Staring at the Sunshine (Burning Into My Mind)

Остаток ночи прошел в размышлениях. Он потратил почти час на то, чтобы понять, где именно они оба ошиблись. Потому что, да, они оба ошиблись. Неважно, что действия и эмоции проявлялись без намерения. Ханбин знал это. Он знал Хао достаточно, чтобы понять, что его слова идут не от сердца, но от этого они не становились менее болезненными. Утром Ханбин первым делом решил извиниться. Это казалось правильным решением. Он дал бы понять, что не собирался переступать границы, и показал бы Хао, что его действия были искренними. Тогда, возможно, он и сам получит извинения. Ханбин уткнулся лицом в ладони, катаясь по кровати. Увы, он думал слишком далеко вперед. Еще немного, и ему придется провести еще одну бессонную ночь. Простая влюбленность так быстро изменила его сознание. Тот Ханбин, что был в начале года, до встречи с Хао, скорее всего, с ужасом и смехом смотрел бы на разбитого Ханбина, лежащего в постели и крепко сжимающего подушку, почти представляя, что это что-то другое. Что это кто-то другой. Что Ханбин еще не испытал любви. Почти через два часа молчаливой вечеринки жалости телефон Ханбина зажужжал от облегчения. Он быстро схватил аппарат и прищурился от наплыва сообщений. Хао 1:23 AM: хай хэнбинб Хао 1:23 AM: я пьян Хао 1:23 AM: проти за то, что я сказал, я не имелв виду. мне очень стыдно. Хао 1:24 AM: я пршупращения хабин Хао 1:24 AM: Собираюсь использовать текст для разговора, потому что это проще. Хао 1:24 AM: Я очень пьян и хотел попросить прощения. За то, как я обошелся с тобой раньше. Мои слова были сказаны из гнева на себя, а не на тебя. Я прошу прощения. Мне очень жаль. Ханд Бин. Хао 1:24 AM: я люблю тебя Хао 1:25 AM: Сири удали это Хао 1:25 AM: Сири, ты действительно это отправила Хао 1:25 AM: Сири гугл как отменить отправку текстового сообщения Хао 1:25 AM: Нет, не отправляй это Сири Хао 1:26 AM: Перестань отправлять сообщения Ханбин прикрыл рот рукой, борясь с желанием рассмеяться. Как уже было сказано, Хао был явно пьян, но Ханбин быстро нашел юмор в его милых поступках. Сообщения перестали поступать, и Ханбин перечитал их почти сотню раз. Одно сообщение выделялось на фоне остальных и вызывало трепет в сердце. Я люблю тебя. Судя по реакции Хао на Сири, он не должен был видеть этих слов, но Ханбин все равно увидел их. Он быстро набрал ответ, надеясь, что правильно понял смысл слов. Ханбин 1:28 AM: Хочешь, я приеду? Хао 1:28 AM: Ты собираешься приехать? Сири отправь Ханбин 1:29 AM: Могу. Только если ты хочешь, чтобы я пришел Хао: 1:29 AM: да, да… ты придешь, подожди 1 секунду Хао 1:29 AM: поднимайся по 2 лестнице вторая дверь номер комнаты тук-тук-тук я отвечу Ханбин 1:30 AM: … Ханбин 1:30 AM: Я уже бывал в твоей квартире Хао 1:30 AM: Сири отправь местоположение Ханбин глубоко вздохнул и положил телефон в карман. Он положил руку на сердце, чувствуя, как оно колотится в груди. В голове крутились мысли о том, что произойдет, когда он снова войдет в квартиру Хао. Последняя встреча прошла не так, как планировалось, но Ханбин был готов предстать перед ней с мужественным лицом. Несмотря ни на что, он будет поддерживать Хао. Такова была его клятва. Хотя, конечно, сердце его не выдержит, если пьяное сообщение Хао окажется неправдой. Накинув куртку, Ханбин на цыпочках вышел из квартиры. Он даже не сомневался, что куртка ему понадобится, несмотря на прохладную погоду, ведь тепло, исходящее от его тела, было достаточно сильным, чтобы согреть его при любых обстоятельствах. Мысль о том, что он снова увидит Хао, уже засела в его мозгу. Всего за несколько секунд он максимально очистил свой разум, чтобы быть готовым к встрече с пьяным Хао. Что бы ни преподнесла ему жизнь, он встретит это с твердым характером. Все, что угодно, лишь бы Хао не был слишком подавлен. Хотя, судя по их предыдущему разговору и тому, что Хао, похоже, утонул в алкоголе, он не был в этом слишком уверен. Он быстро шел по кампусу, представляя, как Хао снова напьется и отключится. По крайней мере, насколько Ханбин знал, он был в безопасности в своей комнате, и никаких приключений на улице у них не будет. Оставалось только надеяться. Войдя в здание, он быстро поднялся по лестнице и встал у слишком знакомой двери. На первый стук никто не ответил. Ханбин начал внутренне паниковать. Может быть, все его страхи не оправдались, и он действительно останется с пустотой Чжан Хао, который занимал его мысли почти каждый миг. Он снова постучал, надеясь, что Хао еще в сознании, и с облегчением в сердце наблюдал, как дверь медленно открывают. Хао стоял на одной ноге, прислонившись к двери, и, спотыкаясь, пробурчал. — Привет. Ханбин сдержал смех при виде Хао. Он вернулся к своим корням: Хао был крутым баскетболистом, которым Ханбин восхищался. Это успокаивало. — Привет. — Я… Я хотел поговорить с тобой. — Я так и понял. Мне зайти? — Да, — просто сказал Хао, а затем, споткнувшись, отошел в сторону, но дверь все еще оставалась открытой, позволяя Ханбину войти. — Заходи. Как только он шагнул внутрь, Ханбина обдало таким сильным запахом алкоголя, что он замер на месте. — Ух ты! — выдохнул он, скривив лицо в отвращении. — Хао, сколько ты выпил? — Не так уж и много. Ханбин поднял бровь. — Ты уверен? Оглядев комнату, Хао, казалось, избегал зрительного контакта, и наконец взгляд его остановился на диване. Слегка спотыкаясь, он подошел к приставному столику. — Я возьму… пульт. — Пульт? Для чего? Когда Хао начал подходить к дивану, он обернулся к Ханбину. — Телевизор. Так ведь? Чтобы смотреть передачи и… другие вещи. Ханбин открыл было рот, чтобы что-то сказать, но быстро закрыл его, решив позволить Хао делать то, что он хочет. Пьяный парень, скорее всего, ничего не соображал. Пьяный Хао, который встал и пошел смотреть телевизор, был лучше, чем пьяный Хао, заливающийся слезами. В таких ситуациях нужно было делать шаг за шагом. Возможно, Ханбин неправильно истолковал текст. Возможно, Хао всего лишь хотел посмотреть кино. Это было нормально. В таком случае они посмотрят фильм. Ханбин был гибким. — Я не… помню, что мы смотрели в прошлый раз… — Хао чуть не упал на диван, но тут же поднялся на ноги. — Что-то про летающего красного парня… а потом я заснул. — Да. Я тоже заснул. Хао сверкнул наглой ухмылкой. — О, да. Недолго думая, Ханбин перебрался на диван, пристроившись у края. Между ними было около метра расстояния, и это казалось слишком мало, но Ханбин не собирался подходить ближе. Его сердце и разум все еще не были уверены в себе и находились в смятении. Но расстояние между ними было недолгим: рука Хао быстро оказалась у него на коленях. Хао потянул Ханбина за руку, перетащил все тело через диван и оказался рядом с Ханбином. — Ты так далеко. — Я… — его голос сорвался от знакомого ощущения, что Хао так близко. Между ними больше не было ни малейшего пространства. — Какой… фильм мы будем смотреть? — пробормотал Хао, укладываясь на бок, чтобы его голова покоилась на коленях Ханбина. — Есть идеи? — Меня все устраивает, — прошептал Ханбин, чувствуя, как неконтролируемые мысли захлестывают его разум. Он даже не успел осознать близость Хао, как его голова уже лежала на ногах. Фильм был последним, о чем он думал. — Что-нибудь? — Да. — Хм… не знаю, — Хао с легким хихиканьем повернулся на бок так, что его голова оказалась обращена к потолку. В таком положении Ханбин мог видеть все. И румяные щеки, и жемчужно-белые зубы, и несколько родинок на щеках. Все они дополняли выражение его глаз, в которых было столько эмоций, почти как в простыне, скрывающей чувства. Хао было больно, и он топил свои чувства в алкоголе. Ханбин знал, что это вредно. Он должен быть рядом и утешать его, а не разглядывать его лицо и не задыхаться от близости. Вместо того чтобы ответить, он провел пальцем по щекам Хао, ощущая мягкую и влажную кожу на кончиках пальцев. Ханбин не отрывал взгляда от глаз Хао и почти застыл на месте, почувствовав смену настроения. Хао выдохнул, когда его пальцы переместились вверх и осторожно обхватили мизинец Ханбина. — Мне… мне жаль, — прошептал он. Ханбин прикусил губу. — Тебе жаль? Хао хмыкнул. — Все… все в моей жизни сейчас ужасно, и я… просто, пожалуйста, останься со мной, пожалуйста, не надо… — Ханбин переместил руку на щеку Хао. — Пожалуйста, не оставляй меня одного. — Я не оставлю тебя, Хао. — Обещаешь? — он надул губы. — Обещаю. — Хорошо. Хорошо. Но… Ханбин… — его брови сжались. — Я ждал тебя. — Когда? — Ханбин удивленно моргнул. Он не ожидал от пьяного Хао таких сложных подробностей, не ожидал такого серьезного разговора, но все равно внимательно слушал. Наступила небольшая пауза, Хао медленно моргнул, глядя вдаль. — Всегда. — Всегда? — Я всегда жду тебя… У Ханбина перехватило дыхание. — Мне было грустно, что ты не… не связался со мной раньше. Я ждал твоего сообщения, я… даже ждал тебя на вечеринке. Ты был слишком занят с девушкой, — пробормотал он, слова звучали невнятно и медленно. — Я понятия не имел. Тебе нравятся девушки… — Что ты имеешь в виду? — спросил он, отчаянно желая получить хоть унцию разъяснений, почти умоляя опровергнуть его прямолинейное предположение, но решив не делать этого. Для всего есть свое время и место. — Я так… злюсь. Почему он должен был разозлиться на меня? И… и ударил меня… и почему теперь все меня ненавидят? — он закрыл глаза, когда слова сорвались с его губ, сопровождаемые несколькими приступами икоты. — Серьезно… где я ошибся? — его пальцы плотнее обхватили Ханбина, а вторая рука схватила его за запястье. Ханбин даже не знал, что сказать, так как знал, что любые слова вряд ли запомнятся Хао. Хао снова проявил свою цепкую сторону и не смог остановить судорожное движение пальцев. — Ты не сделал ничего плохого, — Ханбин попытался успокоить его. — Нет. Я сделал. Я все испортил, и это… это то, что я сделал неправильно. Жар, который продолжал подниматься по щекам Хао, не остался незамеченным. Ханбин почувствовал прикосновение кончиков пальцев. Хао оказывал на него такое же воздействие. Хао заставлял его чувствовать себя таким теплым и взволнованным. Неудивительно, что он был так популярен, верно? Или все эти люди, которые притворялись, что боготворят его, просто цеплялись за его успех как игрока, за денежную славу, которую мог принести Хао? Он сомневался, что им есть дело до игры и навыков Хао, не говоря уже о Хао как личности. Скорее всего, им просто нравилось смотреть на славу или на то, какой он сексуальный. Это было так скрытно. Хао привык к тому, что с ним поступают грязно. Слава пришла вместе с толпой ничтожных людей, желающих использовать его. Ханбин не зря попал в эту категорию накануне вечером, пусть и на долю секунды. Что происходило в голове Хао, оставалось загадкой, но Ханбин хотел ее разгадать. По привычке он провел пальцами по выцветшим серебристым волосам Хао, распутывая все колтуны. Звезда, скорее всего, не принимал душ с момента вечеринки, слишком погрузившись в свои мысли, чтобы делать это. Пот и слезы собрались на его лице в беспорядочное месиво, но Ханбин все равно чувствовал, как трепещет его сердце. Его глаза сузились, заметив легкий синяк под глазом Хао. С ужасом он понял, что синяк растет. Он надеялся, что у того, кто его ударил, была ужасная ночь. Хао вздрогнул, когда Ханбин провел пальцем по синяку, и нахмурил брови. Ему было больно, как физически, так и эмоционально, и Ханбин не мог отделаться от мысли, что его сердце разрывается на части, глядя на него. Этого нельзя было отрицать. Ханбин был влюблен в Хао. Прошло несколько минут, и глаза Хао стали закрываться, и можно было сделать вывод, что он заснул. Пока глаза снова не открылись и не уставились на него. — Ханбин… — Да, это я, — ответил он шепотом. Хао улыбнулся. — Ханбин. — Да. Темнота в его глазах быстро сменилась блеском, Хао поднял руку вверх и погладил Ханбина по щеке. Его голова поднялась выше, подушечки пальцев коснулись лица Ханбина, он наклонялся все ближе, ближе, ближе, пока Ханбин не издал вздох, осознав, что происходит. — Хао… — выдохнул он, легонько взяв Хао за запястья и толкнув его обратно на колени. — Ты… ты пьян. — Что? Ты не хочешь? — голос Хао надломился, рот приоткрылся, глаза сощурились. — Ты не хочешь… меня? — Нет, нет, хочу, — он сказал, каким-то образом найдя в себе уверенность, чтобы пробормотать слова. — Хочу, Боже, Хао, хочу. Я так сильно этого хочу, но… но не сейчас, не сейчас, пока ты пьян. Невозможно было описать, как быстро билось сердце, как стремительно мчались мысли, а глаза были почти прикованы к Хао, который тянулся к нему, чтобы поцеловать. Было ли это все на самом деле? Ханбин не мог сказать. Он прикусил губу, наблюдая, как глаза Хао подернулись легкой грустью. Нужно было что-то сделать, подтвердить, что он все еще рядом, что он все еще доступен. Ханбин не мог так быстро упустить шанс. — Дай мне знать, если ты все еще хочешь, утром. Я буду рядом с тобой, Хао. Всегда, — прошептал он, позволяя Хао удобно устроить голову на своей груди, а сам боролся со всем миром, стараясь сохранить ровное дыхание. С поцелуем Хао придется подождать еще день, если вообще придется, но Ханбина это вполне устраивало. Он не хотел, чтобы этот первый момент был разделен под влиянием эмоций, затягивающих его. Кто бы мог подумать? Хао мог легко принять его за кого угодно. А если нет, если Хао действительно хотел его поцеловать, то утром они так и сделают. Ханбин был бы последним, кто отказал бы Хао в любой форме ласки. Сделав короткий выдох, он наклонил голову и едва не разрыдался от того, как прекрасен Чжан Хао. В его голове пронеслись миллионы ласковых слов. Самым ярким из них была любовь. Это было подтверждение, облегчение, что он нравится Хао. Возможно, ему не придется отгонять все свои романтические мысли, ведь они могут оправдаться раньше, чем он думал. Он еще не до конца осознал этот момент, голова все еще кружилась от того, как быстро все произошло, но эта картинка наверняка будет сниться ему этой ночью. Когда легкое похрапывание наконец стихло, Ханбин провел пальцем по глазам Хао, вытирая оставшиеся слезы. Он улыбнулся, готовый вечно держать Хао на коленях. — Ты такой красивый, когда плачешь. Когда Хао уже спал, а часы показывали два часа ночи, Ханбину ничего не оставалось, как закрыть глаза.