Агластия. Дворянка

Копыта стучали по мостовой, карета покачивалась и время от времени подпрыгивала. В то время как муж и свекор что-то весело обсуждали, Агластия отвернулась. Обида обжигала душу, пробуждая злость. Ну вот какой вообще во всем этом смысл? Привезли, показали, словно какую-то необычную куклу.. Ее! Пусть это и император с женой – но все равно как-то… унизительно, что ли. И даже домой после прибытия в столицу не заглянули. Неужели Кемстрон настолько сильно уважает императора? Или боится? Как же глупо, что родители сочли ее достаточно взрослой, чтобы выдать замуж, но не достаточно, чтобы посвятить в такие подробности. Они что, тоже думают, что она здесь только детей рожать собирается?! От этой мысли душу Агластии заполонили гнев, отчаяние и негодование. Ну ничего,надо это исправить. Карета остановилась. Взявшись за руку мужа, Агластия подняла голову. Налетевший ветер растрепал тяжелые кудри, одна прядь упала ей на лицо. Норберион остановился. Его горячая рука скользнула по ее щеке, заправляя волосы за ухо. Агластия игриво улыбнулась мужу и, будто в ответ на это, выглянуло солнце и отразилось в ее глазах. Невольно мелькнула мысль, что сейчас для их брака наступает самое счастливое время – ведь сейчас они еще юны, бездетны и не обременены грузом власти. Это потом уже начнутся дети, политика – и даже развлечения придется использовать для получения выгоды. А еще.. хорошо, что они одного возраста. В Рагфелии вообще считалось глупым выдават юную девушку за старика, каким бы богатым он ни являлся. Ведь он долго не проживет, а смысл брака в том, чтобы провести вместе всю жизнь. К тому же есть опасность утраты мужской силы, что обрекает молодую жену на бездетность. Или вынудить ее изменять, а потом воспитывать чужих детей. Вызывает ли муж у нее влечение? Трудно сказать. Умиление – так точно. Агластия перевела взгляд на особняк. Темно-шоколадная крыша горделиво возвышалась над белоснежными стенами. Особняком стояла башня, острым концом указывая в небеса. Агластия пристально вгляделась, но никого там не увидела. Ладно, с этим разобраться можно и попозже. Ворота открылись, являя двор с каменными дорожками. Высокий мужчина стоял и кричал на двух слуг. Жиденькие светло-русые волосы, цветом и тонкостью напоминающие солому, обрамляли его круглую словно шар голову. Черная жилетка, казалось, была готова лопнуть на его огромном животе. На земле лежало ведро. Трещина расколола его посередине. Отломанная ручка лежала в стороне. И тут блестели румяные крепкие яблоки, которые, судя по всему, эти слуги и рассыпали. - Добрый день, Шим, - ни капли не испугавшись, Кемстро подошел к нему. – Что у тебя тут происходит? Шим тут же обернулся. Его маленькие карие глазки впились в Агластию внимательным и вместе с тем злым взглядом. Словно оценивал ее как противника, определяя, насколько она для него опасна. Солнце выглянуло и тут же подул холодный ветер. Кожа тут же отозвалась мурашками, но Агластия выдержала это, лишь ее губы и крылья носа презрительно приподнялись. Сделав вид, что не заметил – он перевел взгляд на Кемстрона, сразу же растянув губы в подобострастной улыбке и пролепетал: - О, Ваше сиятельство! Я не слышал, как вы подошли. Агластия испытала отвращение. Похоже, очередной жадный трус. Лебезит перед сильными и отыгрывается на слабых. Вдруг ее спины коснулась рука. Обернувшись, она с удивлением взглянула на мужа. Он смущался и отводил глаза, будто натворил что-то. - Разговор есть. - Наедине? – добродушно усмехнулась Агластия. Как же приятно ощущать себя хозяйкой положения! Каким-то особым чутьем молодая женщина почувствовала, что зачем-то нужна им. Интересно, какое к ней может быть дело? - Не совсем, - он замялся, - мы трое поговорим – я, ты и отец. Хорошо? Улыбнувшись, Агластия кивнула.