезала линию губ Сергея и он возобновил ласки. Пальцы мужчины озорно забегали по моей фигуре. Склонившись ближе, он прикусил мое ухо, опаляя нежную кожу горячим дыханием. Это сильно отвлекало, однако Разумовский, кажется, наслаждался затеянной игрой. Наконец одежда была сброшена, и я ощутила возбужденную плоть, испытав одновременно восторг и смущение от того, насколько сильно меня желали. Пару мгновений мы молча смотрели друг на друга, но затем Сергей смущенно отвел глаза в сторону, словно не был до конца уверен, как ему поступить дальше. Он посмотрел на свое тело, а потом сразу же на мое лицо, будто стараясь понять мою реакцию, прочитать мысли. Однако секунды промедления сменились решимостью. Все ощущалось так ясно — грудь, зажатая в его ладони; жар, исходящий от обнаженной кожи; приятное давление мужского тела; вязкое желание, бурлящее в крови. Я будто заново родилась и теперь в восторженном удивлении вкушала плоды открывшегося мне нового мира. Я провела руками по волосам Сергея, наблюдая, как огненные пряди скользят между моими пальцами. Будто смогла укротить дикое пламя. Спустилась к шее, чтобы почувствовать учащенный пульс, и, наконец, встретилась взглядами, утонула в глазах, которые от страсти стали темнее. Словно мне открылись глубины самого океана. Прильнув ближе, Разумовский нежно поцеловал мою шею, спустился ниже к ключицам, груди. Я издала судорожный вздох. Волна мурашек пробежала по коже электрическим разрядом. Я вздрогнула от неожиданности, когда он приподнял меня, и пальцами очертил линию позвоночника, начал медленно перебирать волосы. Я чувствовала, как сильно он прижимается ко мне всем телом. И поняла, что больше не выдержу, если Разумовский продолжит так прикасаться. Губами он пробовал меня на вкус, покусывая и посасывая кожу, пока внизу моего живота не скопилось невыносимое болезненное напряжение. Жар его рта на груди заставлял все тело извиваться, и я готова была полностью растаять и раствориться в небытии, когда его пальцы, наконец, оказались у меня между ног. Я вздрогнула от неожиданности, издав короткий судорожный стон. — Здесь, верно? — дыхание мужчины опалило мою щеку. Ощущение было таким острым, что у меня едва получилось сделать вдох. В ответ удалось лишь жалобно всхлипнуть сквозь стиснутые зубы. Вся моя гордость, все самообладание испарились, исчезли, подчиняясь его движениям. Внутри все дрожало и сжималось от обжигающего удовольствия. С губ снова слетел стон. Дыхание стало шумным и прерывистым. Сергей повторил движение, затем, не давая мне прийти в себя, еще одно. Быстрее и быстрее. Ноги напряглись, и я отчаянно цеплялась за одеяло в попытках найти опору. Бедра немного подрагивали, и я слабым усилием попыталась вырваться из его объятий, прекратить сладкую пытку, но Разумовский тут же удержал меня на месте, накрывая губы влажным поцелуем. По телу снова прошла волна обжигающего наслаждения. — Можно я в тебя войду? — он сказал это, а потом поцеловал меня, усыпая прикосновениями глаза, губы, щеки, лоб… Мои ладони обхватили его лицо и мне потребовалось несколько секунд чтобы сфокусироваться на вопросе. — Ммм… Что? — Можно войти в тебя? — голос Сергея звучал хрипло, почти утробно. — Пожалуйста. Он выдохнул у моего уха. Я попыталась сказать что-то членораздельное, но получился лишь нетерпеливый, отчаянный кивок. — Мгм да. Пожалуйста… — я запрокинула голову под натиском его поцелуев. Разумовский слегка отстранился, но лишь для того, чтобы быстрым движением отодвинуть прикроватный ящик, доставая презерватив. Наблюдая за резкими, торопливыми движениями мужчины я поняла, что заливаюсь румянцем. Неужели это правда произойдет… Я чувствовала, как его сердце колотится у моей груди, когда он приблизился и прижался ко мне. На мгновение я задержала дыхание, но вот уже ощущение наполненности и легкой пульсации разлилось внизу живота, окончательно стирая дымку стыда и неловкости. Это ощущение — то, как он касается каждой клетки моего тела, как давит на миллиарды нервных окончаний полностью раскрывая меня — таило в себе дурманящую силу, власть и обещание. Мой. Только мой. Разумовский застонал мне в шею. Сбивчивое дыхание выстроилось в такт, вторя движениям мышц. Я посмотрела на него снизу вверх. Глаза мужчины были прикрыты, губы сжаты в плотную линию. Новый толчок и я ощутила, как он прошел глубже, затрагивая самые уязвимые места моей плоти. Невольный стон сорвался с губ, оседая на горячей коже Сергея. Разумовский зажмурился. — Боже, Т/И… — гортанный шепот заставил сердце сделать кульбит. Поцелуй в ключицу. Такой уязвимый, он привалился ко мне, утыкаясь туда, где заканчивается шея и начинаются плечи… Я снова застонала, не в силах выдержать затопившие сознание чувства. — Я, кажется, схожу с ума… — еле слышный шепот предназначался только для меня. Поддаваясь обжигающему влечению, я попыталась раздвинуть бедра шире, дать больше. Темп ускорялся, и на коже начали выступать поблескивающие капельки пота. Я задыхалась, ноги дрожали от напряжения. С губ Разумовского вырвался приглушенный стон, словно ему было больно. Напряженные руки, запутанные в волосах пальцы, тепло наших тел… Я ощущала его мягкое, успокаивающее, липкое, обжигающее и волнующее вожделение, которое было похоже на пучину адского пламени, готового поглотить нас с головой. Закинув голову назад, я изогнулась в спине. Воздуха в легких, казалось, совсем не осталось и я поняла, что в любой момент готова рассыпаться на мелкие частички звездной пыли. Из груди вырвался низкий хныкающий стон. Сергей ткнулся глубже и прижался ко мне бедрами, заводя руку за мою спину, обхватывая за талию и притягивая к своей груди. Мои ладони заскользили по плечам Разумовского, разгоняя возбуждение по нервам. Наслаждение внутри все больше стягивалось в тугой узел. В венах мужчины кровь уже практически закипала, водоворот блаженства накрыл нас с головой, отчего Сергей сильнее подался бедрами вперед. Окончание заполнило мое тело от кончиков пальцев до макушки. Такое свежее, сладкое, яркое, словно живительный глоток кислорода после долгой невозможности вдохнуть. Я с трудом смогла взять себя в руки, а затем еще теснее прильнула к Разумовскому. Сергей прижался своими ребрами к моим и так и остался лежать на мне, задыхаясь. Тело мужчины подрагивало, он вяло уткнулся в мое плечо, опаляя кожу медленным шумным дыханием. Я подняла не слушающуюся руку и обхватила его потный затылок. — Привет. — улыбнулась ему. Он улыбнулся в ответ, совсем чуть-чуть. — Привет. Его глаза были матовыми, словно витражное стекло. Приподнявшись на локтях, Разумовский снова приобнял меня за спину и притянул к себе, словно боясь, что я куда-то исчезну. Он наклонился к моему уху и поцеловал впадинку под подбородком. Я облизнула губы, а затем нерешительно обвила его плечи руками. Сергей упал на простыни, обхватив мое нагое тело в ответных объятиях. Сам он заметно расслабился, но стиснул меня так крепко, что на секунду показалось, что еще немного и я растворюсь в нем. Не в силах устоять, я обмякла в кольце его рук. Мужчина вжался в ямку между шеей и плечом, притягивая меня ближе. Тепло его дыхания обожгло кожу, и я начала тонуть в такой неприкрытой нежности. Все тело вдруг стало неестественно легким. Я обхватила мужчину руками, закрыла глаза и осознала, что где-то на задворках уставшего раузма ясно понимаю — так и должен ощущаться дом.