По останкам прошлого

Вечер. Звон стекла и шум толпы, смешивается с приятными звуками пианино. Наверное, это было какое-то светское мероприятие. Бальза был там из-за встречи, обсуждение "вечного двигателя" всегда идёт лучше за парой бокалов вина. Но вот и "бал" в самом разгаре, дамы танцуют с кавалерами, а компания умников расходится. У кого-то есть жёны, у кого-то просто девушка на примете, а кто-то собирается найти знакомства. Но всё это не для Луки. Этому инженеру не интересно подобное. Возможно, ему и не хватало тактильной близости, но любви от кого-то - нет. По крайней мере, ему так казалось. Ведь кто полюбит бывшего заключённого, не помнющего почти ничего из прошлого, без денег, зато с бредовыми идеями. Дамочки таких парней сторонились как огня. Да и тем более, на вид Лука тоже был не очень приятен. Бледная кожа, всегда растрёпанные каштановые волосы, смешно выпирающий клык, но самое выдающееся - это огромный синяк на глазу. Фиолетовый, который никогда не заживёт, из-за чего этот глаз всегда полузакрыт. А ведь Бальза даже не пытается всё это скрыть. И как такое "чудо" вообще можно полюбить? Да и кому... только если сумасшедшему. Лука мог бы давно уйти, но что-то всё не давало ему покоя. Музыка. Завараживающая и пленящая. Парень и сам не понял, как медленно пошёл на источник звука, долго всматриваясь в исполнителя. Его вертуозность, пальцы, будто летающие по клавишам фортепиано. Сколько времени ушло на развитие такого таланта? Эти нежные руки, в серых перчатках... их моторика. Завораживало. Когда смотришь на что-то, что делает мастер, невозможно оторваться. И тут уже не важно насколько прекрасен человек создающий шедевр. Жаль только, что остальных не цеплял виртуоз музыканта, а интересовала лишь внешность. Этот исполнитель и вправду был очень миловидным. Нежные черты лица, вечно уставшие глаза, сероватые волосы, будто бедняга поседел ещё в детстве. Ухоженный, в красивой, пусть и старомодной одежде. Но самое яркое в нём была улыбка. Лёгкая, сияющая улыбка. Стоило ему один раз на публике показать её, так сразу летели аплодисменты. Правда, парень почти перестал улыбаться в последнее время... Как жаль что искренне, не за внешность, парнем никто не восхищался. Или восхищался? Фредерик Крейбург, так звали исполнителя. Он не сразу заметил, что на него пристально и восхищённо смотрели. Но через некоторое время уже было невозможно игнорировать столь навязчивый взгляд. Вобщем, рабочий день, скорее вечер, музыканта был уже окончен. Хотя, Крейбург часто засиживался на подобных мероприятиях, ведь за несколько хороших композиций могут подкинуть и несколько хороших монет. Но из-за этого странного паренька Фредерик не мог даже сосредоточиться. Ему и в обычной жизни было тяжело фокусироваться, не то что сейчас. Чтож, видимо, выбора нет. Исполнитель встаёт из-за инструмента, уступая другим желающим. Вобщем, много кто хочет сыграть как и на пианино, так и просто, без музыки помещение не оставалось. – Почему ты так смотришь? Я что-то сделал не так? – Донёсся тихий голос выбивающий Луку из мыслей. – Что, нет! Наоборот, вы прекрасны! – Бальза почти не соображая, ведь его только что выдернули из потока мыслей, ляпнул не в попад, что немного рассмешило Фредерика. Тот немного усмехнулся, а затем грустно уставился в пол. – Спасибо за комплимент.. – Парень немного замялся – а что насчёт моей игры? – Я о ней и говорю! – Восторженный Лука обхватил своими руками руки Крейбурга смотря ему прямо в глаза, от чего второй невольно покраснел. Ему давно не говорили приятных слов именно о его музыке. – Сколько же сил вы вложили в это.. сколько же времени.. я совсем не разбираюсь в музыке, но это лучшее, что я слышал в своей жизни! А ваши руки будто летают по пианино. – Продолжал сыпать комплиментами Лука – Могу ли я узнать ваше имя? Фредерик, уже в край раскрасневшийся даже не мог ничего сказать. Его сердце уже давно так сильно не колотилось. Одарили комплиментами об игре, держа за руки, так ещё и смотря прямо в глаза. Страшный сон социофоба, но при этом такой желанный. – А.. я Фредерик Крейбург – Чуть испуганно произнёс Музыкант – Вы наверное, слышали о моём отце... – Парень всё ещё пытался перевести тему с себя на что-то ещё. Ведь обычно, все разговоры о нем сводились, либо к его внешности, либо к его корням, что было крайне удручающе, но уже привычно. – Никогда не слышал о вашем отце или о вас... ну, может и слышал но уже не помню – Лука немного усмехнулся – А, мне же тоже надо представиться, извините! – Инженер отпустил руки композитора после чего сразу протянул свою кисть для рукопожатия – Меня зовут Лука Бальза! – Парень широко улыбнулся, немного прикрыв глаза, как это обычно делают персонажи в комиксах или манге. Фредерик лишь мог пожать руку в ответ. Он даже не знал что сказать. Впервые он встретил человека, не заинтересованного в нем, как в объекте сугубо эстетичном, да и к тому же, не равняя самого Крейбурга с его семейством. А сердце все стучало, как бешеное. Паника, нервы, то с чем композитор никогда не мог справится. В глазах мутнеет, а в ушах поднимается звон, после чего окружает темнота и множество голосов всё шепчут и шепчут. Ноги подкашиваются, и вскоре парень уже сидел на полу в очередном приступе паники. Кто же знал, что пара добрых слов так обернётся. – Фредерик! Фредерик! – Музыкант медленно оглядывается, еле различая голос Луки в темноте сознания. Моргнув пару раз, он видит уже знакомое ошарашенное лицо и звёздное небо. И эта картина, такая яркая и красивая, тебя спасает незнакомец, сияющий на фоне луны, вокруг тишина, только ветер немного колышит траву, а в здании рядом раздаются чуть слышимые голоса. И никакой темноты, никакой паники, только ты и незнакомец. Как здесь не влюбиться? – Ты упал на пол, я так перепугался, с тобой всё хорошо? – Всё также испуганно смотрел Лука, держа своего, уже друга, за плечи. – Да, думаю да... – Фредерик немного протёр глаза и осмотрелся – со мной иногда бывает такое – Чуть грустно закончил он. Вслед за этим последовало лишь... объятие. Мягкое, тёплое, такое.. родное? Композитор не сразу понял, что его обнимают, но как только осознал происходящее, тут же принял такой подарок, прильнув всем телом к инженеру. И уже было не важно, сколько они друг друга знают, видит ли их кто-то или они совсем одни. Время застыло. Лишь пара капель из глаз упали на спину Бальзы, что тот даже не заметил. У обоих парней был тактильный голод, который они никак не могли утолить. Никто и не позволял. Этот вечер был лучшим в жизни обоих юнош. После объятий, долгих и крепких, они славно поговорили. А в конце и вовсе, немного неловко, станцевали вальс. Странно это, когда два парня спонтанно танцуют... особенно вальс. Но им было всё равно. В тот момент для них были только они же сами. Улыбки, неловкий смех, соприкосновения рук, полуобъятия, наклоны, ритмичные шаги, всё это вместе под светом Луны, в тишине природы и тепле лета. Осень. Затем Зима и Весна. И парни больше не виделись с того "бала". Печально. Но что для одного, просто грустная утрата чего-то небольшого, то для другого... После той ночи Фредерик не мог нормально мыслить. Ни спать, ни есть, ничего. Эта помешенность, всегда была рядом с ним и теперь она проявилась особенно болезненно. В эти месяца Крейбург пролил столько слёз, было порвано столько бумаги, а его любимое пианино чуть не разлетелось в щепки от столь частых ударов. Три долгих сезона. Худшее время для композитора и лучшее для его карьеры. Тот не знал куда себя деть. Оставалась лишь музыка, как и всегда. Этот незнакомец в сиянии луны стал его музой. Новые миноры разливались по залам, больше лиц хотели узнать, кто создаёт эти шедевры. И пока популярность Фредерика росла, сам же музыкант медленно падал в свою могилу. Одна ночь не может быть источником вдохновения на всю жизнь и с каждой новой композицией Крейбург всё больше это понимал. Всё чаще начал осознавать, что больше уже не сможет создавать мелодии. Последнее произведение. Минорное. Самое лучшее. "По останкам прошлого" - именно такое было название у этого шедевра. Фредерик собирался выступить с этим произведением на большой публике, до которой его допустили, благодаря растущей репутации. Ну а что после..? Крейбург уже точно знал. Выступать и дальше в театрах, как было это раньше, Чтобы его талант снова упёрся в потолок? Ну уж нет, он итак потерял музу и знал, что скоро потеряет и талант. Лучше умереть на вершине. И вот, после конца этой композиции, зал взрывается аплодисментами. "Талант!" - выкрикивают люди, а Фредерик лишь сидит на своём стуле, понимая, что кончины уже не избежать. Пара капель скатываются по щекам, после чего тот встаёт и даже не покланившись, весь опусташенный, уходит в тень. Нету более ни шума, ни тьмы, даже голоса куда-то исчезли. Эта тишина, когда не слышишь ничего. На самом деле, она очень пугает. Скоро конец. Но на какой ноте закончит исполнитель? – Фредерик! – Резкий, знакомый голос доносится из толпы окружившей музыканта. В ту же секунду Крейбург оживается, будто ему дали глоток жизни, после чего начинает судорожно оглядывать толпу. Наверное просто показало- – Фредерик! – Лука сбивает с ног друга повалив на землю и обнимая со всей силой – Ты меня помнишь? Помнишь, а? – Весь восторженный, будто ничего не произошло, будто не прошло столько времени, будто вокруг нету кучи людей. Лука сел и продолжил восхищённо смотреть на Крейбурга. Фредерик, отходя от шока, садиться, смотрит, пустыми глазами на это воспоминание, хватая обеими руками за плечи Бальзу, убеждаясь, что тот настоящий. Тут же взгляд становится мягким, а композитор начинает улыбаться той самой яркой улыбкой, которую так давно никто не видел. Парни тут же обнялись снова, медленно вставая и кружась в руках друг друга обсалютно незамечая людей вокруг. Яркий смех, как будто два солнечных лучика наконец встретились и залетали в беспорядочном, но таком милом танце. Чуть остановившесь, юноши посмотрели друг на друга, а затем вокруг себя. Толпа людей изумленно пялилась на воссоединение. Фредерик немного грустно посмотрел в пол, после чего почувствовал, как его руку взяли, и потащили сквозь толпу. Конечно это был Лука, и прямо сейчас он вытаскивал своего друга их этой кучи глупых людей, невзирая на нормы приличия. Пробившись к выходу и найдя тихое место на улице, они начали говорить обо всём. Это были долгие разговоры, держась за руки и иногда обнимаясь, рассказывали, как прошло то время, пока они друг друга не видели. "А я ведь готов был умереть. Нет, я и сейчас готов умереть. За него. За тебя. За тебя, моя муза", - эта мысль стояла в голове у Композитора весь разговор. Теперь оба парня понимали, что им нету смысла расставаться. Без друг друга им и вправду хуже. Обменявшись адресами, те часто стали встречаться по выходным и не только. Теперь, у Фредерика появились и мажорные произведения, а в стенах дома Луки всегда стояла приятная музыка. Это ли не счастье? Да. Это оно и есть. Юноши съехались, жили вместе, завели кота. И всё это, потому что они друзья. – Je t'aime – Донеслось от Фредерика в одну ночь. – Je t'aime aussi – Последовал незамедлительный ответ со стороны Луки. На что парни лишь уставились друг на друга. Под светом Луны, в тишине, лишь тёплый ветер дует за окном. На улице лето. А на душе хорошо, когда любимый рядом. Нежный поцелуй оканчивает эту историю на мажорной ноте. Живи, не упуская возможности, Mon Amour.