***
— Сводку происшествий за сутки я разберу сам, — помощник вскочил с места, едва Дуглас появился в дверях кабинета. — У тебя на столе листы опроса свидетелей, предварительный анализ той дыры в обшивке, что заинтересовала тебя, и подробная запись из центрального дорожного управления со всех камер в районе восточного пляжа. — И что скажешь? — взяв со стола тонкую папку, Росс с интересом посмотрел на помощника. — Ты о чём? — грызя коктейльную соломинку, невинно поинтересовался тот. — Снупи, листы лежат в последовательном порядке, а дорожники всегда дают отчёты с обратным отсчётом времени. — Дуглас сдержанно улыбнулся. — И я уже миллион раз тебе говорил — мой руки после банановых макаронс. — Виновен, — помощник покорно поднял руки вверх. Немного нескладный физически, с коренастой низенькой фигурой и за счёт рыжих кудряшек кажущейся ещё больше итак немаленькой головой, помощник комиссара Снайпрусс Малфой давно не обижался на данное ему прозвище. Он никогда не стеснялся и не стыдился своей внешности, скорее даже подчеркивал её особенности. Лёгкий характером, он умел поддержать любой разговор, разрядить самую напряженную ситуацию, мгновенно и точно пошутить или добродушно подколоть. Снайпрусса любил не только его шеф — чисто профессионально и по-дружески; его подруга — до обсуждаемых всем Управлением засосов на шее, плечах, спине и ниже; постоянные клиенты камер — за справедливость и прохладный лимонад. Почти весь Хобарт знал и улыбался сержанту, где бы тот ни появлялся. — Я там пометил тебе. — Малфой вмиг стал серьёзным, дождался, когда шеф возьмёт папку в руки, и продолжил: — Не мог он их не видеть, даже если по сторонам не смотрел. Там как раз перед тем местом поворот, и водитель не может не посмотреть в сторону берега, оценивая дорогу. — Это не доказательство. — Дуглас пробежал взглядом отчёт дорожников и пометки Снайпрусса. — Даже начинающий адвокат приведёт с десяток опровержений, ещё и возраст приплетёт. Слабое зрение, машина без регистратора, ещё и записи метеорологов о ветре и особой запылённости до кучи. Малфой хмуро вздохнул, кивая. Они знали, что капрал — моральный урод, но прижать могли только за немытую машину. Плохо читаемые номера — пятнадцать долларов штрафа. Пятнадцать долларов за жизнь двоих людей. — Сука… — процедил сквозь зубы Снайпрусс. — Как они? — спросил, подняв глаза на шефа. — Один пока в искусственной коме, днём должны оперировать глаза. — Видеть будет? — Нет, — вздохнул Росс, — один шанс на тысячу. — Сука… — повторил Малфой, понятно, кого имея в виду. — А второй? — Когда я уезжал, ещё шла операция. Пытаются позвоночник собрать, чтобы хотя бы лежать мог и, возможно, когда-нибудь сесть. Как он вообще выжил — никто не понимает. — Мы что-то загнались со всем этим и не подумали, — Снайпрусс почесал затылок, — может, семьи надо было встретить? Заселить, помочь с документами, ну и всем остальным… — Семья Брока Рамлоу — это его брат, а для него и Джека Роллинса и их боевой отряд. Отслужили, правда, увы, мужики, но к ним сразу прилетели, без раздумий написав рапорта. Сам слышал. — В полиции всегда нужны квалифицированные кадры, — намекающе приподнял брови Малфой. — Если надумают искать работу, предложу им, — согласился Дуглас. — Ладно, — Росс поднялся, забирая с собой папку с отчётом криминалистов, — я обратно в больницу. Узнаю, как операция, с парнями побеседую. А ты пересмотри опросы владельцев лавочек в районе восточного пляжа и дома Коварда, может, всё-таки, за что-нибудь зацепимся? — Принято, — кивнул Снайпрусс. — Ты там, если что, звони. Ну там, кровь может нужна или лекарства какие. Я понимаю, больничка у них серьёзная, сами непростые, но люди спрашивают, все хотят хоть как-то помочь. Им, считай, жизнь спасли. — Обязательно, — кивнул Дуглас и, допив остатки безалкогольного мохито Снупи, вышел из кабинета. — Глаз да глаз… — добродушно шикнул в сторону хлопнувшей двери Снайпрусс. — Придётся в бар старика Джосса тащиться. По пеклу, между прочим. Помощник поднялся из-за стола, привычно задом-наперёд нацепил бейсболку и вдруг замер взглядом на оставленном шефом на столе отчёте дорожных служб. Многозначительно хмыкнув, Снайпрусс прихватил его и вышел из кабинета.***
— Между аквапарком и рынком не берите, даже по ночам движение оживлённое. Посмотрите за Ботаническим садом, — раздался голос сверху, Никита поднял голову. — До побережья десять минут на машине, роза ветров хорошая и много одноэтажных домов. Хаус стоял, опираясь на свою трость, в заляпанном разноцветными пятнами хирургическом костюме. — Анестетик, — не смотря на застывших на нём взглядами остальных, кивнул он на явно изначально бесцветное пятно на плече, — противошоковая капельница, — кивок на руку, — кровь, — эти бурые пятна в районе пояса парни и сами сразу узнали, — мозг… Кто-то гортанно сглотнул, Никита чуть не выронил ноутбук. — Спинной, — уточнил Хаус, словно это могло успокоить. — Собрали мы вашего Лего, — устало выдохнул. — Лего, блядь, — настоял, заметив готового возмущенно фыркнуть «Машу». — Как он? — это всё, на что был способен Орсо. — Как склеенная на канцелярский клей каменная мозаика, — хищно улыбнулся Хаус и смахнул волосок с плеча так, будто вот именно он ему жутко мешал, а не какофония пятен. — Вечером приду, распланирую ваш досуг на ближайшие лет тридцать, а сейчас идите уже к нему. Только не всей толпой! По двое-трое. — Можно? — оживилась Мэй. — Он проживёт тридцать лет? — вычленил главное на его взгляд Вацлав. — Да. Посчитав, что достаточно полно ответил сразу на оба вопроса, Хаус удалился в конец холла к комнатам персонала. В очередной раз оглушённые, но и в тоже время обрадованные, что наконец увидят Брока, страйковцы даже не спросили, где он. — Я провожу вас, — из дверей оперблока вышла Хелен. Уставшая, явно недовольная собой, но она все равно улыбнулась им, авансом подбадривая, но и давая Кристиану обнять себя. — Их с Джеком определили в двухкомнатный бокс. И как они сами до очевидного не додумались, что Брока и Джека не станут разделять! Одна палата невозможна, значит — рядом. Впрочем, как всегда для всех них. Когда они вошли, из половины Джека доносилась тихая монотонная речь. — Мисс Одори читает ему Джона Грэхема, — пояснила Хелен. О любви сдержанного и замкнутого Роллинса к книгам знали лишь самые близкие. Они всем СТРАЙКОМ скидывались на коллекционную «Американскую трагедию» и как-то просили вхожего в разные круги Старка подписать у того же Грэхема «Партнёр». — Если что, зовите мисс Одори, и над кроватью кнопка вызова персонала. Хелен ещё раз обняла каждого и вышла. Орсо первым подошёл к кровати и осторожно коснулся запястья Брока, будто его руки, как и ноги, собирали, словно конструктор. — Привет… — Орсо присел и наклонился, осторожно касаясь губами лба Брока. — Мы от тебя ни на шаг, слышишь? Знаю я тебя, ты и без ног рванёшь куда-нибудь, чтобы обузой не быть. Орсо перебирал пальцами жёсткие волосы и, случайно на явно специально выбритом месте нащупав свежий шрам, замер, осознавая, что для ранения тот слишком крупный, да ещё в таком месте — чуть ниже макушки. Орсо понял, что Броку делали трепанацию черепа, чтобы не допустить отёк мозга. Окоченев от осознания, что они могли потерять Брока навсегда, Орсо носом вжался в его шею и, только поймав размеренное биение вены, успокоился. Лежачий, сидячий — главное живой! Они справятся! И будут рядом, когда Брок всё поймёт и попытается избавить их от взятого добровольно на себя креста. Парни молчали, тихонько то и дело шмыгала носом Мэй. Они настроятся, они научатся. Держать любимого командира, мыть его, выносить судно — миссия, жизнь, своего рода счастье. Ощущать тепло пусть и переворачиваемого для смены простыней тела — слаще касания любимой, только что попавшей в цель, винтовки. Видеть невозможные тигриные глаза открытыми и живыми, пусть и наполненными отчаянной злостью. И пусть Фьюри говорит, что хочет. Их мир — вот они: один, опутанный трубками, фактически без ног, с дыркой в черепе, весь штопаный- перештопанный; второй — без глаз. Но живые. И это самое главное.***
Во время ланча в баре Джосса Джосса — предки были те ещё шутники — яблоку негде было упасть. Тем странно для капрала выглядело, как, стоило ему войти, пространство вокруг него ощутимо освободилось. Тот даже принюхался к себе — может, запах масла после ремонта его «старушки» остался? Нет, всё хорошо. — Как всегда, — опустился он за стойку напротив самого старика Джосса, — стейк, картошку и большую «Колу». — Большой пендель тебе, Ковард, если ты за пять секунд не уберёшься из приличного места, — процедил Джосс сквозь зубы, выбивая пальцами дробь по «случайно забытой» Снайпруссом Малфоем папке.