Песня ветра

      Они подъезжают к нужному адресу спустя примерно час с лишним. Антон за это время успевает уснуть, проснуться, поковыряться в телефоне, читая очередные свежие новости, потому что как бы они ни старались, журналисты снова прознали про труп, и все новостные ленты и газеты уже пестрили новыми заголовками о бесчинствах Фантома и бездействии полиции. Арсений же всю дорогу сидит молча, что-то выискивая в телефоне, и только изредка кидает на Антона короткие взгляды, но так ничего и не говорит.       Выбравшись из машины, они в той же тишине идут к дому отца погибшей девушки. Обычная трёхэтажная многоквартирная постройка, каких в Подмосковье и других городах России навалом. Выглядит достаточно плачевно, если смотреть по левой стороне, где за балконами пролегает огромная трещина, грозящая вот-вот обрушить весь дом, но ни коммунальщиков, ни жителей это, похоже, не волнует. Антон невольно ёжится, вспоминая, что когда-то, когда он был ещё ребёнком, они с родителями жили примерно в таком же доме, только на окраине далёкого от Москвы Воронежа.       — Какое неприятное место, однако, — Арсений оглядывается по сторонам и морщится. — Уверен, тут на каждом шагу можно найти наркомана, барыгу и парочку бомжей.       — Зря ты так, тут и приличные люди живут, — Антон ведёт плечами, — просто не у всех есть возможность переехать ближе к Москве, да и желание тоже не у всех. Моя мама, например, живёт за городом, и её насильно не заставишь перебраться ближе к центру. Она вообще столицу терпеть не может. Более того, у нас половина страны так, — он обводит двор взмахом руки, задерживая взгляд на ржавых горках и турниках, — выглядит. Ты что, никогда из Москвы не выбирался?       — Выбирался, — кивает Арсений, открывая дверь в тёмный сырой подъезд и пропуская Антона вперёд, — в Питер, — он снова морщится брезгливо. — Воняет тут, кстати, как в общественном туалете на вокзале.       — Ханжа, — фыркает Антон, награждая его недовольным взглядом.       Арсений, в своей кипельно белой рубашке, выглядит на фоне этой утопии так же уместно, как слон в посудной лавке или кукурузник на выставке современных Боингов.       — Не ханжа, а человек, привыкший к комфортным условиям жизни, — парирует тот.       Подъезд, надо признать, и впрямь выглядит прискорбно. По стенам растекаются ржаво-грязные следы сырости, штукатурка в некоторых местах обвалилась, как и светло зелёная краска, открывая взору побелку. Ступени тоже не внушают доверия, потому что местами выглядят так, точно кто-то откусил от них куски бетона, а перила жалобно скрипят, когда Антон придерживается за них рукой, поднимаясь. Арсений за его действиями смотрит как-то косо и сам старается ни к чему не прикасаться без необходимости.       Ну, точно, ханжа!       Они поднимаются на третий этаж и останавливаются у нужной двери. Потёртая, обитая кожаной обшивкой поверхность потрескалась от времени, звонка нет — вместо него только два тонких провода. Свет на этом этаже ещё тусклее, чем на первом, хотя тут и есть большое окно в пролёте. Антон вздыхает и стучит. Эхо глухих ударов разносится по всей лестничной клетке.       — Ненавижу эти визиты, — тихо говорит он, пока за дверью царит гробовая тишина.       — А кто любит? — спрашивает Арсений. — Знаешь, если бы я рос в таких условиях, то скорее всего поехал бы крышей.       Антон закатывает глаза.       — Я рос в таких условиях, — он смотрит на своего спутника, чуть склонив голову на бок. — Так, Арсений, пожалуйста, помалкивай, ладно? Я знаю твои методы допроса, и они сейчас — не лучший вариант.       — В смысле? — тот вскидывает тёмные брови.       — Ты бываешь слегка… резковат? — Антон задумывается, подбирая слова. Однажды он видел, как Арсений чуть не избил подозреваемого, потому что тот сказал что-то неприятное в его адрес. Павел Алексеевич после того случая зарёкся не привлекать его к делу. — Я сам всё скажу и спрошу. Просто… не делай ничего и будь… хорошим мальчиком.       — Фу, какие грязные намёки, — нагло усмехается Арсений и стучит в дверь сам. — Как скажите, Антон Андреевич, вы же у нас большой босс.       — Не язви, — Антон кидает на него ещё один короткий взгляд и хочет добавить что-то ещё, но дверь квартиры распахивается так резко, что чуть было не впечатывается ему в лицо. Спасибо Арсению, который вовремя хватает его за предплечье и тянет на себя, спасая от этого маленького неприятного происшествия.       — Вы кто?       На пороге появляется невысокий мужчина средних лет с лысой головой и мутными болотными глазами. Он стоит, чуть пошатываясь, в одних трусах, совершенно не стесняясь своего не самого приятного на вид телосложения, которое явно пережило не один год активного употребления алкоголя, о чём прямо-таки кричит его осунувшееся лицо. Кажется, он даже сейчас не трезв, судя по запаху перегара — точнее, такого душка, будто он секунду назад проспиртовался.       Антон вздыхает:       — Здравствуйте. Прокофьев Денис Евгеньевич?       — Да, — кивает мужчина. — Вы по какому вопросу? — его речь слегка размазана, он заикается и чуть покачивается из стороны в сторону, придерживаясь одной рукой за дверной косяк, а второй — за ручку.       — Следственный отдел. Я капитан Шастун, — Антон достаёт из кармана корочку, показывая мужчине, — а это детектив Попов. Можно войти? Нам нужно поговорить о Вашей дочери.       — Что эта мелкая дрянь опять натворила? — хрипит Денис и, открыв двери чуть шире, пропускает незваных гостей в квартиру. — Заходите, — зовёт он, а сам скрывается где-то в недрах комнат.       — Благодарю, — кивает Антон ему вслед, переступая порог квартиры, и смотрит на Арсения: — Ладно, ты прав, тут отвратительно, — говорит, чуть тише.       Он осматривается по сторонам: отклеивающиеся из-за сырости обои, подтёки на стенах и потолке, повсюду разбросаны какие-то вещи, на всех ровных поверхностях валяются пустые бутылки от алкоголя и витает устойчивый запах алкогольного душка и затхлости. Антон провожает взглядом бегущего по стене таракана и сглатывает.       — Так что Полинка опять сделала? — хозяин квартиры возвращается к ним уже одетый в старый дырявый, кажется, когда-то махровый халат.       — Когда Вы последний раз говорили с ней? — мягко спрашивает Антон.       — Не… помню, — Денис икает посреди слов. — Мы редко созваниваемся, она… живёт в общежитии… при университете.       — Послушайте, дело в том, что Полину нашли мёртвой сегодня утром в старом частном секторе на другом конце Подмосковья, — Антон проговаривает всё это на одном дыхании, потому что за несколько лет службы так и не научился нормально говорить с родственниками умерших. — Нам очень жаль. Мы приехали, чтобы задать Вам несколько вопросов и попросить приехать на дознание в ближайшее время.       — Что? — переспрашивает Денис, отступая на пару шагов назад и прижимаясь спиной к стене, но даже так он не выглядит убитым горем отцом — скорее просто не до конца понимает суть чужих слов. — Вы шутите?       — К сожалению, нет, — Антон виновато тупит взгляд в пол, так, словно это он причастен к смерти девушки.       Денис не отвечает, он снова осматривает их с Арсением нечитаемым взглядом, а после топает в сторону кухни. Антон вздыхает и идёт за ним, не решаясь даже обувь снимать — в квартире так грязно, что в этом нет никакого смысла.       — Так значит, нарвалась всё-таки, идиотка, — причитает Денис себе под нос, что-то выискивая в покосившихся подвесных шкафах над старинным кухонным гарнитуром. — Я говорил ей, не соваться во всякое дерьмо.       Антон с Арсением на этих словах переглядываются.       — Денис Евгеньевич, мы понимаем, что Вам сейчас непросто, но… — Антон осекается, глядя на то, как мужчина достаёт из шкафчика бутылку водки и делает пару глотков прямо из горла, даже не поморщившись. — Вы можете ответить на пару наших вопросов?       — Спрашивайте, — кивает тот и протягивает бутылку ему. — Выпьете? За Польку?       — Я… я на службе, извините, — тактично отвечает Антон. — Скажите, у Вашей дочери не было врагов? Может, она с кем-то ругалась, или у неё были конфликты? — стандартные вопросы, за которыми обычно следуют одинаковые ответы, вроде: «Что Вы, наша девочка была Божьим одуванчиком, она и мухи не обидела. Кому нужно её убивать?»       Однако, это явно не тот случай.       — Откуда мне знать? — грубо спрашивает Денис. — Разве это мелкая неблагодарная дрянь мне что-то рассказывает? У неё и раньше были проблемы с полицией: то в магазине что-то стащит, то подерётся. Она сама себе на уме. Вся в свою непутёвую мамашу.       Антон старается игнорировать его тон.       — А Вы помните, с кем она дралась?       — В душе не знаю, но ко мне тоже приходили менты и спрашивали всякую херню, — Денис делает ещё глоток водки, а у Арсения в этот момент руки сжимаются в кулаки. — Никчёмная пропащая девчонка, мало я, наверное, лупил её в детстве. Выросла такой же дурой, как мамаша…       — А может она стала такой, потому что Вы алкоголик? — встревает Арсений, делая шаг из-за спины Антона.       — Арсений, — предупреждающе шипит тот.       — Что? — он смотрит на него так же свирепо, как секунду назад на Дениса. — Он же и сейчас бухой! Да ему плевать на дочь!       — Слышь ты, щенок, — рявкает Денис, двигаясь к нему на встречу. Кухня достаточно тесная, потому далеко идти не приходится, и он в секунду почти дышит Арсению в лицо, и если бы не разница в росте, можно было бы начинать переживать. — Да я её всю жизнь один тяну! Что ты можешь об этом знать, сопляк?       — Бутылку ты тянешь, а не дочь, — на скулах Арсения начинают играть желваки, когда он стискивает челюсти.       Денис чуть пошатываясь пытается схватить Арсения за руку, но тот уворачивается, хватает его за полы халата и, рывком потянув на себя, припечатывает спиной к стене.       — Арсений! — снова окликает его Антон, хватая за плечо. — Отпусти его немедленно!       — Слышь ты, — рычит Арсений, не обращая на Антона ровно никакого внимания, сильнее вжимая мужчину в стену, — придурок. У тебя, блять, дочь убили, а ты бухаешь и жалуешься на свою никчёмную жизнь вместо того, чтобы постараться помочь нам. Возьми себя в руки и отвечай на вопросы нормально, иначе я за себя не ручаюсь, понял?       — Арсений, хватит! — требует Антон, и тот, наконец, отпускает мужчину, отходя на пару шагов назад. — Ты с цепи сорвался, что ли?       — Я…       — Проваливай отсюда, — перебивает Антон. — Жди меня на улице.       — Я в норме, — отмахивается Арсений.       — Мне похуй. Выйди отсюда! — шипит Антон. — Живо! Это приказ!       Арсений смотрит на него с полминуты, а после всё же кивает и идёт в коридор, что-то бормоча себе под нос, а через секунду слышится громкий хлопок входной двери. Антон ещё какое-то время стоит на месте, пытаясь переварить произошедшее. Он качает головой и переключает внимание на Дениса.       — Извините, — говорит тихо.       — Что Вы хотите знать? — спрашивает мужчина, будто более осмысленно. Кажется, небольшая встряска пошла ему на пользу.       — Вы знаете, с кем у Полины был конфликт, из-за которого к Вам приходили из полиции? — снова спрашивает Антон.       — Нет, говорю же она… редко со мной общалась, с тех пор как съехала в общагу, — Денис оседает на один из стульев, и тот чуть скрипит под его весом. — Её… Это тот урод, да? Я слышал по телевизору про маньяка, который…       — Мы с коллегами предполагаем, что да, но пока у нас нет ни подтверждений, ни опровержений этим догадкам. Для этого Вам нужно приехать на опознание и на официальный допрос к нам в участок, — Антон отходит к раковине, берёт с полки одну из кружек, ручка которой отколота, наливает в неё воду из крана и протягивает мужчине. — Мне жаль, что приходится сообщать Вам такие новости. И простите моего коллегу, он…       Да что тут, собственно, скажешь?       — Я… я приеду, сейчас соберусь и… приеду… — Денис делает пару глотков воды. — Скажете адрес?       — Приезжайте лучше завтра утром, сейчас Вам там делать нечего. Только… — Антон осматривает его с ног до головы. — Только протрезвейте для начала и приведите себя в порядок.       — Я постараюсь, — кивает мужчина.       Антон качает головой и трёт переносицу.       — Будьте так добры, — просит он. — И… я хотел спросить ещё кое-что, скажите, а где сейчас мама Полины?       — Она умерла много лет назад. Передоз героином, я Полю сам воспитывал с тех пор.       Воспитывал, это, конечно, громко сказано. С такими родителями и врагов не надо.       — Ладно, поговорим завтра, сегодня Вам нужно прийти в себя, — Антон переступает с ноги на ногу. Он осматривается вокруг и, найдя на подоконнике какие-то пожелтевшие бумаги и ручку, берёт их и выводит адрес участка и свой номер телефона. — Тут мой номер, если что-то вспомните, позвоните.       — Конечно.       — И ещё раз примите мои соболезнования.       — Спасибо, — сухо отзывается Денис.       — До свидания, — прощается Антон.       Он кидает ещё один взгляд на мужчину и идёт к выходу из квартиры. Нужно обдумать всё услышанное и произошедшее, а ещё лучше поговорить с Денисом завтра. Быть может, на трезвую голову он вспомнит что-то ещё.       Антон спускается на первый этаж, попутно вызывая такси и перепрыгивая через несколько ступеней. Выйдя из подъезда, видит Арсения, который сидит на чуть ржавом заборе, ограждающим пожухлые клумбы под окнами. Осанка ровная, взгляд, как всегда, прямой, точно не он десять минут назад устроил скандал в чужом доме.       — Этот придурок что-нибудь сказал? — спрашивает он.       Антон кидает на него злой взгляд, но не отвечает, замечая, как у подъезда останавливается такси.       — Поехали.       — Чтобы ты знал, я не подчиняюсь твоим приказам, — угрюмо отзывается Арсений, но с места всё же встаёт.       — Ну тогда оставайся тут или поезжай отдельно, — не останавливаясь, бросает Антон.       — Подожди, — Арсений догоняет его у машины, — слушай, я… — он вздыхает рвано.       — Нет, это ты слушай, — Антон останавливается и, развернувшись на пятках, смотрит ему в глаза. — Мне поебать, что у тебя там за тараканы в башке. Мне поебать, почему тебя так кроет периодами. Мне поебать на твой характер и твои личные проблемы. Я не собираюсь с тобой нянчиться. Это ясно? Возьми себя в руки. Ты не можешь кидаться на каждого, кто тебе не нравится. По крайней мере, постарайся, пока работаешь со мной, потому что мне эти проблемы нахер не нужны, — он устало массирует виски. — У меня и так забот куча, и разбираться ещё и с твоими загонами мне в падлу…       — Да пошёл ты! — огрызается Арсений. — Этот придурок даже не осознавал, что ты ему говорил! Ему плевать на дочь, только бутылка и заботит!       — Не кричи, пожалуйста, — просит Антон — ругаться ему совсем не хочется. — Я всё понимаю, но у тебя всё ещё нет права просто кидаться на людей. Давай действовать по закону, ладно?       — Да по какому закону? Очнись, Антон, мы убийцу год поймать не можем! Может, Денис вообще сам дочь грохнул! Надо было его задержать!       — Какие у нас основания для ареста? Твоя личная неприязнь к пьяницам?       — Заткнись!       — Арсений…       — Какой же ты наивный идиот!       — А знаешь что? Лучше быть наивным идиотом, чем таким циником как ты, — Антон всё ещё говорит спокойно, хотя градус нервозности явно возрастает.       — Ты…       — Арсений, — он подходит на шаг ближе, заглядывая в синие глаза напротив. — Успокойся и садись в машину, потом поговорим. Поехали.       — Ладно, — недовольно сопит тот и забирается на заднее сидение такси. Дождавшись, пока Антон займёт соседнее место, он снова начинает говорить: — Я знаю, что не должен был так себя вести, просто… — он замолкает на какое-то время, видимо, подбирая слова. — Я не хотел тебя подставлять.       — Ты меня не подставил, — Антон разводит руками, пока машина плавно трогается с места. — Дело не в этом, как ты не понимаешь?       — А в чём?       — Да в том, что ты себя не контролируешь, Арсений. Я уже не первый раз вижу, как ты ведёшь себя подобным образом. Раньше меня это не касалось, но сейчас мы напарники. Я просто хочу быть уверенным, что ты не сорвёшься в ответственный момент и…       — Я не подведу тебя, если ты об этом.       — Не об этом. Хотя, и об этом тоже, но… — Антон садится вполоборота, глядя на него внимательно. — Просто постарайся держать себя в руках.       — Этот мудак заслужил, — не отступает Арсений. — Пусть скажет спасибо, что я ему по лицу не настучал, а просто припугнул. Ты слышал вообще, что он про дочь говорил?       Господи, ну что за упрямый баран?       — Слышал. И я согласен, что он полный мудак, но это не повод размахивать кулаками.       — Вы посмотрите на него, мистер высокие моральные стандарты, — иронично фыркает Арсений. — Да ты бы сам ему врезал, если бы не твои идиотские принципы.       — Это не принципы, просто я на службе, и мне нельзя бить лица всем, кто мне не по душе, — Антон невольно улыбается уголком губ, потому что у Арсения на лице такая по-детски обиженная гримаса. — Тебе, кстати, тоже не желательно.       — Я не стану извиняться, если ты об этом.       Боже, дай Антону сил.       — Да можешь взять свои извинения, скрутить их в трубочку и засунуть себе в задницу, — пыхтит он. — Мне плевать.       Арсений сопит недовольно.       — У тебя какая-то нездоровая любовь к моей заднице? — он вскидывает брови.       — Что? — Антон округляет глаза, а Арсений начинает бессовестно закатываться звонким смехом. Красивым звонким смехом, напоминающим журчание ручья или звон колоколов. Но не раздражающий, а наоборот — жутко заразительный. — Идиот.       — Сам такой, — перестав смеяться, ворчит Арсений. — Куда едем дальше?       Антон задумывается, и в этот момент в тишине салона его желудок жалобно урчит.       — Ты голоден? — спрашивает он. — Я бы перекусил.       — Не откажусь, — Арсений усаживается поудобнее. — Хотя после сегодняшнего утра не то чтобы есть аппетит.       — Ты разве не работал раньше с трупами?       — Работал, но не могу к этому привыкнуть.       — А к этому и нельзя привыкнуть, Арсений, — Антон переводит взгляд на окно, за которым пролетает город. — Можно смириться, постараться абстрагироваться, но привыкнуть к смерти не получится. Это всегда будет тяжело.

***

      — Ты злишься? — спрашивает Арсений.       Антон не отвечает. Они сидят в уютном кафе недалеко от участка, ожидая, пока к ним подойдёт официант.       Дорога прошла в относительной тишине, что не может не радовать Антона — после такого «доброго утра», со всеми этими местами преступлений, трупами, поездками за город и скандалами на ровном месте у него просто не осталось сил на разговоры, а тем более на очередные выяснения отношений с новым напарником. Хочется простого человеческого поесть, приехать домой и лечь спать. День ещё не закончен, а у него уже голова кругом. И завтрашнее утро отнюдь не предвещает ничего хорошего. У него всё ещё должен быть законный выходной, но кого это волнует, когда нужно опрашивать свидетелей, искать улики и ловить убийцу?       — Я понял, ты злишься, — заключает Арсений.       — Я не злюсь, но если бы я был Гарри Поттером, то кастанул бы в тебя Авада Кедаврой, — улыбается Антон, отрывая взгляд от окна, а Арсений на это показательно фыркает — ну что за лис?       — Очень смешно.       — Знаешь, мне тоже так кажется, — саркастично усмехается Антон. — Спасибо, что заценил.       — Здравствуйте, — к ним подходит молоденькая официантка. — Добро пожаловать. Ваше меню.       — Можно пока стакан воды? — просит Антон, и девушка, бейджик которой гласит, что зовут её Екатерина, кивает.       — Спасибо, — улыбается Арсений, забирая одно меню из её рук. — Мы сделаем выбор и позовём Вас.       Девушка лучезарно улыбается ему в ответ, заправляет пряди светлых, явно окрашенных волос за ухо, снова понятливо кивает и уходит к другим посетителям, которых в кафе не так уж и много.       — Ты ей понравился, — замечает Антон, еле заметно улыбаясь.       — Думаешь? — Арсений возвращает ему улыбку. — По-моему это банальная любезность. Но тебе, конечно, виднее.       Антон снова не находит, что ответить. Он опускает взгляд в меню, изучая перечень предложенных блюд, хотя они с Эдом периодически бывают здесь, поэтому он заранее знает, что будет заказывать.       Какое-то время за столом царит тишина, после он снова смотрит на Арсения и уточняет:       — Что-нибудь выбрал?       Тот ведёт плечами.       — Не знаю, — он отрывает взгляд от меню. — Ты часто тут бываешь?       — На зарплату следователя часто в кафе не посидишь, — Антон убирает со лба упавшую на него чёлку. — Но мы с Эдом любим это место.       — А вы с Эдом… вместе? — внезапно спрашивает Арсений, и Антон давится водой, только что принесённой официанткой.       — Чего? — переспрашивает он.       — Ты слышал, — Арсений сощуривает глаза.       — Господи, ну у тебя и вопросы, конечно. Нет. Мы с Эдом просто друзья.       Антон не сильно хочет вдаваться в подробности своей личной жизни, хотя там и рассказывать особо нечего — у него не то чтобы большой послужной список любовников. В основном это свидания на одну ночь, без намёка на какое-то продолжение, но от недостатка секса в жизни он никогда не страдал. С парнями всё сложнее, такой опыт был всего однажды, но там всё закончилось быстрее, чем началось. Поэтому Антон даже не представляет, каково это, действительно состоять в нормальных отношениях вообще с кем-то, не говоря уже о ком-то своего пола. Хотя такой возможности для себя он никогда не исключал — даром ли уже два года смотрит на Арсения и думает, как тот безобразно красив?       Сидеть с Арсением вот так вот, в спокойной обстановке, непривычно. Антон привык, что тот постоянно в движении, что они видятся в основном на местах преступлений. Привык, что Арсений постоянно выпускает колючки и отпускает колкие комментарии. Сейчас же он кажется предельно спокойным. Смотрит, не отрывая глаз, и, кажется, ожидает продолжения диалога. Солнечный свет из окна заливает его кожу, делая её будто ещё бледней, и от этого родинки на скулах, переходящие на шею, и длинные чёрные ресницы кажутся ещё ярче. Как и голубые глаза, которые смотрят, точно пытаются мысли прочитать.       — Знаешь, у них очень вкусные стейки, — говорит Антон, стараясь перевести тему, — если ты ешь мясо, то советую попробовать.       Арсений улыбается и взмахом руки подзывает официантку. Та, снова сияя яркой улыбкой, спешит к ним, будто только этого и ждала.       — Вы готовы сделать заказ? — спрашивает она.       — Я буду тоже самое, — Арсений указывает на Антона, — что и мой спутник.       Теперь к Антону приковано два ожидающих взгляда. Он вздыхает и мысленно делает себе пометку отомстить Арсению за эту маленькую подставу. А что? Он сейчас закажет что-то не то, а потом месяц будет слушать о своём ужасном вкусе в еде.       — Я буду говяжий стейк, картошку фри, цезарь с курицей и большую кружку зелёного чая, — перечисляет он, пока Екатерина записывает заказ в блокнот.       — То же самое, — повторяет Арсений, будто девушка уже забыла о его недавней просьбе. — Только вместо чая кружку кофе, американо. Спасибо.       — Спасибо за заказ, — сияет официантка, в открытую подмигивая Арсению, забирает у обоих меню и спешит выполнять заказ.       — Я всё думаю про Полину и её отца, — тихо начинает Арсений, когда они остаются наедине. — Ужасно, наверное, жить в таких условиях. Не знаю, это очень тяжело, когда кто-то из родных пьёт. Я бы предпочёл вообще не знать таких родителей.       — Думаешь, в детском доме лучше? — спрашивает Антон, не отрывая от него взгляда.       — Не знаю… — Арсений жмёт плечами. — А ты думаешь, что лучше всю жизнь смотреть на то, как папаша бухает? Думаю, детство у девчонки было не сладким, с таким-то придурком…       — Тем не менее она выросла относительно нормальным человеком. Училась хорошо, в хорошем университете, — напоминает Антон.       — Вряд ли это заслуга её отца, — снова фыркает Арсений, а Антон закатывает глаза. — Да брось, ты же не думаешь, что она училась на деньги отца? Ты его квартиру видел вообще? Да у него денег даже на бухло нет, уверен, он в долгах, как гусь в сливках. Так что, думаю, учёба в хорошем, как ты сказал, университете — это заслуга самой Полины.       — Возможно, — Антон делает ещё пару глотков воды. — Скорее всего, она училась на бюджете. Надо посмотреть в деле.       — Какие у нас ещё планы на сегодня? — уточняет Арсений.       — Хм, — красноречиво тянет Антон, поглядывая на часы. Время близится к половине второго. — Наверное, поеди́м и пое́дем по домам. У меня сегодня выходной, а в участке всё равно никого нет, кроме дежурных, так что нам там тоже делать нечего. Если будет что-то важное, я тебе позвоню. Да и после всех сегодняшних «приключений» хочется отдохнуть, если честно. Завтра решим, что делать дальше.       — Хорошо, — Арсений кивает понятливо. — А во сколько… во сколько обычно начинается твой рабочий день?       — Ну, если меня не дёргают прямо из постели, то часов с десяти утра, но это если Добровольский не видит — для него-то я всегда на работе, — Антон усмехается. — Если хочешь, заеду за тобой завтра.       — Это очень мило с твоей стороны, но я как-нибудь сам. Без подачек обойдусь.       — Господи, за что ты мне такой гордый? — ну и как тут не закатить глаза? — Как знаешь, я не настаиваю. Если тебе нравится трястись по утрам в метро, дело твоё. Кстати, а что, у частного детектива нет денег, чтобы купить себе машину?       — У меня есть деньги. Просто я не люблю… водить. Не твоё дело, короче.       — Не больно-то и хотелось. Храни свои секреты.       — У меня тут есть одна версия, — в этот раз тему переводит Арсений, — но не знаю, насколько она логична.       Антон откидывается на спинку дивана. Когда там уже принесут еду? У него желудок снова урчит жалобно от запахов, наполняющих помещение.       — Пока ты пускал слюни в такси, я всё думал о том, какая может быть связь между жертвами, — чуть язвительно рассуждает Арсений. — Так вот, они ведь все были студентками, что если постараться пробить каких-то общих знакомых? Ну, знаешь, молодёжь ведь часто крутится в общих кругах. Что, если у погибших были какие-то общие увлечения, знакомые, любимые места?       — Мы проверяли эту версию, — Антон разводит руками, — но не нашли ничего, что могло бы их объединять, я же говорил уже. Но если ты думаешь, что сможешь что-то найти, перечитай дела, можешь поговорить с моими парнями, они расскажут тебе все детали, ну, и я к твоим услугам. Только давай без самодеятельности, ладно? Не хочу переживать за твою шкуру.       — Спасибо за заботу, — Арсений зависает на какое-то время. — Просто я подумал, что убийца может оказаться кем-то, кто мог подобраться к любой из девушек… Чёрт! — внезапно восклицает он и подпрыгивает на месте.       — Арсений, ты чего? — Антон дёргается слегка испуганно.       — Антон, скажи мне, что вы проверяли версию с преподавателями…       Их разговор прерывает Екатерина, которая приносит заказ и, пока она суетится у стола, они оба молчат. А девушка будто и не спешит уходить, не упуская возможности лишний раз улыбнуться Арсению.       — Это Вам, — сияет она, протягивая ему небольшой листочек с какими-то надписями выведенными аккуратным почерком. — Позвоните мне. Я работаю до девяти.       Арсений её будто не слышит, запихивает листок в карман и снова смотрит на Антона, когда девушка уходит:       — Ну?       — Что «ну»? — уточняет тот. — О чём ты вообще? И чего так завёлся?       — Ты реально не понимаешь? — а вот за такой взгляд, как на полного идиота, можно и в глаз получить. — Они все были студентками.       Антон усмехается:       — Спасибо, капитан-очевидность.       — Да я не про это, — Арсений машет на него рукой. — Что, если убийца — кто-то из преподавателей? Когда я учился в институте, у нас был препод, который читал лекции в нескольких учебных заведениях. Отличный же способ находить себе жертв из разных мест. Разве нет? — он говорит так воодушевлённо, что даже жаль рушить его воздушные замки.       — Ну не знаю, — скептически отвечает Антон. — Можно, конечно, проверить эту версию, но мне кажется фигня. Все убитые учились в разных универах, на абсолютно разных направлениях и на разные специальности. Вряд ли там преподавал один и тот же человек. Таких совпадений просто не бывает.       — Ладно, — в голосе слышится разочарование. — Ты, наверное, прав. Но если не против, я всё же проверю эту версию и поищу какие-то связи. Может, какой-нибудь историк или вроде того. Базовые предметы ведь у всех есть.       — Конечно, я же сказал, можешь рыться сколько угодно, — Антон указывает на тарелки. — Приятного аппетита, Арсений.       — И тебе тоже, — улыбается тот, принимаясь за еду.       Едят они молча, периодически перебрасываясь незначительными фразами. А к моменту, когда тарелки пустеют, на улице сгущаются тучи. Антон смотрит в окно и тихо радуется — дождь сейчас будет кстати, потому что жара уже изрядно опостылела. Хочется хотя бы чуть-чуть кислорода, а ещё больше хочется курить, поэтому он делает последний глоток чая, достаёт из кармана кошелёк и оставляет деньги за еду на столе.       — Я сам могу за себя заплатить, — недовольно напоминает Арсений.       Антон улыбается:       — Я знаю.       — И зарабатываю я, кстати, больше, чем ты.       — И это я тоже знаю.       — Тогда зачем это всё? — Арсений указывает на деньги.       — Потому что я хочу, — Антон ведёт плечами. — Пойдём, курить охота.       — Тебе говорили, что курить вредно? — не став больше возражать, Арсений поднимается с места. Антон расценивает это как свою маленькую победу — впервые за два года знакомства он смог в чём то убедить этого человека.       — Представь себе, — он забирает со стола свой телефон и топает к выходу, попутно открывая приложение такси. — Тебе куда ехать?       — Что?       — Адрес, говорю, какой?       — Я сам вызову себе такси, не переживай, — Арсений пропускает его в дверях, а после прислоняется спиной к стене кафе, пока Антон закуривает.       — Да я и не переживаю, — говорит тот. — Просто думал, что если нам по пути, можно поехать вместе.       Арсений молча смотрит на него, чуть склоняя голову на бок и улыбаясь уголком губ, а после достаёт из кармана листок, который дала официантка, и, скомкав его, выкидывает в урну.       — Что? Не в твоём вкусе? — затягиваясь, спрашивает Антон.       — Просто не интересует, — Арсений отлипает от стены, забирает у него сигарету и делает пару глубоких тяг, выдыхая в воздух облака дыма. — Вызвал такси? — и возвращает сигарету назад.       — Курить же вредно, — Антон смотрит на него в ответ так же пристально.       — Вредно, — улыбается тот. — Это я так, балуюсь иногда, тем более сегодня можно не только покурить, но и выпить. Что там насчёт такси? Я домой хочу.       — Сейчас приедет.       Антон улыбается, смотрит в тёмное небо цвета мёртвого моря, на котором видно первые несмелые молнии, и думает о том, что Арсений, вроде, не такой засранец, каким казался прежде. Возможно, они даже сработаются.