Kinktober 2023

— Смотри вперед, Элиан. Голос Кая низкий, приказной, и ослушаться его, кажется, не выйдет. Единственное, что перебарывает стремление быть послушным – дикое смущение. Элиан опирается на чужие колени, вжимается в них пальцами и приподнимается, делая первое медленное движение. Член внутри него так глубоко, и это заставляет надломить брови от слишком большого количества ощущений. Поднять взгляд не выходит – Элиан не знает, чем руководствовался, когда начал заводить прямо здесь, на диване напротив этого чертового зеркала. Поднять взгляд – значило напороться на собственное отражение. Он подозревал, как выглядит сейчас, а еще прекрасно знал, что умрет от смущения, если увидит свое отражение сейчас... Кай гладит кончиками пальцев спину, с легким нажимом проходится по выступающим позвонкам, опускает руки ниже, сжимая талию Элиана, гладит, а после ладони укладывает на ягодицы, вжимаясь в них до легкой боли. — Элиан... Рваный вздох с губ срывается. Это невозможно – и Элиан отчаянно пытается делать вид, что не слышит, не понимает, продолжая медленно, но верно двигаться, привыкать к этой наполненности и ускорять темп. На языке привкус крови – губы искусаны безбожно, но стоны все равно с них падают, негромкие, подрагивающие, но сладкие до невозможности. Кай прекрасно знает об отношении Элиана к самому себе. Но разве это не причина постараться помочь ему исправить это, полюбить свое тело? Кай любил его любым, но ему сложно было смотреть на то, как Элиан отказывается от большинства одежды и ходит в основном в чем-то подобном балахонам. Грудью к спине прижимается, одну руку так и оставляет на ягодицах, а второй обвивает чуть ниже ключиц, не стесняя, однако, действий, и подцепляет подбородок Элиана. Язык нарочито медленно бежит по его языку влажным касанием, и Кай почти рычит, низко, гортанно – знает, такое нравится. — Смотри на себя, Элиан. Я хочу чтобы ты видел это, — и вынуждает голову поднять, сжимая подбородок, из-за плеча ловит его взгляд в отражении и сверкает легким блеском, будто зачаровывая. Ох, а Элиан сейчас был дико прекрасен – по всему телу рассыпаны следы от засосов, укусов, пальцев, губы зацелованы до покраснений, соски тоже припухли, щеки раскраснелись вдвойне сильно, от смущения и жара, а аккуратные изгибы тела сейчас кажутся особо привлекательными. Элиан не может противиться, тихо всхлипывает, отводя взгляд, но почти сразу возвращая его обратно. Он не ускоряет темпа собственных движений, и это убивает вдвойне, потому что такая медлительность совершенно непривычна, однако быстрее не выходит. На губах Кая видна удовлетворенная улыбка, и он кивает, поблескивая похвалой во взгляде. Ее же и на ухо нашептывает – тихо, хрипловато, в то время как руки гуляют по телу, лаская его и заставляя обращать внимание на каждую часть тела. — Ну же, Элиан, погляди, насколько ты прекрасен... Этот блеск глаз, румянец на щеках, на шее... Видишь, как прекрасно ты выглядишь с таким множеством доказательств, что ты мой? Последнее слово произносится ниже, таким тоном, что противоречить этому явно будет плохой идеей, однако Элиан и не собирался. Не только потому что сейчас не в состоянии здраво формулировать мысли, но и потому что он давным-давно решил, что принадлежит Каю, и будет принадлежать ему до самой смерти. Не по принуждению, а потому что сам того хочет. Ответом на слова становится лишь тихий всхлип-стон и подрагивающий тяжелый выдох. — К-кай... — выдыхает моляще, желая, кажется, то ли чтобы Кай просто прекратил смущать, то ли чтобы вернул его спиной на диван и трахнул наконец как следует. Губы кусает, голову опустить пытается, но сильная рука все еще на подбородке, и сделать этого не выходит. — Тише-тише, — шепчет, очаровывая, — я просто хочу показать тебе, насколько ты прекрасен в моих глазах. До безумия, слышишь? Я так люблю тебя, Элиан... Этот шепот обжигает слух, заставляя остановиться, прекращая движения. Но Кай не дает этого сделать слишком надолго – вжимается пальцами в ягодицы, вторая рука перемещается на шею, не сдавливая сильно, но ощутимо, подбородок все еще удерживает, но не так крепко, и тянет выше ненавязчиво, не так сильно, чтобы причинить боль, но намекая продолжать двигаться. Его руки продолжают ласкать, Кай касается, пока Элиан не обратит на это внимания, переведет взгляд, а после нашептывает слишком много нежных слов, слишком опасно граничащих с чем-то горячим, обжигающим и доводящим до полного сумасществия. Мольбы с губ Элиана упали уже не раз и не два – он просит, просит, сделать хоть что-то, прекратить смущать, не убивать морально, но Кай, кажется, взял себе за цель довести окончательно. Это смущающе, но... сладко. Он сжимается вокруг члена, заставляя Кая подавиться воздухом и сбиться со слов, ускоряет немного темп движений и в зеркало смотрит, все еще смущенно, но уже не порываясь раз за разом опустить глаза. Просто смирился с тем, что Кай этого не позволит – легче в ответ свести его с ума. И, о да, это тот Элиан, который ему нужен – отвечающий на действия тем же самым, потому что уверен в себе и в своих умениях – а ему впору это делать, – потому что не смущается так сильно и открывается целиком и полностью. Это столь сладко даже в представлениях, и Кай добьется того, что его мужчина расцветет.