Oingo Boingo – Weird Science Mötley Crüe – Ten Seconds To Love Duran Duran – Union Of The Snake Bananarama – Cruel Summer Ramones – All The Way
– Робин, ты выглядишь сногсшибательно. Вот бы отправить фотографию твоей… – начинает было Харрингтон, когда они оказываются на довольно тесном заднем сидении Форда, принадлежащего предположительно Джонатану, сидящему за рулём. – Не смей, слышишь? – пригрозила Робин, мигом накрывая рот Стива ладонью. – Он болтун, ещё выпил, не слушайте его! – Всё в порядке, Птичка. У Стива отсутствует речевой фильтр иногда, но он зла не желает. – смеётся Эдди, положив голову на плечо парня. – Тем более… мы очень рады вас видеть. Эти дни наедине с Билли… потом этот жуткий тип… – Я буду хорошо себя вести, Робин! Не разболтаю лишнего! – наконец вырвался из цепких рук Харрингтон. – Ты так и не сказал, что было в той комнате. – А я и не помню. – хмыкает Мансон, смотря остекленевшими глазами на ночную дорогу. Резкая перемена в поведении была пугающей. – Было мерзко… А я сам будто был под гипнозом. Крил посмотрел на меня, а потом… туман. Было одно слово от него… «Источник». И, как я понял, он его ищет. – Знать бы, предмет это или человек. – серьёзно произносит Нэнси, сталкиваясь взглядом с сидящими сзади. – Так, вы сказали, что и у вас новости есть. Кто начнёт? – Ну, раз я открыл рот, то… – шутя добавляет Эдди. – Первый вывод: этот Крил как-то может посылать мне сигналы. Второй вывод: Билли был в будущем, по крайней мере, недалёком. Ни за что не поверю, что он лично знаком с кем-то из участников группы Guns N’ Roses, не успевшей выпустить ни одного трека. Он напевал одну из их песен, тогда, в студии. Помнишь, Стив? – тот кивает, внимательно слушая. – Так вот, третий вывод: силы Крила не ограничиваются этими «сигналами», как уже ясно из моего рассказа. Чёрт, было же что-то ещё. – нахмурившись, смотрит на Харрингтона. – Тональник не такой уж стойкий. Блять, точно. После того как Билли напал на меня, я услышал разговор Билли с кем-то. – Наверное, я что-то ляпнул перед тем, как он мне врезал… – Нет, Стив. Но голос собеседника отдалённо знакомый. Они говорили про какую-то девчонку, которая погибла по вине Билли. Так сказал тот человек. – Охренеть. – одновременно произнесли Робин и Джонатан, до этого не проронивший ни слова. – Нам нужно отыскать его сводную сестру. – продолжает Джонатан. – Верно, Нэнс? – Мы пытались, конечно… но она словно испарилась. Ни следа не осталось. – Уилер казалась растерянной, что было так ей не свойственно. – Эдди, Стив, вы же из Хокинса? – Да, всю жизнь тут провели, мадам журналистка. – Мы втроём навестили одного человека… Может, вы знаете его, если тот, конечно, решит остаться в городе. Мистер Кларк. – Учитель естественных наук? – встрепенулся Харрингтон. – Да, он немного чокнутый, но крутой. – Он гений! Многие говорят, дедуля из ума выжил, но я так не думаю. Он столько всего знает. – с улыбкой дополняет Мансон. – Сколько ему в этом времени? Небось, не больше тридцатки. – В общем, Стив, мы прикинулись друзьями твоего отца. Хватило озвучить только фамилию, как мистер Кларк закатил глаза, сказав, какой он бездельник. – Бакли во время своей речи смотрела куда-то вниз; это не скрылось от участливого взгляда Стива. Он взял её ладонь в свои, получив в ответ безмолвную благодарность. – Мы стали рассказывать про вымышленный проект, в ходе которого нам нужно выяснить все возможные способы перемещения во временном континууме. Даже самые нереалистичные. Да, они все кажутся такими, но не в нашей ситуации… – В нашей ситуации… Спасибо, Птичка. – Не сбивай с мысли, Эдди. На чём я там остановилась? Ах да, мистер Кларк был очень рад поделиться с нами знаниями. Он рассказал о возможном существовании параллельных миров… Между нашим миром и другими есть тонкая нерушимая грань, точнее, нарушить её сложно людям. Он провёл аналогию с блохой и акробатом, идущими по канату. Мы – акробаты, идущие поверху, по прямой. – Робин рисует линию на тыльной стороне ладони Стива. – А блоха может идти с любой стороны. – она уводит линию вбок, проводя по боковой стороне ладони. – Но и мы бы так смогли, если нашли проход. – И таким проходом могут быть кротовые норы. Это в каком-то роде пространство или тоннель в определённом месте и времени, через которое можно попасть из одной временной точки в другую. – уверенно продолжает Байерс. – Нам рассказывали немного об этом на одном из уроков. Было так интересно, что я даже не проспал объяснения. И сейчас освежил всё в памяти… Мистер Кларк упомянул, что в первую очередь необходимо найти «горловину» кротовой норы, – далее будет несложно. Она находится около самого узкого участка, пройдя через который можно выйти в одну из нужных точек. – Их много? Допустим, мы найдём эту… горловину. Как мы поймём, куда идти дальше? А если мы окажемся не в своём времени? – Стив, не паникуй раньше времени. Вы не принадлежите этому времени, поэтому нора укажет путь. – Это магия какая-то или что? Странная наука. – заприметив сигареты в бардачке машины, Эдди одним взглядом попросил передать ему одну. Нэнси, вздохнув, вручила ему пачку с зажигалкой в придачу. – Огромное человеческое спасибо. Век не забуду вашу доброту. – он опустил стекло со своей стороны, блаженно выдыхая дым. – Может, нам ещё какие-нибудь банки-склянки взять, смешать пару порошочков и, о, чудо! Мы будем в родном 2019-ом! – Не перевирай всё, Эдди. – постукивая по рулю, Джонатан свернул с основной дороги. – Должен быть путеводитель. – нервно сглатывает Харрингтон. – Ключи… Ключи у Харгроува! – Какие на хрен ключи? – закашлявшись, Робин опустила и своё стекло. – Я помню, как мы тут оказались.***
Билли казалось, что он бредит. Да, точно, это лихорадка, наваждение. Это был слишком реалистичный сон. – Билли, я в кино с подругой. Вернусь через пару часов! Не переживай только! – слышит он из коридора. Затем следует звонкое захлопывание двери, поворот ключа в замке. Открывает глаза: он всё ещё нежится в постели, окружённый мятыми простынями, пахнущими чем-то ненавязчиво свежим. Лавандой. В воздухе ощущается почти выветрившийся запах любимых сигарет. Билли подскакивает, никак не желая выпустить из рук лёгкое покрывало. – Билл… ты куда? – сонный голос, словно из ниоткуда, вынуждает обернуться. – Ты чего? Голос, как назло, принадлежит недостижимому Стиву Харрингтону. – Стив? – лишь может выдавить из себя Харгроув. – Давно ты так не удивлялся моему присутствию. – парень отвечает приглашающей улыбкой. – Без тебя холодно. – Ненадолго, драгоценный. – Билли стремглав нависает над ним, сминая и сметая все покрывала на своём пути. – Уже соскучился? – дразняще шепчет Стив. Он хочет ещё что-то сказать, но Харгроув опережает его, затыкая требовательным жарким поцелуем, уничтожающим остатки всех более-менее приличных мыслей. Билли трогает всё, до чего может дотянуться: широкие плечи, точёные ключицы, чувствительные соски, талию, кажущуюся хрупкой под его прикосновением. Ему этого мало; в самых дерзких мечтаниях он представлял, как боготворит тело Харрингтона, вынуждает парня стонать так громко, как только возможно, и в фантазии Стив, такой податливый и ласковый, так и умоляет быть с ним пожёстче, втрахивать его в простыни под Mötley Crüe. Билли чувствует себя грешником, поддавшимся сразу трём смертным грехам: голоду, алчности и похоти. Он изголодался по таким взглядам, прикосновениям, мольбам на грани потери контроля над собой, над собственным телом и разумом. Он хотел всего и сразу: нет, исполнения одного желания недостаточно; он не станет довольствоваться золотой серединой, как её называют грёбаные неудачники. Харгроув получил долгожданную награду: сестра в целости и сохранности, Стив Харрингтон в его распоряжении. Ох, Стив. Билли и не думал, что тот настолько шикарен. Запрокинутая голова, приоткрытые в полувсхлипе губы, сбивчивое дыхание, раскинутые по подушке русые локоны. Пальцы, безнадёжно цепляющиеся то за простыни, то за изголовье кровати. Стройный подтянутый живот, содрогающийся от каждого нового толчка; ноги, так и жаждущие притянуть ближе к себе; головка члена, сочащаяся предэякулятом. И Харгроув не может устоять от соблазна: бережно собирает семя, тут же вылизывает собственные пальцы, не упуская ни капли. Секунду спустя – целует Харрингтона с языком, позволяя тому попробовать себя на вкус. Стив впивается ногтями в спину, выгибается, ощущая, как оргазм растекается по всему телу, не прерывает поцелуй несмотря ни на что. На этом терзание не заканчивается: Билли опускается, настойчиво раздвигает ноги парня, оставляя засос-другой на внутренней стороне бедра. Член Харрингтона моментально встаёт от таких манипуляций. Харгроув берёт в рот сначала одну головку, тщательно вылизывает, не прерывая зрительного контакта со Стивом. Тот сдаётся очень быстро, жмурится, ощущая, как Билли продвигается всё глубже и глубже. Харгроув наощупь ловит руку парня, позволяет ему управлять процессом. И Харрингтона не нужно просить дважды: он с силой тянет за кудри, прося ускориться. Билли просыпается, так и не досмотрев финальную сцену. Пробуждение напоминает ту ситуацию, когда ставишь видео на паузу, чтобы оттянуть момент долгожданной разрядки. Раздразнённый развратными образами разум не может привести другого более приличного примера. Волосы неприятно липнут ко лбу и шее, всё тело горит, в боксерах жутко тесно. Одеяло откинуто на пол… Может, Стив всё-таки был здесь, просто убежал под покровом ночи? Он еле находит в себе силы подняться с постели и дойти до ванной. Нужно освежиться. Немедленно. – Интересный сон, не так ли? – Генри, всё это время стоявший в углу спальни, выходит из незамысловатого укрытия. – Это твои проделки? Конечно же… – расхохотался Харгроув, опираясь о стену. Жар так и не проходил. – Хорошо ведь получилось, скажи? – мужчина выжидающе глядит ему в глаза с еле заметной улыбкой, застывшей на губах. – Почему бы тебе что-то такое не проделать с Мансоном, например? Или со Стивом? Может, тогда бы он… – Начал что-то к тебе чувствовать? Сомневаюсь, Уильям. – и после недолгой паузы продолжает. – Я видел один из его снов. Там были трое. Ты, Стивен и Эдвард. Стивен выбрал не тебя. Навязывать то, что меня не касается, я не вправе, увы. – Лжец... Какой же ты лицемерный подонок! – Билли, преодолев расстояние между ними, накидывается на Крила с яростными ударами. Первый же выпад приходится в стену рядом с головой Генри. Харгроув взвывает от неожиданной боли, принявшись проклинать всё на свете. – Ещё попытаешься? – Крил выдавливает из себя сочувствующий тон, что только распаляет Билли. – Я могу за считанные секунды сломать несколько костей в твоём теле. И мне ничего за это не будет. – Проверни подобное с блядским Мансоном! – Не могу. – неожиданно для самого себя озвучивает Генри. – Тем более… он мне нужен. Он – та самая подпитка для таланта Стивена. Катализатор и источник, Уильям, понимаешь? – Не хочу я ничего понимать! Я так устал! – Билли падает перед ним на колени, ударившись в слёзы. – К чёрту Харрингтона, верни её и освободи меня. – Я не могу, Уильям. Ты сам запер себя в этой ловушке. Единственный выход из неё – только со мной, никак иначе. – он похлопывает парня по щеке так, будто ему всё дозволено. – Ёбанный ублюдок. Да чтобы ты и та девчонка, что заперла тебя здесь, горели в аду вечно. – Какие нелестные слова. Так неприятно их слышать. – Генри смахивает несуществующую слезу. – Она твои пожелания не услышит. Она далеко.***
Она знала, как запудрить мозги. И мужчина, являющийся её целью, поддастся соблазну на раз-два. Он сидел в тёмном углу бара, наблюдая за её танцем. Девушка делала вид, что ей плевать; обычно подобные ему «клюют» на это в считанные минуты. Она встретилась с ним взглядом, таким мимолётным, но достаточным, чтобы мужчина поманил её пальцем к себе. «Всё очень легко: усыпить его, стащить ключи, добраться до того места, откуда мы выехали». Она направилась к его столику, покачивая кудрявой гривой. Теперь главное – посмотреть на губы, между которых дымится сигарета, явно не первая за вечер, а потом – в глаза, выделяющиеся в полумраке. – Зельда, ну ты чего как не родная? – улыбнулся хищник, похлопывая по пустующему месту рядом с собой. – Или я так пугаю тебя? – Нисколько, Билл. – ответила она, прикусив нижнюю губу. – Купишь мне что-нибудь выпить? – Никуда не уходи, дорогая. – Билл мигом подскочил, поправляя низ рубашки и направляясь к барной стойке. Зельде хотелось задержать взгляд на шикарной заднице, обтянутой светлыми джинсами, но миссия – важнее. Она ловко выудила из бюстгальтера маленький пакетик, надорвала с краю, высыпала содержимое в его стакан. Порошок растворился почти мгновенно. Для пущей уверенности Зельда принюхалась к напитку, морща нос. – Понять не могу: как ты пьёшь что-то столь крепкое? – отшутилась она, принимая бокал из рук мужчины. – И как голова не болит после такого? – Уже привык. Более того… я люблю всё самое-самое: шикарных дам, виски, классический рок… – Знаю, Билл. Не знаю, как бы я справилась без такого менеджера… и друга, как ты. Выпьем за нас? – Друга ли? Мы запросто могли бы… – с ухмылкой парировал Билл. – Ну, зачем же так торопить события. – она провела кончиками пальцев по его ноге, любуясь соблазнительными губами. Она представила, как восхитительно смотрелся бы лабрет в уголке нижней, более пухлой губы. – Ты права. Выпьем же за нас и за твой успех! Он залпом осушил стакан, со звонким стуком ставя его на столик. Девушка смаковала коктейль, признавая, что мужчина неплохо в них разбирается. Зельда изящно отодвинула бокал, сев ближе к Биллу. Тот моментально считал её желание, припадая к девичьим губам. С тихим смехом она обвила рукой шею мужчины, другой провела по скуле. Оставила невесомый поцелуй на щеке. Его замутнённый взгляд мог объяснить больше, чем его бесстыжий язык, с которого обычно слетали колкости вперемешку с грязными пошлостями. Она запустила руку в карман его джинсов, выуживая долгожданное сокровище. Камень на брелоке нетерпеливо подмигнул ей из полутьмы. Спасение ещё не было так близко. – Ты чего делаешь? – раздражённо произнёс Билл, перехватывая её тонкое запястье. – Что ты удумала? Сбежать от меня? – Нет же, Билл. Просто ты так пьян, думала, будет лучше, если я сяду за руль. – Я не идиот. – он подорвался с места, потянув девушку за собой. – Ты меня не… чёрт, что ты мне подмешала, сука? – Это всё сон, Билл. Твоя фантазия. – Зельда выждала пару секунд, прежде чем вырваться из слабеющей хватки. – Прощай. Казалось, прошёл лишь миг: вот она сбежала из бара, а вот уже со всей силы жмёт на газ, лелея в мыслях только одну идею, – возвращение домой. – У вас, ублюдки, ничего не вышло! – выкрикнула она, вбегая в открывшийся портал. По спине пробегал назойливый холодок: она знала, что он наблюдает, что он упустил её. – Нахуй тебя, колдун, или кто ты на самом деле…***
Всю дорогу до убежища ребята оживлённо обсуждали волшебным образом вернувшуюся к Харрингтону память. Робин не переставала повторять: «А я же говорила», каждый раз, когда в разговоре так или иначе проскальзывало имя Билли. Один Мансон чувствовал себя так, будто был не на своём месте. Может, он и вправду оказался тут по ошибке? – Меня и впрямь не должно быть тут. – произносит он так обыденно, безучастно, что все замолкают в ожидании. – Откуда машине времени или ещё какой-то хуйне знать, что я – лишний? – Единственное объяснение… более-менее разумное… – пытаясь найти правильные слова, запинается Харрингтон. – Это из-за меня. Я ведь так хотел побывать в этой эпохе, а ты выглядишь буквально как её олицетворение… – Да, в ночь знакомства ты назвал меня Эдди Ван Халеном. – поджав губы, добавляет Эдди. – И совсем случайно угадал моё имя. – Ты и правда на него похож, Эдди. – вмешивается Джонатан. – Мне это очень льстит! – Мансон театрально прикрывает рот ладонью, хихикает. – Не смущайте меня, а то… – Влюбишься? Так ты уже… – Робин! – вступается Стив. – Как я что-то говорю, ты обижаешься! – Я думала, все всё поняли. – хмыкает Бакли, скрестив руки на груди и снова отвернувшись к окну. – Так и есть. – констатирует Нэнси, снимая бант с волос, закреплённый невидимками. – Я устала. – А мы добрались. Нужно будет подняться и немного пройти на запад. – Это хорошая новость, Джонатан. Нам нужно договориться, кто будет караулить первым. – зевая, отвечает Уилер. – Я могу. – отзывается Эдди, практически вываливаясь из автомобиля. – Наконец-то свежий воздух. – А я с ним. – О, спасибо, Джонатан. Поговорим по душам, да? – Чувствую, я скоро пожалею об этом.***
Нэнси уснула первой: стоило ей только переступить порог домика, как она устроилась на одной из заранее подготовленных лежанок и мирно задремала. Стив и Эдди занялись поисками чего-нибудь для обогрева: ночь выдалась довольно прохладной, как будто погодные условия перекочевали из Ричмонда в окрестности Хокинса. Они быстро собрали охапку сухих веток, то и дело пересмеиваясь по пути обратно. Джонатан разжёг огонь в простенькой печке, пока Робин доставала из шкафчика закуски, которые и должны были послужить ужином. Эдди нагло набросился на вафли, забрав себе как минимум половину пачки. Вторую половину он заботливо вручил Стиву, укутавшемуся в старый плед. – Мы же недалеко от Озера Влюблённых? – набив рот, спрашивает Мансон. – Сходим туда, Стиви? – Не сегодня, Эдс. – сонно ворчит Харрингтон. В его мыслях сейчас – выспаться после этих двухдневных приключений. – Да, Озеро Влюблённых. Красивое место. Нэнси решила, что это будет лучшим укрытием. – отпив из небольшой металлической чашки, отвечает Байерс. – И как у вас ещё есть силы на еду? – На неё силы есть всегда. – с довольной улыбкой произносит Эдди. – Стив, иди-ка ты спать. – он целует парня в висок, тут же трётся носом о скулу. – Совсем вымотался. – Угу. Почему бы и тебе не пойти? Мне будет холодно одному. – Должен же кто-то развлекать Джонатана. А то вон какой мрачный. – Ох, Эдди. Ты невыносимый. В хорошем смысле. – и всё же Джонатан выходит на улицу. – Пойду за ним. Спокойной ночи, Стив. – Мансон оставляет лёгкий поцелуй на губах парня; отстраняясь, смотрит на него несколько секунд, прежде чем встать. – Всё будет хорошо. – Обещаешь? – бормочет Стив, явно не желая того, чтобы Эдди оставлял его. – Обещаю. Робин, присмотри за ним.***
– Я лишнего сказанул? – Мансон скоро настигает стоящего неподалёку от домика Байерса. – Будешь? – Джонатан протягивает сигарету и зажигалку. – Спасибо. Джонатан, ты прости, что я такой назойливый. – Эдди, выпустив немного дыма, посмотрел туда же, куда и собеседник, – на звёздное небо. – Поистине прекрасное место. – кутаясь в куртку, продолжает Байерс. – Часто бывал тут… в своём времени? – Ну, не то что бы… Сюда ходят парочками, а у меня были всего одни отношения, и то недолгие. – Кто кого? – Он меня. Сам сказал, что нашёл вариант получше. Как будто я пара джинсов или отель. – Оу. – Да ничего. Может, я вообще не создан для нормальных отношений. – Не хочешь дать шанс Стиву? – Джонатан поворачивается лицом к собеседнику. – Хочу… – Эдди опускает голову, пряча неловкую улыбку. – Только что нормального в том, что мы нашли друг друга в таких обстоятельствах? – А тебе не плевать, Эдди? В другом времени, перед самым концом света… что может быть романтичнее? – Наверное, водить своего партнера в крутые рестораны, устраивать креативные свидания. В своём времени. Звучит как что-то нормальное. – Романтик, значит. – А ты нет, что ли? Я вижу, как ты на журналисточку смотришь. Будто тебя Купидон в задницу кольнул. – Боже. – издаёт смешок Байерс. – Она невероятная. Лезет во все неприятности, добивается всего любой ценой. – И ты полюбил её за это? – Ну, что поделать. А ты? – За стремление показать себя настоящего. За желание учиться чему-то новому. За доброту. Наконец, за улыбку и эти большие глаза, смотрящие с такой надеждой, с таким любопытством на мир… – затянувшись в последний раз, Эдди бросает окурок, растирает его туфлей. – Ты пропал, Эдди. – Джонатан проделывает то же самое со своей сигаретой. – А тебя он, должно быть, полюбил за твою неугомонность и неисчерпаемый поток юмора. – И за мою шевелюру! – Точно! Эдди Ван Хален! – оба заливаются смехом, не заботясь ни о чём вокруг. – А ты не такой зануда. – А ты болтун. Но я не против. – Приму за комплимент, милорд. – Эдди делает небольшой реверанс. Повисает тишина. Они оба думают о чём-то своём, обмениваясь мимолётными взглядами и временами оглядываясь на свет в окнах. – Ты когда-нибудь… а нет, забей. – нарушает тишину Байерс, тотчас же замолкая. – Что-то тебя беспокоит? – Ну… это личное. – Поэтому решил, что с незнакомцем будет легче этим поделиться? – Чёрт, Эдди. Полтора года назад… да, довольно давно, мой младший брат пропал. Его долго не могли отыскать, были и те, кто считал его погибшим. – Бля… его же нашли? – Да. В лесу. Хоть я был одним из тех, кто думал, что он вряд ли найдётся живым. У меня… в школе мало друзей было. Только Нэнси со мной общалась, да ещё один парень, который сейчас уехал «покорять другие городки штата». И многие в школе издевались, мол: «Как дела у твоего зомби-братца? Мамашка твоя безответственная не смогла за ним присмотреть, да?» И как-то раз я врезал одному из зачинщиков. Знаешь, полегчало… К чему это я вообще… – Я понимаю тебя. – Правда? – Конечно, Джонатан! Уебаны из моего класса насмехались над смертью моей мамы. Распространяли слухи, что она наркоманка. Ну я и ударил одного из них, потом огрёб от другого. Но то чувство, когда такие козлы получают по заслугам, ни с чем не сравнится. – А у нас больше общего, чем я думал. Спасибо тебе. – И тебе спасибо, Джонатан. Ты приятный собеседник. Обнимашки? – Мансон застывает в ожидании; Байерс, неожиданно для себя, отвечает на них.