Сладкое вино твоих речей

Пол, стена возле столика с закусками, бассейн, заднее сидение такси: и это лишь часть мест, где успели начать неконтролируемо целоваться Кавех и Аль-Хайтам. Каждый раз кто-то из них то облизывал губы, то смотрел дольше одной секунды на другого или просто притягивал за шею и соединял губы. Хайтам не хотел идти на студенческую пьянку, но в итоге напился и стал одной из двух звёзд вечера. Если кто-то из присутствующих его и знал, то как душноватого, хмурого отличника. И его кардинально отличающееся поведение не могло не вызывать интерес. Хотя о последствиях он не думал. Он всё ещё думал о мягких губах Кавеха и его шелковистых волосах. Даже когда они, пьяные и весёлые, приехали к Хайтаму домой и, приняв душ поочереди, завалились на его кровать переплетаясь ногами. — Хай, я не… я не готов идти дальше, — еле выговаривая слова, начал Кавех, кладя ладони на грудь Хайтаму. — Мы не будем, — ответил уже изрядно протрезвевший, но сохранивший игривое настроение студент. — Я никогда не зайду дальше с человеком, чьё сознание затуманенно. Если хочешь остановиться прямо сейчас, мы можем просто уснуть. Или мы можем просто целоваться, пока не вырубимся. — Как ты можешь быть таким ужасным и прекрасным одновременно, — проворчал Кавех, пряча снова покрасневшее лицо в ладонях. — Это часть моего очарования. — И моего разочарования. Просто заткнись и поцелуй меня! Аль-Хайтам, конечно, мог бы возмутиться такому обращению, но не сегодня. Сегодня он немного пьяный. И язык ему нужен не для пустой болтовни. *** На утро Хайтам не мог понять, почему ему так тяжело дышать, так жарко и что щекочет ему нос. С трудом разлепив веки, он сразу всё понял и вспомнил. Калейдоскоп событий с вечеринки, - вспыхивал в мозгу, хотя не то, чтоб это было нужно. На его груди весьма красноречиво разлёгся герой всех флешбеков — Кавех. Его волосы растрепались и лезли в нос, а руки обнимали так крепко, словно тиски. Удивительно, сколько силы в таком изящном парне.. Удивительно было ещё и сколько выдержки в самом Аль-Хайтаме. Первой реакцией было вскочить и обвинительно уставиться на блондина. Но аналитический мозг уже протрезвел и подкинул пару здравых мыслей. Во-первых: Хайтам сам потянулся поцеловать его. Во-вторых: Сайно, кричащий, что им нужно уже найти комнату, точно не был решающим фактором того, что он вызвал такси и повёз Кавеха к себе. Хайтам сам захотел. И, в-третьих: а чего, собственно, вскакивать? Просыпаться вот так в чьих-то объятиях хоть и непривычно, но надо признать, довольно приятно. За мыслями Хайтам даже не заметил, как запустил руку в волосы блондина и начал тихонько распутывать пряди, чем и разбудил парня. — То, что ты меня не вытолкал с кровати, можно считать положительным признаком? — охрипшим голосом обозначил своё пробуждение Кавех. — Может, я ждал, пока ты проснёшься, чтобы скинуть тебя и ты уже ощутимей приложился о пол? Знаешь, когда спящие падают с кровати, им не больно обычно.. — без малейшей злобы, но с той же хрипотцой ответил Хайтам и убрал руку от волос блондина, позволяя подняться. — Доброе утро? — не то спрашивая, не то утверждая, произнёс Кавех, усаживаясь на кровати и встречаясь взглядами с Хайтамом. — Кажется, нам надо всё обсудить. Или мне сейчас сбежать, чтобы потом неловко передать вещи через Сайно? — Ты хочешь пройтись по всем канонам драматичных фильмов про девочек-подростков? У тебя где-то есть бинго клише? Я не подписывался быть твоим компаньоном в этой затее, — ответил Хайтам, тоже приподнимаясь и садясь. — Думаю, стоит позавтракать для начала, нам через три часа на пары. И пока будем есть, поговорим. — У тебя, кажется, тоже есть карточка бинго. Только по теме исправления плохого парня, так ведь? — ухмыльнулся Кавех. — Я никогда не был плохим парнем, просто мы не были близки. — Да мы и сейчас не особенно близки. — Не знаю, как на счёт тебя, Кавех, но после того, как мой язык побывал в чьем-то рту раз двести, я уже не могу сказать, что мы незнакомцы. — Фу, ты отвратительный… — ноет Кавех и падает обратно на кровать. — Вчера ты говорил… Хотя нет, ты и вчера периодически называл меня отвратительным, — ухмыльнулся Хайтам, вставая. — Давай, поднимайся. И поменьше выделывайся, а то такой отвратительный я забудет найти тебе зубную щетку. Умывались они в комфортной тишине и Аль-Хайтам готов был благодарить всех богов — одного конкретного Тигнари за то, что Сайно не было дома. Завтрак начал готовить Хайтам, а Кавех на правах очень наглого гостя уселся на столешницу возле мойки и мешал советами. Хотя идея добавить прованских трав в яичницу была толковой, клюквенный соус там был бы явно лишним. Не лишними были бы штаны на Кавехе, но он решил не надевать их. И сейчас он сидел, сверкая коленками и отвлекая Аль-Хайтама от жарящихся яиц. — Я, если что, не прям стереотипный альфа-самец, — начал Хайтам, задумчиво постукивая силиконовой лопаткой по ладони. — Но, знаешь, что-то от первобытных людей сейчас орёт во мне о том, что ты отлично смотришься в моей футболке, на моей кухне. — Это ты так комплимент сделал? — болтая ногами, уточнил блондин. — Над этим тебе стоит поработать. Но как такой же первобытный человек, хочу заметить, что я весьма впечатлён тем, что ты добываешь еду. — О, как легко в наши дни впечатлить, даже мамонта не пришлось убивать. — Если на то пошло, ты меня уже затащил в свою пещеру. И раз я не убежал ночью, значит, ты уже почти выиграл. — И что же я выиграл? — Подойди и узнаешь. Совершенно очевидная провокация и приглашающие разведённые бёдра Кавеха не оставляли простора воображению. Конечно, вариант, что он где-то припрятал нож и сейчас просто прирежет его, мелькнул в голове Хайтама, но был чертовски маловероятен. Вернее, Аль-Хайтам хотел бы так думать, потому, что знать наверняка нельзя, они знакомы пару дней. — Ты случайно не серийный убийца? — озвучил эту спонтанную мысль Хайтам, подойдя к Кавеху и поглаживая его бедра кончиками пальцев. — Putain de merde, что вообще тебя натолкнуло на эту мысль? — возмутился Кавех и насупился, складывая руки на груди. — Хотя конкретно тебя мне хотелось убить уже пару раз. Но, думаю, это стандартная реакция на тебя. Надо выработать иммунитет. Ну или стратегию: как совершить идеальное преступление! — Ну знаешь, я не знаю о тебе ничего, кроме того, что ты вроде бы из Монако, слишком болтливый и отлично целуешься. А еще, кожаные штаны на тебе — это преступление лично против моей выдержки, которой я, между прочим, всегда гордился. — А, так это в тебе говорит уязвлённая гордость?! Тогда понятно, почему ты так… — Болтливый. Последнее слово Хайтам выдохнул уже в губы Кавеха. А после, наконец, поцеловал, притягивая ближе за шею. Губы Аль-Хайтама горячие, влажные, требовательные. Шутка с первобытными людьми зашла слишком далеко. Он прикусывает нижнюю губу Кавеха, ловя стон своими губами. Блондин, впрочем, не остаётся в стороне. Его язык проникает в рот Хайтама, переплетается с его языком и дарит ласку. Он скрещивает ноги за спиной Хайтама, притягивая ближе, обнимая обеими руками. — Фу, я вообще-то готовлю на этом столе. Парни синхронно дёргаются и ударяются зубами, после чего поворачиваются на голос вошедшего на кухню Сайно. Айтишник с гаденькой ухмылкой стоит, привалившись к косяку. — Ты питаешься чипсами и тем, что можно разогреть в микроволновке, — в ответ произносит Хайтам и отворачивается, отходя от Кавеха. — А ещё я думал, что ты не вернёшься домой раньше вечера. Разве у тебя нет занятий? — Мы с Тигнари решили пропустить день и погулять. А вы, я смотрю, времени зря не теряли. Надеюсь, мой любимый диван в гостиной вы не замарали. — Нет, мы трахались только на твоей кровати, — спокойно отвечает Хайтам, раскладывая яичницу по тарелкам. — Кто-то же должен. — Ха-ха-ха, — закатывая глаза, Сайно, наконец, разворачивается и выходит из кухни, напоследок бросая: — Кстати, был рад видеть тебя живым, Кавех. Сам Кавех всё так же сидел на столе, спрятав покрасневшее лицо в ладонях. Хайтам посмеялся с такого поведения, но решил не усугублять ситуацию и просто продолжил собирать незатейливый завтрак. Тосты уже были готовы, потому он просто достал джем и разлил готовый кофе по кружкам. — Иди сюда, давай поедим. Не обращай внимания на Сайно, он всегда такой противный, но в душе милашка. Я видел, как он плакал под дневник памяти. — Ты видел, потому что плакал рядом? — посмеиваясь, Кавех спрыгнул со столешницы и сел за небольшой столик. — Нет, он меня не позвал. Конечно, можно было поплакать из-за этого, но я как-то не по слезливым драмам, так что просто кинул в него салфетками и ушёл. — Merde… ты ужасен. — Я знаю, но пока ты продолжаешь засовывать свой язык в мой рот, я буду считать это комплиментом. — Боже, помолчи, мы же едим! — взмолился Кавех, опуская голову и делая вид, что еда его заботит больше всего. — Хороший мальчик. Верно, за едой не говорят. Хайтам не мог не заметить, как слегка дрогнула рука Кавеха при похвале, и как его щеки порозовели. А это было уже интересно. Кажется, кто-то неравнодушен к похвале. Это можно будет использовать позже... — Мы обсудим всё, что произошло со вчерашнего вечера? — справившись с волнением, начал Кавех, снова ловя взглядом. — Да, давай. Итак, что мы имеем: Ты меня напоил. — Ты сам был не против. — Ты потащил меня играть в эту дрянную игру. — Меня Тигнари надоумил. Я жертва обстоятельств! — Ты уселся ко мне на колени. — Ты сам меня позвал! — Ты поцеловал меня. — Ты первый меня поцеловал! — Да. Повторим? — Хайтам… — взмолился Кавех, падая головой на стол. — Ладно. Мы с тобой, очевидно, хотим целоваться и дальше. Значит, нам нужно устроить что-то типа экспресс знакомства, потому что мы также очевидно бесим друг друга. И если каждый разговор будем заканчивать поцелуями, далеко мы не уйдем. Согласен? — Согласен, — кивнул Кавех. — Тогда… — Аль-Хайтам медлит пару минут и решительно встаёт. — Пойдем в комнату, нам нужен комфорт. — Ты хочешь проверить, насколько мы сексуально совместимы? — Если ты настаиваешь, можем начать с этого, устроим Сайно концерт за стенкой. Но я вообще хочу попробовать одну вещь... Некий Артур Арон создал список вопросов, и, в теории, после ответов на них, две изначально совместимые личности влюбляются друг в друга. Проведём исследование? — Хочешь влюбиться в меня и делаешь это так занудно? — скептически приподняв бровь, спрашивает Кавех, следуя за Хайтамом в комнату. — Мы всё ещё можем просто пойти весело трахнуться.. — Фу, ты всё ещё ужасен. Гугли свои вопросы давай! — У меня есть книга. — Merde, ты зануда. И ужасен. И почему ты не улыбаешься? Твои ухмылки не в счёт, они гаденькие! — Но ты всё ещё не убежал, собираешься пойти отвечать на вопросы и влюбляться. — У тебя есть какая-то книга, по которой можно поставить мне диагноз? — Могу предположить, что тебе нравятся плохие парни. — Ты ведь говорил, что не плохой? — Я про типаж героя ромкомов. В отношениях я — лучший парень на свете. — Ты же не любишь мелодрамы, откуда знания о типажах? Все-таки смотрел? — Не было такого. — Снова пряча улыбку, Хайтам отворачивается от Кавеха, доставая книгу и ища нужный разворот. *** Тридцать шесть вопросов были заданы, ответы получены, и крайне много информации пыталось уложиться в голове у обоих парней. Пока они обдумывали ответы, они лежали на кровати, смотря в потолок, при этом совершенно целомудрённо сцепившись лишь мизинцами. После ночного марафона поцелуев это выглядело забавно, но, вероятно, именно так и выглядят зарождающиеся чувства. — Мы пропустили занятия! — Вдруг подскакивает Кавех, разрушая умиротворённую атмосферу. — Хай, ты же такой заучка, merde, почему ты не сказал?! — Неа, не мы пропустили, ты, — всё ещё лежа отвечает Хайтам совершенно спокойно. — Я не нашёл тебя на парковке, как мы договаривались. — Эй, я буквально в твоей кровати! — В этом суть. С неопределённым звуком возмущения на французском, Кавех падает обратно на кровать, в этот раз уже лицом к Хайтаму. — Так куда нас привели в итоге эти вопросы? — Нуу… — тянет Хайтам, поворачиваясь на бок и встречаясь взглядом с блондином. — Ты ужасно бесячий. Ужасно нелогичный, импульсивный и слишком мечтательный. И меня пугает твоё желание пообщаться с Иисусом только на тему превращения воды в вино... Но ты интересно рассуждаешь, нестандартное мышление - это любопытно. А ещё ты красивый. — Ты все ещё ужасный зануда, немного сноб, слишком серьёзный, и порой мне хочется тебя ударить. Википедия в твоей голове мешает тебе быть милым. Но ты так много знаешь, у тебя секси мозг, твой юмор колючий, но он же придает остринки твоему образу. А ещё твои руки такие… Их хочется видеть на мне. — Будешь моим парнем? — спрашивает Хайтам на выдохе и боится вдыхать. — Ты еще спрашиваешь? Конечно! Кто из них тянется за поцелуем первым: не понятно. Можно считать, что они встретились на середине. Этот поцелуй для них точно не первый, но первый в новом статусе. Аль-Хайтам, ёрзая, придвигается ближе и укладывает руку на талию Кавеха, второй притягивая блондина ближе. Он и не против, лишь прерывисто сопит и тоже руками тянется к Хайтаму, желая потрогать то, что теперь вроде как легально трогать. А потому руки Кавеха скользят по груди и рукам Хайтама. О да, блондин упоминал, что ему нравятся руки. Вероятно, это ещё один кинк, который Аль-Хайтам ему припомнит, но не сейчас. Когда Кавех так самозабвенно отвечает на поцелуй, так сбито дышит и ладонями сжимает плечи, то можно(нужно) только целовать, гладить чуть прогнувшуюся спину и прикусывать губы, выбивая приглушённые стоны. В какой момент они от чувственных поцелуев перешли к тому, что Аль-Хайтам навис над Кавехом, прижимая его к кровати и руками скользя под футболкой, лучше не спрашивать. Это произошло так естественно и неспешно, словно само собой разумеющееся. Справедливости ради стоит уточнить: футболка Хайтама валялась где-то возле кровати, и он остался в одних штанах. А Кавех, за неимением оных, пока был частично одет. Если можно считать сбившуюся в районе подмышек ткань за одежду, выполняющую свои функции. — Кави, — зовёт Хайтам, оторвавшись от столь сладких уст, — посмотри на меня. — Мгм, никогда не носи футболки, когда мы наедине, — невпопад отвечает Кавех, глазами скользя по груди Хайтама и проводя по лопаткам ладонями. — Ты не создан для одежды. — Кавех… — выдыхает Хайтам, едва соображая. — Сайно все ещё в соседней комнате. И хоть я и плевать хотел на него, но не хочу делить наш первый раз со своим соседом. — Вообще-то, то, что ты сейчас способен думать о ком-то кроме меня, очень обижает.. — Я думаю только о твоем комфорте. Если у тебя кинк на публичный секс, то я готов обсудить это, но не сейчас. — Ты всё ещё ужасен, прекрати думать! — возмущается Кавех, ударяя бёдрами Хайтама, который удобно устроился меж них. — Нет, я хочу тебя всего и на максимальной громкости, — отвечает Хайтам, впиваясь губами в шею блондина и оставляя там красноречивый засос. — Как дикарь, которым ты меня кличешь, заявляю, что ты можешь быть громким, но не сегодня. — Только ты можешь быть таким сексуальным занудой! — Занудой? — Хайтам опускает бёдра ниже и трётся о пах Кавеха, чувствуя, насколько тот возбужден в эту минуту. — Повтори. — Да… зануда, — закусывая губы, невнятно отвечает блондин, выгибаясь в спине. —Кави, зануда сейчас бы не провоцировал тебя глушить стоны, — почти ласково, но с ноткой самодовольства отвечает Хайтам, вновь толкаясь навстречу бёдрам Кавеха. — Зануда сказал бы, что это всё неправильно и пора прекращать. — Но ты буквально это и говоришь! — Кавех звучит обвинительно. — Нет, я говорю, что хочу тебя. Но не сейчас, у нас всё ещё нет всего необходимого, — Хайтам опускается губами ниже, проводя языком по соскам Кавеха и дует, играя на контрасте. — Но это не значит, что я не могу тебе отсосать. Прямо сейчас. — Что? — Подержи это в зубках ради меня. Будь хорошим мальчиком, — отвечает Хайтам, поднося ко рту Кавеха подол его футболки и целуя в щеку. Кажется, Хайтам был прав на счёт кинка на похвалу. Кавех едва ли не скулит, чуть скользя по кровати, приподнимаясь, чтобы видеть происходящее более явно. Можно было бы пошутить, что если Кавеху нравится смотреть сверху, он может просто попросить и не встретит отказа. Но Хайтам хочет сейчас делать все по-своему. Поэтому, оставив пару поцелуев на впалом животе блондина, он спускается ниже и губами прихватывает головку сквозь ткань белья. Мокрое пятно смазки на языке слегка терпкое и солоноватое, но Хайтам не на дегустации вин, чтобы смаковать первое впечатление. Так что отстранившись и поддев пальцами бельё, он тянет его вниз, при этом ловя взгляд Кавеха. — Ты можешь остановить меня в любой момент, ты понимаешь? — кивок блондина служит побуждением снять белье. — Ты тоже хочешь этого? — Ещё один кивок. — Говори мне, если тебе станет некомфортно, хорошо? Дождавшись еще одного нетерпеливого кивка, Хайтам ухмыляется и приступает к делу, наконец сняв нижнее бельё с потрясающе длинных ног Кавеха. Показательно не отрывая взгляда от глаз блондина, Аль-Хайтам подносит к лицу свою ладонь и проводит по ней языком увлажняя, глазами следя, как реагирует на это его парень. Ухмыльнувшись, Хайтам обхватывает возбужденную плоть блондина и проводит по всей длине большим пальцем, касаясь головки, размазывая естественную смазку. Отрывая взгляд от лица, Хайтам покрывает поцелуями тазовые косточки и живот Кавеха. Горячо дышит, дразнит вдыхаемым воздухом разгоряченную плоть, оглаживает рукой, наслаждается тем, как мягко и удобно она лежит в ладони. Вдоволь насладившись чувством предвкушения, Хайтам легко касается головки, оставляя легкий поцелуй и, раскрыв губы, вбирает в рот член, проходясь языком по стволу. Плотно сжав губы, он опускается ниже, расслабляя горло. Вбирает напряжённую горячую плоть настолько, насколько может с непривычки. Поднимая голову и выпуская изо рта член с пошлым причмокиванием, Хайтам поднимает взгляд на блондина, заменяя рот рукой. — Кави, тебе нравится, когда я впускаю тебя в свой рот так глубоко? Нравится вид? Мой парень доволен? Ухмыляясь в ответ на явно вожделеющий взгляд Кавеха, Хайтам, больше не позволяя себе болтать, вновь обхватывает член губами, начиная двигать головой вверх-вниз. Каждый раз насаживаясь чуть больше, проходя языком по головке, очерчивая вздувшиеся венки. Из-за терпкого вкуса смазки, рот заполняется слюной, она стекает по губам. Аль-Хайтам переодически отрывается от своего занятия и облизывает губы, все также продолжая смотреть при этом в глаза Кавеху, за подтверждение, что ему хорошо. Хайтам втягивает щёки, ощущает тяжесть члена на языке, и он стонет, пуская вибрацию по стволу. Чувствует, как тот дёргается. — О, мой сладкий мальчик любит, когда его принимают глубже, ведь так? — снова заменяя рот руками, спрашивает Хайтам, не нуждаясь в ответе. — Покажи мне, как тебе нравится! Будь послушным, если хочешь кончить. С этими словами Хайтам оставляет поцелуй на внутренней стороне бедра и берёт в руки ладони Кавеха, что до этого судорожно мяли простынь. И ладони он кладёт на свою голову, давая блондину больший контроль. Вновь обхватив ствол губами, Хайтам поглядывает на расширившиеся глаза Кавеха и подмигивает ему, причмокивая языком. Его парня точно не нужно просить дважды, потому, что он тут же делает на пробу толчок бёдрами. И, не встречая сопротивления, откидывается на подушки, руками регулируя темп. Хайтам поощрительно стонет и свободными руками поглаживает ноги Кавеха, наслаждаясь жаром и мягкостью его кожи. А блондин, распаляясь всё сильнее, задаёт более быстрый темп, чуть оттягивая пепельные волосы Хайтама. Эта лёгкая тянущая боль в волосах и чуть занемевшая челюсть — единственное, что не даёт Хайтаму самому подойти к краю. Взгляды их пересекаются в тот момент, когда Кавех толкается особенно глубоко, при этом убирая ладони и позволяя отстраниться, чем Хайтам не пользуется. Он лишь сжимает ладони на бёдрах блондина и чувствует, как тот вздрагивает. Не прерывая зрительный контакт, Аль-Хайтам откатывает рот, чтобы Кавех мог увидеть свой член в потёках спермы, а затем обхватывает его губами и сглатывает. У блондина такой вид, что если бы оргазм мог наступить дважды подряд, он бы наступил. Хайтам проводит кончиком языка под головкой, облегчая последнее судорожное подёргивание члена. После чего вылизывает дочиста и, оставив пару поцелуев на бёдрах, подтягивается на руках к лицу блондина. — Ты умница, — Хайтам тянет футболку из губ Кавеха. — Так хорошо справился - трахнув мой рот. Такой старательный мальчик, такой чувствительный, мне понравилось. — Ты всё ещё ужасен! Прекрати говорить такие вещи, — сдавлено просит немного дезориентированный Кавех. — Чувствую себя подростком, у которого сейчас моментально встанет ещё раз. — Как будто это проблема, — смеётся Хайтам, за что получает толчок в грудь. Чмокнув Кавеха в покрытый испариной лоб, Аль Хайтам падает на кровать, чуть шипя от неприятных ощущений снизу. Стояк блондина — не проблема. А вот его собственный член, который так долго игнорировали и не касались — проблема. — Я… позволь мне, тоже, — в смущении нет смысла, но Кавех совершенно очаровательно алеет щеками ещё сильнее. — Мм? Что, хочешь тоже отсосать мне? Кавех кивает, поднимаясь, и перекидывает ногу через Хайтама, садясь сверху. Прямо как вчера. Только не как вчера он проезжает задницей прямо по члену своего парня, отчего Хайтам вскидывает бёдра, усиляя трение. — Не я один должен кончить, — уклончиво отвечает Кавех и тянется за поцелуем. Хайтам с готовностью отвечает. Подставляет шею, когда Кавех скользит губами ниже и кусает кожу, прямо там, где трепещет пульс. Хайтам глушит рвущиеся стоны, пока блондин изучает его тело руками и губами. Тихий смешок вырывается из его рта, когда Кавех чуть ли не всхлипывает, спустив, наконец, с Хайтама штаны. — Что такое, Кави? — спрашивает он, смотря на опешившего блондина. — Ты словно ждал гладкую область, как у куклы. Или ты думал, что я просто подкачанная девушка с низким голосом? — Ты… Твой, он больше среднестатистического, — то ли испуганно, то ли восхищённо отвечает блондин. — Я не уверен в возможностях своего тела. — Кавех, — на выдохе зовет Хайтам, притягивая парня в объятия и целуя в уголок губ, — я сейчас очень сильно хочу озвучить ту шутку про возможности человеческого тела и енотов, но не буду портить настрой. Просто если ты не будешь не готов, или что-то пойдет не так, ты думаешь, я буду заставлять или сделаю больно? Я, может, и дикарь, как ты выражаешься, но жестокость не в моём стиле. И я не плохой парень, говорил же. К тому же, я могу быть и снизу. — У меня сейчас точно встанет ещё раз, — дрожащим голосом констатирует Кавех. — Я думал, твои пошлые разговорчики заводят, но эти слова… если бы ты сказал мне их утром, никакие вопросы были бы тебе не нужны, я бы в тот же миг сказал, что влюблен. Срочно скажи какую-нибудь гадость, чтоб я не разревелся. — Да ладно, плакать после секса же как раз в стиле ромкомов? — Смеётся Хайтам, поглаживая Кавеха по спине. В этот момент в его голове и рождается та самая гадкая мысль, о которой его просили. — Хотя знаешь, справедливости ради, скажу, что я хочу трахнуть тебя. Потому, что уверен, что твоя задница просто идеально будет смотреться растянутой вокруг моего члена. И вместе со словами Аль-Хайтам сжимает своими ладонями ягодицы Кавеха и вскидывает бёдра, проезжаясь стояком по ложбинке. Втягивая воздух сквозь зубы, он сдерживает стон. Кожа к коже без преграды одежды ощущается просто превосходно! — Oui s'il vous plait, — выдыхает Кавех ему в губы. — Гадко и возбуждающе, как я и хотел. Я не умею так же. Но сейчас я уверен, что если ты будешь также тереться о меня и болтать, мы сможем кончить вместе. — Кто я такой, чтобы отказываться? Хайтам мог бы сказать, что ещё пара фраз на французском и он кончит и без Кавеха на его коленях, но посмотреть ещё раз на лицо блондина, когда он кончает… От такого действительно нельзя отказываться.