***
Телефон зазвонил в самый неподходящий момент. От неожиданности Алан оступился и чуть не упал вниз, в последний момент успев вцепиться в лестницу. Мужчина мысленно и вслух обматерил звонящего, но замолк, увидев на экране имя. – Что тебе надо от меня в такую рань, Питер? – Вдохнул мужчина в трубку. Десять утра, малец должен сейчас сидеть на уроке, а не звонить брату. Только бы не случилось что-то не серьёзное... – Ты можешь меня забрать после уроков? Я не хочу домой. Алан вздохнул и осторожно слез с лестницы. Взгляд цеплялся за закрытый путь на чердак, манивший ещё не тронутой бутылкой абсента. – С Мэг опять поссорились или Джерард что-то натворил? – И то и то, – ответил мальчик после недолгого молчания. – Отец пил все выходные, а Мэг... Так ты меня заберёшь? Алан потёр переносицу. Обычно Джерарду хватало пива по будним вечерам, напивался он редко, но метко, только по какому-то поводу. Пьяный он был весёлый, добродушный и невероятно щедрый, по крайней мере, для родных детей, зато протрезвев, превращался в дышащего перегаром дракона. Мэг ещё могла выдержать его в таком состоянии, но Питер... Ему лучше пару дней не появляться в поле зрения отца. – Во сколько у тебя заканчиваются уроки? Пришлось сложить лестницу, ведущую на чердак; напиться больше нельзя, садиться пьяным за руль опасно. К назначенному часу Алан курил на парковке начальной школы. В последнее время сигареты стали заканчиваться гораздо быстрее, в день уходило больше десятка штук. Возможный рак лёгких уже давно не волновал, больше проблем доставляли магазины с гребанными украшениями к гребанному хэллоуину, идти за сигаретами приходилось, опустив глаза в пол. Питер бежал так быстро, что чуть не упал с лестницы на крыльце школы. – Не носись так быстро, – вздохнул Алан, прижимая брата к себе. – Как минимум до суда ты мне нужен целым. – А после? Мальчик устроился на заднем сиденье и открыл окно, мужчина не спешил уезжать — жалко бросать недокуренную сигарету. – И после суда тоже. И Мэг, кстати, тоже, так что постарайтесь друг друга не покалечить. Питер состроил обиженную гримасу. Алан докурил и сел за руль. Хорошо, что школы разделены по возрастам, промелькнуло вдруг в голове, у Нила окна кабинета выходят на парковку. Питер замер на пороге как вкопанный. Он оглядывал гостиную, останавливая взгляд то на подсвечнике в виде тыквы на столе, то на лежащем на диване пледе, тоже разрисованным улыбающимися тыквами. – С каких пор ты празднуешь хэллоуин? – Это не я. Алан старался смотреть себе под ноги,чтобы в очередной раз не видеть напоминания о Дрейке. Питер же обошёл брата, стоящего на пути к кухне, будто у себя дома, даже Мэг вела себя здесь осторожнее. – А Мэг ты никогда не давал украсить дом. Почему с этим...с мистером Эвансом то есть, не так? – Не мой дом — не мои правила. Хотя Нилу дом тоже не принадлежит, но это не мешает ему устраивать здесь собственные порядки. У Нила есть хоть какие-то основания считать дом своим, Алан же здесь чужой. Зато Питер чужим себя, похоже, не чувствовал, уже успел залезть в холодильник. – Хочешь есть? – Поинтересовался мужчина, ради успокоения совести. Признаваться себе в том, что мелкие его давно не интересуют, было страшно и противно. Прямо сейчас Алана больше интересовало, когда вновь получится напиться до отключки, чем самочувствие брата. – А тут есть еда? – Питер захлопнул дверцу холодильника и повернулся к брату. – В морозилке должно быть что-то, можно разогреть. – Пожал плечами Алан. Содержимое холодильника его волновало ещё меньше, чем Питер. Сам мужчина не ел уже пару дней, рекорд. Из-за стресса не было даже чувства голода. – С каких пор ты готовишь полуфабрикаты? – Мальчик выглядел потрясённым до глубины души, будто только что узнал, что Санта Клауса не существует. – Что с тобой вообще происходит в последнее время? Что этот Эванс с тобой сделал? – Тебя это не касается. – Отрезал мужчина. – Со своими проблемами я сам разберусь. Оба молчали какое-то время. Питера чуть ли не разрывало желание о чём-то спросить, но мальчик поджал губы и оглядывал брата с ног до головы. – Давай полуфабрикаты, – наконец подал голос Питер. – Они всё равно лучше, чем то, что готовит Мэг.***
– Что тут происходит? – Удивился Нил, заглянув в кухню. Питер стоял на самом крае кухонной столешницы, отдирая наклейку "счастливого хэллоуина" от шкафчика под потолком. Вопрос мальчик либо не услышал, либо, что казалось Нилу более вероятным, проигнорировал. – Слезай, можешь упасть. – А вам какое до этого дело? – Тут же огрызнулся мальчик. Нил на всякий случай подошёл ближе, чтобы успеть подхватить ребёнка и не дать ему разбиться. Умереть можно, упав с высоты собственного роста, а если добавить ещё четыре фута, получается неизбежная черепно-мозговая травма в самом лучшем случае. – Мне труп на кухне не нужен. – Питер в ответ только фыркнул и продолжил корябать ногтями шкафчик. Нил пустил в ход лучшее оружие из возможных в такой ситуации. – Да и Алан за тебя переживать будет, если что-то случится. – С каких пор вам есть дело до Алана?! Мужчина приоткрыл рот от внезапной ярости в голосе ребёнка. Теперь он видел, что Питер похож на брата не только внешностью, мимика и жесты — копия Алан, разве что не хватало матов и ощутимой угрозы, стоящей за злостью. Наклейка отошла от поверхности с одного края, и мальчик дёрнул её рывком. Питер вскрикнул и попытался ухватиться за что-нибудь, но пальцы скользнули по воздуху в дюйме от ручки шкафчика. Нил поймал испуганного ребёнка и осторожно поставил на пол. Хотелось закатить глаза и сказать что-нибудь вроде "я же говорил", но вместо этого Нил присел на корточки и, заглядывая в лицо Питера, мягко спросил: – Ты в порядке? Питер кивнул и прицепил наклейку к столешнице — по-другому она не оставала от пальцев. – Не надо лезть в потенциально опасные места, ладно? Хотя бы не без присмотра взрослых. – Там ещё остались наклейки. – Питер кивнул на всё тот же злосчастный шкафчик. – Сдались они тебе, – вздохнул мужчина. – Они не стоят твоей разбитой головы. – А вам сдалась моя разбитая голова? – Фыркнул мальчик, с помощью приставленного стула залезая обратно на столешницу. Нил, не церемонясь, снял его с высоты и вернул на пол, не обращая внимание на сопротивление. – Сволочь! – Крикнул Питер и дёрнул на себя стул, который Нил успел отодвинуть от столешницы. – Питер! – Раздался грозный голос за спиной Нила. – Во-первых, оскорблять людей нельзя, а во-вторых, что случилось? Я слышал крик. – Ничего. – Буркнул Питер, опустив голову. – Он чуть не упал со столешницы. – Объяснил Нил. – Боже, Питер... – Алан с донельзя усталым видом провёл ладонями по лицу, тыльная сторона обеих ладоней была покрыта розово-коричневой коркой. Что надо было сделать с руками, чтобы довести их до такого состояния?! – Я же говорил, ты мне целым нужен. Что я скажу в суде, если ты что-нибудь себе сломаешь в моём присутствии? Хочешь покалечиться — делай это рядом с Джерардом. – В каком ещё суде? Алан взглянул на мужа, как на умственно отсталого. – По поводу опеки. Думаешь, так легко отобрать детей у биологического отца? Питер, поставь чайник. – Мужчина сел за стол. – Разрешение на опеку это только вершина айсберга, по сути, просто разрешение дойти до суда, а уже там определяется, с кем оставлять детей. Если с мелкими что-нибудь случится, пока рядом буду я, Джерард этим воспользуется, заявит, что со мной им не безопасно. Питер, не теряя времени, засыпал в кружку кофе. Действительно, зачем ещё Алану может понадобиться горячая вода, если не для кофе. – Спасибо, – Алан взял протянутую братом кружку. – Идём, тебе ещё к завтрашнему тесту готовиться. – Я и так всё знаю, – отмахнулся Питер, – это просто математика. – Сейчас же. – Строго произнёс Алан, и больше спорить мальчик не решился. Спустя полтора часа Нил снова застал Питера стоящим на столешнице, на этот раз мальчик не отдирал наклейки — те уже валялись на полу, а на дверцах мебели блестели пятна клея — он шарился по полкам, ища на них всё, что относилось к празднику. Мужчина наблюдал за этим с полминуты, и тихо подошёл ближе, чтобы не напугать ребёнка внезапным появлением. Вблизи есть возможность опять его поймать, если дёрнется от неожиданности и сорвётся, а с порога — нету. – И что ты опять делаешь? Питер дёрнулся и испуганно обернулся, но не упал. Молчание затянулось, и Нил повторил вопрос. Никакой реакции. – Ты же понимаешь, что лазить по чужим шкафам — неприлично? Портить чужие вещи — тем более. Вновь никакого ответа. – Питер, слезай. – Приказал мужчина. – Нет, – ответил Питер и, покрутив в руке только что найденную керамическую фигурку, демонстративно бросил её на пол, глядя Нилу в глаза. Нил потерял дар речи. В этой семейке есть хоть кто-то нормальный?! Фигурка раскололась от удара на две части — у скелета отлетела голова. – Ты что творишь?! – Могу спросить вас о том же. – Спокойно ответил Питер и продолжил осматривать полки. – Что? – Опешил Нил. – Ты портишь мои вещи в моём доме да ещё и у меня на глазах, и ты ещё смеешь меня в чём-то обвинять? Наглости тебе не занимать, весь в брата! Питер со стуком закрыл шкафчик и повернулся к мужчине лицом. – А вы в кого таким мудаком родились? – Злобно прошипел мальчик. – Алан ненавидит хэллоуин, вы не можете об этом не знать! Он даже из дома не выходит, когда все начинают готовиться к празднику, и к Мэг в комнату не входит. А вы специально! Зачем вы над ним так издеваетесь?! Нил никогда бы не подумал, что доживёт до того момента, когда его будет отчитывать и стыдить десятилетний ребёнок. И ведь за дело. Да, Алан вёл себя как последняя мразь, но и Нил оказался не лучше. Стыд вновь пробрался под кожу с удвоенной силой. Даже оправдания не подобрать, что бы не говорили эмоции, разум твердил, что никакое поведение Алана не оправдывает издевательств над ним. – Вы хоть знаете, почему Алан так ненавидит хэллоуин?! Нил не успел ответить. Питер растерянно смотрел куда-то за его спину, никакой злости, на лице ребёнка вдруг проступило что-то другое, сильно напоминающее вину. Мужчина оглянулся, на пороге стоял, сложив руки на груди, Алан. – Какого хера вы опять орёте? – Извини, – Потупил взгляд Питер. – Извинения приняты, – холодно сказал Алан, – а теперь живо в комнату. Питер поспешно спрыгнул на пол и убежал прочь. Нил поднял с пола разбившуюся фигурку. Склеить её можно, сколов нет, так что будет даже незаметно, что она когда-то разбивалась... Но вместо ремонта керамический скелет полетел в мусорную корзину. – Что с вами двумя сегодня творится? – Раздражённо спросил Алан. – Питер пытается убрать из дома всё, что напоминает о хэллоуине. – Вздохнул Нил. – Наверное, он прав, не надо было так над тобой издеваться. Не любишь хэллоуин и ладно, какая разница? – Надо же, у тебя совесть оказывается есть. – С притворным удивлением протянул Алан и добавил уже более искренне, со злобой и презрением. – Жаль только, что просыпается она так редко. – Ты о чём? – Ты прекрасно знаешь, о чём. Нил закрыл глаза и досчитал до пяти. У Алана просто дар — доводить людей до белого каления за считанные секунды. – Ты можешь говорить нормально? Если я захочу поразгадывать загадки, лучше Агату Кристи почитаю. – Мужчина старался звучать без обвинений, делал тон как можно мягче, чтобы не обострять конфликт ещё сильнее. – Я был не прав. Вёл себя как обиженный ребёнок. Извини. Омега лишь фыркнул. – Не смотри на меня так, ты себя ведёшь не лучше. – Продолжил Нил. – Когда я принес тебе документы для опеки, ты сказал, что не хочешь разводиться, а несколько дней назад вдруг оказалось, что ты меня ненавидишь. – Мужчина грустно усмехнулся. – Я, в отличие от тебя, хотя бы не врал о своих чувствах. – А у тебя были какие-то чувства, кроме желания меня трахнуть? – Издевательски произнёс Алан. – Были. – Глухо пробормотал Нил. И мысленно добавил: "и до сих пор есть". – Не верю. Можешь засунуть свои извинения себе куда поглубже. После всех мужиков, с которыми ты трахался, там наверняка много места. Алан развернулся и сделал шаг. – Подожди. – Что? – Не оборачиваясь, спросил омега, вместив в одно слово тонну яда. – Зачем было разыгрывать весь этот спектакль с симпатией, если ты меня ненавидел? – Слова застревали в горле, хотелось замолчать и уйти, жить в неведении и мирно дожидаться развода, но что-то внутри требовало знать правду. Будто от правды станет легче. – Зачем было давать надежду, говоря, что не хочешь развода, если планировал это с самого начала? Алан молчал, но не уходил. Спустя почти минуту, он развернулся и пожал плечами. – Потому что ты похотливое животное. Врать было безопаснее. Так у тебя была надежда, что я отдамся добровольно, а если бы я дал понять, что ничего и никогда не будет... Ты же не позволил бы мне развестись, не стал бы собирать документы, или, как минимум, растянул бы процесс на пару месяцев. И всё это время пользовался бы моим положением. А так, мне осталось выиграть суд меньше, чем через месяц, и я спокойно подам на развод. Так Нила ещё никто не унижал. К оскорблениям из-за ориентации Нил привык, но обвинения резали ножом. – Похотливое животное? Я тебя даже в течку не тронул! И зачем мне было в гон кого-то искать, если я так мечтал затащить в постель тебя?! – Ага, не тронул, придумай что-нибудь по правдоподобней. Нил боролся с нарастающим желанием ударить мужа посильнее. – А с чего ты решил, что я теперь не воспользуюсь твоим положением? – Нил с по истине садистским наслаждением наблюдал, как самоуверенность Алана сменяется страхом. – Ты ведь никуда не денешься ещё... Сколько? Месяц? И этот месяц я могу делать с тобой всё, что захочу, начиная с сегодняшней ночи. Ты сам говорил, опеке важно, чтобы омега был замужем, а я могу подать на развод в любой момент, хоть завтра. – Ты этого не сделаешь... – Неуверенно протянул омега. Спесь слетела в одно мгновение. Нил подошёл ближе. Алан не двигался, застал на месте, как статуя, бледный, как мрамор, только дрожащие руки и бьющаяся на шее жилка выдавали в нём живого человека. – Почему нет? Я же похотливое животное, которое только и мечтает о том, чтобы залезть тебе в трусы. – Не надо. Пожалуйста. Нил, не надо. Нил расхохотался. На мгновение мелькнула мысль в самом деле воспользоваться омегой, пусть будет хоть какая-то компенсация морального ущерба. За месяц можно много чего попробовать... – Ты мне даже по доброй воле не нужен, хоть на коленях умоляй. Ещё и силы на принуждение тратить... Зачем оно мне? Я не представляю, что ты должен уметь в постели, чтобы я согласился терпеть твой сучий характер. А теперь дай пройти. Алан послушно сделал шаг в сторону. Нил ушёл. Но мысли о том, чтобы хоть раз переспать с Аланом, не отпускали. Сам ведь назвал его похотливым животным, а за слова надо отвечать.