На краю

… Распорядок дня в стенах государственных заведений всегда четко предопределен. С утра — прием лекарств, завтрак, гигиенические процедуры. Затем — отдых, если в больнице можно отдохнуть, либо же можно делать еще что-то, кроме отдыха, занятия, чтение книг, терапия и прием лекарств, обед, ужин… У больных в местной захудалой психиатрической распорядок дня не менялся черт знает когда, и это удовлетворяло, кажется, практически всех, особенно персонал. Однако, сегодня день одного пациента, точнее, пациентки, должен был измениться. Ее лечащий врач — психотерапевт уходила на пенсию, поэтому привычные беседы в стиле «ну, что у нас опять не так» (которые подразумевали под собой «ну, о чем мы хотим поныть в этот раз» ненадолго прервались. Ми сидела у окна, плавно дотрагиваясь до старого, покоцанного временем и людьми стекла, перекатывая пальцем капли конденсата. Больница пластиковых окон не имела, поэтому холод, стужа, жара — все летело в дом. Иногда больным позволялось заклеивать окна и забивать из газетами и ватой щели между окнами вместе с угрюмыми медсестрами, но далеко не всем и не всегда. И развлечениями больница так же похвастаться не могла — мы тут, типа, психику лечим, а не в бирюльки играем. Больной должен находиться в покое. Поэтому время, отведенное на психотерапию у Ми было свободно, и, пока другие чем-то увлеченно занимались она сидела у окошка, глядя на поросшие мхом каменные стены и небольшой пролесок за окном и думала о свободе — где остались все ее мысли о суи_е, панические атаки, тревожность, странные сны, а так же безумные эротические фантазии и черт знает что еще. Нейролептики убирали всю симптоматику, как сказала бы ее прошлый врач, но вместе с этим забирали и часть души. Было невесело. Вдруг к Ми подошла девушка — небольшого роста, со шрамом на щеке и без пары зубов. — Миии… — заканючила она — Опять ты сидишь, кушать не идешь. Девушка почесала свои бинты на запястьях и безэмоционально уставилась на нарушительницу ее покоя. — Неа, отвали. Не до тебя сейчас. Гостья загадочно улыбнулась и уселась рядом. — Правда-правда? И чем ты занята? — Я же сказала — отвали — флегматично потянула Ми — Еще не хватало слушать твои бредни! А ну… Девчушка рассмеялась. — А если я исполню твое желание? Тогда что? Поиграешь со мной? — Какое желание? Опять родаки привезут блок сигарет, которые не то, что курить — нюхать невозможно? Я же сказала, отвали. Но знакомица Ми не унималась. Она повернула голову на бок и положила палец к себе в беззубый рот, прямо, как ребенок. — Помнишь, я говорила тебе? Помнишь, я говорила, что Лида — волшебница. Да, точно, мы тогда еще сидели в саду, и… Ну короче, бабочки там всякие, цветочки, а сейчас погода — швах. Ну, вспомнила, что-ли? Или тебя так от таблеток закорежило, что уже и не помнишь ничего? Так вот, Лида наша — ведьма или типа того… Я у нее в карты выиграла желание, прикинь. Ну, отдаю его тебе. Но ты со мной поиграешь! Ми обреченно вздохнула, ведь ее подруга не отвязалась бы, даже если бы девушка начала ругаться, швырять вещи, материться и посылать ее на разные, только демону известные, лады. А вот идея с желанием интересная — в конце концов, подружайку можно было бы и обмануть в случае чего, а помощь в таком месте была необходима. Девушка была наивна, легко поддавалась влиянию и становилась еще заторможеннее под влиянием своих таблеток — без которых голоса в ее голове мечтали отрубить кому-нибудь ненужные части тела или на худой конец — глаза выколоть. — Ладно, чего стоим-то. — сказала сидящая на лавочке Ми — Я загадала желание! — и та похотливо улыбнулась. Последнее время ее желания были… Не слишком связаны с областью психиатрии. Точнее, их было только два — поскорее выбраться отсюда, ведь таблетки она давно за щеку прятала и выплевывала, общество ей тут не нравилось, психотерапия не помогала, да и саботировать помощь и внимание было вполне в духе Ми, а вот второе было куда интереснее простого побега. — Тогда что? — захлопала руками гостья — Играть? — Ну уж нет — хищно улыбнулась Ми — Сначала пусть исполнится, а потом уже будем играть, во что хочешь. Она прошла немного вперед, как вдруг услышала оклик одной из самых противных медсестер — та звала ее по столь ненавистному имени. — А вот и ты, ****** ********! Почему не в кабинете у врача? — Так нет врача-то — сказала девушка и про себя добавила — грымза. Открыто воевать с персоналом мало кто решался. — Есть, есть. Только из отпуска вышел. Новичок. Ты еще не встречала его, всего месяц отработал и в отпуск ушел. Минут десять, как ждет тебя — запричитала медсестра — Как была капушей, так и осталась. А ну брысь в кабинет! — Как хоть зовут, новичка то вашего? — протянула Ми еще более флегматично и безрадостно. Дни без старой тетки были хоть и скучными, зато никто не лез нравоучениями. — Степан Иванович — все еще не унималась медсестра — Ну же, иди. А не то откажется от тебя! **************** В кабинете тихо постукивали часы. Напряжение между двумя — полненькой молодой девушки с волосами неопределенного цвета и психотерапевтом, бесцветным худощавым мужчиной среднего возраста неумолимо росло. Ми отказывалась говорить, а врач не хотел долго возиться с новой «обузой». Он стучал рукой по столу, периодически заглядывая ей в глаза. Она же глядела внутрь себя и абсолютно не интересовалась его вопросами. — Так значит… Биполярное расстройство второго типа, ПРЛ, социофобия, агорафобия, паническое расстройство, большая депрессия… — перечислял доктор. — Агась — флегматично протянула Ми — Классный наборчик, не так ли? Врач глянул на нее из-под бровей и, поправив очки, продолжил. — Не первая ваша госпитализация? — Нет, конечно — выдохнула она — Хотя от санитаров я долго убегала. Врач поставил определенные пометки у себя в тетради. Ми вздыхала, ерзала на стуле и смотрела на него то отстраненно, то довольно вызывающе. Ее никогда не привлекали мужчины старше, и этот не был исключением. Ми глядела ему прямо в глаза и не видела там ничего любопытного для себя. Кажется, антипатия была взаимной, потому что врач постоянно словно одергивал себя и поправлял очки, стараясь не смотреть на Ми и вообще реже с ней как-либо соприкасаться. — Не любите пограничников, доктор? — съязвила Ми, заметив его реакцию — Ну же, посмотрите, мы лапочки. — и она широко улыбнулась — Не правда ли? — Какие препараты принимаете? — пробубнил врач. — А что, в карточке не указано? Кто-то очень ленивым был, значит. — Ми улыбнулась ему — Да, доктор? Только не говорите, что все эти вопросы для того, чтобы оценить мое состояние. Я в полном порядке, к выписке готовлюсь. — Ну, это решать будете не вы — ответил доктор и посмотрел повнимательнее на девушку. Полноватая, симпатичная. Тестирует его, оно и понятно. Нелегко привыкать к чему-то новому, тем более — к смене лечащего врача. При этом вызывала у него противоречивые чувства — как и все пограничники, не могут не раздражать и не вызывать интерес одновременно. — Так а что я натворила-то? Ничего. Сижу, с вами общаюсь — улыбнулась Ми на манер Чеширского кота. — С какими жалобами поступили? — Читайте выписку. — А сейчас состояние как можете оценить? — Выписку читайте — протянула Ми, зевая — Я же не попугай по сто раз повторять одно и то же, верно? Доктор посмотрел на нее, как смотрят на маленького, провинившегося щенка. Уж лучше разбираться с поступившими больными в приемнике, чем разгадывать ход мысли очередного пациента, считающего себя слишком не таким, как все. Интеллект сохранен, а вот с психикой совсем беда, судя по записям прежнего врача. — Я прочитаю — захлопнул он свой блокнот — Но это вам жизнь здесь не улучшит. Сотрудничать с администрацией всегда приятнее, верно? Либо за столько дней, проведенных в этих стенах, вы не смогли выучить такой простой принцип? — Вы мне угрожаете — она посмотрела на него еще более вызывающе — Это могло бы возбуждать, если бы вы были лет на 15-ть так моложе. Но, извините — не встает у меня на предпенсионный возраст. А так — она вздохнула — Мне тут многие угрожали. Пока жива и здравствую. — она улыбнулась ему. Он улыбнулся, и даже ухмыльнулся в ответ на подобные заявления. Нет, предпенсионный возраст его не обидел — сорок пять лет — только начало жизни. Да, пограничники любят с огнем поиграть. Интересно, а она знает, что он вообще из себя представляет? И что из него не получится вить веревки? Врач поправил очки, набрал какой-то номер и сказал в трубку «У нас тут острый психоз. Давайте в отдельную палату девушку определим. Нет, медикаментов не нужно — я уже подсуетился. Да, да, ждем.» Глаза девушки округлились от понимания того, что это происходит на самом деле. Но крики и мольбы не спасли ее от рук санитаров.