***
За кулисами люди суетились, словно был конец света. Безусловно, главный боксёр страны и Король-айдол своего поколения готовились к бою. Организаторы постарались на славу, каждый тайно болел за любимчика и всячески хотел ему помочь. Всех наделяли всеобщим вниманием и любовью. Тэхёну подносили сладкие закуски, он давно себе в них отказывал. Это была вторая по счету, всем тройку в каждой. Их разбросали по углам, словно один лишний хлопок — накинутся на друг друга. Намджун широкой грудью закрывал от наглого, звериного взгляда. Около Чонгука ошивался его знакомый. Сокджин. Звонкий смех бил по перепонкам и раздражал. Ким неправильно кусал шоколад, и ломтики падали и таяли сквозь прорези новых джинсов. Голос над ними тактично напомнил, что конференция начинается через пять минут. — Вас просят пройти в большой зал, — сразу после объявления сказал один из организаторов, и, махнув рукой, позвал за собой. — Ты победишь, — сказал Намджун. Тэхён обнял его. — Если я проиграю не забывай меня и позаботься о моих фанатах. Участников повели по пустому коридору и оставили там на три минуты. Тэхён знал, для чего. Одуматься. Не раз было, как люди, сгоряча бросив вызов, отказывались. Особых последствий за собой не вело, но репутацию портило. Могли наречь трусом и припоминать. А некоторыми восхищались, что не пошли. Люди до сих пор спорят, устраивают митинги, но зачем, если это лишь замена римского колизея, не выходя из дома и не отвлекаясь на домашние дела. Большинство всегда хотело жестокости. Что плохого в том, что участники сами пришли. Но Ким не выбирал. Белые стены ситом очищали разум. Скоро их жизнь изменится и не станет прежней. Один — победитель, один — проигравший.***
Ким поднял Гуки и снял кандалы с конечностей и ремни на груди, Чонгук почувствовал себя намного свободнее, но через короткий промежуток времени это чувство, возможно, будет трудно испытывать. Разблокированная память причиняет лишь боль. Он же мог тогда сказать. Может, стоит сейчас. Колени подрагивали при виде на то, какой ещё страшный девайс скрывала посылка. Искусственный член, что крепился к поясу верности. Раб встал на колени и схватился за конец футболки. Он прижался к нему и молил, как верующий перед иконой, как солдат перед смертью. Чон был готов на всё: каяться всю жизнь и дальше быть рабом, но не лишаться последнего, что в нем осталось. Человечности. Или то, что от неё осталось. Ким уже бесился. Выталкивал, хватая за плечи, но тот не двигался. Боялся хозяина в гневе. Гуки, не переставая, говорил: «Пощади!», «Я был не прав!», «Гуки не хочет!». Быстро, что слова перемолоты, и собрать их сложно. Стук и не прекращающиеся всхлипы. Тэхён уже ничего не чувствовал, слова Чонгука, когда Ким попросил остановиться в том коридоре, как шприц с адреналином отрезвляли его. «Не будь ссыклом! Ты боишься проиграть, вот и всё, если хочешь — иди откажись. Ты хочешь клеймо на всю жизнь? Когда я выиграю, я буду ебать тебя каждый день. Будешь жить с моим хуем во рту и сдохнешь с ним. Будешь носить латексный костюмчик тигрёнка. Ты — моя сука. Запомни, когда будешь проигрывать». Тэхён не обижался, но Чон должен ответить. Понять, каково это, и, возможно, он его отпустит, не сейчас, конечно. Набор для удержания от Bighit technology, оснащен специальным замком целомудрия, который выглядит меньше, чем тот, который сейчас носил Гуки. Внутри нового пояса была закрутка и также имелся катетер с односторонним клапаном, который не протекает без введения и подключения через урину искусственного члена. Чонгук упирался. Кожа холоднее льда и бледнее призрака. Но строгий голос выбивал в нём ростки борьбы. — Гуки хочет в центр? Чонгук помрачнел, он фрагментами вспоминал тот бой. Их переодели, раздали боксёрские перчатки. И завели на ринг, окруженный сеткой. Не больше маленькой комнатушки. И сейчас он так же, как и тогда, готов бороться. Всё, что было тогда — кулаки, сейчас — мольба. На ринге — валит с ходу и бьёт по голове, что кровь брызжет, по организму адреналин бегает, в спальне — накидывается и начинает душить, страх давит от осознания, что любой исход равен приговору. Всё получается, Тэхён не стал терпеть и боролся до победного. Что в настоящем, что в прошлом — Ким, притворившись мëртвым, позволив почувствовать победу, в конце встал и ударил в самую уязвимую точку в затылок. Чонгук падает, время замирает, Тэхён в крови и полумертвый смотрит и не чувствует жалость. Плохих мальчиков надо наказывать. Ким закидывает раба на кровать, тот без сознания лежал. Не дожидаясь, Тэхён отпер замок пояса. Чонгук ворочался, вот-вот он мог очнуться. Новый катетер очень длинный. Выливая природный гель, хозяин начал вводить в урину. От боли Гуки очнулся, установка стала трудной, потому что зайчик закричал, и ему немного больно, что также приводит к расходованию большого количества смазочной жидкости. — Хозяин-хозяин, пожалуйста, — завопил Гуки. Тот смотрел ошарашенными глазками, словно забыл, что случилось, что-то переключило его сознание. На щелчке нового пояса Гуки плачет. — Зайчик, это ради твоего блага, — хрипит Тэхён, передавленое горло саднило, но лишь спокойствие не даст проснуться свободному «Чонгуку», ему нужен любимчик «Гуки». Заяц кивнул. Раб оглядывает свой новый пояс, который представляет собой почти маленькую круглую крышку, внутри урины клапан мог пропускать на выбор мочу и сперму или всё сразу. Достав искусственный член, закрутил к поясу верности, как крышку к бутылке. Член имел два режима: возбуждение, регулировавшее длину, и вялый режим. Гуки знал, что ему не видать вставшего пениса, даже не своего. Гуки начал чувствовать дискомфорт, за которым последовало надевание латексного костюма на тело. Первым делом шли ноги. Латекс сидел очень хорошо, в конце концов, хозяин предоставил данные о теле Гуки. Полая цельная анальная пробка примерно того же размера, что обычно использовал Чон, и входит плавно. Лапки для рук и ног также интегрированы с одеждой. Сбоку от бедер есть встроенные ручки, для удобного интимного пользования. После надевания вытянутые пальцы не очень хорошо сгибаются, делая почти невозможным хватать мелкие вещи. Хотя она закрывается сзади, как обычный латекс, материал самой одежды — высокопрочный материал со специальной латексной текстурой, молния интегрирована, а швы почти незаметны, когда их натягивают. — Попробуй встать, — сказал Тэхён. Гуки встал с кровати. Он никогда раньше не испытывал такого ощущения тесноты. Он чувствовал себя немного странно. Его конечности не казались такими гладкими, когда он сгибался. При ходьбе поза выглядела немного неуклюжей из-за твердого наполнителя на подошвах лапок. Пальцы почти невозможно согнуть, и их можно только в основном держать открытыми. Теперь настала очередь хвоста. Маленький пушистый, но с длинным основанием. От этого походка стала еще более забавной, но этот пучок мешал ему нормально сидеть. Наконец, кандалы и ремни были снова надеты, а к бедрам и предплечьям были добавлены дополнительные ремни, и часть тела была в основном завершена. Следующим шагом является установка маски. Внутри милого кроличьего носика скрывались продолговатые трубки: две для носа, одна для рта. Но сначала, накрыв волосы подходящей маской для волос, он надел белый парик. Носовая трубка и полая заглушка для рта вставляются по очереди. Заглушка для рта имеет специальную структуру, позволяющую высовывать язык наружу, не позволяющая смыкать челюсть. Со стороны это выглядело, словно милый зайчик высунул язычок и смотрел с полным обожанием. В уши суются беруши для шумоизоляции, а также бесшовная молния сзади для маски и замком. Широкий ошейник также отличается от того, который носили раньше. Это оказывает некоторое поддерживающее действие, но так же приводит к снижению активности шеи. Он не может резко поднимать или опускать голову, а поворачивать её неудобно. Далее шли линзы, крепя присосками, хозяин аккуратно нацепил, и теперь глаза Гуки были черными, как смоль, и он с трудом слышал окружающий мир. Хозяин помогал ему двигаться по спальне, но из-за ограниченности своих чувств он немного покачивался. — Кстати, я забыл включить зрение и слух, — Ким управлял им с помощью приложения в телефоне. Глаза перешли от темноты к размытым пятнам света, а затем постепенно прояснились, и со временем стал слышен голос владельца, но странным было то, что картинка перед ним, казалось, поблекла, было трудно различать цвета, и был слышен только голос хозяина. Зайчик не мог слышать звук из телевизора рядом с ним. Тэхён прикрепил поводок к ошейнику и подвел его к зеркалу. Этот набор снаряжения значительно затруднял шаги. Гуки увидел себя нового. Теперь он лишь отдаленно напоминал человека, больше никаких прежних черт перед зеркалом. Там был только миленький латексный зайчик. Он повернулся и потряс своим новым хвостом, лёгкие волосинки развевались по ветру. Из-за полой пробки во рту слюна не могла перестать вытекать. Она вытекла непрестанно, как только он её надел. По бокам антеннами навострились заячьи усики. Он безропотно коснулся их, так что те ударили током по щеке. Очевидно, у Гуки пропал дар речи в таком состоянии. Такова была воля хозяина, он все же хотел знать, как долго прослужит этот костюм. Из-за дыхательной трубки теперь каждый раз приходилось дышать немного тяжелее. Звук дыхания тоже стал громче. — А ещё есть вещи, которые не были установлены, — сказал хозяин. Теперь, когда Тэхён закончил говорить, у раба отключилось зрение. Глаза снова потемнели, и он вернулся в спальню невидимым благодаря Тэхёну. Чон отрегулировал так, что кончик трубки вставляется в нос и сужается. В одно мгновение Гуки обнаружил, что не может дышать носом. Затем хозяин вставил что-то в отверстие для рта. Сначала он прижал язык и медленно вводил пробку все глубже и глубже. Раб начал сопротивляться, покачивая головой, но он не мог сравниться с силой своего хозяина. При полном введении, язык остался на месте, но последнее место, где он мог дышать, было полностью запечатано. Гуки не мог дышать, отчаянно хотел вытащить затычку для рта. Хоть он и пытался зацепить ногтем кольцо на затычке для рта, в нынешнем состоянии своей руки он мог только беспомощно поднимать её и опускать. Но чем сильнее он сопротивлялся, тем быстрее кончался кислород. Счёт шёл на секунды. Ещё секунда — и дыхание через нос возобновилось. Инстинктивная реакция на гипоксию вызвала у него желание сделать глубокий вдох, но он обнаружил, что каждый вдох давался ему намного тяжелее, чем раньше, и кислорода, который он мог получать с каждым вдохом, было очень мало. Казалось, что кто-то перекрыл его. Тэхён сел на кровать, положил лежащего на боку раба к себе на колени, коснулся головы и сказал. — Чонгук, я знаю, ты этого не хотел, но ты должен понять, каково тем, о ком ты так давно мечтал. Надеюсь, ты привыкнешь. Тэхён настроил костюм на ежедневный режим. Ночью анальная пробка станет короче и тоньше, и поступление кислорода будет ниже, чем днем, а объем мочевого пузыря снижался с 80% до 65%. Самой неудобной вещью может быть заглушка для рта, которая глубоко проникает в горло. Может потребоваться много времени, чтобы приспособиться к этому. По крайней мере, сейчас, с благословения заглушки для рта и другого оборудования, сейчас ночь, и ему будет трудно по-настоящему заснуть. Когда слух у Чонгука пропал, Тэхён произносит тихо, почти беззвучно, словно боясь, что и так услышит. — Год, прошу, потерпи год, и я отпущу.