genshin impact hot headcanons

Аль-Хайтам Несмотря на богатство Хайтама, никакие деньги не смогут вылечить твой Элеазар. На его деньги можно было купить только лечение, которое немного продлило бы твою жизнь, но в конечном счете твоя многолетняя борьба с болезнью закончилась, когда он получил известие от врачей, что ты скончалась во сне. Аль-Хайтам воспринял новость, как что-то естественное. Он знал, что твоя смерть неизбежна, он видел, как ты медленно угасаешь, каждый раз, когда навещал тебя в больнице в течение последних нескольких месяцев. Поэтому для него не было сюрпризом, когда этот день наконец настал. Другим пациентам и персоналу показалось странным, что у Аль-Хайтама не было видимой реакции на эту новость, но некоторые списали это на шок, хотя на самом деле мужчина просто принимал этот, как факт. Не было смысла отрицать то, что уже произошло. Когда Аль-Хайтам вернулся домой в тот день, там было тихо и пусто. Это напомнило ему о том, каким был дом, когда умерла его бабушка, когда он был моложе. Ощущения были похожими. Однако он не плакал из-за твоей смерти. Вместо этого он продолжал свою жизнь как обычно, или настолько близко к этому, насколько мог, теперь, когда ты больше не была частью того, что он считал ‘нормальным’. На первый взгляд, люди думали, что твоя смерть никак не повлияла на Хайтама. В нем ничего не изменилось. Ни его манеры, ни качество работы, ни выражение лица. Он остался тем же сдержанным, стоическим писцом, у которого не было времени на банальную чепуху или дополнительную работу. Он также никогда не говорил о тебе с другими, кроме как подтверждал их вопрос, действительно ли ты ушла. Аль-Хайтам был подобен хорошо смазанной и отлаженной машине, которая работала эффективно, как часы, сохраняя тот же ровный ритм. Чего они не видят, так это того, что он приходит домой с ожиданием услышать твой голос, приветствующий его при входе, только для того, чтобы столкнуться с поражающей тишиной, от которой у него замирает сердце. Они не знают, что Аль-Хайтам просыпается ночью, ожидая увидеть тебя свернувшейся калачиком рядом с ним в постели, как ты делала раньше, до того, как твоя болезнь обострилась и тебя пришлось госпитализировать. Однако тебя там не было, независимо от того, сколько раз он смотрел на твою сторону кровати, и мужчине оставалось только вздыхать и пытаться снова заснуть, игнорируя боль в сердце. Никто не видит, как Аль-Хайтам по утрам слишком погружается в свои книги и случайно по привычке заваривает две чашки кофе вместо одной. Или как в кои-то веки он находит тишину своего дома надоедливой без твоего голоса и звуков твоей деятельности, раздающейся в стенах, и этого достаточно, чтобы отвлечь его от чтения. С тех пор его чаще можно было застать за чтением в "Доме Даэны" и кафе "Пуспа". Во время дневного сна Аль-Хайтам тайком возвращается домой и укутывается в твое любимое одеяло, чтобы имитировать ощущение того, что он держит твое мягкое тело в своих объятиях, как он делал раньше, когда ты присоединялась к нему, чтобы вздремнуть. Он слушает записи твоего разговора с ним, просто чтобы снова услышать твой голос. Он был рад, что принял решение записать твой голос в больнице до того, как ты стала слишком слаба, чтобы говорить. Это дало ему возможность услышать тебя еще раз, даже если от звука твоего голоса у него так сильно болело в груди, что иногда ему приходилось останавливать запись, чтобы прийти в себя. Никто не видит, как Аль-Хайтам в конце концов берет художественные книги, которые ты ему порекомендовала, потому что они были твоими любимыми. Он предпочитает научно-популярную литературу, но эти книги - последнее, что у него осталось, с помощью чего он мог бы подключиться к твоему разуму и образу мышления. Он прочитывает их все от корки до корки, даже если находит, что истории чего-то не хватает или текст ему не по вкусу. Он научится ценить каждое слово, потому что когда-то это делала ты. То, что кто-то мог бы увидеть, как это сделал Кавех, когда переехал к Аль-Хайтаму - это книжная полка, заполненная несколькими журналами, толстой книгой в изумрудной обложке и ассортиментом художественной литературы, которой больше нигде в доме нет. Аль-Хайтам никогда не говорит об этих книгах, если его не спросят, но их потрепанные обложки - признак частого использования, и, конечно же, его можно застать за чтением редкой художественной книги в течение определенного месяца каждого года. Чайльд Ты пропала без вести после того, как отправилась за хворостом в лес неподалеку от дома Чайльда. Для твоих поисков была организована поисковая группа во главе с Аяксом, и он также был первым, кто обнаружил твои останки. Твое тело было разорвано на части, кровь и внутренности разбрызганы по снегу, без сомнения, дело рук каких-нибудь рифтхаундов. Обычно Чайльд наслаждался бы таким кровавым зрелищем, но не в этот раз. Не тогда, когда на снегу были узоры от твоей крови и плоти. Это зрелище приводит его в оцепенение. Он замер, когда поисковая группа приходит за тобой, замер, когда видит, как твои родители плачут из-за твоей ужасной смерти, и замер, когда берет на себя обязанность уничтожить каждого рифтхаунда, которого найдет в окрестностях Морепесок. Он тоже хочет поплакать, погоревать о тебе так, как ему нужно, но сдерживается. Он не хочет казаться слабым и ненадежным, когда его младшие братья и сестры скорбят и оплакивают твою смерть. Ты была для них как семья, и твоя смерть разбила их маленькие сердца вдребезги. Чайльд не хотел еще больше обременять своих братьев и сестер, срываясь у них на глазах. Ему нужно было оставаться надежным старшим братом, который мог бы поддержать их в это трудное время, даже когда его собственное сердце обливалось кровью и он плакал во сне, когда ему снилась ты. Подчиненные Чайльда отметили, что Одиннадцатый Предвестник стал холоднее и раздражительнее после твоей кончины. Любое упоминание твоего имени вызвало бы суровый взгляд, и если бы Чайльд предположил, что сказанное упомянутым человеком о тебе было неуважительным, он без колебаний затеял бы драку и избил другого человека до полусмерти. Он стал жестоким и неуравновешенным, почти таким же, каким был раньше, когда четырнадцатилетним мальчиком вернулся из Бездны. Чайльд знал, что его поведение было иррациональным, и ему было больно видеть, что даже его собственная семья боится его из-за его действий. Он чувствовал беспокойство. Время, проведенное дома среди твоих вещей, вызывало чувство тоски и печали, но, несмотря на это, он не мог вынести мысли о том, чтобы что-то выбросить. Он жил среди призраков твоего существования, однако это сводило его с ума от горя. Чайльду нужно было дать выход своим эмоциям, поэтому он начал сражаться с монстрами и другими сильными противниками. Он стал еще более безрассудным в бою. Если раньше Предвестник искал сильных врагов, чтобы испытать против них свой характер и в результате стать сильнее, то теперь он искал противника, который был бы достоин лишить его жизни. Чайльд не хотел бросать свою семью. Он нежно любил их и хотел видеть, как его братья и сестры вырастут счастливыми и успешными людьми, но жизнь без тебя казалась такой пустой. Часть его хотела вернуться к своей семье, но ощущение неполноценности семьи никогда не покидало его. Ты была для него такой же семьей, как его братья, сестры и родители. У него были планы создать с тобой собственную семью. Но теперь... теперь часть его жаждет воссоединиться с тобой в загробной жизни. Он пообещал, что останется на твоей стороне, несмотря ни на что, а Аякс не из тех, кто нарушает свои обещания. Хэйдзо Хэйдзо был одним из первых, кто услышал о поножовщине, произошедшей в переулке Инадзумы поздно вечером. Там была ты, и тебя срочно доставили к врачу, чтобы обработать рану, но напавший на тебя грабитель задел жизненно важную область. Твоя кровопотеря была колоссальной, и вскоре после прибытия к врачу ты скончалась от полученной травмы. Для Хэйдзо эта новость вызвала чувство дежавю. В прошлом он уже потерял друга из-за преступлений, а теперь он потерял и тебя из-за того же. Осознание этого привело его в ярость и разбило сердце. Он был зол на грабителя за то, что тот ударил тебя ножом только для того, чтобы украсть немного денег, с которыми ты не хотела расставаться, и он был зол на себя за то, что не смог предотвратить это. После смерти своего друга Хэйдзо поклялся пресекать преступность в зародыше, он обязательно найдет и схватит их, несмотря ни на что. Но что хорошего принесла его решимость, если ты все равно погибла из-за вооруженного грабителя? Душевная боль и чувство вины, которые он испытывал, разъедали его, когда воспоминание о твоем белом лице в последние несколько мгновений преследовало его. Он потерял тебя. Никогда больше он не сможет провести с тобой время и рассмешить, поцеловать и обнять или сказать, что любит тебя. Его гнев побудил его поймать убийцу в рекордно короткие сроки, но последующий приговор преступнику за кражу и убийство не успокоил детектива. Никакое количество тюремного заключения никогда не искупит потерю твоей жизни. После того дня Хэйдзо утратил свое игривое поведение, став мрачным и сдержанным. Он с головой ушел в работу, чувствуя необходимость поймать как можно больше преступников за как можно меньшее время. Однако горе и истощение заставили его разум притупиться и совершать ошибки при поиске улик. Дошло до того, что Кудзё Саре пришлось насильно отправить его в отпуск, чтобы он мог отдохнуть и должным образом осмыслить твою смерть. Несмотря на его протесты, Хэйдзо знал, что в его нынешнем состоянии от него мало проку, поэтому он воспользовался этим свободным временем, чтобы навестить твою семью и скорбеть вместе с ними. Он извинился за то, что не смог лучше защитить тебя, полностью ожидая, что твои родители возложат вину на него за то, что он не защитил их ребенка. К его удивлению, твои родители вообще не винили его. Они даже поблагодарили его за то, что он поймал убийцу и помог им почувствовать себя немного спокойнее. Общение Хэйдзо с твоей семьей помогло ему почувствовать себя немного менее виноватым в твоей смерти. Пережитое заставило его чувствовать себя менее разбитым, поэтому в последующие дни он разобрал твои вещи в вашем общем доме. Он упаковал некоторые из них, чтобы вернуть твоим родителям, а некоторые отдал. Несколько твоих вещей он оставил себе, одной из которых был шарф, который, как ты упомянула, ты купила только потому что он был того же оттенка зеленого, что и глаза Хэйдзо, и напоминал тебе о нем. Хэйдзо носил этот шарф на память и как талисман на удачу, и его вряд ли можно было увидеть без него, когда он, наконец, вернулся на работу. То, что когда-то служило тебе напоминанием о нем, теперь служит ему напоминанием о тебе, человеке, которого он любил всем своим существом. Но вместе с воспоминаниями о тебе пришло напоминание о том, как ты умерла. Хотя воспоминание было болезненным, оно помогло Хэйдзо набраться силы воли и продолжать преследовать свою цель искоренения преступности. Даже когда дело было чрезвычайно сложным с противоречивыми уликами, твой шарф напоминал ему, что нельзя сдаваться, что нельзя допустить повторения такого инцидента, как твой, и Хэйдзо проявлял настойчивость. Он продолжал бы упорствовать, сколько бы времени это ни заняло, потому что он не хотел, чтобы невинные жизни, подобные твоей, были так жестоко отняты. Возможно, однажды он увидит тебя в загробной жизни и с гордостью расскажет тебе о том, как он осуществил свою мечту. А до тех пор он будет упорно трудиться, чтобы быть достойным звания лучшего детектива Инадзумы. Кавех У Кавеха было много работы. Он был обременен созданием эскизов для другого крупного проекта, одновременно пытаясь работать в комиссии по строительству библиотеки для детей в деревне Аару. Желая помочь облегчить его бремя, ты предложила сама отвезти готовые черновики в деревню Аару, чтобы он мог сосредоточиться на завершении работы над другим своим проектом. Кавех пытался возражать, говоря, что тебе не нужно было утруждать себя из-за него, но ты настояла, выразив свое желание помочь ему закончить его работу раньше, чтобы вы двое снова могли проводить больше времени вместе. После некоторого раздумья он позволил тебе отправиться в деревню одной, уверенный, что ты сможешь совершить поездку, поскольку ты сопровождала его туда несколько раз до этого. Несколько дней спустя Кавех получил известие, что ты умерла на обратном пути из пустыни. Когда он услышал причину твоей смерти, у него скрутило живот. Ты погибла в зыбучих песках, как и его отец. Ты умерла, делая что-то ради него, как и его отец. Какие бы планы на будущее он ни строил вместе с тобой, какого бы прогресса вы ни добились, помогая ему медленно оправляться от травмы, все это рухнуло. Твоя смерть вновь открыла старые раны, от которых Кавех только начинал исцеляться, а также оставила новые шрамы, которые теперь мучили его каждое мгновение. Первые несколько недель Кавеху невыносимо было находиться в вашем общем доме. Он был полон воспоминаний о тебе, и каждая твоя вещь вонзалась в его сердце, как лезвие. Более того, без тебя в доме было так тихо. Это напомнило ему о том, как его мать уехала в Фонтейн, оставив его одного в доме, слишком большом, чтобы в нем мог жить только он один. Теперь он переживал этот момент снова, но на этот раз все было хуже, потому что, в отличие от своей матери, он никогда больше тебя не увидит. Кавех терпеть не мог заглядывать в свои альбомы для рисования. Страницы были покрыты различными твоими набросками, и, глядя на них, он только усиливал свою боль и чувство вины в десять раз. Он винил себя в твоей смерти, точно так же, как он приписывает вину за смерть своего отца себе. Что бы кто ни говорил, чтобы утешить его, он никогда не перестанет верить, что это все его вина. Подпитываемый чувством вины и отвращения к себе, Кавех провел несколько недель, посещая таверну практически каждый день. Можно даже сказать, что он жил там, поскольку архитектор редко бывал дома. На те небольшие деньги, которые у него были, он покупал алкоголь. Он хотел заглушить боль в своем сердце и притвориться, что ты на самом деле не ушла из этого мира. Алкоголь помог затуманить его разум, пока его опьяненный мозг не вызвал счастливые воспоминания о вас вместе, и Кавех бормотал твое имя в пьяном угаре. В других случаях это не помогало, и Аль-Хайтам, Сайно или Тигнари часто могли застать пьяного Кавеха тихо плачущим, навалившись на стол, и изо всех сил пытались затащить его домой, слушая его пьяную болтовню о ненависти к себе и сожалениях. Кавеху потребуется много времени, чтобы снова почувствовать себя хорошо, и даже тогда он никогда не будет таким оптимистичным и жизнерадостным человеком, каким был раньше. Ты была его музой, той, кто заставил его почувствовать, что, возможно, он все-таки заслуживает любви. Но с твоим уходом он утратил свою творческую искру. В его проектах больше не было того экстравагантного и артистичного колорита, который был раньше. Теперь они выглядят сдержанными. С твоей кончиной ты унесла с собой частичку радости, которую он испытывал по отношению к миру, и он казался более мрачным, чем раньше, когда он был с тобой. Кавех отказался искать любовь после твоей смерти. Он потерял слишком много людей, которые были ему дороги, и снова и снова оставался один. Боль от того, что его бросили, и чувство, что он принесет только несчастье тем, кто ему дорог, заставили его закрыть свое сердце. Он не хочет снова подпускать к себе людей так близко, и он также не хочет заменять тебя. Ты была и остаешься для него очень особенной. Несмотря на то, что после твоей кончины прошло много лет, Кавех никогда не забывал тебя, и он не хотел, чтобы память о тебе канула в лету. Он построил художественную школу и посвятил ее тебе в честь того, что ты была той, кто так сильно вдохновлял его в его творческих начинаниях. Он надеется, что твое имя будет жить и вдохновлять будущие поколения художников еще долго после того, как он уйдет из этого мира. Лини Поскольку ты выросла в "Доме Очага" с Лини и Линетт, близнецы были для тебя практически как члены семьи. Хотя, по общему признанию, чем больше вы узнавали друг друга, тем больше у вас с Лини возникали романтические, а не семейные узы. Ни для кого не было неожиданностью, когда вы двое стали парой, и Линетт даже поощряла это. Как члена Фатуи, тебя часто отправляли на опасные задания, чтобы проникнуть на вражескую территорию и доложить о своих находках Арлекино. Ты хорошо справлялась со своей работой, и за твоими плечами были крупные успешно завершенные миссии, но даже лучшие иногда допускают промахи. После проникновения в штаб противника ты регулярно сообщала о своих находках в "Дом", однако однажды переписка оборвалась. Ты замолчала. Мысль о том, что тебя могли поймать, сразу же пришла Лини в голову, но он надеялся, что, как опытный агент, ты сумеешь каким-то образом найти выход. В прошлом ты всегда так поступала, и после совместной работы с тобой во время совместных миссий он воочию убедился, насколько ты способная. Чтобы скоротать время, он сосредоточился на отработке фокуса, который хотел показать тебе по возвращении. Проходили дни, и как раз в тот момент, когда волшебник вот-вот потерял терпение и хотел отправляться на твои поиски, новость о том, что твое тело выбросило на берег реки, достигает его ушей. Горе, которое испытывает Лини, услышав эту новость, неописуемо. Он чувствовал себя потерянным, дезориентированным и страдающим. Часть его отказывалась верить фактам, но после того, как он стал свидетелем ужасного зрелища твоего трупа, у него не было выбора, кроме как взглянуть правде в глаза. Ты была мертва. Лини долго размышлял о причине твоей смерти, и хотя от его собственных догадок у него скрутило желудок, отчет о вскрытии, который он прочитал несколько дней спустя, привел его в ярость. На твоем теле были обнаружены многочисленные следы пыток и жестокого обращения. Казалось, что враг захватил тебя в плен и пытал, надеясь заставить тебя раскрыть секреты Фатуи. Судя по тяжести самых последних ранений, ты, должно быть, хранила молчание, потому что к тебе применялись жестокие методы пыток, пока враг не понял, что от тебя ничего не добьется, и не избавился от тебя. Лини знал, насколько ты предана своей семье. Ты бы никогда не предала их даже ценой собственной жизни, но в тот момент он действительно хотел, чтобы ты больше дорожила своей жизнью. Возможно, тогда ты смогла бы выжить. Может быть, тогда у него был бы шанс заключить тебя в объятия и сказать, что он скучал по тебе, пока тебя не было. Может быть, у него была бы возможность продемонстрировать волшебный трюк, который он создал специально для тебя. Но теперь он будет продолжать скучать по тебе до того дня, когда смерть придет и за ним тоже. Первой реакцией Лини, когда он услышал о твоих пытках, была всепоглощающая ярость. Линетт пришлось удерживать его от безрассудного побега, чтобы отомстить врагу. С ее стороны потребовалось много доводов, но в конце концов ее брат успокоился. Как только приступ гнева прошел, Лини сломался. Линетт не скрывала собственных слез, держа брата в руках, пока он плакал. Братья и сестры очень скучали по тебе и оплакивали твою потерю, но Лини особенно тяжело воспринял твою смерть. Он чувствовал себя сломленным. Один из его самых дорогих людей был отнят у него таким жестоким образом, и одна только мысль о том, как ты, должно быть, провела свои последние несколько часов жизни, заставляла его чувствовать себя ужасно. Он был измучен и зол, и мощная смесь негативных эмоций давила на его сердце и разум. Исчезла его веселая улыбка, сменившись холодным и мрачным хмурым взглядом. Его расчетливая сторона вышла на первый план. Хотя его первоначальный взрыв негодования прошел, он не отказался от своего желания отомстить до тех пор, пока преступление не было совершено. Помимо близнецов, Арлекино также отказалась смириться с твоей смертью. Ты была ее драгоценным ребенком, в воспитание которого она вложила много любви и усилий, и этот проступок разозлил ее так же сильно, как и Лини. Вместе с Арлекино, Лини и Линетт проникают в штаб-квартиру врага и заставляют заплатить каждого человека, являющегося частью этой организации. Фокусник гарантирует, что преступники испытают ту же боль, что и ты, во время пыток, и к тому времени, когда они закончат, в живых не останется ни души. Даже после свершения мести Лини едва ли чувствует себя чуточку лучше. Хотя твои похитители нейтрализованы и больше никому не причинят того вреда, который они причинили тебе, Лини это не удовлетворяет. В конце концов, все, чего он хочет - это чтобы ты вернулась в его жизнь. Он утешает себя предметами твоей одежды. Твоя одежда держала твой запах, и Лини каждый вечер обнимал одну из твоих вещей, вдыхая его и пропитывая материал своими слезами, когда тихо плакал. Лини требуется много времени, чтобы взять себя в руки и снова стать самим собой. Хотя он легко мог изобразить фальшивую улыбку для своей аудитории, его сердце все еще болит. Он скучает по тебе, сколько бы месяцев ни прошло, и у Линетт хватает сил утешать его, когда он не выдерживает по ночам и плачет о том, как сильно хочет тебя видеть. Лини было бы легче смириться с твоей смертью, если бы ты ушла из жизни более мирно, но осознание того, что тебя замучили до смерти, навсегда будет преследовать его. Как только Лини почувствует себя самим собой, он включит в свои магические шоу фокус, который изначально хотел показать тебе по возвращении. Он исполняет его только в особых случаях, чтобы это произвело большое впечатление на его аудиторию. Когда-то это было сделано для того, чтобы внушить тебе благоговейный трепет, но теперь это приводит в трепет его аудиторию, и часть его чувствует некое подобие катарсиса от осознания того, что он мог бы вдохновить других почувствовать радость. В такие моменты Лини чувствует, как будто часть тебя все еще была с ним, наслаждаясь шоу, которое он тайно посвящает в твою честь. Нёвиллет Ты была в гостях у своей подруги Навии в Пуассоне, когда Первозданное море затопило этот район и вызвало великую катастрофу, унесшую жизни многих его жителей. Нёвиллет знал, что ты была в Пуассоне, когда произошла катастрофа, и он постарался добраться туда как можно быстрее, чтобы проведать тебя. Он прибыл бы туда немедленно, если бы не неотложные дела, которые ему нужно было уладить. Он надеялся, что Путешественник и Паймон найдут тебя и сохранят в безопасности, поскольку они знали, что ты возлюбленная юдекса. Когда он, наконец, добрался до Пуассона, к своему удивлению, он не обнаружил ни тебя, ни Навии, но были нескольких членов Фатуи, помогающих уменьшить ущерб. Когда он спросил о твоем местонахождении, ему сказали, что тебя никто не видел. Его мысли сразу же обратились к худшему сценарию, но он отказывался верить в свои страхи, пока не получит подтверждения. Он выразил надежду, что с тобой все в порядке, и отправился в погоню за Навией, надеясь, что, возможно, ты была с ними, или они знали, что с тобой случилось. Только когда он спасал Навию от растворения в Первозданной морской воде, он мельком увидел твое лицо. Ты пыталась защитить Навию от неминуемой смерти. В то время он был слишком озабочен спасением Навии, чтобы полностью осознать подтекст, но в его голове возникла тревожная мысль, что, возможно, ты действительно была... Нет, он не хотел принимать это. Когда Навия пришла в сознание, Нёвиллет спросил ее о твоем местонахождении. Ее ответ пронзил его, как ледяное копье. Со слезами на глазах Навия рассказала, как ты помогала спасать жителей Пуассона, когда их затопило Первозданное море, и как она собственными глазами видела, как твое тело растворилось в воде. Новость камнем легла Нёвиллету на сердце, заставляя его присесть и вызывая тошноту. Его охватил ужас, но он смог выдавить из себя только тихое “Я понимаю...” и уставился вдаль. Он чувствовал сокрушительную печаль, но ему не дали времени должным образом осмыслить свои эмоции и твою смерть, пока ему не удалось выбраться из руин. В тот вечер на Фонтейн обрушился проливной дождь, который продолжался несколько дней. Дождь лил как из ведра, заливая улицы и вынуждая большинство граждан искать убежища в своих домах. Только у верховного судьи хватило смелости стоять снаружи и позволять дождю просачиваться сквозь его одежду. Нёвиллет позволил каплям воды стекать по его лицу, имитируя слезы, которые он хотел пролить, когда осознание того, что он больше никогда тебя не увидит, поселилось в нем. Это было странно. Хотя он был на суше, каждое мгновение бодрствования его преследовало постоянное чувство, что он тонет. Его грудь была тяжелой, как будто отягощенной огромным грузом, из-за которого каждый вдох казался ему титанической работой. Нёвиллет испытывал множество эмоций, для которых не мог подобрать слов. Он был расстроен и зол из-за того, что во время наводнения погибли невинные мирные жители, потому что ничего не было сделано, чтобы предотвратить это. Погибло так много людей. Ты умерла. Во всяком случае, он хотел добиться справедливости за твою смерть и смерть других людей. Однако Фурина отказалась дать ответы на его вопросы, несмотря на его расспросы и настойчивость в том, что сейчас не время хранить секреты, которые потенциально могут помочь предотвратить еще большую катастрофу. Именно тогда он обратился за помощью к своим товарищам в надежде, что Фонтейн все еще можно спасти. Нёвиллет многое потерял и приобрел за эти несколько дней. Граждане Фонтейна были освобождены от своего проклятия, а Нёвиллет получил полную власть, однако все это было достигнуто ценой жизней невинных гражданских лиц, жизни Фокалорс, психического состояния Фурины и... твоей жизни. Это была большая цена, которую пришлось заплатить, и Нёвиллет оплакивал каждую жертву. Теперь, когда у него было немного времени, чтобы разобраться в своих чувствах, Нёвиллет признал, что то, что он чувствовал, было горем и тоской. Он хотел увидеть тебя хотя бы еще раз, снова почувствовать тебя в своих объятиях. То, что тебя забрали у него так внезапно, было слишком болезненно. Он так и не смог сказать тебе в последний раз "я люблю тебя", и ему оставалось только надеяться, что его слова дойдут до тебя, где бы сейчас ни находилось твое сознание. В ближайшие месяцы в Фонтейне будут частые дожди. Нёвиллету будет нелегко пережить твою смерть, и какая-то часть его всегда будет болеть и жаждать увидеть тебя снова. Но единственное, что он может сделать - это укрепить свою решимость превратить Фонтейн в нацию, которой гордились бы и ты, и Фокалорс. Нация, где подобные трагедии больше никогда не повторятся. Венти Венти любил забираться на возвышенности, такие как его статуя перед собором Фавония, крыша "Кошачьего хвоста" или большое дерево на Склоне песни ветра. Сегодня ты нашла его высоко на дереве, рассеянно наигрывающим новую мелодию на своей лире. Желая удивить барда, ты изо всех сил старался забраться на дерево как можно тише, но как раз в тот момент, когда ты собирался выскочить и удивить его, ветка, на которой ты сидел, хрустнула, и с душераздирающим воплем ты рухнул на землю. Твой крик насторожил Венти. Он почувствовал твое присутствие еще до того, как ты начала взбираться на дерево, но он не смог предвидеть опасность, пока не стало слишком поздно. Он отреагировал недостаточно быстро, чтобы вызвать порыв ветра и безопасно спустить тебя вниз. Тошнотворный хруст твоего черепа, ударившегося о землю, заставил его желудок скрутиться, и на краткий миг ему показалось, что кровь в его венах превратилась в лед. Он словно застыл на месте. Выйдя из своего кратковременного оцепенения, Венти бросился к тебе, чтобы проверить, как ты, но огромная лужа крови, растекшаяся вокруг твоего безжизненного тела, вызвала у него рвоту. Не снова. Он снова потерял того, кого любил. Болезненные эмоции от потери тебя вызвали каскад воспоминаний о том, как он увидел изуродованное тело того единственного мальчика, которого он называл другом тысячи лет назад. Тот самый мальчик, чье лицо он теперь носил, чтобы почтить его память и дать ему возможность воплотить в жизнь свои мечты о свободе. Венти снова испытал то же самое чувство тяжелой пустоты, когда баюкал твое безжизненное тело в своих объятиях, твоя кровь пачкала белые рукава его рубашки. Одна из рук барда коснулась твоей все еще теплой щеки, и он заплакал. То, что тебя так легко забрали из-за такого незначительного несчастного случая… это было слишком. Венти не присутствовал на твоих похоронах. Он не смог этого вынести. Однако он заставил себя наблюдать издалека, как твои близкие собрались вокруг твоей могилы. Он полностью сопереживал их горю. В последующие дни Венти часто можно было встретить в таверне. Он начал с "Доли Ангелов", но после нескольких дней беспробудного пьянства и пьяных бредней о том, как он раскаивается и что ты заслуживала лучшего, Дилюк прекратил визиты Венти запретив ему приходить. Анемо Архонту не становилось лучше от того, что он напивался до одури, пока едва мог держаться на ногах. Это было душераздирающим зрелищем. Даже после того, как ему запретили посещать "Долю ангелов", Венти посещал другие таверны в городе напиваясь. Он так сильно хотел заглушить боль в своем сердце и забыть ужасное воспоминание о твоем безжизненном теле. Только после нескольких запретов Венти, наконец, совсем перестал приходить в город. Он исчез на некоторое время, и никто не смог его найти. Только спустя много недель бард внезапно появился на городской площади со своей лирой в руке. Во время его отсутствия Венти написал несколько песен, чтобы справиться со своим горем, и через некоторое время, наконец, почувствовал себя достаточно хорошо, чтобы сыграть их. Как бард, он был хорошо известен в Мондштадте тем, что исполнял веселые и красивые мелодии, но на этот раз его мелодии были меланхоличными, даже грустными. Люди слушали, как он поет о любви, которой он больше не может сказать "Я люблю тебя", о ком-то, с кем он больше не может создавать новые воспоминания и может хранить их только в своем сердце как воспоминание. Музыка, которую он исполнял, привлекла внимание каждого человека вокруг и тронула их сердца так глубоко, что они тоже смогли почувствовать печаль, которую бард пытался передать своими мелодиями. Его боль стала и их болью тоже. Душевная боль была такой глубокой, такой острой и изнуряющей, что многие люди не могли удержаться от слез. Венти исполнял песни не для того, чтобы заработать деньги или поделиться своей печалью с другими. Он исполнял их для тебя. Он надеялся, что его чувства дойдут до тебя, где бы ты ни была, и что память о тебе не исчезнет, даже если он останется последним живым человеком, который знал о твоем существовании. Его песни сохранят память о тебе в сердцах жителей Мондштадта, и они никогда не будут забыты. Скарамучча Ты боролась с хронической болезнью в течение нескольких месяцев, но, несмотря на лечение, с каждой неделей тебе, казалось, становилось все хуже и хуже. Ни врачи Сумеру, ни даже сама Нахида не могли найти лекарство. Ты была прикована к постели, и у тебя едва хватало сил двигаться. Странник взял на себя ответственность за то, чтобы вернуть тебе здоровье, помогая тебе передвигаться, готовя все твои любимые блюда и кормя тебя. Несмотря на его усилия, ты могла сказать, что долго не протянешь. Пока у тебя еще были силы говорить, ты извинилась перед ним за то, что была вынуждена расстаться с ним. “Не будь смешной”, - усмехнулся он. “Вместо того чтобы говорить о такой ерунде, используйте эту энергию для того, чтобы стать лучше”. Он не хотел смотреть фактам в лицо, принимать реальность того, что ты можешь исчезнуть из его жизни. Но затем настал день, когда ты больше не открыла глаза, когда он звал тебя по имени, и не шевелилась, когда он пытался разбудить тебя. Твое тело было холодным и негнущимся и так не походило на то, какой он привык тебя видеть. Жизнь, которой ты обладала, ушла во всех смыслах этого слова. Что-то в Страннике сломалось в тот день. Упав на колени, он издал гортанный крик, который разорвал его голосовые связки. Он издал вопль, в котором прозвучали вся боль и страдание, которые он держал запертыми внутри в течение сотен лет. Он потерял так много людей, которые были ему дороги в прошлом. Каждый раз, когда он встречал кого-то, к кому привязывался, судьба всегда отрывала их от него, и ты не был исключением. Он плакал горькими слезами в уединении вашего общего дома, проклиная судьбу за то, что она снова и снова так поступает с ним. Он был зол и убит горем. Хотя у него не было настоящего сердца, ощущение в груди было такое, словно что-то внутри него разбилось на миллион крошечных осколков. Как будто острые иглы пронзили его несуществующее сердце и заставили кричать, пока он не потерял голос. Он хотел отомстить, но как можно отомстить самой судьбе? Ты ушла, так жестоко оторванная от него, несмотря на все его усилия сохранить тебе жизнь. Ты была маленьким лучиком света, который никогда не оставлял его, независимо от того, насколько холодным он был по отношению к тебе или как сильно он отталкивал тебя, ты помогала ему понемногу исцеляться. Ты приняла его таким, каким он был и пробралась в его несуществующее сердце, так как же судьба смеет так издеваться над ним? Страннику действительно казалось, что судьба намеренно мучает его, забирая всех тех, кто ему дорог. Беспомощный и измученный, Странник вернулся к тем дням, когда он был Скарамуччей, шестым из Предвестников Фатуи, печально известным своей черствостью и беспощадностью. Его бурлящие эмоции побуждали его повторять эти злобные действия против любого, кто вставал у него на пути. Это был единственный известный ему способ выплеснуть эти переполняющие эмоции, которые заставляли его чувствовать, что он задыхается от своего горя. Потребовалось вмешательство Нахиды, чтобы успокоить его и донести до него, что ты бы не хотела, чтобы он был таким. Странник, в которого ты влюбилась, не был таким уж ненавистным человеком, движимым негативными эмоциями, и хотя ему было неприятно признавать это, Богиня Мудрости была права. Подавив первоначальную вспышку уязвленного гнева, Странник стал бы более ясно думать о том, что ему следует делать впредь. Он мог бы сохранить все твои вещи, фотографии и письма, но они никогда не заменили бы тебя, только помогли бы сохранить некоторые связанные с ними воспоминания, в которых такая марионетка, как он, не нуждалась. Он не забудет о тебе, пока он жив. Странник становится постоянным посетителем твоей могилы, заботясь о ней, чтобы время не стерло твое имя с надгробия слишком быстро. Он часто приносил твои любимые блюда и цветы и клал их перед твоей могилой, прежде чем сесть рядом и смотреть вдаль, не говоря ни слова. Он делал это в основном ночью, чтобы любоваться звездами, точно так же, как вы оба делали, когда ты была жива. Даже столетия спустя, когда все, кто знал тебя, унесли воспоминания о тебе с собой в могилу, Странник останется охранять место твоего последнего пристанища, непоколебимый в своей преданности. Ризли Ты сопровождала Ризли в очередном его заплыве в открытые воды, окружающие крепость. Поскольку ты не была обладателем Глаза Бога, тебе приходилось надевать водолазный костюм, чтобы дышать, в отличие от твоего любимого герцога. У тебя уже несколько раз были такие небольшие заплывы, но ты потеряла бдительность, когда проплывала через неровные участки строительных лесов Крепости. Плечо твоего водолазного костюма зацепилось за острый край металла и проделало в нем дыру. Прореха была довольно большой, и ты запаниковала, когда почувствовала, как вода хлынула внутрь твоего костюма. Ризли быстро заморозил дыру и вытащил тебя на поверхность, чтобы снять с тебя скафандр, но к тому времени, когда он это сделал, было слишком поздно. Ты вдохнула слишком много воды и не реагировала. Ризли пытался сдержать свое беспокойство и использовал все знания по искусственному дыханию, которые он почерпнул у Сиджвин, чтобы попытаться спасти твою жизнь. Он вдохнул воздух в твои легкие и надавил на грудную клетку с достаточной силой, чтобы услышать, как хрустнули твои ребра, но даже после 30 мучительных минут попыток ты не очнулась. У Ризли не было выбора, кроме как принять тот факт, что ты умерла. Герцог не плачет по тебе. Ему не привыкать к смерти. Его знакомство с ней в молодые годы заставило его слишком хорошо осознать, как легко можно умереть, и что смерть приходит ко всем без исключения. В результате он смог принять твою смерть немного легче, чем большинство, но это не значит, что он смирился с ней. Все сотрудники и заключенные крепости говорили, что Ризли выглядел так же, как обычно, даже после твоей смерти. Он сохранял свое непринужденное, но пугающее поведение и занимался разнообразной работой, о которой должен был заботиться человек в его положении. Только Сиджвин могла сказать, что Ризли был не в порядке, несмотря на все натянутые улыбки, которыми он одаривал всех. Мешки под его глазами с каждым днем становились все заметнее, явный признак того, что он плохо спал. Она видела, как он с головой ушел в работу, почти не уделяя времени полноценному отдыху, словно желая отвлечь свой разум от ужасных воспоминаний о том, как он увидел твой труп. Хотя он пытался скрыть это, на самом деле твоя смерть глубоко затронула Ризли. Ему часто снились кошмары о том, как он видит, как ты тонешь, и не может спасти тебя, и они не давали ему спать по ночам. Обычно он просыпался в холодном поту, его сердце бешено колотилось от сильной паники и страха, пока его разум не прояснялся, но только для того, чтобы на смену ему пришла ледяная реальность, которая заставляла чувство вины нахлынуть снова. По привычке он поворачивается на твою сторону кровати, чтобы найти утешение в твоем присутствии, но, увидев, что там холодно и пусто, это стало еще одним суровым напоминанием о том, что тебя больше не было. Ризли не может заснуть после своих ночных кошмаров, поэтому он предпочитает заниматься спортом или возиться со своими перчатками, чтобы отвлечься от своих чувств. Ему требуется все его самообладание, чтобы сдерживать свои эмоции и не превратиться в злого, раздражительного мудака, которым, как он знает, он станет, если не будет осторожен. Заваривая чай, Ризли по привычке случайно наливает две чашки. Одну для тебя, другую для себя. Даже спустя недели после твоей кончины от этой привычки все еще было трудно избавиться. Первое время Ризли даже перестал пить твою любимую чайную смесь, потому что она напоминала ему о тебе. Вместо того, чтобы наслаждаться вкусом, он ощущает только желчь в горле. Вкус твоего любимого чая вызывает у него тошноту, потому что это заставляет его думать о том, что ты никогда больше не попробуешь его и не устроишь еще одно чаепитие в его офисе. Был один случай, когда он попытался выпить твой чай вскоре после твоей смерти. Он думал, что, может быть, вкус напомнит ему о счастливых временах, которые он делил с тобой, но все, к чему это привело - это разбитая чашка от силы его хватки, и Сиджвин, суетящаяся над его порезами. После этого он долгое время не пил твою любимую смесь, и только много лет спустя смог снова насладиться ею, когда поразительно ясное воспоминание о твоей смерти не причинило ему сильной боли. Ризли чувствовал себя одиноким без тебя. Ты была другом и доверенным лицом, которому он рассказывал свои самые глубокие и мрачные секреты о своем прошлом, утешением, которого он искал после трудного дня, и успокаивающим присутствием, которое заставляло его чувствовать, что его принимают таким, какой он есть, без всех приукрашенных титулов. Но после твоей кончины крепость Меропид показалась ему холодной и мрачной, как будто лишенной того тепла, которое в ней когда-то было и которое заставляло его называть ее домом. Это было так, как если бы твоя смерть погасила маленький лучик теплого солнечного света, который он ощущал, проводя время с тобой.