***
Хаус и его пациенты за прошедшую неделю достаточно узнали друг друга. Напрочь игнорируя имена, они общались присвоенными Хаусом прозвищами да одним им понятными оборотами, которые даже смекалистый помощник Дугласа и то не сразу понимал. СТРАЙК полным составом настороженно зависал, но выдыхал, увидев бесовский огонек в глазах командира. Новая жизнь постепенно входила в колею. Не считая основных серьёзных травм, Брок и Джек для их состояния достаточно быстро шли на поправку. Рёбра Брока постепенно срастались, последствий сотрясения мозга не нашли, печень была готова к привычным кулинарным подвигам, но получала лишь протёртые овощи да мясо с рыбой на пару. Брок кривился и вовсю пользовался разведталантом Таузига, способного барана незаметно пронести мимо камер наблюдения. Хаус, усмехаясь, с явным удовлетворением наблюдал передислокацию овощей и рыбы, пока персонал дивился резко потолстевшим местным котам. Орсо мог бы повлиять на творимое братом безобразие, но был слишком занят покупкой дома и его переоборудованием для приёма Брока и Джека. Дуглас активно помогал ему, умудряясь при этом выполнять свои обычные обязанности и вести следствие по делу о крушении самолёта. Джеку, едва он оклемался после операции, как и Броку сделали ещё одно переливание крови. Доктор Кваати тоже был доволен, не наблюдая осложнений по своей части. Сам Джек философски отнёсся к вынесенному приговору о вечной слепоте, как и командир не собираясь покоряться судьбе. Пусть кто-нибудь другой и сложит лапки — это не вопрос, но с этим — не к нему. — Ta («спасибо» по-австралийски), — хмыкнул в трубке голос Малфоя, когда тот позвонил заехавшему в госпиталь в очередной раз проведать Дугласу, и Роллинс по телефону помог обезвредить десять килограммов тротила, на ощупь распутывая точно такую же комбинацию на своих коленях. Близнецы притащили материал, Хаус снова лишь усмехнулся, местные коты поседели. Сам СТРАЙК понемногу вливался в островную жизнь, помогая Дугласу со статистикой мелкой преступности. Малфою подарили бейсболку с символикой. Дедушка Снупи не только согласился снабжать новых соседей, когда парни переберутся в купленный дом, он уже начал это делать, каждое утро лично привозя в больницу кофе, пончики и корзиночки из песочного теста со взбитыми белками и свежими фруктами, которые с утра пораньше пекла миссис Малфой. Переваливающиеся с бока на бок больничные коты пытались урвать хотя бы мятный листик. Джек как-то предложил, а Брок активно поддержал идею переезда Роллинса в командирскую часть палаты. Джек, пусть и незрячий, мог уже ходить и своим видом как немым укором лучше любого медбрата или сестры удерживать неугомонного командира от глупых выходок. Брок слушался Джека, Джек с Броком немножко слушались Хауса, Клоденс слушались все. Хаус сразу вынес пациентам вердикт: «Эти выкарабкаются!» и дал «добро» привлечь Клоденс и переманенную в Хобарт Прайвет с прежней работы Лив к подработке: периодическому появлению в купленном новом доме и помощи в уходе за Броком и Джеком. Вацлав во многом мог справиться сам, но уколы вблизи глазного яблока или в четко определенное место нерва предпочёл доверить профессионалам.***
— Джек будет лежать здесь. — Брок кивнул головой вбок. Юстас хмыкнул и потащил шкаф на три. Хаус молча догрыз последний орешек, смяв упаковку, засунул её в карман и двинулся к кровати. — Обнажайся, любовь моя. — Прям так и сразу? А за ручки подержаться? А серенады и конфеты? — Конфета, — пошуршав в кармане халата, Хаус достал блистер с таблетками и одну из них положил на прикроватный столик рядом с бутылкой воды. Брок оскалился и выпил пилюлю. — Подержаться. Задрав на Броке рубашку, Хаус стал сосредоточенно прощупывать его плечи и торс, дольше положенного задержавшись на верхних кубиках пресса. Закончив, опустил рубашку обратно. Усевшись на стоящий рядом стул и напрочь игнорируя заполнившего дверной проём «Машу», тростью медленно трогал ногу Брока сверху вниз. Глядя при этом не на неё, а на его лицо. — Укрепить мышцы пресса, провести имплантозамещение тазовых костей и месяцев через шесть-семь сможешь попытаться сесть. — Сяду, — уверенно кивнул Брок. — Сядет, — эхом отозвалось от двери. — С недельку ещё тут позагораете, — добавил невозмутимо док, — потом буду к вам на свидания раз в неделю приходить. Конфеты, подержаться… — Хаус поднялся и похромал к двери. — И всё-таки шкаф на пять, — кинул он, не оборачиваясь выходя. Младший Вонг пять секунд пялился на дверь, столько же на брата и на командира, прежде чем тот согласно кивнул. Он, конечно, мудак, но док тоже не киселем в голове соображает.***
Закончив дела в Управлении и оставив Малфоя разбираться с двумя не поделившими перекресток квочками лет по шестьдесят каждая, Дуглас сорвался в экспертизу. Ему ещё утром звонили насчёт новой информации по крушению. Из экспертизы Дуглас выскочил через полчаса и помчался в госпиталь. Сегодня у него было что рассказать парням. За десять минут дороги Дуг успел благословить Малфоя на арест проредивших друг другу причёски квочек и переслать Орсо три адреса магазинов специализированного оборудования и мебели для лежачих больных, которыми его снабдили эксперты экспертизы. Вопросу кровати для брата Орсо придавал уровень государственной важности. На этаже Дуглас появился одновременно с вышедшими из лифта Джеком и Клоденс. — Я доведу. — Дуг перехватил Джека. — Хорошо, мистер Росс, — кивнула сестра. — Кухня снова не внесла в меню ужина овсяный молочный коктейль. А мальчикам нужно укреплять кости и желудки. Бормоча под нос возмущения, Клоденс снова скрылась в лифте, и, едва его створки закрылись, Джек прыснул. — Брок, сколько его помню, всегда ненавидел молоко и овсяные хлопья, — хмыкнул Джек, повинуясь задаваемому Дугласом направлению движения, — да и я тоже. — Но пьёте же. — А ты попробуй у Клоденс не выпить. Её даже «Маша» боится. Дуглас искренне восхищался новыми знакомыми: и Джеком с командиром, которые смогли принять случившееся, не смириться, но признать, что жизнь кардинально изменилась; и их командой-семьёй, проявившими полную готовность справиться со всеми сложностями нынешней ситуации. И каждый раз, смотря на лежащего Брока и беспомощного пока без посторонней поддержки Джека, Дуглас представлял их уверенно стоящими наравне с остальными, признавая, что положение изменилось, а они всё так же «вставали в стойку» при малейшей угрозе. Вот и сейчас Джек первым почуял изменения, едва Дуглас открыл дверь его половины палаты. Он был вынужден отвлечься на завибрировавший телефон и даже споткнулся о порог, так резко Джек остановился. — Эхо, — объяснил, не дожидаясь вопроса, Джек, — более звонкое. — Нет твоей кровати, — наконец поднял голову Дуг. — Дуйте сюда! — донеслось с половины Брока. — Пусть за неделю, но остопиздело мне с тобой перекрикиваться, — буркнул тот, едва Джек и Дуглас показались в дверях. Вацлав бросил на Дугласа из-за спины командира короткий взгляд. Вроде бы привычно матерящийся Брок, но для них было понятно, что тот таким способом пытается скрыть свою беспомощность от невозможности проконтролировать самостоятельно, всё ли в порядке в соседней комнате, как там непослушный зам. — Что твой малазиец трепал на этот раз? — за внешней грубостью Брок безуспешно пытался скрыть беспокойство. — Рубцы затянулись, угроза осложнений миновала, — «отчитался» Джек, когда Дуглас довел его до нового места кровати и помог на неё сесть. — Но ещё два месяца, может, больше, уколы антибиотиков и противовоспалительных и регулярное в течение года минимум наблюдение у доктора Кваати. — Они хотят, чтобы ты в Мельбурн мотался? — нахмурился Брок. — Нет, — улыбнулся Джек, услышав в голосе командира уже нескрываемое беспокойство, — док будет раз в месяц приезжать сюда. — Тогда нормально, — выдохнул Брок и только буркнул что-то неясное в сторону поправившего подушку Вацлава вместо привычной тирады на тему «отъебись-сказал-руки-у-меня-на-месте». — Я хочу есть, — сменил тему Джек. — Клоденс пошла на кухню, так что скоро ждите свой овсяный коктейль. Дуглас старательно сохранял серьёзность, в то время как Джек откровенно кусал губы, догадываясь, что даже он получит от командира за любой звук, хотя бы отдаленно напоминающий смех. Брок же пыхтел, но молчал, зная, что выпьет. Пожилая добродушная толстушка странным образом околдовала пятнадцать мужиков, которые слушались её беспрекословно, ещё и женская солидарность в лице Мэй. — Может, котам? — Хочешь, чтобы Клоденс узнала? — намекнул Джек на возможные масштабы катастрофы, и Брок обреченно вздохнул. — Ладно, — теперь уже Дуглас решил сменить тему, — пока есть примерно полчаса, у меня для вас новости. Я получил отчет центральной экспертизы из Канберры по поводу той дыры в обшивке носа. По характеру повреждений и форме краёв очень похоже на поражение ракетой. — Источник определяем? — уже профессионально нахмурился Брок. — Да, сейчас. — Дуглас потянулся к рюкзаку за отчётом, который пробежал до этого по диагонали. — Вот, нашёл. С вероятностью девяносто процентов воздушное судно было сбито ракетой класса «земля-воздух», выпущенной ПЗРК «Стингер». По резко поднявшим друг на друга головы Броку и Джеку, причём Джек каким-то удивительным образом «увидел», где командир и «посмотрел» чётко на него, Дуглас понял, что его ждут крайне интересные показания.***
Орсо обречённо смотрел на мелькающие перед глазами таблички с обозначением артикулов представленных образцов. Ассортименту кроватей в этом уже третьем из названных Дугласом магазине мог бы позавидовать самый крупный мебельный молл Америки. Но в этом и была проблема. Если в первых двух выбирать было практически не из чего, следуя записанным на бумажке инструкциям Вацлава, то в третьем магазине Орсо откровенно потерялся, не зная, что выбрать. Консультант терпеливо объяснял различия между моделями, перечислял характеристики: степени жесткости, углы наклона, механическая или автоматизированная система управления, а Орсо во всём этом потоке информации интуитивно понимал лишь одно — только автоматика. — Давайте так, — заметив отчаянную растерянность на лице покупателя, консультант решил сделать паузу. — Вы спокойно походите, подумайте, определитесь с основными требованиями, и мы попробуем подобрать кровать, максимально им удовлетворяющую. — Да, конечно, — кивнул Орсо и, едва консультант скрылся из вида, устало рухнул на ближайшую, отметив, однако, её приятную пружинистость. — Не подойдет, слишком мягкая. И, вообще, пошли отсюда. Ни одна из предложенных здесь недостойна той, которую я привёз. Даже не оборачиваясь, не узнать было невозможно.