***
— Когда я уже умру, Ликс? — Ныл Джисон, свернувшись калачиком на кровати друга. — Не знаю, но могу дать тебе три совета, чтобы ты перестал хотеть умереть, — улыбнулся Феликс, не отрываясь от ноутбука. Они с Ханом стали друзьями с первого дня учебы. Ли всегда был очень отзывчивым и милым, и, пожалуй, единственным, кто сам всегда помогал Джисону, не требуя ничего взамен. — Давай. — Пропей уже таблетки курсом, перестань давать другим относиться к себе, как к дерьму и признайся уже Минхо в чувствах, — он делает глоток чая, прочищая горло, — Либо пошли его куда подальше. Одно из двух. — Отличный план, — саркастично сказал брюнет, — проще умереть. — Хан, ну что не так? — Серьезно продолжал Ли, обернувшись к своему другу, — Ты ведь и сам понимаешь, что так продолжаться не может, да? Ты худеешь на глазах, еще более нервный, чем обычно, а синяками под глазами картины писать можно. Я переживаю, Хани. — Слушай, я все держу под контролем, ты ведь знаешь? А твой план обречен на провал с самого начала, — Джисон вытянул ладонь, чтобы показательно загибать пальцы, — Таблетки я не пью курсом, потому что начинаю как овощ ходить уже на третий день, а это ужасное чувство, — первый палец загнут, — Мне правда тяжело отказывать людям. Я же староста, я не могу позволить им остаться в беде, — второй тоже, — А Минхо меня терпеть не может, как и я его. Тот факт, что он секси, не отменяет его дерьмового характера. А послать я его не могу, потому что он — куратор, и у нас еще много совместной работы, — третий палец припал к ладони. — Твоя взяла, — устало выдохнул Феликс, возвращаясь к своему ноутбуку, — но твои аргументы полная херня по сравнению с тем, что с тобой творится. И австралиец был прав. У Джисона в преддверии зимней сессии совсем голова кругом идет, а еще и прямо перед праздниками навалилась огромная гора дел. А еще Минхо стал агрессивнее обычного, что тоже не особо обнадеживает. Но Хан искренне верил, что после любой трудности наступает счастливый период, даже если эти трудности и затягиваются на неопределенный промежуток времени.***
Сегодня важный день. Нужно предоставить план зимнего бала студсовету. Хан прекрасно понимал, что только он готовил концепт, поэтому его работу точно утвердят, но от этого становилось не менее страшно. С самого утра он не мог нормально поесть, кусок в горло банально не лез. А вкупе с ужасным сном перед важным событием — состояние у него просто отвратительное. Но Джисон действительно был мастером делать вид, что все в порядке. Он мило улыбался и активничал при людях так, словно это лучший день в его жизни, хотя руки его и выдавали. — У бельчонка сегодня хорошее настроение? — Сладкий голос послышался где-то сзади. — Отвали, Минхо, — закатил глаза брюнет, — не до тебя сейчас совсем, — закончил Хан и вернулся к подготовке бумаг с проектом. Теперь он совсем не мог нормально держать листы в руках. Старший абсолютно не способствовал контролю над собственным телом. — Да я вижу, как лапки трясутся, — нахально улыбнулся Ли, — спокойнее, Сони. В этот момент Хану ужасно хотелось развернуться и плюнуть старшему в его надменное кошачье лицо. Только он действовал на Джисона так. Сводил с ума, не давал мыслям собраться в одну кучу. Если бы его тревожность могла стать человеком, это был бы Ли Минхо. — Был бы спокойнее, если бы твое лицо не маячило рядом с моим хотя бы ближайшие полчаса, — младший натянул на лицо самую саркастичную улыбку, — А теперь я тебе настоятельно рекомендую отойти от меня и заниматься своими делами. — Какой вредный бельчонок. Смотри не надорвись, пока будешь свой никчемный проект представлять, а то будет обидно, если все заметят, как неуверенно в твоих руках лежат листы с текстом, — выпалил Ли и начал двигаться в противоположную часть аудитории, предварительно задев младшего плечом. Как же это все раздражало. Минхо раздражал. Его красивое лицо и острый язык. Почему человек, которого природа одарила такой внешностью, может быть таким гадким внутри? На самом же деле, раздражение Хана было его глубоко спрятанной обидой на старшего. Он искренне не понимал, чем заслужил такое отношение к себе. Что он успел сделать, чтобы Ли так его возненавидел? Больно до ломоты в костях иногда было, но эта боль прекрасно превращалась в ненависть, как только рыжая макушка Хо появлялась на горизонте. Выступление прошло на удивление спокойно. Конечно, как только Джисон вышел в центр и начал презентовать свою работу, из его головы вылетели все нужные слова, а некоторые он повторял по два раза. Но если не брать это в счет, как и то, что придурки Чанбин и Хёнджин, сидевшие на первом ряду, смеялись с какой-то фигни все выступление, то все было очень даже хорошо. Проект был одобрен, а значит, что на одну заботу и тревогу в жизни Хана стало меньше. — Ну как я? — Нервно спросил Хан у Феликса, который тоже сидел на первом ряду все время, чтобы морально поддержать друга. — Супер! — Задорно ответил блондин, приобнимая друга за плечи. — Сходим отпразднуем сегодня? — Забились, — парень запнулся, заметив Минхо, проходящего мимо друзей и сверлящего их недобрым взглядом, от которого у Хана по спине бежали мурашки, — ты иди, спишемся после пар. Феликс в ответ подарил свою самую яркую улыбку и направился к выходу, пока Джисон перебирал документы. Не прошло и тридцати секунд, как к нему подошли Хёнджин с Чанбином. Их появление всегда не означало ничего хорошего. Два главных раздолбая с потока, которым только дай списать или отмазать перед преподавателями. — Эй, Хани, — начал Чанбин, опуская свою ладонь на чужое плечо, — у нас тут к тебе просьба. — Да? Чем могу помочь? — спросил Хан, не поднимая на них глаз. Он не боялся этих парней, нет, но в школе он вечно был на побегушках у таких как они, поэтому детские воспоминания в миг превращали его в маленького забитого мальчишку рядом с ними. Джисон не мог ничего с собой поделать. Животное чувство страха рядом с парнями такого рода преследовало его с начальных классов. — Помочь ты нам конечно можешь, — мерзко хихикнул Хёнджин. — У нас тут пропусков поднакопилось, а ты сам понимаешь, что перед сессией это не самое лучшее дело, не так ли? — Ребят, я бы с радостью вам помог, но вы ведь знаете, что у вас порядка семидесяти процентов пропусков? Какую магию я должен задействовать, по вашему? — посмеялся Хан, чтобы создать более дружелюбную атмосферу. Руки снова начинали трястись, черт. — Уж этого я не знаю, Хани, — противно улыбнулся Хёнджин, — но мы крайне рассчитываем на твою помощь, — он потрепал парня по волосам. Стало холодно и отвратительно. — Хорошо, — тихо сказал Хан, аккуратно скидывая с себя обе руки, — я попробую что-нибудь сделать. Парни тут же удалились, посмеиваясь над чем-то своим. Было мерзко от самого себя. Джисон ужасно злился на то, что он физически ни чуть не хуже этих двоих и спокойно может дать им отпор. Он сильнее их и умственно, поэтому может сказать только пару слов, от которых оба впадут в ступор, а после побегут плакать где-нибудь в углу от собственной жалости. Но он просто не посмел бы. Хотелось разорвать всю бумагу в своих идиотских руках на маленькие кусочки, а после разнести все в аудитории к чертям. Но парень услышал шевеление где-то рядом в коридоре, поэтому был вынужден собраться и уйти.***
Вечером они с Феликсом сидели в своей общей комнате в общаге и снова пялились в телевизор. Это расслабляло. Только во время таких моментов Хан мог позволить себе не забивать голову ненужными тревогами. Как будто его проблемы с головой убегали и маячили только где-то далеко-далеко в сознании, пока он мог спокойно наслаждаться жизнью обычного здорового человека. — Поехали завтра к Чану на тусовку? У меня выходной, — предлагает расслабленный Джисон. — Ого, — округляет глаза Ликс, — ну, я не против. — Чему ты удивляешься? — Да просто Чан же общается с Чанбином, а я думал, что мы оба не в восторге от этого идиота, — хихикнул Феликс, — я сегодня их с Хваном чуть не задушил во время твоего выступления, — раздраженно добавил блондин. — А я думал ты привык к тому, что они придурки, — слабо улыбнулся Хан. — Привык, конечно, — парень почесал затылок, размышляя над чем-то, — а ты не слышал, что они говорили? — робко спросил Ли. — О чем ты? — Джисон, — Феликс аккуратно накрыл его запястье ладонью, — они несли всякую чушь, про то, что у тебя руки дрожали и все в таком роде, — говорил он слегка пристыжено. В голове только белый шум. Наверное, похоже на ощущение, когда на тебя выливают чан ледяной воды, ну или кислоты. В голову сразу лезет куча мыслей, но при этом и ни одной. Описать тяжело до невозможности, поэтому Джисон и молчит просто. Просто мерзко и противно от самого себя. Ужасно, когда ты не можешь держать под контролем ни свои мысли, ни тело. Он чувствовал себя слабым и жалким, таким, какими на самом деле были Чанбин с Хёнджином, но на себе ощущал это именно Хан. — Хани? Ну ты чего? — мягко спросил Феликс, поглаживая парня по запястью. Джисон всей душой ненавидел этот жалостливый тон, потому что он только лишний раз напоминал ему, что парень болен и не может чувствовать себя так же, как и другие люди. — Все в порядке, — вымученно улыбнулся Хан, — мне плевать, — бессовестно врал он, — я хочу завтра напиться.***
Ночь была холодной и бессонной в очередной раз. В голове брюнета крутились лишь мысли о том, что каждый человек смотрит на него с жалостью, понимая, что он слабее их. Отвратительно. Курить хотелось жутко, поэтому парень тихонько выбрался из комнаты на общий двор. Благо, в их общежитии были не самые ответственные коменданты и не самые рабочие камеры, поэтому все студенты знали, где и в какое время можно спокойно покурить. На улице еще холоднее, но сейчас даже приятно, потому что мысли о неприятной дрожи в теле сменяют кашу в голове. Никотин медленно обволакивал легкие, туманя разум. Хоть что-то приятное за этот отвратительный день. — Не холодно? — знакомый голос разрезал воздух. На лавочку рядом упал Минхо. Только его не хватало. — Тебе то что? — безразлично спросил Хан. — Какие мы злые, — ухмыльнулся старший, — угостишь? — его глаза опустились на чужую сигарету. Хан молча достал из кармана пачку с зажигалкой и протянул ее Ли. — Тебе точно не холодно? — повторил свой вопрос рыжеволосый, отдавая обратно сигареты, — Твои руки, — он не успел закончить, ведь его тут же перебили. В душе снова разгорелось пламя злости. Очередное напоминание о том, что Минхо ничем не отличается от тех имбицилов. — Да, мои руки трясутся, Минхо. Ты можешь перестать мне об этом напоминать каждый раз, когда видишь? Или за мудаческое поведение тебе скидку на обучение делают? Иначе я не могу обьяснить то, что ты всегда ведешь себя как полный кретин, когда дело касается общения со мной, — выпалил Хан. Он смотрел на старшего в упор, прожигая его взглядом. Хотелось горько заплакать прямо тут, потому что было до боли обидно снова видеть его рядом и понимать, что он смотрит на Джисона этими своими глазами, в которых нет ничего, кроме непонимания. — Угомонишься уже? — злобно выплюнул он, сощурив глаза. — С чего бы, а? — встрепенулся младший, — Ты достаешь меня постоянно, а сейчас, когда у меня был ужаснейший день, снова приходишь и маячишь непонятно зачем! — голос предательски срывался, потому что слова бежали вперед мыслей. — Чем я заслуживаю такого отношения к себе? — Буквально кричал парень, вскочив со скамейки. Минхо тоже резко вскочил, от чего Хан слегка дернулся. — Я просто отношусь к тебе так же, как и ты сам к себе! — он слегка толкнул парня в плечи двумя руками. — Это ты позволяешь другим относиться к себе как к полному ничтожеству, понимаешь? — снова толчок. С каждым шагом Хана назад, Минхо делал два шага вперед. — Какого хера ты вообще сегодня позволил этим придуркам, Хёнджину и Чанбину, так обращаться с собой? — кричал парень, продолжая толкать младшего. Но тот уже упирался в холодную стену здания общежития, испуганно смотря на Минхо. — Ты понимаешь, что я чуть не выбил из них всю дурь, после вашего разговора? А потом и за тебя взяться хотел, беличья морда, — плевался словами старший, стоя уже на столько близко, что мог чувствовать сбитое дыхание Хана у себя на носу. — Так давай же! — огрызался Джисон, упираясь кулаками в чужую крепкую грудь. Самообладание было сохранять слишком сложно, — раз я такой жалкий, раз такой неправильный. Ударь меня, Минхо! Покажи же мне, какое я дерьмо и как ты меня ненавидишь, — глаза Хана блестели, а слова были сплошь и рядом наполнены ядом. Он хищно улыбался, глядя на старшего, но за этой улыбкой пытался спрятать лишь то, на сколько ему больно от всех этих слов. Кулаки Минхо сжимались на толстовке Джисона, пока они оба прожигали друг друга взглядами, полными ненависти. Их дыхания были на столько громкими, что казалось, с каждым вдохом просыпался еще один студент в общежитии. — Ты нихера не понимаешь, Хан Джисон, — шипел старший, врезаясь коленом между ног брюнета. — Ты просто идиот, ясно тебе? — продолжал парень, поднимая ногу выше. Дыхание Хана сбивалось с каждой секундной все сильнее. Кажется, что эмоции начали переходить совсем не в то русло, в котором пребывали изначально. Запах Минхо сводил с ума, а его близость не давала собрать мысли вместе. Поэтому, на последнем из остатков сознания, Джисон выплюнул слова прямо в лицо старшему: — Я тебя ненавижу, Минхо. Взгляд рыжего парня тут же изменился. Он резко выдохнул и отпрянул от Джисона. Воздух вокруг все еще был пропитан ядом, которым они поливали друг друга пару секунд назад, но парень просто развернулся и, резко забрав свою сумку со скамейки, ушел. Эта ночь стала еще тяжелее.***
На утро Хан, на удивление, чувствовал себя довольно бодро. Феликс сразу же заметил хорошее настроение своего соседа. — Выспался наконец? — улыбнулся австралиец. — Сам в шоке, — хохотнул Джисон. В голове была странно-приятная пустота, словно ничего вчера и не было никакого ужасного дня. Этот же день пролетел незаметно, так как парни долго валялись по кроватям, разговаривая ни о чем, а потом резко поняли, что пришло время собираться на тусовку. Феликс снова напокупал себе кучу красивой одежды, которую стремился показать сегодня всему универу. — Ну как? — спросил блондин, прокручиваясь из стороны в сторону, чтобы дать себя рассмотреть. На нем был восхитительный образ, состоящий из черных брюк, такой же черной майки и убийственного белого пиджака сверху. — Выглядишь, будто собрался на показ Луи Витон, — улыбнулся Хан, — бомбически. — Спасибо, — хихикнул Ли, — а ты как пойдешь? — В толстовке любимой, — невозмутимо ответил парень. — Нет, нет, нет и еще раз нет, — замахал руками Феликс. — это вечеринка, а не посиделки со мной и Чаном под пиво. Давай подберем тебе что-нибудь подходящее. В итоге, через минут двадцать нытья Джисона и стараний Феликса, они выбрали идеальный, по мнению Ли, образ. На Хане сидели длинные черные брюки с ремнем, подчеркивающим талию и серая рубашка без рукавов. Потом младший дополнил это очками на голове и декоративной повязкой на предплечье. — Выглядишь горячо, друг, — гордо сказал блондин. — Смотри не обожгись, — посмеялся в ответ Хан.***
В доме Бан Чана всегда царила непередаваемая атмосфера. Даже огромное количество пьяных студентов не могло ее испортить. Он всегда выбирал лучшую музыку, алкоголь и закуски, хотя никогда не брал с других денег. Само совершенство, как говорили многие. — Привет, парни, — радостно улыбнулся Чан, здороваясь с друзьями, — я уже думал, что вы не придете. — Да Феликс просто решил, что у тебя тут показ мод, поэтому наряжал нас двоих фиг знает сколько, — прыснул Хан. — Ну, знаешь, выглядите вы отпадно. Что будете пить? Вечер проходил легко. Хотя Джисона и потряхивало от большого количества незнакомых людей, но справиться с этим было довольно просто — он напивался. Его организм был крайне неустойчив к алкоголю, поэтому пары-тройки бутылок пива ему вполне хватало, чтобы дойти до состояния полного веселья. А еще, надо отдать должное Феликсу, он ловил на себе огромное количество взглядов. Это ужасно льстило. Хотя, один из этих самых взглядов ему очень не нравился. Ведь Минхо, стоя в углу со своими приятелями, буквально прожигал младшего глазами. Но Хан старался игнорировать этот факт, потому что он пришел сюда веселиться, а не забивать себе голову очередными мыслями о Хо. — Привет, — послышалось где-то за плечом, — ты ведь Хан Джисон? — когда названный обернулся, то увидел высокого парня, с яркой улыбкой. — Привет, да, — брюнет пожал руку незнакомцу, — а ты? — Я Сон Минги, — перекрикивал музыку он, — мы на одном факультете, но в разных группах. Не хочешь потанцевать? Вот так. Легко. Пара минут и парни уже кружились в пьяном танце, о чем-то болтая. Хану нравилось не бояться, нравилось, когда на него смотрели с восхищением, а не с жалостью. Руки Минги медленно обвивались вокруг его талии. Это слегка пугало, ведь брюнет не любил лишние прикосновения и случайные связи, но и отказывать не хотелось. Правда через секунду его ладони начали опускаться ниже, что уже крайне насторожило Джисона. — Минги, не нужно, — мягко улыбнулся Хан. — Почему? Я тебе не нравлюсь? — игриво спросил старший. — Мне некомфортно. — Расслабься, — повторял парень, продолжая трогать Джисона. — Отойди от меня, пожалуйста, — настойчивее сказал Хан, слегка толкая другого в грудь. Через секунду Минги упал. Джисон и сам не понял, что произошло, пока не увидел Минхо, стоящего рядом с занесенным над головой кулаком. — Он же сказал, чтобы ты отвалил, — злобно выплюнул Ли. — со слухом проблемы? Исправить может? Вокруг началась суматоха, а Сон начал подниматься, смотря на Минхо крайне недобрым взглядом. Тогда Джисон и понял, что если сейчас не увести одного из них, то драки не избежать. А Чану пакостить очень не хотелось. Поэтому, Хан быстро схватил рыжего за запястье и потянул за собой, прошептав: — Пойдем. Они недолго куда-то бежали, пока Джисон не увидел на пути дверь. Он резко открыл ее и пихнул туда Минхо, за которым зашел следом, закрывая замок. Брюнет резко толкнул старшего в грудь, чтобы он упал на какие-то коробки. Черт, это была кладовая. — Ты что творишь, кретин? — крикнул Хан. — А что? Надо было стоять и смотреть, как этот идиот до тебя домогался? — А тебе не кажется, что это не твое дело? — Джисон сверлил старшего глазами. По нему было видно, что Ли изрядно пьян. — А тебе кажется нормальным то, что человек не воспринимает твои слова всерьез и в наглую пользуется? — стоял на своем Минхо. Хан правда снова хотел ответить что-то едкое, но силы его резко покинули. Он скатился по двери на пол и закрыл руками глаза. Тревожность накатывала новой волной. В голове снова мешалась каша из мыслей, которые не должны были посещать его сегодня. Слезы медленно собирались в уголках глаз, когда Джисон снова осознавал всю свою беспомощность. Трясло все тело, не только руки, от этого было еще страшнее, поэтому он просто начал громко и горько смеяться. — Хан? — Послышалось тихое в углу. — М? — Не открывая глаз, подал признаки жизни брюнет. — Ты плачешь? — так робко и нежно, что пробирало до костей, спросил Минхо. Странно было слышать от него такое. — Ну давай, смейся, — парень начал медленно подниматься с пола, — скажи мне снова о том, какой я жалкий, Минхо. Ты ведь это так любишь, — парень прищурил глаза и едко улыбнулся. Ему не нравилось отвечать Ли таким образом, ему не хотелось, но слова вылетали сами. — Сука, — прошипел старший себе в кулак, после чего вскочил и подлетел к Хану, — я ведь помог тебе! И уже не в первый раз, кстати. Вот так ты меня благодаришь? — кричал парень с каким-то отчаянием в голосе. — Благодарить тебя за то, что унижаешь меня, как только выпадет такая возможность? Тогда отсоси, Минхо! — выплюнул Хан, разворачиваясь к двери, но не чтобы уйти. Он не хотел смотреть на старшего. Было обидно и больно от того, что он такой. От того, что вызывает в груди нежность, хотя не должен, помогает, хотя совсем недавно поливал его дерьмом. Парень поднял руки, чтобы зачесать волосы на голове, но они снова предательски задрожали. Черт, только не сейчас. Очки выпали из волос, из-за неаккуратного движения пальцев, и Джисон, запрокинув голову наверх, тяжело выдохнул. Казалось, что мир вокруг развалится прямо сейчас, что он снова получит укол от своего возлюбленного за то, что он не может контролировать. Но вместо этого он почувствовал чужие ладони, обвивающиеся вокруг его талии. — Прошу, успокойся, бельчонок, — прошептал старший в шею. — невыносимо смотреть на то, как ты доводишь себя, — он медленно провел своим носом от шеи до уха, делая глубокий вдох. От этих движений по всему телу Джисона пробежала волна мурашек, а узел в животе завязался с рекордной скоростью. — Что ты делаешь? — тихо спросил Хан. — Ты вкусно пахнешь, так сладко, — Минхо снова втянул носом воздух у чужой шеи. — прости меня, Сони. Хан резко развернулся, оказываясь в опасной близости с чужим лицом. Руки Минхо продолжали покоиться на талии, а это не способствовало трезвому потоку мыслей, как и алкоголь в крови. — Простить? — удивленно прошептал брюнет. — Да. За все прости, — продолжал Ли, глядя напрямую в чужие глаза. — я бы по трезвости никогда не сказал. Я такой трус, Джисон, — его голова упала на плечо Хана. — Почему ты меня так ненавидишь, Минхо? За что? — тихо продолжал Джисон, словно завороженный. — За то, что ты такой, — промычал старший в плечо, медленно отрываясь от него. — За то, что ты с первого дня учебы сводишь меня с ума, ты знаешь? — шепот опалил шею, а чужие губы оставили на ней невесомый поцелуй. — За то, что ты идеальный, за то, что вызываешь во мне столько чувств, сколько никто никогда не вызывал. За то, что позволяешь другим относиться к себе дерьмово, хотя заслуживаешь всего мира. А еще за то, что постоянно трешься с Феликсом, — он оторвался от чужой кожи, заглядывая в глаза напротив. — Чем он лучше меня, бельчонок? Почему ты не можешь так же смотреть на меня? Я ненавижу тебя за то, что не могу получить тебя. Хан смотрел на Минхо с открытым ртом. Тот действительно был пьян, но его глаза говорили сами за него. В уголках огромных очей блестели капельки слез. Минхо хотел плакать, а Джисон хотел его поцеловать. — Я никогда не хотел, чтобы ты ненавидел меня, Хан Джисон. Но раз уж мне ничего не исправить, то я возненавижу себя еще больше, если хотя бы не попытаюсь, — еще тише добавил парень. А после, Минхо медленно наклонился вперед и оставил на губах Хана самый нежный и невинный поцелуй. Он был со вкусом алкоголя и соли, ведь у обоих безудержно катились слезы из глаз. Старший медленно отстранился, грустно заглядывая в глаза напротив. А потом медленно начал пятиться назад, но Хан быстро поймал его за запястье и сказал: — То есть ты целуешь меня, а потом просто уходишь? Ненавижу тебя за это, Ли Минхо, — Хан оказывается рядом с ним в одно мгновение, — никогда не доводишь дело до конца, — он притягивает старшего к себе за шею и яростно впивается в его губы. Вкус губ Минхо он запомнит на всю жизнь. Как и этот поцелуй. Слишком много хочется через него сказать, передать, поэтому Хан посасывает верхнюю губу, а после кусает ее. Он резко проталкивает свой язык внутрь чужого рта, потому что он ждал этого момента с первого курса, а сейчас он может себе позволить делать то, что он заслужил. Минхо отвечает сразу, открывает рот шире, пропуская Хана внутрь и тихо стонет, когда чувствует укус. Он обхватывает Джисона за талию, прижимая ближе. Хотелось слиться воедино, стать одним целым, чтобы чувствовать еще больше. — Зачем ты такой, Сони? — выдохнул Минхо, разрывая поцелуй. — С такой улыбкой, такими руками, таким телом, — самозабвенно перечислял Ли, припадая к чужой шее. Ему хотелось оставить свои отметки по всему телу Джисона, поэтому он не пропускал ни миллиметра. — Боже, ты еще слаще, чем я думал, — улыбнулся парень. — А ты много об этом думал? — спросил Хан, задыхаясь от чужих действий. — Больше, чем ты можешь себе представить, — старший вернулся к шее, оставляя на ней маленькие укусы, пока медленно протискивал свое колено между чужих бедер, позволяя Хану потереться о себя. — Черт, Минхо, — выдохнул Джисон, когда колено коснулось его паха, доставляя такое желанное трение, — я хочу тебя. — Господи, ты уже такой твердый, а я ведь почти ничего не сделал, — хитро улыбнулся Ли. — А кто сказал, что только ты сходил с ума все это время? Старший резко втянул носом воздух, округляя глаза. Теперь Хан понял, что означало выражение "звезды в зрачках", потому что, кажется, во взгляде Ли была целая галактика. Брюнет не выдержал и, прижав к себе парня за шею, снова впился в такие манящие губы. Теперь ему можно. Теперь он может позволить себе все. — Бельчонок, ты будешь не против, если я возьму тебя прямо здесь? — улыбнулся своей кошачьей улыбкой Минхо, отрываясь от чужих губ. — Если ты этого не сделаешь, я придушу тебя. Минхо подхватил Хана под бедра в тот же момент и переместил его на свободный стеллаж, не разрывая глубокого поцелуя. Старший принялся стягивать верх с Хана, а как только брюнет освободился от рубашки, Ли, не отрывая глаз от тела, сказал: — Ты невероятно красивый, Сони. Хочу отсосать тебе. — В следующий раз, котенок. Сейчас я долго не смогу ждать, — улыбнулся Хан, стягивая с себя брюки. — Повтори, как ты меня назвал? — Котенок? — Что же ты со мной делаешь, — громко застонал Минхо, срывая с себя джинсы. Старший опустил ладонь на выпирающую ткань белья Хана и начал медленно поглаживать его по всей длине, упиваясь сладкими стонами. Он оглаживал каждый сантиметр, спрятанной плоти, и, кажется, что был готов сам же умереть на месте. Парень припал лицом к чужому торсу, пробегаясь юрким языком по кубикам пресса вверх, обходя чужие набухшие соски стороной. Ему хотелось изучить каждую частичку тела брюнета, поиграться с ним, насладиться каждой секундой. Но не было сил сдерживать себя долго, поэтому Минхо быстро стянул боксеры Джисона вниз, оставляя их болтаться в районе щиколоток. — Бельчонок, у меня есть презервативы, но нету смазки, ты справишься? — нежно прошептал Ли, вылизывая чужую грудь. На это заявление Хан лишь молча положил чужой палец себе в рот, обильно облизывая его, а после, выпустив его изо рта с пошлым чмоком, опустил чужую руку к своему входу. Он помог Минхо ввести в него один палец, который легко проскользнул внутрь. Хан извивался всем телом, пытаясь помочь старшему быстрее разработать себя. — Чем же ты таким занимался, что сейчас так легко принимаешь меня? М, Сони? — Не мог вчера спокойно уснуть после нашей встречи, — закатил глаза Хан, когда Ли ввел еще один палец. — некрасиво было завести меня прямо на улице, а потом просто уйти, ты в курсе? — Какой грязный, — улыбнулся старший, опуская ладонь на свой член и сжимая его через белье, пока вводил уже третий палец внутрь Хана. По громкому стону Минхо понял, что нашел заветное место, а по раскрасневшемуся лицу Джисона и члену, из которого обильно сочилась смазка, он понял, что пора переходить к более активным действиям. Он осторожно вынул пальцы из Хана, на что получил разочарованный стон. Минхо быстро чмокнул брюнета, одним движением натягивая презерватив, а когда начал вводить в младшего свой член, услышал лишь тяжелые вздохи. — Тихо, бельчонок, — шептал старший Джисону в самое ухо, — я никогда не сделаю тебе больно, слышишь? Когда Хан привык к размеру, то слегка подался бедрами вперед, разрешая Ли приступить к действиям. Старший начал аккуратно двигаться, прислушиваясь к языку тела Джисона. На каждый толчок парень отзывался самым красивым стоном, а комната постепенно заполнялась пошлыми шлепками кожи об кожу. Хан обвил ногами талию старшего, прижимая еще ближе к себе. Хотелось слиться воедино, чувствовать Минхо в себе вечно, но стремительно приближающийся оргазм не давал этого сделать. — Хен, — простонал Хан, — я уже близко. — Кончай, малыш, — прошептал Ли куда-то в шею. — Люблю… люблю тебя, Сони, — в полубреду продолжал он. Слова ударили в самое сердце, и Хан излился в ту же секунду, пачкая свой живот теплой жидкостью. Минхо с громким стоном кончил сразу же после, продолжая шептать слова о любви. Тишина тут же окутала комнату, а пустые головы парней рухнули на плечи друг другу. Как только Джисон начал отходить от оргазма, в его сердце снова начал пробираться страх. Старший оставил аккуратный поцелуй в районе ключицы и принялся одеваться, пока другой медленно возвращался в свое стабильно-тревожное состояние. Страх того, что Минхо просто воспользовался им и теперь все, что было сделано, отзовется болью в жизни Хана, пробирал до мурашек. Парень и сам не заметил того, как рыжеволосый уже одел и его. — Эй, Джисон? — тихо позвал он, — Ты..., — он замялся, словно обдумывая что-то очень важное. Сердце Хана снова упало в пятки. Сейчас он услышит, что все это было ошибкой, а может и хуже, — ты будешь не против, если человек, который доставал два года, пригласит тебя на зимний бал? Минхо смотрел так нежно, своими кошачьими глазами, а Хан ушам своим не верил. Через секунду младший начал заливисто смеяться, осознавая, что больше ему нечего бояться. — Я тоже ненавижу тебя, Минхо. Больше всех на свете.