В небе вновь собиралась гроза. За огромным окном виднелась беспроглядная тьма Калькутты, на которой сгущались тяжелые тучи, изредка белея, показывая присутствие бушующей природной стихии. Ветер с нарастающей силой бил в стекло. Нилам в какой-то момент показалось, что еще немного, и он выбьет окно дома Чаухан.
«Повезло, что мы успели добраться до дома при хорошей погоде», — девушка согласилась со своими мыслями, пока шла на шум голосов.
В столовой стоял приятный аромат множества индийских блюд, украшающих огромный стол из темного дерева. Кухарка носилась из стороны в сторону, расставляя приборы и поднося последние чудеса кулинарии. Атмосфера уюта наполнила это место. Никто и не обращал внимания на буйство стихии за окном — все были увлечены происходящим внутри.
Нилам впервые за день позволила себе расслабиться. Она представила перед собой обеденный стол в их небольшой квартире на окраине Лондона. Перед её глазами возникла родная кухня с постоянно дребезжащей машиной для перемолки зернового кофе; аромат недавно приготовленной пищи сводил желудок. Вот, мама ставит крохотные миски с различными соусами и корзину со свежеиспеченными чесночными лепешками. Бабушка помогает ей и накладывает по тарелкам кусочки курицы в рис с запеченными овощами. Сестры Кхан и Киран бегут со всех ног из своих комнат, чтобы насладиться приемом пищи. И всего лишь спустя пару минут вся семья сидит за одним столом, перекидываясь теплыми взглядами и рассказывая обо всем происходящем в их жизнях.
Тогда Нилам казалось, что ничего не сможет помешать их ежедневной рутине, которая таковой, по сути, и не была. Мысли о доме и прошлом оставили на лице девушки тень слабой улыбки. Плакать уже совсем не хотелось — слёз за дни, проведенные в Клифаграми, совсем не осталось. Однако пелена меланхолии уходить не желала, оставляя на душе неприятный осадок. «Из семьи в здравии остались только мы втроем», младшая Кхан печально склонила голову.
Но вот, пелена спала. Её взору открылся уже ставший родным за месяц пребывания в Калькутте дом Чауханов. Приянка с особым интересом расспрашивала Кирана о его жизни, каждый раз бурно реагируя на успехи юноши и хлопая в ладоши. Арьян тоже не отставал и старался поддерживать разговор, пока Амала и Нилам молча уплетали пищу, по которой за пару суток успели соскучиться.
Младшая Кхан никогда не видела миссис Чаухан такой живой и общительной. С девушками, похоже, хозяйка дома вела себя совсем сдержанно в отличие от первой беседы с Кираном. В отсутствии детей возиться со взрослыми сестрами уже не было смысла, а показать заботу самому младшему из их семьи было для неё великим удовольствием — ведь мальчик для Приянки казался совсем ребенком.
Несмотря на шутливый тон младшего брата, Нилам поняла, что он нервничает, — супруги заболтали его настолько, что Киран не успевал пережевывать еду, как в его адрес сыпались новые вопросы. Вместо того, чтобы поговорить с братом, Нилам взяла под столом его за руку. Он благодарно сжал ее ладонь холодными влажными пальцами.
И всё же, стоит отметить, что мальчику такое внимание очень льстило. Дома он редко мог позволить рассказывать им с Амалой об увлечениях, школе и даже о девочке, которая ему приглянулась, потому что девушки уставали от бесконечной болтовни младшего брата, который умудрялся все преувеличить и выставить только себя в лучшем свете. Однако сейчас младшая Кхан поняла, что готова слушать Кирана часами, потому что очень по нему соскучилась. Ей было в радость вновь воссоединиться со своей семьей.
Разговор шел так оживленно, что на пару мгновений Нилам совершенно забыла о том, что произошло в Клифаграми. Однако шум голосов, смешавшись в один большой ком, эхом проносился где-то вдалеке, пока перед глазами мелькали недавние воспоминания. «Теперь я точно схожу с ума», подумала про себя она. Сверлящее в груди чувство, что за ней наблюдают, не давало покоя. Вспотевшие ладони зачесались, и девушка сглотнула.
— Спасибо за ужин, мистер и миссис Чаухан, — поблагодарила Амала. — Но нам уже пора пойти по кроватям. Сегодня был очень тяжелый день.
— Да, конечно, милые мои, — Приянка привычно хлопнула в ладоши. — У нас еще будет так много времени, чтобы поболтать о всяком.
Лицо Нилам неожиданно для неё самой перекосилось, и девушка лишь надеялась, что никто из присутствующих этого не заметил. Отчего-то по её коже поползли мурашки. Она вновь взглянула в сторону хозяйки дома, и неприятное чувство вновь кольнуло её грудь: миссис Чаухан неотрывно следила за Кираном. Девушке стало не по себе.
По задумчивому лицу старшей Кхан Нилам поняла, что та хочет что-то сказать мальчику. Не зря же она вызвалась сопроводить его до спальни. Изредка бросая странные взгляды в его сторону, Амала остановилась у комнат, когда они втроем остались на втором этаже одни. Девушка прислушалась и кивнула самой себе.
Киран в это время от усталости едва не валился с ног. Он почесал полуоткрытые глаза и зевнул, прикрывая рот ладонью:
— Как же много она болтает, — выдохнул он. — Через пару дней я сойду здесь с ума.
— Кир, миссис и мистер Чаухан очень помогли нам и помогают до сих пор, — шикнула Нилам. — Имей совесть, ты же в гостях!
Младшей Кхан казалось, что сейчас она врет не только своему собственному брату, но и себе. Ведь первыми, кого девушка подозревает во всех происходящих в Калькутте убийствах, были именно они. И то, что эти люди приютили их в доме, не обозначает целостность их добрых намерений. Нилам захотелось дать себе пощечину и сказать «остановись», предупредив Кирана об опасности. Но внимательный взгляд старшей Кхан остановил её порыв.
— Давайте не будем ругаться и мучать друг друга долгими разговорами, — спокойно произнесла она. — Киран, перед сном я хотела бы узнать только одну вещь: как там поживает наша бабушка?
Нилам не могла не заметить, как сильно побелело лицо юноши. Он поджал губы и посмотрел себе под ноги прежде, чем дать ответ.
— Ей совсем стало дурно, — Киран делал так только тогда, когда был очень расстроенным. — Она перестала говорить на английском. Бенгальский сложный, не хочу его учить, но именно на нем разговаривает сейчас бабушка.
— А что именно она говорила?
Младший Кхан перевел взгляд на Нилу, и уголок его рта пополз наверх.
— Благодаря нашему сапфиру я решил все записать, — важно сказал юноша. — Записи в моем блокноте, а он в чемодане, поэтому давай завтра покажу тебе.
— Ладно, — согласилась Амала. — Спокойной ночи вам.
Киран устало кивнул и вслед за старшей Кхан скрылся в своей комнате, оставив Нилам стоять в коридоре.
Откуда-то снизу раздался противный скрип половиц, который эхом раздался в ушах девушки и заставил её подскочить на месте. Она тихим шагом пронеслась к лестнице и, нахмурившись, проследила за тем, как Приянка выходит из библиотеки, держа в руках тлеющий подсвечник и увесистую книгу.
«А вдруг в ту ночь это она была в библиотеке и читала мантру?», — холодок пронесся по коже Нилам. Она в отрицании потрясла головой и решила освежиться, чтобы к ней перестали лезть странные мысли.
Ноги сами повели девушку в сторону сада. Пройдя по уже знакомому длинному коридору, Нила вышла из дома. Когда приятная ночная прохлада коснулась её разгоряченного лица, младшая Кхан успокоилась. Нос кольнул аромат роз, которые лишь недавно распустили свои алеющие, точно кровь, бутоны. Он был настолько мощным, что обоняние девушки слегка притупилось, и запах казался нестерпимым. Хоть и сами цветы были великолепны. Ряды роскошных бурых огоньков, мерцающих в ночи, украшали сад своим присутствием. Нилам хотелось прикоснуться к бутонам и ощутить мягкость хрупких лепестков, но младшая Кхан продолжала держаться в стороне.
Она медленно опустилась на скамью и подняла голову, рассматривая ночное небо. Мрачные тучи успели спасть, а ветер немного успокоился, открывая взору огромное одеяло, усыпанное сверкающими звездами. Нилам улыбнулась.
«Моя луна», — в голове возник знакомый голос юноши, по которому тосковало сердце.
Девушка представила, как перед ней возник тот, кого в последние дни она видела только во снах. Нилам не хотелось думать: было ли это реальностью или ночным бредом — но все произошедшее недавно навело её на мысли о том, что она не может убегать от чего-то неизвестного вечно. Не может бояться открыть для себя что-то новое и по-настоящему светлое, отличное от привычной жизни. «Страху нужно смотреть в лицо и преодолевать его», вспомнились ей слова мамы.
На коже своих пальцев девушка вновь ощутила мягкость черных, как ночное небо Калькутты, волнистых волос. Она облизнула губы и, поддавшись воспоминаниям, ощутила вкус зеленых яблок на них. Где-то на уровне живота затрепетало новое чувство, вновь испугавшее Нилам, но отчего-то ей не хотелось, чтобы оно угасало. Волнение сводило с ума в предвкушении новой встречи. А сейчас это единственное, что могло хоть как-то напомнить о присутствии Риши Дубея в её жизни.
На плечо младшей Кхан осторожно упала небольшая ладонь, вырывая девушку из её мыслей. Образ юноши испарился перед глазами, пелена стерлась, и она вновь обнаружила, что находится в саду. Вздрогнув от испуга, Нилам обернулась и увидела безмятежное лицо старшей сестры, которая тут же опустилась рядом на скамью.
— Прости, — тихо пробормотала она. — Не хотела тебя пугать.
— Ничего страшного. Не услышала, как ты вошла. Не спится?
Послышался тяжелый вздох.
— Мне кажется, из-за последних событий мой организм отказывается воспринимать сон и считает его чем-то опасным, — хмыкнула Амала. — Я проворочалась все это время и не смогла заснуть. Решила немного подышать свежим воздухом, а тут ты сидишь, — девушка пожала плечами. — Сначала не хотела отвлекать, а потом подумала, что тебе не помешает компания.
— Интересное наблюдение…
Долго в спокойствии сестры Кхан не просидели. Их внимание почти сразу же привлек странный шорох, раздавшийся где-то из-за спин. Они резко повернули голову в сторону звука, но позади девушек никого не оказалось. Медленно обернувшись назад, их взору предстал мерзко улыбающийся мертвый мужчина.
— М-мм-мистер Роуз?
Кричать совершенно не хотелось. Вернее, так себя успокаивала Нилам, потому что в какой-то момент ей показалось, что сердце ушло куда-то в пятки, — она не могла ни пошевелиться, ни издать ни единого звука. В то время, как Амала, подскочила со скамьи и с некой долей злобы смешанной со страхом и вызовом посмотрела на бывшего руководителя. С его лица не сходила безжизненная и пугающая улыбка, обнажившая гнилые зубы.
Младшая Кхан слегка отклонилась назад и спиной наткнулась на что-то ледяное, похожее на камень. Оборачиваться ей совершенно не хотелось, потому что в глубине души она подозревала, кто там может стоять, но от знания легче не становилось. Нилам медленно встала, бледнея с каждой секундой, более походящей сейчас на труп, нежели на живого человека. Сердце пропустило удар, когда позади себя она увидела оскалившегося смотрителя библиотеки.
— Ману? — голос предательски охрип.
Девушка прислонилась спиной к единственному теплому существу в этом месте — Амале. И наблюдала за тем, как бесчисленное множество некогда живых людей постепенно окружало их. Шанса сбежать больше не было, круг, образованный бхутами, сгущался все сильнее, не оставляя пробелов.
В кармане брюк что-то нагрелось, и Нилам вынудила оттуда оберег, который сделала для нее Сана, оставив на память девушке защиту, которая могла спасти их жизнь. Так же поступила и старшая Кхан. Вдвоем они махали нитями перед лицами приближающихся бхутов. Они обжигали гнилую кожу мертвых, но это не помогло — их целью было добраться до сестер, и они шли дальше, превозмогая боль и дрожь.
Нилам перестала вести счет по времени, которое тянулось медленнее, чем обычно. Перед глазами точно в замедленной съемке мелькали мертвые. На своей горячей коже она почувствовала столкновение с чем-то ледяным. Куча рук, схвативших её, понесли куда-то вниз, будто бы в саму землю. Где-то вдалеке раздался крик Амалы, и младшая Кхан окончательно провалилась вниз.
Контур знакомого сада начинал стираться, окруженный тягучей дымкой. Нилам еще долго летела вниз, ощущая себя в невесомости. Она готова была свалиться на каменный пол у скамьи, но падение все равно казалось слишком долгим для этого. В какой-то момент младшая Кхан почувствовала, что сидит на камне.
Воздух здесь был спертым и влажным. Когда она открыла глаза, то непонимающе обернулась по разным сторонам — Нилам с уверенностью могла сказать, что сейчас находится точно не в саду Чауханов. Ладони обожгло холодной поверхностью камня, не похожего на плитку. Рядом с ней медленно приходила в себя Амала.
Вдвоем, придерживая друг друга, они поднялись и начали озираться по сторонам. Вокруг была непроглядная тьма, словно сестры Кхан находятся сейчас в какой-то пещере или внутри гор, огибающих Клифаграми.
— Какова вероятность, что сейчас мы спим? — Нила вскинула брови.
— Нулевая, если честно, — ответила Амала, вглядываясь вдаль.
Где-то в самой гуще послышались шаги. Сначала тихие, едва заметные, но с каждой секундой они становились громче. Словно к девушкам шла целая толпа.
— Здесь нам точно не помешают…
— Вы в месте, где не существует ни её, ни времени…
— Она не защитит вас…
— Вам не уйти от нас…
Шепоты нескольких десятков голосов послышались с разных сторон. Они были тягучими и противными, словно играл не настроенный инструмент, что Нилам захотелось закрыть уши, чтобы не слышать этих звуков. Ей стало так плохо, что девушка едва стояла на ногах, придерживаясь за руку старшей сестры.
В тени непонятного места Нила не видела лицо Амалы, но была уверена, что девушка точно не сдастся бхутам — столько было пережито, что умирать вот так она точно не собиралась. Старшая Кхан была готова биться до последнего, чтобы защитить свою семью, и из последних сил она прорычала так громко, что слова эхом разнеслись по всей пещере:
— Только троньте нас, и я разорву каждого, кто посмеет к нам приблизиться! Кто станет первым?
— Злитесь, и ваша плоть будет только вкуснее…
— Сегодня мы освободимся…
— Мы чувствуем ваш страх…
В момент, в окружившей их темноте, загорелись сотни алых глаз, искрящимися ненавистью. Бхуты смотрели на сестер Кхан с жадностью, облизываясь и представляя, какой сладкой будет их плоть. Отчего-то Нилам захотелось сравнить их с жителями Клифаграми — она прекрасно помнила те голодные взгляды местных, врезавшихся в её память. Ей стало дурно.
— Эта боль сегодня уйдет…
Перед девушками появился первый бхут — обезображенный бывший руководитель старшей Кхан. На его шее, как напоминание о его смерти, виднелся неровный шрам, будто зашитый наскоро плотными нитями. Мистер Роуз медленно надвигался на них, протягивая руки.
Ноги Нилам свело от бешеного страха, и она чувствовала лишь, как становится все ближе к ледяным камням. Больше всего в этой жизни она боялась оказаться перед лицом смерти и прямо сейчас смотрела в ее красные, точно кровь, глаза. Еще немного, и она упадет в обморок. «Хотя бы не почувствую, как умру» всплыло в голове младшей Кхан.
— Тобой рождена эта Вселенная, тобой сотворен весь этот мир, — по пещере разнесся спокойный голос Амалы. — Ты всегда пожираешь его в конце. Ты проявляешься в виде разрушительной силы. Темная Мать. Мать раздора и времени…
Бхуты резко встали, не смея пошевелиться. Они уставились на старшую Кхан не мигающим взглядом и слушали, что она говорит. Нилам тоже подняла глаза и столкнулась с уверенным лицом сестры. Девушка сглотнула и позволила себе улыбнуться. «Она защитила нас» по щекам её покатились горячие слезы.
— Ты великая ночь окончательного растворения и ужасная ночь заблуждения, — голос Амалы становился громче. Бенгальский язык, смешанный с санскритом лился из её уст, словно родной. — Ты ужасна, ты наивысшая Владычица. Великая честь пасть жертвой во имя тебя…
Бхуты резко задрожали и после последней фразы начали драть ногтями свои шеи, пытаясь их вскрыть, точно тем самым способом, которым их и убили. Черная кровь мертвых хлынула во все стороны, пачкая каменистую пещеру. Казалось, что они готовы делать это вечно и вечно страдать.
— Довольно.
По пещере разнеслось громкое рычание, от которого камни, свисающие вниз, содрогнулись и посыпались на землю. В тот же момент бхуты послушно отступили дальше от девушек и замерли.
Нилам облегченно вздохнула и от усталости свалилась на колени, царапая кожу сквозь плотную ткань уже грязных брюк. «После всех этих приключений я буду вся в синяках», надулась она. Однако сейчас увечья были последним, что волновало девушку.
— Приведите их ко мне.
Голос раздался не только по пещерным стенам, но и внутри головы младшей Кхан. Девушка невольно зажала уши ладонями, пока бас лился отовсюду, — ей было непривычно слышать там что-то кроме своего внутреннего мыслителя. Под давлением она почувствовала все величие обладателя голоса и покорно встала, помогая подняться и Амале.
Бхуты, в отличие от людей, жили вне времени и могли стоять вокруг них хоть целый день, поэтому сестрам Кхан пришлось последовать за ними. Тяжело было идти рука об руку с теми, кто пару минут назад пытался тебя убить, но Нилам поспешила отогнать эти думы — важнее было то, что какой-то незнакомец спас их от мертвецов, хотя мог этого не делать. «Происходящее с каждой минутой становится все чуднее» удивилась девушка.
Спустя некоторое время они остановились у входа в просторный и светлый зал, внутри которого их ожидал спаситель. Не смея переступить порог, мертвые медленно развернулись и мелкими шагами направились обратно в темноту пещеры. Теперь сестры Кхан остались одни.
— Подойдите.
Нилам вновь почувствовала легкое головокружение, когда мужской голос разлился эхом по окружающему их миру. Внутреннее чувство самосохранения подсказывало, что внутри девушек не ожидало ничего хорошего, но и оставаться здесь не было такой уж хорошей идеей. Тогда сестры Кхан медленным шагом направились во внутрь.
Перед носом возник очень знакомый аромат ладана и жасмина, и Нилам позволила себе удивленно вскинуть бровь, когда увидела в конце огромного зала, вымощенного обсидианом, восседавшую на длинном диване, обитым бархатом, в куче разных подушек, фигуру.
— Ты.
Только и смогла произнести Амала, когда ее взору открылось знакомое лицо. Рэйтан вальяжно расположился на мягкой софе и неотрывно поглядывал на девушек. Здесь он выглядел иначе, чем в рабочее время: распущенные черные локоны спадали на спину, в свете факелов блестели золотые массивные украшения, расположившиеся по всему телу мужчины, а грудь его наполовину была скрыта под белой плотной тканью. Лицо мистера Вайша попрежнему не выражало никаких эмоций.
— Не думал, что вы окажетесь в этом месте так скоро, — Рэйтан одарил их внимательным взглядом. — Это и к лучшему.
Нилам все еще не могла прийти в себя. Она ожидала увидеть в этих стенах кого угодно, но не того человека, с которым они совсем недавно разошлись по разные стороны. Девушке хотелось задать несколько десятков вопросов, но силы постепенно начинали покидать её тело.
— Рэйтан? — Амала сделала осторожный шаг в его сторону.
Его карие глаза сверкнули. Мужчина привстал с дивана, до сих пор сидящий на нем, подложив под себя ноги. Белоснежная ткань заструилась по обсидиановому полу, когда мистер Вайш вальяжной походкой направился к девушкам.
— В этом месте мое имя звучит немного иначе, — он тепло улыбнулся. — Рита-Шива.
Сердце Нилам заколотилось: пока она не понимала от страха или от волнения — но была точно уверена в том, что не спит и не находится в бреду. Младшая Кхан с трудом, но начинала верить во все происходящее вокруг нее, потому что видит это уже под другим углом — своим собственным. На ладонях появилась испарина, и девушка сжала в пальцах ткань брюк.
— Вижу ваш вопрос в глазах, но я не Шива, — Рэйтан поспешил успокоить девушек. — Кое-что… другое…
— Тогда кто ты такой? — Амала выдавала в своих движениях нарастающее напряжение.
— Прежде, чем рассказать вам правду, — начал мужчина. — Я хочу, чтобы вы дали обещание не уезжать из Калькутты до тех пор, пока лично не разберетесь во всем происходящем. Вы нужны нам здесь.
— Мы чуть не погибли сегодня, Рэйтан, — прошептала старшая Кхан. — А ты требуешь от нас обещаний?
— Верно.
Где-то в глубине души Нилам понимала, что выбора у них нет. Возможно, будь бы он, девушка собрала все вещи и сразу бы вернулась в Лондон, забыв о Калькутте навсегда. Но какое-то неведомое ей самой чувство отрезвляло неспокойную голову и твердило, что это то самое место, в котором младшая Кхан сможет познать себя. Но если ей не понравится эта правда, отпустят ли её из Индии с головой на плечах?
«Не просто так мама пыталась оградить нас от возвращения на родину предков», — пронеслось в мыслях девушки.
— Хорошо, — согласилась Амала.
— Хорошо, — повторила за ней Нилам.
Рэйтан подошел ближе к девушкам, и уголок его рта вновь поднялся.
— Я являюсь земным воплощением Шивы. Аватар или ответвление могущественного Бога — называйте, как хотите, — он махнул рукой. — У меня нет собственного сознания и собственной силы. Любая часть моего тела или дум — принадлежат ему самому, — под взглядом внимательных карих глаз, Нилам сжалась. — Шива отправил часть своей плоти и души для того, чтобы иметь возможность следить за людьми и контролировать естественный ход течения жизни.
— Чтобы иноземцы не наводили здесь свой порядок? — поинтересовалась младшая Кхан.
Увидев положительный кивок Рэйтана, девушка осела на пол под удивленный взгляд старшей сестры. Нилам действительно подозревала, что он не просто мудрый человек, а нечто большее, имеющее возможность наблюдать за каждым. Её кожа покрылась испариной. «Каждый раз, когда я чувствовала, что рядом кто-то есть, был ли это он?», пронеслось в мыслях девушки.
— В том числе, — ответил он. — Я наблюдал за вами по мере своих возможностей и следил, чтобы ваша группа не заходила в расследовании слишком далеко, — Рэйтан сохранял присущее ему спокойствие. — Индийская земля уже достаточно пострадала от вмешательства чужаков.
— Английский дипломат был угрозой?
— Да, — мужчина лишь пожал плечами. — Но убрать его было не моим решением.
Мистер Вайш склонил голову, с интересом наблюдая за реакцией Амалы, пока старшая Кхан, пребывая в задумчивости, нахмурила брови. Мужчина той же вальяжной походкой вернулся на диван и поманил девушек пальцем в свою сторону. Они молча поплелись за ним, потому что говорить было нечего, — с каждым новым словом сестры Кхан будто бы погружались в новый мир, а появляющиеся вопросы бесчисленным множеством прилетали в голову.
Они рухнули на шелковые подушки подле основания дивана. Ноги Нилам благодарно загудели — организм девушки был истощен, и единственного, чего ей сейчас хотелось больше всего на свете — отдохнуть. Исцарапанные ладони загорелись болью с новой силой, когда младшая Кхан провела ими по ткани.
Рэйтан с явным недовольством рассматривал растрепанный вид девушек. Некогда спокойное лицо аватара покрылось складками. Он прикрыл глаза и прорычал:
— Эти твари пожалеют о том, что сделали с вами.
— Они явились за нами всей толпой, — Амала качнула головой. — Притащили сюда, но почему? Твоих рук дело?
— Бхуты хотели затащить вас в Тамас-Виталу, чтобы съесть, — мужчина казался обеспокоенным. — Здесь они вполне способны это осуществить, потому что власти Кали в этой пустоши не имеет. А я действительно имею.
— Что это за место? — спросила Нилам.
Если быть честным, ответ девушка совсем не желала услышать после сказанного Рэйтаном. До сих пор бхуты никогда не являлись сестрам Кхан толпой — лишь по одиночке.
— Царство потерянных душ, — ответил мистер Вайш. — Мой дом, если так можно выразиться.
Нила вздрогнула. Она мысленно поблагодарила Рэйтана за то, что вовремя явился и вновь спас их от смерти.
— Но зачем им съедать нас? — Амала скрестила руки на груди. — Так ещё и всей толпой.
— В вас течет энергия той, в чью честь эти души были принесены в жертву, — мужчина тяжело вздохнул. — Если они поглотят вашу плоть, то их боль ослабнет. Пусть и не так сильно, но даже этого им будет достаточно.
Нилам вспомнила небольших размеров нож, который был воткнут на свадьбе в спину смотрителя библиотеки. Неприятная догадка кольнула её, когда в воспоминаниях появилось и мертвое тело мистера Роуза с неаккуратно отсеченной головой. «Нож не кажется каким-то простым» подумала она.
— Боль несущий…
— Его называют Калидасой, — поправил аватар. — Древний ритуальный кинжал, передающийся по наследству. С его помощью в ходе ритуала ранят не только тело, но и душу человека, заставляя того всю жизнь страдать.
«Передающийся по наследству?», — мерзкий холодок прошелся по коже Нилам.
Она знала только единственную семью в Индии, по мужской линии которой можно было наследовать такие ценные вещи. Каждый раз, когда мысли возвращали младшую Кхан к Дубеям, ей не хотелось верить в то, что эти люди способны на убийство. «Но ведь Риши убил того мужчину, чтобы спасти меня», подумала Нилам. Сердце разрывалось, пока мысли вели девушку в этом русле.
Она мотнула головой и постаралась включиться в диалог, но Рэйтан успел покинуть свою обитатель. Младшая Кхан вопросительно взглянула на сестру, перебирающую одноцветные ткани в своих руках, отличающихся лишь узорами. Нилам узнала в них сари.
— Сказал нам переодеться.
Более девушки не проронили ни слова. В ее ладонях оказался приятный шелк, ласкающий грубую от порезов кожу. «Они все черные, точно под стать самому Рэйтану», согласилась с мыслями младшая Кхан.
Спустя пару минут Нилам кружилась в новом сари, пока Амала разбиралась с подолом, так и не научившись с ним уживаться. Девушка благодарила Сану, которая во время своего присутствия помогала младшей Кхан и учила её правильно надевать и носить эти прекрасные наряды. Времени без помощи бывшей служанки было затрачено больше обычного, но Нилам искренне гордилась своими умениями.
— Не устану повторять, насколько вы великолепно выглядите в сари, — Рэйтан неожиданно вошел в зал, держа в руках длинную кисть. — Я нарисую вам лунный узор, содержащий часть моей энергии. Его называют мехенди. Он оттолкнет бхутов, если те посмеют напасть на вас.
— Нам уже предлагали оберег… — задумчиво ответила Амала.
— И как ты успела заметить, даже при его наличии толпа бхутов напала на нас, — в диалог вступила Нилам. — Он не спасет в следующий раз.
— Спасибо, мисс… Кхан, — поблагодарил аватар. — Не сравнивай мои способности с силой человека, Амала. Проиграешь.
Старшей Кхан более нечего было сказать, поэтому, сдавшись, она подошла к Рэйтану и протянула руку. Нилам следила, как аватар аккуратным движением руки наносил замысловатые узоры на пальцы девушки, которые спустя пару секунд пропали.
— Не беспокойся, — произнес он. — Он теперь внутри тебя и будет оберегать с новой силой.
Настала очередь и младшей Кхан. Девушка чувствовала любое прикосновение кистью и вздрагивала каждый раз, ощущая мягкий материал на коже. От неё будто бы шел едва уловимый холодок, и Нилам почувствовала в себе сильную энергию — она вновь успокоилась, и на лице девушки появилась легкая улыбка.
— Спасибо…
— Значит, ты можешь наблюдать за всеми? — Амала хитро прищурилась. — Незаметно?
— Могу, но физическое присутствие всё же гораздо лучше, — мужчина пожал плечами. — Кого-то хочешь увидеть?
— Да, Амрита Дубея.
Если бы Нилам в этот момент что-то пила, то определенно бы поперхнулась. Она заметила уверенный взгляд старшей сестры и начала беспокоиться за неё, бросая косые взгляды то на девушку, то на Рэйтана. Младшая Кхан подозревала, что Амалу сильно заинтересовал господин Дубей, да и понимала, что в обратную сторону, скорее всего, это тоже работало. Чего только стоит увидеть их совместные взаимодействия в жизни.
— Зачем тебе это?
— Ну, мне он кажется достаточно подозрительным, — Амала говорила спокойно. — И симпатичным.
Мистер Вайш задумчиво почесал подбородок и посмотрел куда-то наверх. Согласившись со своими мыслями, он натянул на лицо блаженную улыбку, сощурив глаза. В них отражались азарт и интерес, которые не смогли скрыться от девушек.
— Мне нравится ход твоих мыслей, Амала, — произнес он. — Хорошо, сделаем это. Только не выпускай мои руки.
Вдвоем они встали чуть ближе друг к другу и коснулись ладонями. Почти сразу же вокруг них образовалась странная дымка, и их силуэты пронзил ослепительный свет, отчего Нилам зажмурилась и отвернулась.
Не прошло и пары минут, как свет погас, перестав освещать просторную обитель аватара. Младшая Кхан позволила себе убрать ладонь от лица и медленно обернулась. На мгновение ей стало больно, и она потерла себя ладонями. Перед глазами возникла странная картина: улыбающийся Рэйтан и приходящая в себя Амала.
Мужчина посмотрел в сторону младшей Кхан.
— Я чувствую, что ты тоже хотела бы кого-то увидеть, — он говорил тепло, по-отечески, и медленно двигался в сторону девушки. — Да и он тоже скучает.
Сердце Нилам пропустило удар и замерло. Она встала перед Шивой с полуоткрытым от удивления ртом и вопросительными глазами. Поначалу ей хотелось хоть одним глазком попытаться увидеть маму, по которой так сильно скучала. Но невесть откуда взявшаяся пустота в груди возвращала девушку в реальность и говорила о том, что это невозможно.
— Я не смогу показать тебе мертвых, — прошептал Рэйтан. — Но мы можем попробовать увидеть того, кого ты искренне желаешь и… любишь, хоть и не веришь в это.
Нила не смогла ничего ответить мужчине, лишь перевела на него помутневший от слез взгляд и медленно кивнула, прикрывая глаза. Девушка вытянула вперед дрожащие руки и соприкоснулась с горячими пальцами мистера Вайша. Когда их ладони плотно встретились, младшая Кхан ощутила чувство невесомости и тепло, разливающееся по телу. Открывать глаза не хотелось, но в нос девушки резко ударил знакомый аромат бергамота и корицы. Боль от непривычного света продлилась недолго, и Нилам огляделась.
Вдвоем с Рэйтаном они находились в неизвестной ей до этого просторной комнате. За окном, скрывающимся за прозрачными шелковыми шторами, наступила ночь и открывала вид на расстилающиеся маленькие домики, напомнившие ей Калькутту. На небе зажглось море из мерцающих звезд.
Комната отчего-то показалась Нилам знакомой, когда она, привыкнув к темноте, решилась осмотреться вокруг. У стены по правую сторону стояла огромная застеленная кровать, зашторенная такими же светлыми прозрачными тканями. На столике покоились блокнот и наручные часы. И только сейчас младшая Кхан заметила лежащую на кровати атласную пижаму с халатом зеленого цвета. Девушка невольно сглотнула.
Где-то рядом послышался звук стекающей воды, который тут же прекратился. Комнату освещала лишь настольная лампа, мерцающая ярким желтым светом, расположившаяся на туалетном столике напротив кровати у другой стены. Взору Нилам представились валяющиеся повсюду огрызки бумаги, подточенные карандаши и большой раскрытый альбом. Приглядевшись, она заметила рисунок на раскрытой странице, смутно напомнившей ей кого-то. На нем была изображена девушка с развевающимися на ветру волосами, одета в сари нежно-голубого цвета, и выделенными зелеными глазами. Младшая Кхан ахнула.
«Она так похожа на меня», — пронеслось в её мыслях.
Дверная ручка, по-видимому, из душевой резко дернулась. За собой Нилам ощутила присутствие Рэйтана. Неосознанно приблизившись к нему спиной, она взглянула на вошедший в комнату смутно знакомый силуэт. Из душевой горячий пар начал проникать дальше по полу, и девушка почувствовала нарастающий жар.
— Нас точно не видно? — прошептала она.
— Не видно, — подтвердил Рэйтан. — Но он может почувствовать нас.
Сердце Нилам окончательно упало в пятки. Она не успела ничего ответить, как к ним почти вплотную подошел вышедший из душевой Риши Дубей. Юноша не обратил внимания на незваных гостей и продолжил заниматься своими делами.
Только сейчас Нила обратила внимание, что его прикрывало только махровое полотенце, некрепко связанное в области таза. Желтый контровой свет от лампы падал на его голый торс и ключицы, отчего девушка почувствовала, как быстро краснеют её щеки. С волос по оголенной коже скатывались тоненькие струйки воды, едва различимые в такой темноте.
Риши нежно провел пальцами по рисунку и прикрыл блокнот, встряхнув свои мокрые волосы. Капли упали на лицо младшей Кхан, и она рвано задышала.
— Рэйтан, я думаю нам уже пора…
— Давай останемся ещё ненадолго, — шепнул мужчина. — Уверен, что ты не пожалеешь.
Нилам надеялась, что мистер Вайш не специально держит её здесь, и что на его лице сейчас нет противной ухмылки, которую девушка непременно бы стерла с лица Шивы. Потому что если они еще немного пробудут здесь, она побежит в сторону Риши или же провалиться вниз под землю со стыда и на следующей встрече не сможет смотреть юноше в глаза.
Невольно её тело дернулось и поддалось влечению. Запретный плод, такой недосягаемый, манил к себе Нилам, и она не хотела воспрепятствовать. Её тянуло в сторону стоявшего у кровати юноши, будто нитью, связывающуюся в клубок. Девушке хотелось дотронуться до него хоть разочек, чтобы ощутить жар его тела и почувствовать собственную наполненность.
— Не стоит, — спокойно произнес мужчина, сжав руку Нилам и притянув к себе.
Неожиданно для нее самой она заметила, что Риши обернулся и смотрел точно в их сторону. От внимательного взгляда зеленых глаз по коже поползли мурашки, и девушка сглотнула. Если бы Рэйтан не держал её, Нилам тут же бы полетела к юноше, падая в его крепкие объятия и зарываясь пальцами в мокрые локоны.
Когда она заметила, что господин Дубей зашагал в центр комнаты, вставая под свет луны и постепенно развязывая полотенце, младшая Кхан резко отвернулась и прижалась к груди Рэйтана. Запах жасмина и ладана успокаивал бурю в мыслях девушки, и она вздрогнула, услышав, как махровая ткань с шумом рухнула на деревянный пол.
— Я же со стыда сейчас умру, Рэйтан!
Нила сделала несколько шагов от мужчины и облегченно вздохнула, оказавшись в его обители. Видение с Риши Дубеем закончилось, и пока она не понимала: было ли все это реальностью или мистер Вайш показал девушке то, чего она желала. Ей не хотелось, чтобы кто-то видел сильно раскрасневшееся лицо, и поэтому младшая Кхан отвернулась.
— Это была ужасная идея.
— Отнюдь, — произнес Рэйтан. — Эта встреча очень многое открыла как для меня, так и для тебя самой.
Нилам повернулась к мужчине, встречаясь с его теплым взглядом карих глаз.
— О чем ты?
— Страсть и желание — неподвластные человеку явления, с которыми очень сложно ужиться, — он усмехнулся. — Однако за ними всегда кроется нечто большее. Я чувствую крепкую связь между вашими душами и лишь надеюсь на благополучный исход.
Нилам не стала отвечать и обратила взор на выход из обители, из которого искрился слабый свет. Рэйтан не стал останавливать её и позволил пройти дальше. Прикосновение пальцев к холодным стенам из обсидиана вызывало приятную дрожь. Подойдя к небольшому проему, она обомлела от восхищения и шумно выдохнула.
— Да здесь целый город! — удивилась подошедшая к ней Амала. — Невероятно.
— Можем немного прогуляться, — позади них вырос аватар. — Главное держитесь как можно ближе ко мне.
Тамас-Витала оказалась совершенно другой в отличие от представления Нилам. Девушка искренне считала, что царство мертвых должно выглядеть иначе: склепы, бесконечно страдающие души и снующие туда-сюда, запах смерти и гари — но ничего подобного этому не было. Вместо жутких пустынных улиц здесь стояли невысокие дома из какого-то темного материала, похожего на обсидиан. Местные жители не шумели и спокойно занимались своими делами, изредка разговаривая друг с другом.
— Мне казалось, что здесь обитают только бхуты, — удивилась Амала.
— Они обитают на окраине царства, — пояснил мужчина. — Здесь же живут те, кого постигла нелегкая судьба. Никто из них не был виновен в том, что погиб.
Мимо них проходили души, вежливо кланяясь Шиве. Они не обращали внимания на девушек и шли дальше по своим делам. Улицы Тамас-Виталы тянулись бесконечно прямо и уходили дальше за горизонт. Казалось, время действительно покинуло это место: на пустынном сером небе не было ни единого признака на солнце или облака.
— Вам понравилось здесь?
Нилам не хотела врать: в этом месте она чувствовала себя не совсем комфортно. Были этому причиной бхуты, пытавшиеся её убить или же странная аура Тамас-Виталы — она не знала. Голова гудела от количества информации, которую младшая Кхан впитала в себя за последние пару дней.
— Любопытное местечко, — задумалась Амала. — Однако все произошедшие события не слишком меня напугали, а значит, что все почти замечательно.
— Рад, что бхуты не смогли испортить впечатления об этом месте, — Рэйтан улыбнулся.
— А я, если честно, немного испугалась, — поделилась младшая Кхан. — В особенности, когда нас чуть не съели… а в целом, уютно здесь у вас…
Втроем, рассмеявшись, они миновали длинные улицы, чем-то напомнившие Нилам Калькутту. Только не такую живую, а скорее наоборот, обратную сторону города — тихую и серую. Кирпичные стены, верхушки которых были скрыты под густой дымкой, мерцали в свете факелов.
Отчего-то девушка перестала ощущать комфорт, и ей показалось, что нарастающее напряжение передалось от Амалы. Старшая Кхан встала посреди улицы и пустым взглядом смотрела куда-то вдаль. Нилам проследила за ее взором, слегка удивившись увиденному.
Перед ними, у кирпичной стены одного из домов, стоял уже знакомый девушке мужчина. Именно он напал на них с Амалой по приезде в Клифаграми. Абхей выглядел не так, как искалеченные души или бхуты — его побелевшие зрачки были устремлены в их сторону, а грязное, в крови и синяках, тело было таким же серым, что и здание, у которого он стоял. На шее у мужчины виднелся заметный след от веревки.
— Это же Абхей, — прошептала старшая Кхан, прикрывая рот ладонью.
Рэйтан обратил взор в его сторону без особого интереса.
— Верно, как повешенный, он будет страдать здесь еще очень долго.
— Почему он повесился? — наконец спросила Нилам.
В тот день, когда Рэйтан открыл девушкам страшную тайну, она потеряла создание в лесу и провалялась в кровати до позднего утра. Тогда все казались ей еле живыми, а на шее у Малы красовались синяки — и никто так и не рассказал девушке, что произошло ночью, пока она спала.
— Когда я в бреду убежала в лес, то потерялась и наткнулась на алтарь Кали, — с тяжелым выдохом начала старшая Кхан. — Там меня нашел Абхей и решил без моего согласия совершить Майтхуну и надругаться надо мной на священном месте, — по лицу девушки было видно, как тяжело ей вспоминать о прошедших событиях. — Если бы ребята во время не подоспели…
Теперь же Нилам поняла, почему все решили опустить эту историю: ее и без того травмированная в тот день голова не пережила бы такого напряжения. Она с долей злобы взглянула на бездушное потерянное тело Абхея. Сейчас ему было абсолютно все равно на внешнюю жизнь, и девушка посчитала, что в таком случае он действительно понесет настоящее наказание.
— Господи, и по делом ему тогда, — прошипела младшая Кхан. — Теперь он к тебе никогда не посмеет притронуться.
— Верно, — согласился Рэйтан. — Он почувствовал твою энергию и по этой причине решил показаться. На более страшные вещи Абхей не способен, забудь о нем, — мужчина прошел немного дальше и остановился перед сестрами Кхан. — Однако ваше путешествие пора заканчивать. В мире людей сейчас глубокая ночь, а перед утренним подъемом вам лучше бы отдохнуть.
— После всего того, что я узнала, расследование кажется уже не такой значительной частью моей жизни, — Амала нахмурилась. — Хотелось бы мне во всем разобраться.
— Вас ждет собственный путь, здесь, в Калькутте, — мистер Вайш тепло улыбнулся. — Он пересекается с расследованием. Но и пройти его необходимо.
Мужчина взглянул на серое небо Тамас-Виталы и бегло оглядел территорию, открывшуюся ему, будто бы с горы. Многочисленные дома мелькали в свете факелов и искрились, словно кто-то зажег бенгальские огни. Ни один мускул не дрогнул на лице Рэйтана, когда он обернулся и протянул девушкам руки. Украшения на его бледном теле тотчас зазвенели от резкого движения.
— Я выполнил важную часть своей работы: вы в Калькутте. Далее я буду с вами, но уже в стороне, — произнес он, подходя ближе. — Теперь же вы под моей защитой, и вам нечего бояться бхутов. А пока, надеюсь лишь на то, что дорога отсюда будет куда приятнее, чем в неё. Приготовьтесь.
Сестры Кхан почти одновременно коснулись разгоряченных ладоней мужчины, и они тут же перенеслись обратно в свой мир, ощущая приятное покалывание на коже. Воздух стал теплее, а носы свело от непривычного аромата расцветших бутонов роз; где-то вдали послышался гул города — девушки были в саду у дома Чауханов.
Нилам понимала, что еще немного и свалиться от усталости прямо на скамейку и здесь же заснет — ноги её гудели, а глаза сдавались под натиском тяжелых век. Девушке в мире живых находиться было куда приятнее, чем там, куда они с сестрой попали совершенно случайно. Да, младшая Кхан испытывала раздирающий душу страх, но это не помешало ей перестать любить Индию.
Она настолько привыкла к местному укладу и новой роли для себя, что после такого не могла взять и вернуться в Лондон, живя своей старой и обычной жизнью. Запах чая масалы, сандала и влажный горячий воздух надолго и глубоко впечатались в душу к Нилам. Она действительно почувствовала, что здесь является кем-то большим — не просто пташкой в привычной мирной жизни британцев, которым все равно на окружающий их мир, здесь младшая Кхан чувствовала себя, как дома.
— Будет тяжело, но после увиденного можно задуматься и научиться жить с этими знаниями, которые явно существуют за гранью нашего понимания, — отчеканила Амала. — Предлагаю пойти спать, а на утро уже разобраться со всем этим. Как тебе предложение?
— Мне определенно нравится ход твоих мыслей, Мала, — зевнув, согласилась Нилам. — Если меня кто-то разбудит раньше полудня, я лично его придушу.
Рассмеявшись, сестры Кхан направились вглубь дома и быстро разошлись по своим комнатам, когда на Калькуттском небе начали проявляться первые закатные полосы.
***
Нилам стояла в неизвестной ей до этого комнате у большого окна. Рядом с ней на туалетном столике остывала бледноватая жидкость в чашке, от которой к верху поднимался небольшой пар, — по запаху девушка поняла, что это был травяной чай. Его в детстве любила заваривать бабушка в зимний период, чтобы не болеть и быстро согреться. В нос сразу врезался знакомый аромат мяты и жасмина с натертым имбирем и лимонной цедрой.
Чувство, возникшее где-то внутри груди младшей Кхан, встревожило её: девушке показалось, что она находится в совершенно незнакомом месте, но отчего-то ей стало так хорошо, будто бы за дверью стоят родные ей люди. «Обычно такое возникает, когда ты находишься у себя в комнате во время семейных застолий», пронеслось в мыслях у Нилам.
— Госпожа Басу, вам пора бы уже спуститься, — в комнате появилась неизвестная ей до этого девушка. — Вас давно уже заждались!
Неожиданная гостья имела необычайную красоту: длинные распущенные локоны спадали ей на плечи и уходили дальше, ближе к талии; карие глаза в легком прищуре искрились нежностью и заботой, показавшиеся Нилам до боли знакомыми, а дорогущее сари изумрудного цвета походило к смуглой коже незнакомки. Она всплеснула руками и смешно нахмурилась, вызывая бурю эмоций в душе у девушки.
— Я же говорила, не смей меня так называть, — она отозвалась на незнакомую ей фамилию и гордо подняла подбородок. — Между нами можешь оставить эти вшивые формальности и называть меня по имени.
— Ох, если старшие услышат, головы мне не сносить, — испуганно прошептала незнакомка. — Они так строги!
Отчего-то Нилам захотелось гневаться, когда она услышала первую фразу. Ей не нравился уклад, в котором девушка жила. Но высказаться ей не дала внутренняя сдержанность. Младшая Кхан смогла лишь тяжело вздохнуть и почесать переносицу. Нос кольнул знакомый аромат розы и сладкой карамели, и кожу девушки пронзило тысяча мурашек.
— Не преувеличивай, Банерджи, — резво ответила она. — Не такие уж они и свирепые.
— Я уже давно не Банерджи, госпожа, — взгляд незнакомки стал печальным. — Старшие могут себе позволить не быть свирепыми только с вами. Несмотря на мое хорошее происхождение, они все равно не так добры, как к высокопоставленной госпоже.
Голова склонилась, и взору Нилам открылся подол тяжелой бархатистой ткани дорогостоящего сари фиолетового цвета. Она подобрала юбку и двинулась к двери. У порога младшая Кхан резко обернулась и вопросительно подняла брови.
— Они давно здесь?
— Именно! Господин приехал, чтобы обсудить что-то важное с вами и со старшей госпожой Басу, — закивала незнакомка. — Кажется, речь зашла о предзнаменовании…
Нилам почувствовала, как девушка, в чьем теле она находится, нахмурилась.
— Малыш тоже с ними?
— Да, госпожа. Такой красивый! — девушка склонила голову и подошла ближе к ней. — Вы представляете? Словно два солнца блестят на Калькуттском небе…
— Поспешим же, — Нилам почувствовала, как ее голос дрогнул. — Негоже заставлять их ждать.
— Ох, был бы господин в добром здравии и дал подержать мне малыша… хоть совсем немного… — незнакомка воодушевленная и окрыленная мыслями покинула комнату.
Следом за ней вышла и Нилам, оставляя покои за своей спиной.
Как только Нилам распахнула глаза, то сразу же вскочила с кровати, словно её облили ледяной водой. Она коснулась своего лба и почувствовала, как по коже лица бегло стекают капли пота. Часы показывали девять часов утра.
Ей хотелось рычать и метать все попавшиеся под руку вещи — потому что единственное, чего она желала, так это проспать до обеда, чтобы ее никто не трогал. Однако уставший и, по-видимому, одновременно выспавшийся организм решил сыграть с ней злую шутку и вытащил её из странного сна раньше положенного времени.
— Неужели я и прошлое могу видеть? — младшая Кхан задала этот вопрос в воздух, надеясь услышать ответ.
Во время посещения Клифаграми и прогулки по местному лесу Нилам видела отголоски прошлых событий, но она и подумать не могла, что они могут ей присниться и быть такими четкими, будто происходящими наяву. Младшая Кхан не могла с уверенностью сказать, что точно видела прошлое и была не в своем теле и испытывала эмоции этого человека в реальности, но все это казалось ей странным.
Спустя какое-то время, еще немного понежившись в теплой кровати, Нилам поднялась и пошла приводить себя в порядок. Заприметив на стуле новое сари изумрудного цвета, она слегка отшатнулась и прикусила губу — оно было точно таким же, какое и красовалось на незнакомке из сна. «Может, я его увидела, когда пришла в комнату, а мой мозг решил так пошутить?», подумала она.
Неприятный осадок не смывался даже под горячей водой с кожи, намыленной лавандовым мылом. Отчего-то младшей Кхан не хотелось надевать это сари, но и обидеть Приянку девушка не могла. Поэтому, выйдя из душа, она самостоятельно попыталась надеть его — было уже проще, чем раньше. Ловкие пальцы знали, где им нужно находиться, и спустя пару минут Нилам кружилась перед зеркалом в подаренных хозяйкой дома дорогих тканях. Волосы она решила оставить распущенными, и сейчас девушка все больше походила на ту незнакомку из сна.
Оказавшись в гостиной, младшая Кхан увидела Приянку в обществе с Кираном и Амалой. Женщина с явным упоением слушала рассказы мальчика о школе, пока старшая сестра обеспокоенно поглядывала на время.
— А только я один слышал ночью грохот какой-то? — Киран вопросительно поднял брови и уставился на сестер, переводя взгляд с одной на другую. — Упал что ли кто?
— Ой, и мы с Арьяном слышали, — Приянка активно жестикулировала. — Хотели уж было ловить незваных гостей, но все быстро стихло.
Вопрос остался без ответа, пока девушки, нахмурившись, уставились друг на друга. Им совершенно не хотелось включать Кирана и тем более миссис Чаухан в то, что они пережили сегодня ночью. Нилам все ещё не понимала, доверяет ли женщине или нет, а рассказы про потустороннюю жизнь, хоть она и была реальной, явно не сулили за собой ничего хорошего.
— Мала, ты работаешь сегодня?
Младшая Кхан облегченно вздохнула, когда брат решил не задавать лишних вопросов.
— Да, скоро поеду, — кивнула девушка. — Нужно решить дела с новым руководителем и передать ему все имеющиеся данные.
— А меня с коллегами познакомишь? А то, вон, с Нилой они уже лучшие друзья.
— Неправда!
— Кир, давай как-нибудь в другой раз, — Амала почесала переносицу. — Сейчас навалилось так много проблем, что мы пока не сможем спокойно собраться и не думать о работе.
— Ладно, могу куда-нибудь сходить, — мальчик надулся. — Или тут посидим в четырех стенах, подождем тебя.
Нилам прекрасно понимала, что сейчас испытывает Киран. Он, как и она в первые дни, проведенные в Калькутте, хотел бы погулять по местности и познакомиться с городом, а не сидеть в дома и бесконечно разговаривать с Приянкой. В душе ей оставалось лишь посочувствовать брату, но на месте Амалы она поступила бы абсолютно также, зная, какие вещи творятся здесь.
— Один ты никуда не пойдешь, — старшая Кхан нахмурилась. — Вспомни, пожалуйста, наш уговор, с которым я согласилась взять тебя с собой, — она ждала, пока мальчик ответит. — Ладно. Ты приезжаешь с условием, что будешь меня слушаться. Вспомнил?
— Давай не будем начинать, — Киран качнул головой. — Я не смогу выйти даже в компании с Нилам? Я парень и смогу её защитить. Или мне правда сидеть в четырех стенах и тухнуть здесь от жары в ожидании тебя?
Брат недовольно выдохнул, и младшая Кхан почувствовала себя некомфортно. Сейчас он высказывает Амале ровно то же, что и думала Нилам. Ей стало стыдно перед Киром за то, что они не могут рассказать ему правду, даже не разобравшись еще в ней самостоятельно.
— Понимаешь, здесь небезопасно, — старшая Кхан попыталась смягчить тон.
— В этом и заключается твоя работа? — Киран тут же оживился. — Ловить убийц по всей Калькутте? И даже маньяков-психопатов?
— Ага, каннибалов разыскиваю, — Амала позволила себе ухмыльнуться, чувствуя, что конфликта удалось избежать. — Он мальчишек как раз по завтракам ест.
— Надеюсь, таких же красивых и послушных? — брат девушек гордо поднял голову.
— Таких же самодовольных и маленьких, — смеясь, прошептала Нилам. — Ты в опасности, братец.
— Надеюсь, девчонок он оставляет на десерт, — хмыкнул Киран. — Потому что тебя, Нила, я бы привез ему, как сладкий подарок.
Младшая Кхан позволила себе громко рассмеяться, пока звук разносился по всему первому этажу. Ей так не хватало этих семейных посиделок, что она готова была разговаривать с Амалой и Кираном вечно, пусть даже и не избегая черного юмора — Нилам знала, что не смотря на все это, они её любят, как и она сама любит их. Тепло, разливающееся по груди, согревало девушку.
— Быть может, мы с ребятами поедем в центр и погуляем по магазинам, пока ты на работе, Амала? — Приянка попыталась увести диалог в более приятное русло. — Все же детишкам необходим свежий воздух.
— Если вас это не затруднит, то я буду очень признательна, — улыбнулась старшая Кхан. — А вечером мы встретимся с вами и поедем вместе домой.
— Ну ты чего, милая? — миссис Чаухан широко улыбнулась. — Я буду только рада показать нашим юным дарованиям небольшую часть Калькутты, а ты спокойно работай.
Нилам увидела, как быстро оживилась Амала. Она благодарно улыбнулась Приянке и крепко обняла женщину, не сдерживая своих эмоций.
— Ты все равно не задерживайся, — пробубнил Кир. — Я ведь к своим сестрам приехал.
— Постараюсь управиться быстрее!
Уже перед выходом из дома Амала чмокнула в лоб поочередно брата и сестру, попутно попрощавшись с миссис Чаухан и поблагодарив её. Когда она скрылась за входной дверью, в доме стало тихо — в первые минуты отсутствия старшей Кхан случилось неловкое молчание.
— Тебе очень идет сари, Нила, — осторожно начал Киран, скрашивая пустой временной промежуток. — Я так соскучился по вам…
— И мы тоже скучали, поверь, — девушка потянулась к брату. — Ты не представляешь, как сильно я дулась на Амалу в первые дни нашего приезда. Она правда очень много работает…
— Я понимаю.
***
Ближе к обеду в Калькутте стояла невыносимая жара — в воздухе чувствовалась зловещая испарина, пока солнце, стоявшее в зените, било своими лучами на высыхающую землю. Голубое небо было покрыто густыми белоснежными облаками, но даже если они заполняли собой могучий желтый шар, свет умудрялся пройти и через них.
Какое-то время спустя они втроем стояли на достаточно оживленной улице. По бесчисленному множеству пальм, проходящих вдоль дороги, по которым мчались машины, Нилам узнала в ней место, рядом с которым находился отель Киллиана и Лимы. Район показался ей хорошим и более современным, что отличало его от главной площади у Калигхата или на большом рынке — все они хоть и были историческими, но в свете этого казались чуть беднее: здесь расположилось огромное количество дорогих магазинов, везде было убрано, а сами люди ходили в выглаженных и дорогих одеяниях, гордо подняв носы к небу.
Отчего-то девушке захотелось пройти дальше, и она не заметила, как слилась с большим потоком людей и отбилась от Приянки с Кираном. Идти обратно через толпу она не смогла бы — младшую Кхан быстро снесут с ног и затопчут. Поэтому она поддалась течению и шла вперед, удаляясь все дальше от места последней встречи с единственными знакомыми ей людьми.
Нилам залюбовалась интересной архитектурой построенных стеклянных зданий, пока прогуливалась вдоль тротуаров. И резко остановилась. Внутри живота появилось знакомое ощущение какого-то странного предвкушения, а кожа покрылась мурашками. Девушка почувствовала волнение, закусив губу. Голова в сторону повернулась машинально, словно тело само управляло ею.
«О нет», — первое, что появилось в мыслях у младшей Кхан.
Своими серо-зелеными глазами она проследила за юношей, что вышел из магазина и поправлял на груди изумрудное одеяние. За ним следовало двое рослых мужчин, державших в руках многочисленные пакеты, по-видимому, с новыми покупками. Риши Дубей, собственной персоной, замер и озадаченно нахмурился, бегло оглядываясь по сторонам.
Спустя пару секунд их взгляды встретились, и густые брови юноши поползли наверх, а уголок рта поднялся в свойственной ему ухмылке. Господин Дубей поднял руку своим людям и что-то сказал, двинувшись в сторону Нилам, пока та остолбенела до такой степени, что не смогла и шага сделать к нему навстречу или же наоборот.
Под взглядом хищных зеленых глаз девушка на время сдалась, но когда юноша подобрался к ней поближе, на её лице выросла такая же ухмылка, а в глазах отразилась уверенность, вызвав теплую улыбку у Риши. Он осмотрел её снизу вверх.
— И всё же зеленый цвет тебе идет гораздо больше, чем какие-либо другие, — с придыханием сказал господин Дубей. — Мы стали так часто встречаться случайно. Удивительно.
— Хочешь намекнуть на то, что я слежу за тобой, юный господин? — ухмылка не сползала с лица Нилам. — А может, это ты специально ходишь по тем же местам, где и я?
Вновь младшая Кхан столкнулась с оценивающими взглядом Риши. Юноша слегка заметно приоткрыл рот и начал дышать чуть тяжелее обычного.
— Наслышан, что ты затерялась в глуши на пару дней, — он опасно начал сокращать дистанцию. — Что же такого интересного вы с коллегами там обнаружили, что решили остаться?
— К сожалению, наш водитель уехал, — девушка пожала плечами. — А потом повлияли связь, погодные условия и многое другое. Однако за эти дни с нами произошло столько всего интересного…
— Вот как? — Риши озадачился. — И что же?
— Нападения, странные прогулки в лесу и даже…
Господин Дубей удивленно вскинул брови. В его зеленых глазах одновременно отразились сразу несколько чувств от волнения до нарастающего гнева. Юноша поджал губы и подошел к девушке еще ближе, что ей в нос ударил запах бергамота и корицы, отчего та сглотнула нарастающий в горле ком. На своем лбу она ощутила горячее дыхание Риши.
— Какое еще нападение?
— По приезде на нас с сестрой напал какой-то сумасшедший…
Юноша вновь перебил девушку, нагло проходясь дрожащими пальцами по её лицу, а затем задержавшись на плечах, схватил их и притянул Нилам к себе:
— Ты ранена? Что он с вами успел сделать? Кто он, черт возьми, такой, что позволил себе прикоснуться к вам?
Младшая Кхан ошарашенно посмотрела на Риши. Отчего он качнул головой и выпустил из грубой хватки плечи девушки.
— Прошу прощения, — господин махнул рукой и нахмурился. — Мне не стоило так себя вести.
Нилам вспомнила с каким упоением вперемешку с яростным гневом он убил насильника, который напал одной ночью на девушку. И сейчас она видела, как юноша отчаянно стремился скрыть нарастающую злость, сжимая кулаки. Его костяшки побелели, а сам Риши склонил голову, чтобы младшая Кхан не увидела его явного недовольства сложившейся ситуацией.
— Я могу тебя о попросить о кое чем? — неожиданно спросил юноша.
Нилам кивнула и встретилась с теплой и по-настоящему искренней улыбкой господина Дубея, которой он одарил её в своем сне.
— Не бойся меня, — шепнул юноша, касаясь волос девушки и накручивая их себе на палец. — Я никогда не причиню тебе вреда и всегда буду на твоей стороне.
— Я не боюсь тебя, Риши, — отчего-то голос Нилам вздрогнул. — У меня к тебе совсем иные чувства и со страхом они не имеют ничего общего.
— Какие?
Господин Дубей не сводил глаз с девушки, пока она продолжала пытаться сохранять спокойствие, хоть и внутри нее бушевала целая буря из новых эмоций. «Интересно, а снился ли ему тот же сон или он был реальностью?», Нилам хотелось спросить именно это, но она лишь тяжело вздохнула и качнула головой.
— Ты интересен мне, — согласилась девушка со своими мыслями. Признаваться в своих чувствах первой она не была готова. — И мне хотелось бы узнать о тебе побольше имеющегося.
— Мне нравится ход твоих мыслей, — Риши продолжал улыбаться. — Могу сказать лишь одно: это взаимно. И пока пообещаю, что дам тебе возможность узнать меня, — он склонил голову вбок. — Предлагаю сделать это в более тихой и уединенной обстановке. Как насчет сада у Калигхата? Видел, что тебе понравилось местечко у фонтана. Там и встретимся.
Сердце Нилам бешено забилось. Она с уверенностью могла сказать, что тем вечером была в саду совершенно одна, не считая уединенных Амалы и Амрита. Теперь же девушка позволила себе нахмуриться.
— Ты был там?
Господин Дубей не спешил отвечать, протягивая свою руку ладонью вверх. В молчаливом жесте, едва заметно двинув изящными пальцами в воздухе, юноша пригласил присоединиться к нему, призывая коснуться его.
— Я жду, когда ты вложишь свою нежную, хрупкую ручку в мою ладонь, мой маленький сапфир, — шепнул он.
Нилам искренне удивилась и сделала то, что Риши попросил, бросая на него полные сомнения взгляды. Медленно накрыв его ладонь своей, младшая Кхан вскинула брови. Когда их кожа соприкоснулась друг с другом, то внутри девушка ощутила странное чувство. Оно не казалось чем-то неприятным, скорее даже наоборот: все было как во сне. Ладонь будто одновременно кольнуло несколько сотен маленьких иголочек, но болезненности в этом действительно не ощущалось.
— Чувствуешь это? — его голос стал мягче. — Я думал, что мне это снится, но сейчас я понимаю, что то было не наваждением, а реальностью.
— Что все это значит?
Нилам старалась скрыть свой страх, но голос периодически подрагивал. Она достаточно тяжело переживала все новое, происходящее в её жизни, а теперь и это странное чувство, которое было ощутимо лишь тогда, когда она касалась Риши. Девушка непонимающе уставилась на господина Дубея.
— Я испытываю его каждый раз, когда ты находишься рядом, — юноша смотрел на их ладони. — И понимаю твой страх.
Он осторожно выпустил руку из хватки и поднял глаза на Нилам.
— Полагаю, это то, что мы обсудим в первую очередь во время нашей следующей встречи, — на его лице вновь появилась привычная ухмылка. — И чем раньше мы это сделаем, тем будет лучше для нас обоих.
— Это какая-то магия? Или что? — девушка удивленно вскинула брови. — Я ведь тоже это испытываю каждый раз.
Сейчас Нилам начинала чувствовать себя дурочкой. Ее раскрасневшиеся щеки горели под напористым взглядом юноши. Хотелось закрыться и никогда не выходить из комнаты, лишь бы не ощущать их на себе.
— Приходи к фонтану в любое удобное для тебя время, — сказал Риши. — Я бы очень хотел увидеться снова.
— Почему тебе так важно, чтобы я пришла?
— Кажется, Вайш говорил вам с сестрой о пути, который необходимо пройти прежде, чем открыть ответы, — он говорил осторожно, словно готовился к нападению. — К счастью или печали, но он проходит четко через нас с Амритом. И от этого вам не получится убежать. Не сейчас.
Нилам подняла глаза на юношу. На его лице сверкнула самодовольная ухмылка, а в глазах появился странный блеск.
— На днях я выходил из душа, — Риши растягивал слова, будто пробуя их на вкус. — И что ты думаешь? У меня появилось необычное ощущение. Знаешь же, когда за тобой пристально наблюдают, да? — он склонился к лицу младшей Кхан и оказался с ней на одном уровне. — Это было весьма странно, учитывая тот факт, что в комнате я был один.
«Твою мать, он все почувствовал?», — девушка готова была провалиться сквозь землю прямо сейчас.
— Если вдруг в следующий раз очень захочется увидеть меня или даже… присоединиться, просто приходи. Тебя пропустят, — промурлыкал господин Дубей.
— Искренне не понимаю, о чем ты, — Нилам нахмурилась.
— Я попрошу не забывать о том, из какой я семьи, — отдаляясь, произнес Риши. — Мы связаны с потусторонним куда сильнее, чем кажется.
— Вот как…
— Я бы и это хотел обсудить в саду. Буду ждать тебя там, — он кивнул себе, словно соглашаясь с мыслями. — Искренне жалею, что нам пришлось расстаться в тот вечер так быстро. Хотелось бы вновь ощутить вкус твоих сладких губ, моя луна.
Риши в последний раз взглянул на девушку и тепло улыбнулся прежде, чем развернуться и уйти в противоположную сторону. Нилам осталась стоять одна в растерянности, будто бы вся эта встреча была лишь сном, и, ущипнув себя, девушка бы проснулась. Сердце перестало бешено биться, и она поняла, что Дубей окончательно покинул улицу.
***
Вечером, как Амала и обещала, она вышла погулять с Нилам и Кираном. Хоть и всем троим после долгих прогулок в течение всего дня хотелось рухнуть на кровать и не вставать с нее до последующего утра, они решили провести чуть ли не единственное свободное время вместе. Да и нарушать свои же слова никому не хотелось, поэтому сейчас семья Кхан шла вдоль главной улицы Калькутты.
Первым местом, которое Амала хотела бы показать младшему брату, был местный рынок. Ближе к вечеру здесь оказалось чуть менее шумно, а продавцы уже складывали свои палатки, готовясь к отбытию домой.
Киран с радостью и любопытством рассматривал все окружавшее их вокруг, спрашивал о чем-то своих сестер и пробовал говорить на местном языке, иногда путая между собой хинди и бенгальский, отчего Амала постоянно смеялась и поправляла его.
Нилам казалось, что этот вечер ничего не могло испортить, когда они подобрались к следующей лавке с украшениями, еще открытой. Там рядом с ними стоял уже знакомый девушке мужчина, в лице которого она узнала полицейского. Он помахал им рукой, подзывая к себе поближе.
— Приветствую тебя и твоих друзей, Амала, — радостно сказал Лакшман. — Мне довелось встретиться с тобой и поблагодарить за выбор подарка для моей жены. Украшения ей очень понравились.
— Я рада этому, — старшая Кхан приветливо улыбнулась и обратилась уже к Кирану и Нилам. — Это мой знакомый полицейский. Хочу обсудить с ним важные рабочие моменты. Подождете немного?
Киран хотел было что-то сказать, но младшая Кхан уже вела его под руку к ближайшему кафе, пока он печальным взглядом вглядывался в удаляющийся силуэт Лакшмана и Амалы.
— Я сдержу свое обещание и накормлю тебя всеми восточными сладостями, — улыбаясь, произнесла Нилам. — Но ты пообещаешь мне, что не будешь лезть туда, куда не нужно.
— Ладно.
Киран сидел за обеденным столом и без ярко выраженных эмоций листал меню, когда они приземлились в первое попавшееся кафе. Младшая Кхан никогда здесь не была и с любопытством следила за бегающими вокруг посетителей официантками. И когда одна из них заприметила новых жертв и подбежала к столику с братом и сестрой, те тыкнули во все понравившиеся десерты. Девушка попросила приготовить для них чай, который так сильно она успела здесь полюбить.
— Мала часто так сбегает с прогулок? — поинтересовался Кир. — Мне, если честно, было бы не очень приятно, не будь тебя здесь.
— Бывало такое, — пожала плечами младшая Кхан. — Но тем не менее, она имеет право на личную жизнь, в которой мы можем и не принимать должного участия.
— Ты права, — вялая улыбка расползлась по его лицу. — Она уже несколько лет растит нас, как старшая в семье. Я должен быть благодарен.
— Не должен, — воспрепятствовала девушка. — Просто попробуй ее понять.
Больше они не проронили ни единого слова, уставившись в окно. Небо понемногу окрашивалось в багровый цвет, а вечер постепенно сменялся ночью. Зажглись первые звезды.
Нилам не спускала глаз с Кирана, который уставился в окно и следил за окружающим его миром с нескрываемым удовольствием. Она могла наблюдать за юношей часами, потому что испытывала искреннюю любовь к своим близким, и соскучилась так сильно, что не хотела выпускать Кира из своих объятий, как они часто валялись в детстве на маминой кровати.
Спустя пару минут стол украсился огромным количеством различных десертов, и взгляд младшего Кхана оживился. Он невольно облизал губы, пока тянулся ладонями к блюдам и под одобрительный кивок сестры позволил себе испробовать каждого по кусочку.
«Я дома», — пронеслось в мыслях девушки, когда она, смеясь с реакции Кирана, следила за ним.
