Kinktober 2023

Виктор, конечно, прекрасно знал, на что шел, когда начинал отношения с Винсентом. Он заранее знал о его чересчур шаловливых сторонах, которые могли выйти боком. Но он блять никогда не задумывался о том, что однажды чуть не попадет под машину просто потому что внезапно получит сообщение с такими блядскими фотографиями. "Винсент, черт тебя дери, предупреждать надо.", — печатает суровое в ответ, но не может отрицать того, что взгляд раз за разом поднимается выше, обратно на фотографии. А там было на что смотреть. У Винсента тело подтянутое, закаленное постоянными тренировками – работая на должности, которая подразумевала собой выбивание дерьма и информации из людей, сложно не быть натренированным. И сейчас его лишь украшали эти чертовы кружевные чулки – нет, правда, они действительно ему шли – и блядское платье, не скрывающее вообще нихрена. В таком даже на улицу не выйдешь, и не из-за пола, а из-за того что такое платье нижнего белья не подразумевает. На Винсенте его, конечно же, и не было. Ходячее, мать его, блядство. "ох, прости, прелесть, я не думал, что ты так отреагируешь ~" "тогда, я думаю, мне не стоит присылать остальное? я еще не хочу тебя лишиться..." Если бы они были рядом, то Виктор с легкостью бы углядел на губах Винсента хитрющую улыбку. Конечно он знал, какова будет реакция, и имел вполне себе определенные цели, когда присылал это. Улыбка стала лишь шире при виде следующего короткого сообщения от Виктора. "Я иду к тебе." Винсент смеется, покачивает ногами, сидя на своей постели, и явно довольно откидывает прядки волос с плеча за спину. Своего он определенно добился. Звон ключей в двери слышится довольно скоро – они оба жили фактически на две квартиры, поэтому и ключи были от обеих, у Винсента на связке вот тоже болтались от квартиры Виктора. За это время он успевает лишь сварить какао и перелить его в одну из кружек, с которой к Виктору и выходит. — А ты быстро, — воркует, облокачиваясь на стенку и не стесняясь показывать всех прелестей своего тела – бедро обнажается, так же как и грудь, а волосы Винсент откидывает, чтобы не скрывали ключицы. — Какао будешь? Или может... сразу меня? Он прекрасно знает, что вести с Виктором игры на "кто дольше продержится" сложно, потому что выдержка у него прекрасная, а вот у Винсента, когда дело касается Виктора – совсем нет. Поэтому оставляет это, с порога завлекая, и кончиками пальцев пробегается по груди, цепляя пуговицы на рубашке. В васильковом взгляде блестел сплошной вызов и подначивание, и Виктор просто не мог этому не поддаться. Он снимает верхнюю одежду и обувь, забирает у Винсента из рук чашку, аккуратно ставит ее куда-то на тумбочку, а после моментально его обвивает за пояс и вжимает в стену, приникая к губам настойчивым поцелуем. Ох, Винсент только этого и ждал. Кончики его пальцев пробегаются по вороту рубашки Виктора, расстегивают пару пуговиц, хватаются за него крепко, притягивая к себе ближе и не давая возможности отстраниться – но Виктор таким желанием и не горел. Он хотел лишь Винсента – и это было взаимно. Сильные руки проскальзывают по полуобнаженным бедрам, Винсент не стесняется вскинуть одну ногу и обвить ею талию Виктора, оголяя еще больше кожи, позволяя чужим рукам касаться себя и отдаваясь им без остатка – так же как и поцелуям. — Ммм... пошли, — выдыхает в губы, стоит только найти силы отстраниться, нашаривает кое-как руки Виктора, перехватывая их в свои, и тянет за собой в сторону спальни, шагая пусть и спиной вперед, но от бедра и не стесняясь играться привлекательными нотками во взгляде. Виктор послушно идет следом, его взгляд то и дело опускается на чужие губы, выражая огромное желание поцеловать вновь, и Винсент это позволяет, потянув на себя в тот момент, когда они переступили порог комнаты, и на постель падая уже целуясь. У Виктора губы безумно сладкие на вкус, такие мягкие и их бесконечно приятно целовать. Винсент же – с привкусом горячего какао, который успел отпить до того как чашку у него забрали, и Виктора, испытывающего особо нежную любовь к этому напитку, это более чем устраивало. Руки блуждают по всему телу, оглаживают обтянутые тонкой тканью бедра, задирают платье, добираясь до тела, и Винсент не стесняется прогибаться им навстречу, испытывая искреннее желание быть ближе и получить как можно больше тепла от них. Даже не тепла – обжигающего жара. Его собственные руки в это же время спешно расстегивают рубашку Виктора, чтобы прижаться ладонями к прессу, огладить грудь и издать громкое и полностью удовлетворенное гудение в губы – Винсент любил его тело не меньше, честно. — Блять, ты меня убьешь однажды, — Виктор выдыхает, отстраняясь от губ чтобы отдышаться, но впустую это время не тратит, опускаясь немногим ниже. Его губы касаются шеи, ключиц, он скидывает одну из лямок с плеча исключительно чтобы оставить примерно на том же месте багровеющий засос. Винсент открывается ему без промедлений, очень даже охотно, прогибается навстречу губам, когда те опускаются к его груди, отодвигая кружево, с губ роняет шумные вздохи и теряется в этой ласке. Виктору безумно нравится целовать Винсента, забираться руками под ткань платья и оглаживать мягкую кожу – и это несмотря на то что до их знакомства он предпочитал исключительно ведомую роль, и ведущим быть вовсе не умел. Но сейчас он получает от этого особый кайф, особенно когда Винсент под ним тихо стонет от горячего дыхания и языка на чувствительных местах. Он и вовсе почти мечется, когда ладонь Виктора ложится на его член – это всегда слишком большой переизбыток эмоций, поэтому держать себя в руках просто не выходило. Виктор нарочно не избавляет пока от платья, лишь надрачивает медленно, позволяя шелковой ткани изредка проходиться по чувствительной головке, и щекой прижимается в бедру, трется о кружево и вскидывает взгляд в глаза Винсенту. У того уже давно разум туманит – он хочет больше, хочет ближе, хочет Виктора целиком и полностью. Руки слегка хаотично вплетаются в иссиня-черные прядки, то ли гладят, то ли тянут. — Пре-елесть, — почти хнычуще тянет, изгибаясь под касаниями Виктора, — прелесть, иди сюда... я хочу тебя поцеловать... Виктор не противится, оставляет у основание бедра горячее касание губ прежде чем подняться к лицу Винсентв и примкнуть к его губам обжигающим поцелуем. Правда кое-чего он немного не учитывает. Среагировать вовремя не удается, когда чужие руки упираются в его плечи и толкают, одновременно помогая себе ногами, чтобы опрокинуть Виктора на лопатки. Это выходит лишь от неожиданности, потому что Виктор полностью был увлечен поцелуями и тем, как бы сорвать с губ Винсента больше сладостных звуков от касаний собственных рук. Винсент же седлает его бедра, улыбается хитрюще-завлекающе, сидит прямо, не стесняясь открывать своего тела, и упирается руками в грудь Виктора. Лямка все еще спадает с его плеча, низ и без того короткого платья вовсе задрался, полностью обнажая бедра, и Виктор не удерживается от того чтобы уложить на них свои руки когда понимает, что вернуть их в прежнее положение вряд ли выйдет. Винсент бежит кончиками пальцев по груди Виктора, подцепляет его подбородок и склоняется ближе с улыбкой, одновременно с тем потираясь ягодицами о стоящий член сквозь ткань одежды. Его взгляд обещает очень увлекательную игру, и Виктор охотно в это верит, принимая ее.