***
Через три дня все бумаги были заполнены, сертификат получен, и они отправились забирать пушистого друга. Хао заботливо проводил Ханбина до машины, хотя помощь уже почти не требовалась, и они отправились в путь. Даже спустя столько времени Ханбин всегда наслаждался видом красного спортивного автомобиля Хао. Это было еще одно напоминание об их совместной истории, о том, как развивались их прекрасные отношения. Каждый раз, когда он садился в кожаные сиденья, ему вспоминался их визит в Chick-fil-A после неудачной попытки сделать школьный проект. Сколько бы он ни думал об этом, Ханбин понимал, что это событие было необходимо в их хронологии. Оно укрепило их отношения, помогло найти уязвимые моменты друг с другом. Несмотря на то, что всегда оставалось много забот и демонов, с которыми нужно было бороться, в конце концов, у них все получилось. Ханбин наслаждался каждой деталью, которой делился с ним Хао. — Мартинесу нужно перестать носить эту вонючую майку. Клянусь, он как будто не принимает душ, — пробормотал Хао, когда они отправились в путь. — Черт, почему я вообще об этом думаю, когда мы собираемся завести котенка? Думаю, дело в этом чертовом ароматизаторе, — пробормотал он, беря с зеркала заднего вида маленький освежитель воздуха. — У меня от него воспоминания о том, как я ездил на тренировку. Ханбин сдержал небольшой смешок. Временами Хао проговаривал свои мысли вслух, но он не мог солгать и сказать, что ему не нравится вечное подглядывание в мысли Хао. Когда Хао озвучивал все свои мысли, вопросов не оставалось. Иногда Ханбин присоединялся к разговору, но бывали моменты, когда он находил полное умиротворение в том, чтобы просто слушать. — Как мне вообще туда попасть… почему Google Maps ведет меня в незнакомый район? — Хао почесал голову и посмотрел на телефон. — Там нет… ой, я набрал девятку как шестерку. Еще несколько мгновений Ханбин забавлялся, наблюдая за тем, как Хао возится с телефоном, бормоча про себя какие-то слова. Ханбин не слишком беспокоился о том, что они заблудятся. Где бы они ни оказались, они будут там вместе, и он всегда наслаждался приключениями вместе с Хао. Все они были для него главным воспоминанием. Где бы был Ханбин, если бы не вспоминал о происшествии на озере каждый раз, когда они проходили мимо синего спортивного здания? Все мысли были позитивными. Ханбин закрыл глаза, откинувшись на подголовник. Это был настоящий подарок — существовать в таком прекрасном времени. На фоне всего, что пошло не так, было немало и правильных событий. Проблема с сталкером была решена, и беда, омрачавшая их разум, в какой-то степени исчезла. Кроме того, у них появится кот. Ханбин не мог сдержать восторга по этому поводу. В итоге Хао сориентировался, и они подъехали к небольшому загородному дому. Не теряя времени, он поставил машину на стоянку и поспешил к пассажирскому сиденью, чтобы помочь Ханбину выйти. Игриво закатив глаза, Ханбин принял его руку, поднимаясь с сиденья. Хао закрыл за собой дверь и запер машину. — Я полностью готов, — выдохнул Хао и позвонил в дверь. Ханбин мог бы разделить с ним это волнение, но на самом деле он был больше сосредоточен на том, чтобы наблюдать за светом в глазах Хао. В его восторге от маленького животного было что-то такое чистое. Возможно, это относилось исключительно к котенку, а возможно, Хао нравилось, что он владеет чем-то вместе с Ханбином. Это лишь закрепляло еще одну часть их отношений, еще одно обязательство, данное друг другу. А может, Хао просто очень хотел котенка, и Ханбин сильно переборщил. В любом случае, он был счастлив. — О боже… — прошептал Хао, как только дверь открылась. В дверном проеме сидел маленький оранжевый комочек, выставив лапы на всеобщее обозрение. — Он такой… такой милый! — Давай, погладь! — с улыбкой воскликнул хозяин. — Но хочу сказать, что когда я вам звонил, я ошибся с полом. На самом деле это девочка! Хао оглянулся и, моргнув, посмотрел на Ханбина. — О… Действительно, под впечатлением они выбрали имя только для мальчика. Ханбин на секунду задумался, но потом понял, что это чертова кошка, а их имя — это чертова еда. Подойдет все, что угодно. — Ничего страшного. Она все еще может быть нашим маленьким Лососем. — Лосось — милое имя! Мне нравится! — с улыбкой сказал владелец. — Я пойду возьму документы. Вы двое можете немного поиграть с ней. — Спасибо, — решил ответить Ханбин, заметив, что Хао занят поглаживанием маленькой головки мяукающего существа. Когда хозяин вышел из поля зрения, Ханбин опустился на пол, чтобы как следует рассмотреть котенка. Она была крошечной и полной энергии. — Ханбин, — начал он, не отрывая взгляда от оранжевого клубка меха. — Давай переименуем ее в Сальмонеллу. Ханбин поднял бровь. — А? — Мы уже придумали имя Лосось из-за ее белого живота и оранжевого меха… — …которое все еще не имеет смысла… — …но я думаю, мы должны назвать ее Сальмонеллой! Как Тоадетта! Ханбин судорожно искал шутку в его лице и тоне, но ее не было, так как Хао, несомненно, был совершенно серьезен. — Во-первых, она совсем не похожа на Лосося. Во-вторых, сальмонеллез — это пищевое заболевание. — И что? Уверен, никто не подумает об этом, глядя на ее милое личико, — Хао взял ее за туловище, осторожно обхватил рукой за грудь и поднес к лицу. Он подражал ее широко раскрытым глазам. — Через несколько дней именно это лицо появится в поисковике «Сальмонелла». Ханбин не мог отрицать такую логику, какой бы бессмысленной она ни была. Хао посмотрел на него кошачьими глазами, и на этом все было кончено. — Хорошо, — кивнул он. — Знаешь что, давай сделаем это. Иди сюда, маленькая Сальмонелла, — он пошевелил пальцами, позволяя Хао взять маленькое оранжевое тельце в руки. У Ханбина екнуло сердце, когда маленький мех Сальмонеллы коснулся его ладоней, и он тут же вскинул брови, а губы инстинктивно надулись. — Она такая милая, такая милая, Хао, что за чертовщина? Как она может быть настоящей? — Понятия не имею. Мне не только повезло с отличным парнем, но и у меня есть самая милая кошка на свете, — пробормотал Хао, и Ханбина засосало в царство Сальмонеллы, но он почувствовал, как в животе запорхали бабочки. Затем Хао начал мяукать. Сначала Ханбин был застигнут врасплох, но потом захихикал, услышав, как Хао зашелестела в воздухе, издавая звуки, поразительно похожие на звуки Сальмонеллы. Вероятно, она была в замешательстве, недоумевая, почему в непосредственной близости от нее находится еще одна кошка. Ханбин наблюдал за тем, как они общаются друг с другом, довольный результатом. Он мог только смотреть на них, понимая, что Хао и Сальмонелла принадлежат ему и готовы прожить жизнь, посвященную друг другу. Они постепенно создавали свою маленькую семью. За один семестр жизнь Ханбина изменилась к лучшему. Хао хихикнул, поглаживая мех. — Боже, как же я люблю Сальмонеллу. — В отрыве от контекста это звучит странно. — Да какая разница! Каждый раз, когда Хао смотрел ему в глаза, Ханбин снова и снова чувствовал эту любовь. Что-то было в нем, что-то в Хао, что делало его таким нежным, таким милым, таким существом, которое Ханбин хотел бы прижать к себе. Ханбин готов был сделать для него все, что угодно, лишь бы сохранить эту улыбку. Покушение, конечно, потрясло их обоих, но это было то, от чего они смогли оправиться. Усыновление котенка казалось идеальным средством. — Давай сфотографируемся с ней, чтобы запечатлеть этот момент, — сказал Хао, доставая свой телефон. — Мы даже можем сделать альбом с ее фотографиями. Тебе не кажется, что это будет весело? — Конечно, — Ханбин кивнул. — Это вернет меня в те времена, когда еще не было смартфонов. — Ты помнишь те дни? — Не очень, но я уверен, что они были потрясающими. — Хм… Наверное, ты прав. Помню, в детстве моя мама делала альбом с моими фотографиями, — Хао начал укладываться на пол, уже наклонив телефон, чтобы поймать удачный ракурс. — Теперь мы можем сделать то же самое для нашего ребенка! Ханбин не знал, намеренно или нет прозвучало слово «ребенок», но оно точно заставило его сердце трепетать. В голове сразу возникли мысли о будущем, о том времени, когда они с Хао смогут усыновить детей, но он понял, что они оба еще учатся в колледже. Спешить было некуда. Все придет в свое время. — Улыбнись! — Хао дал Ханбину всего две секунды, чтобы повернуться к камере и принять позу. — О, отлично! Я посмотрю, как это будет проявляться. Подожди, нам, наверное, нужно сделать еще несколько снимков. Как думаешь, сколько их нужно? — Наверное, много. — Ты прав, — Хао, не теряя времени, поднес телефон к лицу Ханбина и сделал быстрый снимок со вспышкой. — Вот. Ханбин моргнул глазами, мгновенно приходя в себя от света. — Зачем это было нужно? Я не Сальмонелла! — У нас должны быть фотографии ее отцов. Мы не можем иметь только ее фотографии, Ханбин, — Хао скрестил руки и покачал головой. — Тогда люди будут оглядываться назад и думать, что она осталась без родителей. С его губ сорвался легкий смешок. — Не думаю, что кто-то так поступит, но ты прав, — он протянул руку вперед, чтобы взять телефон Хао, и украдкой провел ладонью по ладони Хао, после чего перевернул устройство. — Ей нужно помнить и о другом отце. Глаза Хао засияли от восторга. — О, да! Как мне позировать? Просто… Ханбин сделал снимок. — Что… Я не был готов. — Хммм. Интересно, — подумал он, взглянув на фотографию. Рот Хао был широко открыт, а один глаз закрыт, голова наклонена. Он выглядел глупо, и Ханбин сдержал смешок. — Дай мне посмотреть. — Нет, — он быстро замотал головой, зная, что если Хао увидит фотографию, то захочет ее удалить. Ханбин же хотел сохранить ее навсегда. — Ханбин, дай мне посмотреть. — Нет. — Бин, — надулся Хао, придвигаясь ближе и пытаясь достать телефон. Ханбин знал, что Хао не станет делать ничего слишком жестокого, пока Ханбин еще не пришел в себя, поэтому он быстро отправил фотографию себе. Насладившись щенячьим взглядом Хао, он с улыбкой вернул телефон. — Хорошо. Посмотри. Хао вскрикнул и удалил фотографию на месте. — Черт… можно подумать, у меня уже есть фотографии на память. — Ты всегда отлично выглядишь на телевидении. Может быть, камера айфона — это просто анти-Хао. — Да, так и есть, — содрогнулся Хао. Они еще некоторое время оценивали состояние Сальмонеллы, даря ей всю любовь и поглаживания в мире. Каждый раз, когда в воздухе раздавалось одно из ее полумяуканий-полуписков, Хао и Ханбин издавали хор воркования, щуря глаза от восторга. Если игра с маленьким котенком и Хао на деревянном полу — это то, что ждет Ханбина в будущем, то он будет жить счастливо. — И последнее, — напомнил Хао, убирая телефон на место. — Еще одна фотография? — Может быть, — он придвинулся ближе и поднял телефон, чтобы сделать селфи. Ханбин мгновенно заметил намерение и наклонился, чтобы положить голову на шею Хао. Не успела камера щелкнуть, как Хао наклонился в сторону и крепко поцеловал его в щеку, прежде чем сделать снимок. — Мне нет дела ни до чего, кроме этой кошки и тебя, Ханбин.***
Переезд вещей Ханбина в квартиру Хао был долгим процессом. Но и довольно сложным. Гювин и Рики ввалились в комнату, готовые помочь и перенести то немногое, что было у Ханбина. По правде говоря, работы было не так уж много, но, похоже, они хотели принять в ней участие. — Это то, что мы должны делать, потому что Ханбин калека, — сказал Гювин с драматическим вздохом, покачав головой. — Перенесите эти чертовы коробки. — Я не калека! — Ханбин стоял на ногах, жил сам по себе и дышал сам по себе уже как минимум неделю. Гювин не стал драматизировать ситуацию. От этого никуда не деться. — Тогда почему Хао держится за тебя изо всех сил? — заметил Гювин, оглядывая обоих с ног до головы. Да, Хао держался крепко, но это было просто потому, что он так хотел. Что в этом плохого? — Разжимай. Он не убежит, — покачал головой Гювин, когда в дверь вошел Рики, крепко обхватив его за шею. Хао повернулся к Ханбину лицом, в его глазах плясало веселье. — Лицемер. — Называть Гювина лицемером — все равно что называть кастрюлю чистой. Это само собой разумеющееся. — Я это слышал! — Я хотел, чтобы ты это услышал! — ответил Ханбин. Каким-то образом Гювину удалось найти себе парня, который был так же похож на него. Ханбин был счастлив, но постепенно понял, что ему придется иметь дело с двумя парнями, а не с одним. Тем не менее все они помогали ему переезжать. Он был бы плохим человеком, если бы думал о них иначе, чем как об идеальных ангелах. — Кстати, на полпути есть еще одна коробка. Если хочешь, задвинь ее внутрь, — сказал Гювин, указывая на Хао. — Да, я могу достать его, — пальцы Хао выскользнули из хватки Ханбина, и он уже двинулся прочь. Ханбину оставалось только наблюдать за ними со стороны. — Вы уверены, что я не могу помочь? — спросил он, хотя его быстрый взгляд был достаточным ответом. Хао снова появился из коридора и пнул коробку об пол. — Нет, ты должен оставаться неподвижным. Никаких резких движений, пока не заживет это последнее ушибленное ребро. Ханбин положил руку на ребро, не чувствуя боли, но зная, что Хао не сдвинется с места. Может, и впрямь стоит время от времени опираться на других. Ханбину не нужно было взваливать на себя все тяготы. Позволить себе зависеть от кого-то, зависеть от Хао — это чувство, которое с каждым мгновением становилось все легче. — Куда пропал тостер? — спросил Гювин, протягивая открытую коробку. — На кухонной стойке. Куда же еще? — спросил Хао, слегка подталкивая его. — Не знаю! Может быть, вы, баскетболисты, действуете по-другому. Хао с легким смешком покачал головой. — О, Гювин. Иногда я удивляюсь, как ты вообще существуешь. Ханбин не удержался и уселся на диван, наблюдая за происходящим, словно за фильмом. Они могли бы играть в комедийном сериале, и Ханбин следил бы за каждой серией. — Я реальный человек. Всегда им был и буду, -Гювин гордился собой, слегка вытирая пыль с рубашки. Рики вздохнул. — Никогда не думал, что мне придется смотреть, как ты пытаешься убедить кого-то в том, что ты настоящий человек. — Правда? Я уже начал думать об обратном. — Я с планеты Земля. Покачав головой, Рики прошел на кухню и поставил коробку на стол. — Видишь ли, вопрос был не в этом. — Множество нелюдей родом с планеты Земля. — Например? Хао поднял бровь. — Серьезно? Ладно. Я сейчас вернусь. Тупой и Тупее так и стояли посреди гостиной, обмениваясь взглядами. Когда Хао вышел, Гювин посмотрел на Ханбина и поднял бровь. В этот момент Ханбин вспомнил, что они еще никому не рассказали о новом члене семьи, которого им представили. Сальмонелла все еще была заперта в ванной Хао, привыкая к туалету и новой обстановке. Не нужно было быть гением, чтобы догадаться, что Хао схватил для демонстрации. Идеальная возможность для выхода в свет маленькой Сальмонеллы. Оставалось надеяться, что ни у кого из них нет аллергии. — Твой маленький парень какой-то странный, Ханбин, — сказал Гювин через две минуты ожидания возвращения Хао. Малышка Сальмонелла, должно быть, либо не дает ему покоя, либо он все потерял из виду, как только увидел ее. И то, и другое казалось вполне правдоподобным вариантом. — Ну и трепло же ты! Не успел разговор разгореться, как Хао вернулся в гостиную с маленьким пушистым комочком на руках. На нем спокойно сидел и дремал оранжевый котенок. Ее глаза были закрыты, а на мордочке застыла улыбка. А. Он так долго возился, потому что Сальмонелла спала, и Хао не хотел ее будить. Ханбин почувствовал, как его сердце растаяло. Он не раз будил котенка, наполненного его собственной любовью, чтобы погладить и потискать его. Как Хао удавалось быть таким нежным и уважительным ко всем живым существам? — Что за… — Гювин поднял бровь, медленно подойдя к котенку. — Вы купили эту чертову кошку и не сказали мне? — Да. Должно быть, вылетело из головы. Упс, — ответил Ханбин, пожав плечами. Действительно, он забыл сообщить кому-либо, но только потому, что Сальмонелла была единственным, на чем они сосредоточились в последнюю неделю. Между новым пополнением и переездом Ханбина не было свободного времени, чтобы отправить Гювину простое сообщение. — Похоже, это важная информация, которую вы от меня скрывали. Ханбин вздохнул и обратился к Хао. — Иди погладь кошку. — Я думаю, это потрясающе! Я так давно не видел кошку, тем более такую оранжевую, — ответил Рики, уже направляясь к ребятам. — Мы давно ее искали. Я думал, мы с ума сойдем, если не найдем, -Хао с удовольствием провел пальцем по ее подбородку, наблюдая, как медленно открываются крошечные глазки. Ханбин привстал, чтобы рассмотреть ее поближе, не в силах устоять перед восхитительным зрелищем. Рики провел рукой по ее голове, слегка проведя пальцем по пушистой поверхности. — Так прекрасно… — Нам нужно завести кошку, — подтолкнул его Гювин. — Да, мы подумаем об этом. Они создали тенденцию. Домашние животные стали важным шагом в укреплении отношений и вовлеченности друг в друга. Не каждый день двое людей приходят в дом с живым животным, готовые вместе содержать его и заботиться о нем. Вид Хао, воркующего над котенком, в то время как Гювин и Рики с нежностью наблюдают за ним, успокаивал. Все невзгоды вдруг стали стоить того, когда он осознал, как ему повезло, что ему подарили жизнь, которую стоит изучать, и человека, с которым ее стоит изучать. — Как ее зовут? — спросил Гювин. — Сальмонелла, — без колебаний ответил Хао. Комната замерла. Рики наклонил голову в сторону, бросив взгляд на Ханбина. — А… почему её так назвали? Хао пожал плечами. — Почему бы и нет? Ханбин знал, что он должен быть голосом разума в этой комнате, но он только рассмеялся, погладив Сальмонеллу по голове. — Отличное имя. — Именно, — Хао посмотрел на него с искорками в глазах. Эти моменты, когда Ханбин подхватывал его смехотворные идеи, всегда оставляли впечатление, это было легко заметить. — Но это… — Я не понимаю, о чем ты говоришь, — Ханбин моргнул в ответ. — В нашем скромном семействе нет клеветы на Сальмонеллу. Упоминание о совместной жилплощади, безусловно, было на слуху у всех, но в сознании Ханбина оно всплыло лишь спустя несколько мгновений. Он уже давно считал квартиру Хао своим домом, но физически жить там — совсем другое дело. Тем более что все были заняты переносом его вещей, складывая их у двери. Пришло осознание. Ханбин не хотел бы оказаться в другом месте. Он перевел взгляд с Сальмонеллы на Хао и, подойдя ближе, положил руку ему на плечо. — Ты такой милый, Хао, — его голос был низким, как будто слова вырвались сами собой, без предварительных усилий. Хао моргнул в ответ. — Спасибо. Это в ответ на что-то, что я сделал, или просто так? — Просто так, — ответил Ханбин, хотя это не было ложью. Все, что делал Хао, было слишком мило. — Ну, ты и сам довольно милый, Ханбин.