Прости

Глава 17. Тимур отвозит Еву домой и предлагает выходной на завтра, но девушка отказывается сразу же. Она объясняет, что сейчас хочет полностью посвятить себя работе, пока не найдет достойного повода для выходного дня. Гаязов её понимает. Три года назад он точно так же хватался за любую работу по дому, только бы увести себя подальше от мыслей. После похорон родителей, пока брат ругался с родственниками на первом этаже дома, Тимур пытался рисовать. Не выходило, дрожали руки. В сентябре, когда друзья и бывшие одноклассники шли на учёбу, Тимур увлекался игрой на гитаре. Наскучило через пару дней и это занятие так же пришлось бросить. Он хватал всë, что другие называли своим хобби. Пробовал новое, учился, быстро вспыхивал интересом и так же быстро угасал. Он искал первую любовь в соцсетях, на страницах газет, даже на стендах с объявлениями по городу. Девчонка исчезла. Встречая её друзей, он с искренней радостью бежал к ним навстречу и умолял дать её контакты. Те отказывали каждый раз, утверждая, что Ева общаться ни с кем не хочет. Так было первый год, пока Тимур просто не опустил руки и не начал убивать свои же чувства. Убил, как он думал тогда, окончательно. Но сейчас понимает, что тепло в груди всë ещё осталось и согревает от каждой улыбки. — Я нашел Рипмана. — Голос Ромы звучит тихо и одновременно твердо. — Адрес. — Хором говорят трое остальных участников группового звонка и возвращаются в чат. Ева улыбается Тимуру и прощается, говоря, что её знакомой нужна помощь и она чуть позже поедет к ней. Парень даже улыбается такой новости, ведь сейчас для Клименко необходимо расслабиться. Она хоть и отказывается, чтоб Гаязов сам отвез ее, но уходит с радостью в глазах, а на прощание оставляет на шее парня фантомные касания своих рук. Обняла сама, не просил. Тепло разливается сильнее, чем то, что он успел убить. — Поехали. — Дима приоткрывает окно автомобиля и выбрасывает окурок прямо в урну, что стояла в паре метров от него. — Видала? Попал, мать вашу! — Не изнасилуешь меня в дороге от такого перевозбуждения? — Девушка с усмешкой смотрит на друга и хлопает его по плечу. Шутки о подобном они озвучивают только между собой. Рома сразу стискивает зубы, а Саша сжимает кулаки. Иногда кажется, что это они остались жертвой, когда сама Ева открыто шутит о своей боли. О любой. Дима её понимает, потому что выживает точно так же. Оба прячут за маской клоунов весь ужас и страх прошлого. Они оба давно уверены, что шутка Димы про то, что Ева его сестра, ещё в начале их общения, была пророческой. Иначе и быть не может. Они два разных человека, разного пола, возраста, внешности, но оба болеют своим прошлым и теряют себя в своих слабостях. Пока девушка уже наизусть знает формулу а̶м̶ф̶е̶т̶а̶м̶и̶н̶а̶, Дима вливает в себя литры алкоголя. Им проще так, чем стать сильными. Они слишком чувствительные, но в то же время слишком холодные. — Давай покурим? — Дима останавливается у капота своего же автомобиля и тянет сигарету Еве, замечая, что она боится идти дальше. — Если нашел свой страх, то избавься от него сразу же. — Вздыхает Клименко, но сигарету всë-таки закуривает. — Хочешь завалить падлу? — Хочу узнать, почему именно я. — Тогда предоставь это мне. Расколется через минуту. Ещё минут двадцать они стоят у гаража. Тишина режет уши, но оба молчат, собираются с мыслями. Пока Ева представляет, что увидит того, кто сломал её, Дима выбирает метод издевательств. Саша и Рома смотрят на парня, который разглядывает наручники на собственных запястьях, что пристегнуты к подлокотникам железного стула. Не трогают, ждут Еву. Парень выглядит расслабленным, будто ждал встречи с этой компанией. Голубыми глазами проходит по помещению и с интересом разглядывает множество железных шкафов. Перед ним только стол и стул ровно напротив. На потолке одинокая лампа с противным белым светом, что режет по глазам. На лице парня загорается улыбка в ту же секунду, как открывается дверь гаража. Из-за широкой спины татуированного парня выходит совсем хрупкая на вид девочка, но взглядом прибивает к полу. — Он? — Хором спрашивают трое, а Ева смело подходит к заключённому в наручники и хватает руку. — Кольцо откуда? — Ева надавливает ногтями чуть ниже кутикулы среднего пальца и парень шипит сквозь зубы. — Где взял кольцо? — Мое кольцо. — Парень впивается взглядом в девушку и она крепко хватает его лицо руками. — Хочешь поближе познакомиться? — Местная привокзальная ювелирка изготовила двадцать копий этого перстня. Ровно два года назад. Заказчик обычная бабуля, которая отвалила несколько сотен российских, чтоб все прошло максимально анонимно. Зачем бабке двадцать таких колец? Откуда у бабки такие бабки? — Внучатам подарить. — Это не он. — Ева отходит к Роме и поворачивается на Диму. — Но про кольцо знает, так же, как и про две точки. Они нарисованы маркером. — Рипман хочет поиграть? — Саша подходит к парню и хватает того за волосы, оттягивает назад и смотрит прямо в глаза. — Где он сам? — Понятия не имею о чем вы. — Брюнет усмехается. Плисакин не сдерживается и резко прикладывает того лицом о стол. Кровь с носа сразу же заливает собой серый метал столешницы. Парень только смеется и поднимает голову вверх. Красная жидкость течёт по губам, попадает в рот и окрашивает белые зубы. — Говори. — Сквозь зубы рычит Саша, так же держа в кулаке чёрные волосы. — Хоть по частям разделай, ничего не узнаешь от меня. — Парень сплевывает кровавые слюни в сторону и снова улыбается окровавленными зубами. — Ну, как пожелаешь. — Плисакин отходит от парня и кивает Диме. Лелюк открывает один из ящиков и достаёт оттуда молоток. Рома поворачивает Еву к себе и прижимает её лицом в грудь. Дима берёт парня за запястье и укладывает раскрытую ладонь на стол. Замах. Удар. Крик. — Малыш, это только первый палец и молоток. — Усмехается Дима и сильнее нажимает на пульсирующий палец. — У меня во втором ящике топорик кухонный есть. Говори и уйдешь целым. — Лучше тут сдохну, чем предателем выживу. — Парень опускает голову и кладёт на стол вторую руку. Рома отпускает Еву и подходит к Диме, забирая из его рук молоток, который намеревался ударить по другому пальцу. Саша наблюдает за шепотом друзей, но сдерживать себя уже не может. Слишком многое накопилось. Плисакин выхватывает молоток у друга и с размахом бьет сразу несколько раз. Ему плевать куда он попадет, главное, чтоб врагу было больно. За свою девочку он готов убить, а потом закопать прямо здесь. Рома кое-как отталкивает друга и пытается ему объяснить, что не нужно так издеваться над невинным парнем. — Это он невинный?! — Кричит Саша и все расступаются в стороны, потому что его крик страшнее конца света. — Да х̶у̶л̶и̶ нет то! Я буду его е̶б̶а̶ш̶и̶т̶ь̶ до тех пор, пока он не скажет, где найти Рипмана! — Саша, но это не он! — Рома все еще уверенно стоит напротив друга, но тот видит только врага и обидчика своего самого близкого человека. — Еву уведи. — Плисакин сжимает пальцами рукоять молотка, а сам косится за спину, где стоит девушка. — Уведи! — Бей. — Клименко уверенно смотрит на Плисакина и тут же чувствует, что земля уходит из-под ног. Она чувствует его каждой клеткой. Чувствует жар внутри, целые вулканы, когда смотрит в омут зелёных глаз. Он настолько в её сердце, что там ничему и никому места не осталось. Он целиком и полностью захватил девичье сердце, которое три года оставалось каменным. — Малая, пойдем. — Рома двумя пальцами хватает рукав худи, но его осторожно отстраняют. — Ева. — Для меня это важнее, чем для вас всех. — Ева так и не отрывает взгляд от Саши, который точно так же смотрит на неё. — Я сказал. — Манько хватает девушку за плечо и уже с силой тянет к выходу, но его неожиданно бьют по руке. — Она права, Роман, даже не спорь. — Саша убирает руку от друга и возвращается к молотку, который до сих пор сжимает. Рома скрипит зубами, потому что для него это всë неправильно. Смотреть на ту, кто так и не завоевала место в сердце — неправильно. Смотреть так на того, кто тебя разбил — неправильно. Ломать конечности тому, кто ни в чем не виновен — неправильно. Ева только смотрит на Сашу, а он на неё. Дима и Рома понимают, что происходит, но вмешаться уже не в силах. Остаются наблюдать, как две души тянутся друг за другом, но тут же отталкиваются. Больно, страшно и чертовски неправильно. Нельзя так, ни по каким законам. — Отвернись. — Бросает Саша и заносит молоток для следующего удара, но уже не по рукам. — Нет! — Ева хватает запястье парня и задыхается от страха. — Пожалуйста, не смотри. — Он расскажет всë, но не доходи до этого. Дай мне поговорить с ним. Пять минут, Саша. Пожалуйста. — Он не скажет. — С рыком сквозь зубы. — Я должна попробовать. Это моя проблема. Не заставляй унижаться перед тобой снова. Бьет по ушам и сердцу. «Снова». Плисакин ослабляет руку и делает шаг назад, доказывая своё бездействие, он делает ещё шаг и уже без злого оскала смотрит на незнакомца. — Выйдите. — Ева садится на стул и смотрит в глаза парня, где только боль и злость. — Пожалуйста. — Зови. — Дима выталкивает друзей из помещения и закрывает дверь, но не до конца на всякий случай. — Есть семья? — Тихо спрашивает девушка и закуривает тонкую сигарету. — Папашка ещё не нарыл на меня? — Усмехается голубоглазый и снова сплевывает кровь. — Значит мы с тобой знакомы, раз знаешь Сашу. Окей. Если не будешь отвечать, я верну его обратно и дам зелёный свет. — Допустим. — Маму любишь? — Чë ты хочешь, малышка? — Я сама сейчас достану топор. — Матерью не угрожай. Зубами разорву. — Верю. — Ева стряхивает пепел и возвращает взгляд на парня. — У меня мамы нет, но тебе верю. Папы тоже нет. Моя семья за дверью. Чужие люди, которые взяли под своё крыло и воспитывали буйного подростка. На мой выпускной меня схватил ублюдок с таким же кольцом на руке и в̶ы̶е̶б̶а̶л̶ в школьном туалете. Закинул «конфетку», чтоб не сопротивлялась, но я всë равно всë чувствовала. Парней рядом не было. Никто не помог, все бухали и радовались окончанию школы. После этого я залетела и сделала аборт. Мне было пятнадцать. Детей у меня никогда не будет, потому что были сложности на операции. Мужика тоже не будет, потому что я не могу испытавать влечения. Я могу только закидываться таблетками, нюхать порошки, бухать. За это всë себя винят те парни за дверью. Мне нечего терять. Я просто хочу найти эту мразь и спросить, почему именно я. За что мне всë это? Почему больно моей семье? Я умерла в тот день и с удовольствием умру ещё раз, когда увижу его и получу ответы на свои вопросы. Ты боишься за свою семью, а я боюсь за свою. Если парни найдут его раньше меня, то он сдохнет. А я смерти не хочу. Марать их руки в крови ублюдка — тем более. Что бы ты делал, если бы на моем месте была твоя мама? Ты бы не поступал так, как мы? — Я ничего не знаю о нём. — Парень поднимает взгляд покрасневших глаз. — Нам просто платят и говорят, что нужно появиться в таком виде. На встречу, на продажу, на городском празднике. — Нам? — У него много людей. Есть я, есть еще с десяток, а может и больше. — Напрямую ни разу не встречались? — Никогда. Даёт указания через людей, а те вручают форму и передают кнопочный телефон для связи. Я знаю, что с ним давно работает только один уже на протяжении четырёх лет. Они называют его сыном Рипмана. Как я понял, парень молодой, потому что слышал «воспитанный Рипманом ещё со школы.». — Что-то знаешь о нём? — У него оригинал кольца. Рипман даёт указ, а его «сын» работает на месте. Он в городе и он не последний человек здесь. Это всë, что я знаю. — Как стемнеет, выйдешь на дорогу и вызовешь такси от киоска. Никто не будет знать о нашей встрече. Спасибо. Ева встает из-за стола и кладёт перед парнем ключи от наручников. — Дверь закроешь, ключи под карниз. Клименко выходит с гаража и тут же падает на руки Димы. — Не трогать его. — Мямлит девушка в полуобморочном состоянии и закрывает глаза.