Прости

Глава 25. — Ева… — Всë в порядке. — Выходи за меня. Обещаю, что никогда больше не сделаю тебе больно. Никогда. Ева застывает. Мысли бьются из крайности в крайность. Если одна половина полушария была готова к расставанию, то вторая все ещë думала о сообщениях со скрытого номера. — Тим, ты… — Клименко медленно опускает руку на голову парня. — Ты в порядке? Тимур в полном порядке. Сегодня он впервые действительно ездил принимать поставку, а не списал на нее, чтоб удовлетворить свои физиологические потребности. — Звездочка, я люблю тебя. — Честно признается парень и сильнее сжимает бедра девушки. — Если ты хочешь всë закончить вот так, то я пойму. Я виноват и до конца жизни буду… Но… Если ты можешь простить, я на все готов. — Тим, я всë понимаю. — Ева делает глубокий вдох. — Но пообещай… — Клянусь. Любое твоё слово. — Либо ты со мной, либо мы на разных берегах. — Я с тобой. С одиннадцатого класса с тобой. Всегда с тобой. Ильяс просыпается ближе к обеду от криков внизу. Парень еле поднимается с кровати и плетется на звук. Голова болит, тело ломит, а на душе противный привкус злости. Осознание вчерашнего медленно возвращается и Гаязов от этого идет еще медленнее, переваривая последний разговор с братом. Ева сидит за столом и медленно глотает минералку прямо с пластиковой бутылки, в то время, как Тимур нарезает овощи. Старший смотрит на это с удивлением, но говорить не хочет, все-таки не уверен до конца в увиденном. — Не очень доброе утро погибшим во вчерашней битве с вискарем! — Смеется Клименко и толкает на столешнице вторую бутылку воды Ильясу. — У вас всë в норме? — Старший обводит взглядом пару, которая вопросительно уставляется на него. — Да. — Резко отвечает Тимур и ставит перед девушкой тарелку с салатом. — Мы решили, что послезавтра всем будет удобно собраться у нас. — Повод? — Там всë расскажем. Сюрприз. После обеда Ева собирается и уезжает к Саше, чтоб посидеть с ребенком, пока они с Аней поедут выбирать обои для предстоящего ремонта. Девушка медленно поднимается по лестнице, игнорируя существование лифта. Ей необходимо побыть в одиночестве, чтоб обдумать всë, что происходит с ее жизнью. Она готовилась к расставанию с Тимуром из-за его измен, но согласилась выйти за него. Она все еще чувствует что-то к Саше, но радушно соглашается посидеть с его ребенком, пока он планирует ремонт со своей девушкой. — Если бы услышала об этом год назад, вздернулась бы. — Задумчиво говорит Ева и снимает кроссовки в прихожей. — Что? — Переспрашивает Саша, пока Аня бегает из комнаты в комнату. — Ты что-то сказала. — А, мысли в слух. — Поговорим после магазина. — Нашли? — Есть некоторые подозрения. Один тип прокололся. — Почему меня не позвали? — Были причины, поверь. На ребенка не злись только. — Хамло, ты за кого меня держишь? — Клименко толкает парня в плечо и садится на корточки перед ребенком в ходунках. — Привет, маленький принц. Врубаем музычку и отдаемся ритмам, как мы любим? — Ты его балуешь. — Улыбается Аня и оставляет поцелуй на макушке сына. — Должен же хоть кто-то. Пара уходит и Ева забирает малыша на руки. Аня запрещает часто носить его на руках, чтоб не привыкал, но Клименко не может по-другому. Ей нравится кружить маленького Сашу, танцевать с ним, тискать пухлые щечки и целовать в них же. Если при родителях девушка и ведет себя сдержанно, то наедине готова сутками обнимать малыша с яркими зелеными глазами. Он ей тоже всегда рад, а это выше любой похвалы. — Когда меня не станет… — Протянула Ева за голосом из колонок. — Я буду петь голосами моих детей. И голосами их детей. Маленький носик по привычке утыкается в плечо девушки и прикрывает глаза, пока она напевает его любимую песню. — Таков закон сансары. Круговорот людей… Ева видит на дисплее мобильного уведомление о сообщении и перехватывает ребенка на одну руку. Горло сдавливает с первых строчек, что уже хочется упасть на пол и задохнуться, но тихое сопение почти у уха приводит в чувства. — Алло, Саш, давайте быстрее домой. — Сдавленно просит Клименко и сбрасывает вызов, читая сообщение уже в пятый раз. «Твои друзья прекрасно знают кто Рипман, но тебя берегут от этого. Причем, один из них докладывает на тебя. Разберись с этим, иначе пострадаешь не только ты, но и твои близкие.» Саша забегает в квартиру уже через пятнадцать минут и сразу же бросается в детскую. Он облегченно выдыхает, заметив спящего сына и сидящую рядом с кроваткой Еву. Оба целы и невредимы. Аня появляется через десять секунд и врезается в спину парня. — Объяснишь? — Плисакин хватает Клименко за локоть и тянет на себя. — Узнаю точно и скажу. — Ева вырывает свою руку и быстро сует ноги в кроссовки. — Саш, помнишь, что мы друг другу обещали в самом начале? — Быть честными. — Вот именно. Что известно насчет Рипмана? — Как только он будет сидеть напротив меня, ты обязательно будешь стоять рядом. — Ненавижу когда уходишь от ответа. — Ева хватает с полки телефон и смотрит на очередное сообщение. «Мы бы встретились с тобой, но ты еще не готова. Разберись с крысой среди своих как можно быстрее, что-то назревает, но я точно не знаю что именно.» — Ты знаешь кто Рипман, да? — Серо-зеленые глаза резко впиваются в лицо напротив и следят за каждым мускулом. — Откуда столько недоверия? — Саша делает еще шаг вперед и смотрит уже с гневом. — Я обещал, что притащу его за шкирку и брошу к твоим ногам. Я обещал, б̶л̶я̶т̶ь̶, а значит так и будет. — До четверга. Клименко выходит с квартиры и тихо закрывает за собой дверь, потому что малыш всë еще спит. В их грязном, погибающем мире, наконец-то появился светлый человечек, который еще не знает плохих слов и не допускает ужасающих мыслей. И Ева хочет скорее покончить со всеми проблемами, чтоб Саша беспокоился уже только об одном ребенке. — Опа, Кадимчик! — Клименко видит впереди знакомое лицо и прибавляет скорости ногам. — Брат мой родной, но от мамы чужой! — Отойди! — Кричит парень и убегает на пару метров назад. — Ты дурак совсем? Не узнал? — В том то и дело! — Парень руками обводит контур тела девушки в воздухе и подозрительно щурит глаза. — Оболочка Евы Плисакиной, слова Димона, а интонация… Вежливая слишком. Кто ты и чего хочешь? — Кадим, завязывай, придурок. — Ева устало вздыхает и достает из кармана пачку сигарет. — Помощь твоя нужна. — Тьфу, сразу бы и сказала, что подлизываешься. Я аж испугался. Чë хочешь? — Мне скрытый номер шлет смс, надо узнать откуда и сделать так, чтоб номер стал известен. — Это долго, муторно, сложно… — П̶и̶з̶д̶о̶б̶о̶л̶! — Клименко слегка толкает парня в плечо и возмущенно распахивает глаза. — Ты взломал счет своего дядьки, который был в Москве, с̶п̶и̶з̶д̶и̶л̶ оттуда сотку на пиво и идеально замел за собой следы! — Сравнила! То дядька родной… — Директор центрального банка с миллионами на счету! Он тебя не убил за это потому что ржал за краденные сто рублей из двадцати существующих лямов. — Если бы ты не рассказала ему, он бы вообще не спалил. — Нечего было палить Саше, что я косяк курила с утра. Помоги, пожалуйста, бедовый ты мой. Проси, что хочешь! — Ты уверена, что это не спам? — Ты так быстро меняешь мое настроение. Я совсем идиотка? Мне нужно срочно узнать, чей номер мне пишет всякую херню. — Ладно, идем ко мне, я попробую. Кадим оставил девушку на диване, а сам сел за рабочий стол с тремя мониторами. Парень со скоростью света печатал непонятный текст, затем подключал пару проводов к телефону Евы, а после откинул голову назад и ждал загрузки. Для Клименко это было не дикостью, но удивлялась она всегда, потому что за компьютерным столом «Кадимчик» превращался в «злого гения». Не шутил, не говорил глупостей, а только сосредоточенно следил за тысячей рандомных цифр на экране. — Смотри, последнее смс было отсюда. — Парень тычет пальцем в экран на котором можно разглядеть карту города и несколько красных точек. — Первое отсюда. Две других были отправлены отсюда. — А поближе…? — Я тебе не гугл’мапс. Видно с погрешностью до десяти метров. Максимум десять. — Вряд ли он приходил два раза в болото, чтоб написать мне смс. Он где-то здесь живет. А номер узнал? — Еще нет, нужно больше времени. Я тебе напишу, если тебе пора. — Я подожду, дел у меня нет. Парень быстро переключает вкладки на мониторе и запускает загрузку. В этот раз все намного медленнее, чем было. Но Еве торопиться действительно некогда, поэтому она отчасти даже рада, что всë так сложилось. Дома будет Тимур. Будет Ильяс, который явно в шоке с отношений пары. — Плисакина, я тебя знаю уже года три. — Кадим разворачивается на стуле и внимательно смотрит на девушку. — Ты на одном месте не сидишь и минуты, а тут будто приковали. Уходить ты не хочешь, потому что не хочешь домой. Я могу помочь? — Ты когда-нибудь изменял? — Ева подгибает под себя ноги и склоняет голову на бок. — Было дело по молодости. — Почему? — Да у нас отношения были… Слишком мягкие, что ли. Она романтик, я совсем нет. Скорее всего я ее и не любил даже. Так, симпатия к милому личику, красивому телу. — Из-за этого расстались? — Она простила меня. Еще год жили вместе. Мы просто привыкли, что есть друг у друга. А расстались по моей инициативе. Я себя поймал на мысли, что хочу т̶р̶а̶х̶н̶у̶т̶ь̶ девчонку с клуба и сразу же поехал домой, чтоб поставить точку. Стремно было, стыдно. Неприятно осознавать, что решение принимаешь не ты, а то что между ног болтается. Она еще около полугода бегала за мной, обещала простить, измениться. Но сейчас у нее уже дочка, муж, она счастлива и даже написала мне письмо благодарности. — Я не понимаю, как можно изменять, если любишь. — Бывает так, что на чаше весов поровну стоит сердце и разум. Если головой ты понимаешь, что человек тебе идеально подходит и вместе у вас счастливое будущее, то ты осознанно ставишь перевес на разум. Но бывает так, что чувства сильнее. Либо ты любишь настолько, что никакой логики не поддаешься, либо наоборот. Ты питаешься чувствами возлюбленного и винишь себя за свою любовь. Например, ты любишь чувака, но у него уже есть отношения, а ты прям разрываешься от чувств к нему. И ты, осознав, что он счастлив там, где есть и без тебя, просто начинаешь глушить себя. Бухаешь, принимаешь, заводишь отношения, чтоб забыться. Но это тоже хреново. — А если ты назло завел отношения с девушкой, при этом любя другую, которая уже в отношениях, но… Как объяснить то? — Но ты вроде и своего партнера любишь? — Да! — Разбиваешь сердце двум. Себе и партнеру. Ты просто привыкаешь, что человек твой, но чувства твои всë еще не ему принадлежат. Человек это чувствует. Как у меня было. Она понимала, что я ее не люблю, но бегала за мной. Как видишь, я выбрал самый верный вариант, когда закончил отношения. — Ты любил другую в тот момент? — Да. До сих пор люблю. Четыре года уже, прикинь? А она счастлива со своей семьей. И я не лезу, пытаюсь заглушить себя. Если попытаюсь добиться чего-то, то никому лучше не будет. Сижу, борюсь с собой и больно от этого только мне. Лучше так, чем заставлять страдать других. Ева замолкает и Кадим отворачивается. Он по взгляду понимает, что девушка в такой же ситуации. Он помнит, что она никогда не подпускала к себе кого-то близко. Кроме своей семьи, а в частности Саши. Теперь она в отношениях, с известным на весь город Гаязовым младшим, отсюда не сложно понять, что речь действительно идет о ней. Ева согласна с Кадимом. Лучше бы вообще прекратить любые отношения и страдать себе тихо в одиночестве, чем разбивать два сердца. Но с другой стороны, Тимур ведь тоже не святой. Любимым не изменяют, а значит он просто пытается полюбить ее. Тогда и совести тут не место. Если оба просто хотят построить отношения головой, то почему бы не дать этому случиться. — Смотри, номер нашел. — Парень указывает на монитор, где четко выделены одиннадцать цифр. — Узнаешь или пробить на кого оформлен? — Твою мать. — Клименко встает с дивана и хватается за стол. — Б̶л̶я̶т̶ь̶, это прикол какой-то? — Узнала что-ли? — Пробей, пожалуйста, на кого… — Секундочку. — Несколько клавиш приглушенно клацают в тишине и на мониторе появляется справка с данными о сим-карте. — Так, смотри… Куплена она была еще в шестом году на имя Клименко В. А. Однофамилец твой, прикинь! Но в шестнадцатом была переоформлена на фирму Гаязов… — П̶и̶з̶д̶е̶ц̶. — Ева хватает свой телефон и набирает номер. — Тим, у тебя какой размер кольца? Я кое-что присмотрела, закину в корзину. Двадцатый? Я думала двадцать один с половиной, как у Ильяса. Нет, я не хочу брать его третьим. Скоро буду. Ева сбрасывает вызов и заходит в смс. Она дрожащими руками печатает сообщение на известный ей номер и отбрасывает телефон на стол, боясь получить ответ. — Никому ни слова. — Клименко прикрывает глаза и тихо смеется. — Спасибо. Моим ничего не говори тем более. С меня причитается. — Ты в порядке? — Взволнованно спрашивает парень и подхватывает знакомую под руку. — Давай я тебя отвезу? — Не, Кадимчик, я в порядке. — Твои мне бошку оторвут, если с тобой что-то случится. — Мы им о встрече не скажем. Спасибо, правда, но сохраним все это в тайне. Пока, Кадимчик. Ева выходит из квартиры и спешит домой. Впервые она называется дом Гаязовых своим. Сейчас ей кажется, что безопасно только там, рядом с Тимуром. А если и не безопасно, то хотя бы можно получить ответы на все вопросы. «Папа?» — Доставлено. «Ответь, умоляю.» — Доставлено. «Чертов наркоман, если узнаю, что ты так на меня давишь, вырву тебе глотку собственными руками.» — Отправлено. — Перстень двадцать второго размера, у Тимура двадцатый, а у Ильяса двадцать один с половиной. — Шепчет девушка сама себе и в голове наконец-то складывается пазл. — Он знал, что я была в отеле, и Рипман знал, и его шестерки. Не может быть. Нет. Нет! Не мог он!