Under the Moonlight

Он бы чувствовал себя последним мудаком, таким же, как и все остальные в школе, — бесхребетные твари, которые позволяли Хвану делать что угодно и с кем угодно. Угрожает кому-то? Пускай. Преследует и доводит девочек до срыва, после чего они переводятся? Ладно. Избивает за школой со своими дружками любого мальчишку, который сделал или сказал что-то не то? Закроют глаза. Буллит учеников помладше из-за скуки? Сделают вид, словно ничего не происходит. Потому что это Хван Хёнджин, которому всё сходит с рук. Он не несёт ответственность за свои действия. Потому что избалованный мальчишка. В этом вся проблема социума. Сонхун краем уха слышал от псин Хвана, что тот способен на всё, лишь бы достичь цели. А цель всегда одна — заполучить желаемое. Не важно каким способом. И ему всегда это удавалось, хоть его методы были грязными. Столько девушек пострадало из-за него. Сонхун не хочет оправдывать себя, но действительно не было возможности заступиться за кого-то из них, потому что он не знал когда-где-как будет происходить всё это. Он бы заступился, если бы словил Хёнджина. Но он никогда не мог этого сделать. До сегодняшнего дня. И это изменит абсолютно всё. Перевернёт с ног на голову. Остаётся лишь гадать, что за инкогнито, который знал больше, слышал больше, видел; который дал Сонхуну возможность, проложил путь, направил. Хёнджин — мразь. Он не знает морали, правил, этикета и уважения. Пак не сомневается — Хван мог сделать всё. Вплоть до изнасилования. Потому что слухи разные ходят. Нет основания им не верить, потому что Хёнджин — и в Африке Хёнджин, к сожалению. Осознание того, что Сонхун, возможно, сейчас просто спас Чхве от изнасилования — пускает мурашки по коже, заставляет напрячься. Отвратительно. Это просто мерзко. И сколько же девушек попало в его сети таким образом — способом физического и морального разрушения? Он удовлетворял себя, тешил своё самолюбие, оставляя беззащитных девушек гнить, ненавидеть себя. Он разрушал их жизни. Он играл ими, пока ему не становилось скучно и он не выбрасывал их. Интересно посмотреть на реакцию учеников школы, когда они увидят красоту, сделанную Паком, на лице Хёнджина. На самого Сонхуна вряд-ли внимание обратит кто-либо кроме Чонсона, Сону и, возможно, Чонвона, который сегодня заглядывал в класс Кима и Пака чаще, чем до этого. И если до этого Ян приходил лишь ради того, чтобы поболтать с Сону, то сегодня он так же пришёл и к Сонхуну. В первую очередь ради получения заветного «Да» на стажерство, а после и просто поболтать. Первым делом, когда Пак переступает порог квартиры, он направляется в ванную. Отражение в зеркале не такое уж и плохое. Он рассчитывал, что будет хуже: всего то разбита губа, а на правой скуле уже начинает образовываться синяк. Хёнджину определенно досталось больше. Эта мысль тешит Сонхуна; он довольно ухмыляется, смывая кровь с рук и своего лица. Приступает к беглой обработке ран, потому что, как бы ему всё равно не было, он всё же не носит звание хулигана, поэтому лучше, чтобы это поскорее сошло. Скула немного болит, когда он трогает её. Завтра на лице расплывётся приличное синее пятно, которое придётся закрашивать тоналкой, что не сильно поможет, но хоть немного сгладит ситуацию.

***

Сонми не сразу замечает кровь на своей ладони. Не её, потому что она не ранена. Вероятно, Хёнджина, ведь она дала ему пощёчину по кровавому лицу. Она садится на лавочку на остановке и прячет руку с засохшей кровью в карман кофты. Пак Сонхун. Что ж, она должна как-нибудь отблагодарить его за спасение. Ей не известно, что Хёнджин мог с ней сделать, но что-то бы он сделал это точно. Подъезжает её автобус и она заходит внутрь, оплачивая проезд. Всю дорогу до дома в голове творится какая-то непонятная хрень. Она словно перебирает горох и чечевицу, как Золушка из сказки, в голове. От потока мыслей, которые она пыталась сложить воедино, Сонми чуть не пропустила свою остановку. Путь от остановки до дома тоже прошёл в раздумьях, но в итоге она ни к чему дельному не пришла. Почему Хёнджин вообще к ней пристал? Что он от неё хочет? Что он бы с ней сделал сегодня? Какие у Пак Сонхуна и Хвана счёта, что Сонхун набил ему морду? Повлияет ли всё это на её жизнь? Прекратит ли Хван её донимать или, наоборот, ещё больше пристанет? Что ей делать? Она озадачена и без малейшего понятия, как дальше действовать. Главный вопрос: почему Хёнджина все остерегаются — Чэвон говорит не связываться с ним, Сону говорит ей быть осторожной, а Пак Сонхун точит на него зуб? Действительно ли Хван настолько... опасен? Сонми не может подобрать правильного слова к описанию Хёнджина, но полностью и бесповоротно уверена: Хван Хёнджин — моральный урод. Слухи разные, но какие из них правдивые? И слышала ли она все, или есть те, что являются секретом? Скрыты за шторой этого театра? В конечном итоге, ни на один вопрос ответа у неё нет, что заставляет остерегаться. И откуда у него номер её телефона в конце концов? Сонми достаёт ключи от дома и в этот же момент выпадает скомканный лист бумаги с кармана пиджака. «Смотри в оба, когда будешь идти домой» — анонимная записка, которую она не выбросила, хотя собиралась. Ещё один вопрос: кто, чёрт возьми, автор этого письма? На ум никто не приходит. Она могла бы предположить, что это кто-то с класса, но кто? Кто может знать обо всём, находясь в тени? Кто играет в эту игру? Кто мог знать о плане Хёнджина? И почему этот кто-то вообще решил её предупредить? Пак Сонхун тоже не мог быть обычной случайностью. Потому что так просто не бывает. Сонми не поверит, что он просто проходил рядом. Возможно, он знал о намерениях Хвана? Или ему тоже подкинули записку? Или он просто следовал за Хёнджином, чтобы подловить его из-за своей обиды, а Сонми это просто стечение обстоятельств. Стоит переступить порог дома и приходится забыть обо всем, что было до этого, потому что сейчас нужно заняться всеми делами по дому: приготовить ужин, убрать, помочь Минхо с домашним заданием, которое успело накопиться у него за период его больничного, и, в конечном итоге, сесть за свою домашку. Она останавливается посреди комнаты, замечая отца. Он не должен быть дома в такое время. Ещё слишком рано. — Сонми. — он обращает на неё своё внимание, поднимая игрушки вместе с выглянувшей из-за дивана Хисон. — Онни! — девочка подбегает к сестре и обнимает её за ногу в привествующем жесте. Сонми треплет её по голове чистой рукой, проходясь взглядом по помещению. Вторая, кровавая, рука спрятана в кармане кофты. — Ты рано вернулся домой. Отец глянул на младшую дочь и натянуто улыбнулся. И стоит ему снова поднять взгляд на Чхве, как всё становится ясно: разговор не при ребёнке. — Как Минхо? — В своей комнате. Как я понял, ему лучше, но он всё ещё пытается вернуться к нормальному режиму. Сонми кивает и направляется к лестнице. Нужно проверить брата. Уходя, слышит голоса отца и сестры. Хисон звонко смеётся. Она проскальзывает в ванную комнату, дабы помыть руки, смыть кровь и гразь. Минхо смотрит в окно, когда Сонми заходит внутрь. В этот момент он показался слишком взрослым. — Ты как? — она останавливается возле закрытой двери, прижимаясь к деревянной поверхности спиной. — Мне лучше. — он оборачивается к сестре и устало улыбается. — Непривычно, правда? Чхве вопросительно мычит. — Папа дома. Так рано. Он приготовил еду и убрал в доме. Он играл с Хисон. Никогда не видел его.. таким. Сонми остаётся невозмутимой, хотя в мыслях задаётся вопросом «Какая муха укусила их отца?». Это действительно странно и неожиданно. — Почему-то мне не хочется проводить с ним время, хотя он предлагал. Минхо выглядит озадаченным, совсем не понимая свои чувства. У Сонми же складывается пазл: Минхо таит обиду на отца, именно поэтому и отталкивает его от себя. Она такая же. — Почему так вдруг? — Не знаю, Минхо. И я не думаю, что тебе вообще нужно об этом думать. Это точно не тот вопрос, которым ты должен задаваться. — Но ты задаёшься. Сонми молча смотрит в его глаза и думает. Всё же, этот ребёнок слишком проницателен и умён для своего возраста. Не так должны мыслить дети. Не так они должны себя вести. И не такие вопросы они должны задавать. — Не забывай, что я старше. — И что? — Минхо, тебя абсолютно точно не должны волновать проблемы родителей. У отца непростое время на работе, но тебя они не касаются. Не знаю почему он приехал так рано и ведёт себя так, но, думаю, на то есть свои причины. В конечном итоге, разве это плохо? Минхо поджимает губы и отводит взгляд. Сонми права, но от её слов не становится легче. А девушка и не расчитывала на это. Она лишь констатировала факт. — Лучше подумай о том, что ты идёшь на поправку, а это значит, что совсем скоро ты сможешь ходить в школу. Разве это не отличные новости? Брат оживился и даже заулыбался. Его глаза засияли. — Какая у тебя температура сегодня? — Нормальная. И стабильная. — Это хорошо. Кашель, горло? — Немного кашляю, горло не болит. — Посидишь ещё день-два дома, и можно на выписку с больничного, если всё будет хорошо. — Ладно. — Минхо соглашается, кивая, и отходит от окна, садясь на кровать. Сонми продолжает стоять, прижавшись спиной к двери. — Нуна. — Что? — Может, они всё-таки любят нас? Сонми оценивающим взглядом смотрит на брата и отталкивается от двери, садится рядом на кровать, и Минхо сразу обнимает её, прижимаясь головой к её груди. Девушка гладит его по плечам и спине. — Может, они любят нас, просто по своему? Чхве молчит. Их родители — два больших ребёнка, которые не знают, как правильно вести себя с детьми. Да и вряд-ли это их особо заботит. — Вероятно, ты прав, Хо. Каждый по разному проявляет свою любовь. — она быстро треплет его по голове и встаёт с кровати. — Мама сказала, что уже завтра приедут работники и будут сроить задний дворик. — Круто. Она ведь обещала вам с Хисон поставить качели? — Да. Это здорово. — Да, здорово. — она дарит мягкую улыбку. — Тебе помочь с домашним заданием? — Нет, я уже сам сделал почти всё. — А английский? — Ну... Наверное с английским мне всё-таки понадобится твоя помощь. — Хорошо, позовешь, когда сядешь его делать. — Ага. — он улыбается, демонстрируя зубы. Один оказался пропавшим. — Твой зуб. — она озадаченно посмотрела на него и Минхо поморгал, а потом прошёлся языком по верхнему ряду зубов и обнаружил пропажу правого клыка. — О, я и забыл, он сегодня выпал, когда я ел. Сонми весело хмыкнула и открыла дверь. — Ты хоть не проглотил его? — Нет. — Ну и хорошо. Ладно, я пошла. Зови, если что. — и она вышла с его комнаты, спустилась по лестнице вниз и обнаружила Хисон за просмотром мультиков по телевизору. Чхве подошла к младшей и села рядом на диван. Хисон сразу придвинулась ближе к сестре и заулыбалась. — Папа сказал, что он теперь будет раньше приходить домой. А ещё он пообещал на выходных поехать к тетё Рюджин. Чхве мычит и гладит сестру по голове. Что ж, вероятно, Хисон и Минхо будут счастливы поехать в гости к их тёте. Если папа решил наладить отношения, то с младшей у него получится это сделать, потому что она ещё совсем мала. Насчёт Минхо Сонми сомневается, но отрицать вероятность этого не будет, потому что брат быстро прощает и забывает. — Сонми. — зовёт отец сзади и девушка оборачивается к нему. Он подзывает её рукой к себе и она тут же встаёт с дивана. — Давай выйдем на улицу, подышим воздухом. Поговорим. Без лишних слов Чхве идёт в прихожую и накидывает на себя олимпийку, обувает кеды и выходит на свежий воздух, не дожидаясь мужчину. Ветер бьёт в лицо, волосы раздувает. Девушка вдыхает холодный воздух и смотрит на рядом стоящий светящийся фонарь. Последние лучи солнца целуют лицо, прощаются. Отец выходит следом и идёт куда-то. — Куда это ты? — Прогуляемся. — Минхо и Хисон одни что-ли должны остаться? — она не идёт за ним. Её совсем не привлекает мысль оставить детей одних, особенно Хисон, потому что брат вполне взрослый, а за младшей нужно присматривать. — Ничего с ними не случится. Минхо присмотрит за сестрой, не маленький мальчик. — он останавливается и оборачивается к дочери. Стоят в метре друг от друга. — Ха-а, — вздыхает, — в том-то и дело, что маленький. Он ребёнок. — Ему уже девять. — Ему ещё девять. — Ты в девять уже его нянчила. — Это главная проблема. — она хмыкает совсем не весело и смотрит в сторону дома напротив. — Сонми. — зовёт отец и она поднимает на него взгляд. У них одинаковые глаза. При вечернем свете его радужка становится шоколадного цвета. На деле его глаза ореховые, что большая редкость для азиатской нации. У неё глаза такого же оттенка и разреза. Лисьи. — Я не хочу ссориться. — Верно. Ты просишь понимания? Но его не будет. Я говорила это ей, скажу и тебе: вы скинули на меня свои обязанности, теперь не ждите понимающей реакции. Никто вас не просил делать стольких детей. Да и в общем детей вам делать было не обязательно. Пытались добиться картинки счастливой семьи? Что ж, ваша цель провалилась. — Пожалуйста, Сонми. — Нет. — Вам грозит опасность. Всем вам. — Сонми уставилась на отца в недоумении, он продолжил: — Я хочу защитить вас. Вы всё ещё мои дети, я не хочу, чтобы вы пострадали. — Какая опасность? Чего мне стоит остерегаться? — Пошли. Этот разговор точно не должен происходить здесь, потому что Минхо и Хисон могут услышать. Девушка оборачивается на дом. В окнах на первом этаже горит свет. Она вздыхает и идёт в его сторону, проходит мимо. Папа вскоре ровняется с ней. Идут медленно. — В компании появилась крыса. Кто-то слил мою личную информацию другой компании. — Сопернику? — Верно. И, если честно, ты ведь понимаешь, что я не являюсь честным и совестным человеком? Эти люди тоже. И их методы грязные. Они доберутся до моего слабого места. И это слабое место — вы. Я не могу быть наивным и верить, что всё будет в порядке. Кто-то может пострадать. И самая лёгкая добыча — либо Минхо, либо ты. От этой информации легче жить не становится. От слова совсем. Вселенная издевается над ней? Почему всё это происходит с ней?