Самое богатое соперничество

— Подожди, — шепчет Флинтхарт, клюв Скруджа находится в нескольких сантиметрах от его собственного. —Это что, какая-то уловка?       МакДак останавливается. Он откидывается назад, меж его бровями образуется небольшая складка, лицо обретает оттенок непонимания. Рука Гломгольда зависла в паре сантиметрах от Скруджа, почти прямо над его сердцем. — Уловка? — повторяет миллиардер, его голос тихий в темноте. Он тянется и наконец прижимает руку Флинтхарта к своей груди, и последний улавливает стороннее сердцебиение даже через плотную ткань пиджака.       Мужчины сидят на одном из шейзлонгов, расположившись на заднем дворике. Синие огни бассейна отбрасывают призрачное сияние. Плавучий дом Дака темный и пустой покачивается на воде, а позади них вырисовывается особняк, в нескольких окнах которого все еще горит свет. — Да, я так и знал! Это трюк, — парирует Флинтхарт. Он отдергивает руку, взгляд скользит по двору, окутанному ночью. Его голос дрожит. — Ты… ты, возможно, заманил меня сюда, чтобы отомстить мне за все покушения на твою жизнь. И твои родственники, они тоже, должно быть, в этом замешаны. Они прячутся на лодке, верно? Или в кустах? Сто процентов ждут возможности выпрыгнуть с конфетти-пушками, пока ты будешь смеяться мне в лицо! Никто не смеется над Флинтхартом Гломгольдом! Непозволительно!       Вдоволь накричавшись, второй богач спешно вскочил с места, но Скрудж крепко хватает его за лацканы пальто и дергает обратно, заставляя снова сесть. — Я дам тебе 10 баллов за креативность... — сухо говорит МакДак.       Скрудж ослабляет хватку на верхней одежде Флинтхарта, поправляя ее, разглаживая складки руками. Он слышит, как у Флинта резко щелкает горло при каждом движении, и решает в данный момент не обращать на это внимания. Когда МакДак поднимает голову, чтобы снова встретиться взглядом с Гломгольдом, выражение его лица смягчается. — Однако, Флинти, ты хочешь сказать, что эти последние четыре месяца примирения, вежливые разговоры, свидания, компроментирующие фотографии в прессе и еще более неловкие вопросы моей семьи — все это было частью некой тщательно продуманной схемы, чтобы отомстить тебе за соперничество? — Угу, — с грустной неловкостью промямлил Флинтхарт, переводя взгляд с лица МакДака на его руки, которые не отрывались от груди Гломгольда. Собственные же руки бывшего Дюка Приманки дрожали в плотно сжатых кулаках. — Тоесть... Д... да? — нерешительно спрашивает селезень то-ли у Скруджа, то-ли у себя. Его голос срывается. — Нет, Флинтхарт, — отвечает МакДак, наклоняясь вперед. Он не пытается поцеловать его снова, но ему не хочется, чтобы момент доверия между ними прошел. — На этот раз никакого плана нет. Никакого трюка, никаких уловок. Дети в кино с Дональдом. Клювдия — единственная, кто сейчас в особняке. Она определенно не наблюдает за нами, я могу тебе это обещать. — Скрудж наклоняется и берет руки Флинтхарта в свои. — Здесь только ты и я, Флинти. Сделаем этот шаг вместе, если ты этого хочешь — Я… — Флинтхарт колеблется, выглядя потерянным.       Сердце Скруджа резко сжимается при таком виде собеседника, особенно когда Флинтхарт ослабляет хватку и выскальзывает из рук МакДака. Сердце миллиардера медленно наполняется свинцовым ужасом при мысли о том, что Флинт встанет и навсегда покинет его поместье. В результате волнения, Скрудж не осознает решимости, застывшей на лбу второго богача, пока тот не протянул руку и не схватил МакДака за красный пиджак, дернув его вперед, сокращая пространство между ними на считанные дюймы.       Их клювы встретелись с силой, близкой к синяку, из-за скорости столкновения. Флинтхарт дрожит всем телом, как будто ожидая отказа, пока Скрудж не хватает его за пухлые щеки, удерживая на месте и не разуверяя его в этой мысли. Их поцелуй смягчается, и Гломгольд почти тает рядом с бывшим соперником, резко вдыхая через нос. Острый ум Скруджа затуманивается, и он запускает пальцы в бороду Флинтхарта, нежно запутывая пряди.       Через несколько минут они прерывают поцелуй, вздохнув, но не отстраняясь далеко друг от друга. Флинтхарт бросает на МакДака озадаченный, но такой влюбленный згляд, который почти заставляет Скруджа смеяться, и тоо быстро одергивает себя, зная, что это действие, скорее всего, будет неправильно истолковано. Селезень нежно тянет Флинта за бороду, мило улыбаясь в тишине. — Посмотрим. Никаких детей, прячущихся в кустах, — легкомысленно говорит мужчина, делая вид, что оглядывается, — И никаких пушек с конфетти. Небо не упало. Немного разочаровывающе, не правда ли, Флинти? — Не издевайся надо мной, МакДак, — парирует Гломгольд, но на его клюве появляется кривая улыбка. — Это может быть просто прелюдией к твоему хитрому плану: убаюкать мою бдительность ложным чувством безопасности некачественными поцелуями!       Скрудж сильнее дергает последнего за бороду, обретая наигранно вощмущенный вид. — Насколько я помню, ты поцеловал меня первым. — Да... Н-но, — бормочет Флинтхарт. — Это был всего лишь пробный поцелуй! Вот! — Пробный поцелуй? — скептично переспрашивает Скрудж. — Да, — заявляет Флинтхарт с растущей уверенностью. — Чтобы убедиться, что это не был закулисный трюк! А теперь приготовься к настоящему поцелую, МакДак! — Ох, да? — лукаво отвечает Скрудж, томно прикрывая веки. — Нус, я жду. — В-верно, — тарраторит Гломгольд, запинаясь на каждом слове. Немного осмелев, он сжимает Скруджа за талию. — Нормальный поцелуй на подходе...       Гломгольду больше не нужны дальнейшие подсказки как нужно действовать. Он мягко прильнул к МакДаку, размыкая его клюв с такой нежностью, что у Скруджа перехватило дыхание раньше, чем это поцелуй Флинтхарта успел углубиться. Моменты мягкости вообще были редкостью в долгой жизни Скруджа, не исключая жестокого характером их прежнего соперничества. Год, когда семья МакДака вернулась в его поместье и битые, постепенно заполнил кратеры в сердце черствого селезня, оставленные после десятилетия одиночества. Теперь к этой любви присоеденился еще и Флинтхарт, обнимающий его затылок, поглаживающий его плечи и с нежной заботой перебирающий перья на щеке.       Когда их губы встретелись, поцелуй казался почти целомудренным, но именно скрытое в нем обещание заставляет нутро Скруджа трепетать, как будто он двадцатилетний парень. — Так как-то... — неловко говорит Флинтхарт, лишь немного запинаясь в своих словах. — Видишь? Настоящий поцелуй! Что ты скажешь на это, Скруджи?       Второй миллиардер Даксбурга выглядит гордым. В отличие от случаев, когда это сопровождается заявлением о ненависти к МакДаку, Скрудж считает, что в данных обстоятельствах это его скорее устраиваетч чем раздражает. — Я повторю, ты все еще веришь, что это трюк? — спрашивает Скрудж, в основном поддразнивая. Он хочет настоящих отношений с Флинтхартом после трех десятилетий постоянных перебранок и злобы.       Гломгольд делает задумчивое лицо, и беспокойство Скруджа утихает. — Не знаю, — отвечает он, — думаю, мне нужно больше достоверности, ну или повторного взаимодействия. Возможно, ты сможешь меня убедить в искренности своих чувст еще раз? — Буду только рад, — говорит Скрудж, посмеиваясь и заключая Флинти в свои объятия.