***
Осенний ветер, гуляющий по перрону, ворошил прическу сильнее обычного. Вокруг стояла суета, но даже вездесущее дыхание одновременно говорящей толпы волшебников не согревало в это холодное утро. Пару лет назад, обычному пятикласснику Антону Тяночкину пришло письмо, в котором был написан откровенный бред психически больного наркомана.Родители, естественно, тут же выбросили его на помойку, с пометкой «лохотрон».
Это была лишь странная шутка от черт знает кого, пока в их квартиру не вломился странный дядька с пузом и не начал вытворять фокусы, чтобы хоть чуть-чуть задобрить семейство. А именно: превратил пять литров воды в самогон по просьбе отца, вырастил из ущербных фиалок розы по просьбе матери и пообещал Антону, что тот сможет так же, если пойдёт учиться в какой-то Хогвартс. И вот он здесь – уже пятнадцатилетний, стоит очередной раз с чемоданом какой-то сектантской херни, ожидая поезд на платформе, куда даже батя не прошел (хотя пытался, даже спустя несколько прошлых неудачных попыток). Увидев подходящий поезд, он еле протиснулся сквозь толпу и одним из первых зашёл в вагон, садясь в первое попавшееся купе. Гречка в переноске сонно фыркнула, когда хозяин поставил ее рядом с собой на сиденье. Подняв взгляд с кошки на диван напротив, парень заметил русоволосую девушку с розовым сплитом, залипающую в какую-то видеоигру на своём телефоне. «Она вообще заметила как я пришёл или нет?» — в мыслях спросил Антон, не осмеливаясь задать этот вопрос соседке вслух. Кажется, он видел ее на совместных занятиях с когтевраном. «Точно! Это же староста когтеврана – Алина.... Голубева?» — Всем привет, кого не видел! В купе неожиданно громко вломился какой-то белобрысый нефор, шумя своим немногочисленным багажом так, что бабки в автобусах бы позавидовали. Алина и Антон скептически окинули его взглядом, продолжая заниматься своими делами. Ну, то есть, как делами... Девушка продолжила рубиться в секай, а Тяночкин тупить в окно. — Чето вы не особо общительные, как я посмотрю. — хмыкнул тот, усаживаясь рядом с Антоном и пялясь на него несколько секунд. — Ты гей? «Чего, блять?!» — Тяночкин тут же обернулся к странному соседу и возмущённо стал сверлить взглядом. — Нет, с чего такие тупые вопросы? — он фыркнул, чуть хмурясь. — Ну, вы уже тут сколько сидите – а девочка до сих пор в телефоне залипает. — усмехнулся парень, слыша тихий смешок от той самой «девочки». — У меня так-то имя есть, — подала голос соседка, откладывая телефон и переводя взор карих глаз на неугомонного. — Алина Чайкина, не видела таких у нас в Хогвартсе. «Чайкина.» — сделал пометку у себя в мыслях Антон. — Саша Собакин, я из другой школы волшебства. — кивнул белобрысый, протягивая Алине руку для рукопожатия. — Каких «таких»? Чайкина пожала тому руку и улыбнулась чуть шире, что больше было похоже на усмешку. — С шилом в жопе. Собакин хохотнул, зеркаля ее выражение лица и повернулся обратно к Тяночкину. — Ну а тебя как зовут? — Антон. — Будешь Антошкой-поварешкой. «Блять??? Ладно???» — подумал Тяночкин, в голове уже окрестив этого нефора как того, к кому он не будет приближаться как только они сойдут с поезда. Еще пару минут Саша попридумывал всякие «угарные», на его взгляд, клички под тотальное игнорирование Тяночкина и видимо, успокоился. — Хотите анекдот? «Всë таки, показалось.» — Собрались как-то раз зоофил, педофил, некрофил и... Неиминуемое доказательство того, что нормальный юмор среди человечества истреблён, прервала проводница. Чему Антон был несказанно благодарен. — Добрый день, сладостей не желаете? — поинтересовалась старушка, более похожая на стереотипную ведьму с горбинкой на носу, длинными когтями и тяжелым взглядом. — О, у нас такого обслуживания не было. — хихикнул Собакин, сразу переключаясь на ассортимент и скупая несколько пачек Берти Боттс. Чайкина незаинтересованно окинула конфеты взглядом, Тяночкин же взял пару шоколадных лягушек. Как только проводница ушла толкать продукт другим учащимся, Саша закинул в рот сразу несколько конфет. Антон вскинул бровями, окрестив его еще как самоубийцу и откусил шоколадную лягушку. Приятная сладость во рту тут же сгладила все острые углы нового знакомства, начиная дополнительную выработку серотонина в организме. — Ими и объесться можно. — хмыкнула Алина и опять взяла телефон в руки. Распаковывая вторую, Тяночкин лишь пожал плечами, как вдруг лягушка исчезла у него из рук. И он бы честно подумал, что она просто выпрыгнула, если бы не... — Прости, Тош, со вкусом соплей попалась, мне срочно нужно заесть! — невинно улыбнулся Саша, бессовестно откусывая фигурке голову и сдерживая смех при виде ахуевшего от такого поворота событий Антона.***
— И тогда даже твои несчастные бобы не спасли тебя от подзатыльника. — закатил глаза Тяночкин, слыша хриплый смешок друга. — Я до сих пор обижен на это. — Собакин фыркнул, улыбаясь, и тоже уселся на диван возле камина. — Год прошел, а голова болит до сих пор. — Заслуженно, я считаю. Саша снова хохотнул, бросая фразу о том, что Антон просто жадина и вся правда на его стороне. Казалось, только сам Антон помнил тот день досконально, вплоть до самых секунд. Собакин даже находясь на другом факультете умудрялся постоянно липнуть к бедному гриффиндорцу и тем самым стал уже настолько привычным фактором в жизни, что они и правда стали теми самыми «лп», о которых сам Саша упомянул когда их поезд прибыл на платформу. Не сказать, что в итоге Антошка этому не рад. На самом деле Саша был железобетонным доказательством того, что в слизерине еще не все потеряно.