Невольный свидетель

– Рано вы, – позвал из спальни Марат, когда они вошли. – Сегодня так, – откликнулся отец. – А ты чего дома? – У нас день самостоятельного обучения, – пояснил Марат, судя по звукам, слезая вниз со своей верхней койки. – Инновативненько, – отметил отец. – А чего не в библиотеке? Марат вышел в длинный коридор. – Можно и в библиотеке, – упираясь плечом в стенку, несварливо согласился он. – Мне там ничего не нужно просто сегодня, все материалы с собой есть. И вас так рано не ждал. Думал, из дома поучусь. – Тогда давай иди с нами пить чай, – позвал отец. Филя поставил бумажный пакет на кухонный стол и пошел переодеться в домашнее. Форточка в их спальне была приоткрыта. Филя сделал мысленную пометку в следующий раз предупреждать Марата о своем возвращении, особенно преждевременном. Но тогда надо было бы сразу вытребовать свой телефон у отца, не вызвав подозрений... На этот раз обошлось. – Нехорошо получилось… – начал отец, посмотрев на бумажный пакет на столе. – Я не знал, что ты… В это время в кухню по стеночке пробрался Филя, решительно отдал чизбургер Марату, молча положил картошку фри на середину стола и пошел доставать стаканы, чтобы поделить колу. У отца появились странные подозрения. – Хочешь мой? – быстро спросил он старшего, доставая коробочку с бургером. – Не, спасиб, норм, – отмахнулся Марат. – Не так давно завтракал. А что за праздник? – Скорее наоборот, – серьезно сказал отец. – Давайте поедим, потом мы попытаемся спокойно с Филей разобраться, что случилось. – Со мной уже сейчас можно спокойно разбираться, – буркнул Филя, не прикасаясь к еде. – Марат может остаться, все равно услышит. – Заинтриговали, – безмятежно сказал Марат, окуная картофельную палочку в кетчуп. – Чего случилось-то? – Завалил контрольную, прогулял, – колюче сказал Филя. – И совсем не так, – заметил отец. Тишина получалось затхлой, напряженной. Звуки тонули, как в тумане на болоте. – А как? – снова разбил молчание Марат. – Ну, с моей стороны – позвонили из школы. – Отец чуть качнул головой. – Сказали, что Филя сидит и не пишет контрольную. Материал ты знаешь, уже отвечал у доски, всё правильно. Приехал тебя забирать, а ты весь нахохленный. Что случилось? – Да двойка и прогул случились, – вяло отозвался младший. – Ты точно не заболел? Ничего не болит? Филя хмыкнул: – Уже спрашивал. – Обидел тебя кто? – не унимался отец. – Нет. – Не понимаю. – А чего тут понимать? Теперь у тебя два неидеальных ребенка. Марат поднял брови, вгрызаясь в чизбургер. – То есть ты специально? – уточнил отец. – Это бунт? – Да нет, какое, – апатично выдал Филя. – Рядовое событие. Подумаешь. Проштрафился, получил, всё по новой. – Это ты так нарываешься? – Вопрос был напряженным, голос – чуть вибрирующим. – Да нет, проза жизни. – Филя так и не прикоснулся к еде. – Уже можно идти в спальню разбираться или до вечера терпеть? – Дурачок ты, – мягко сказал Марат. – Согласен с тобой, – кивнул Марату отец. – Не понимаю, зачем тебе вставать в позу, Филь. – Действительно. С чего бы. – То есть… то есть это ты из-за Марата это представление устроил? Филя не ответил, задумчиво поднимая расфокусированные глаза к потолку, и отец принял это за подтверждение своей догадки. – Что ж, – сказал он. – Раз брат на тебя плохо влияет, отвечать за это тоже ему. Вот это наконец выбило Филю из угрюмой летаргии. Он вскочил из-за стола: – Нет! Отец засмеялся. Наказание в самую точку. Марат скорее замешкался, чем испугался. – Ты выбросишь или мне потом доесть можно? – спросил он отца, аккуратно вытирая пальцы салфеткой. – У нас дома еду не выбрасывают, – мимоходом сказал Филя, досадуя на спокойный тон и смену темы. Отец поднялся. Филя бросился к нему, схватил за рукав рубашки. – Не! Надо! – взмолился он, усиленно пытаясь поймать отцовский взгляд. Отец на него не смотрел – глянул на Марата и махнул головой в сторону спальни. – Не надо! – крикнул Филя, срываясь на визг. – Ты тоже пойдешь, – сказал отец. – Посмотришь на последствия своего поведения. – Ты его отмазал? – поинтересовался Марат, по-кошачьи мягко шагая по длинному коридору. – Я сегодня за больного, – ответил Филя вместо отца высоким трясущимся голосом. Боли не было. Было онемение. Как когда что-то хрустнуло в теле и стало нехорошо, голова кружится, а по всему телу тошная слабость – но первый адреналин перебил отчаянный крик нервов. – Значит, двойки не будет, – суммировал старший. – Напишешь в другой раз. Виноватого из тебя не вышло, Филь. – Пап… не надо, – убито прошептал Филя. – Марат… – Че, я согласен. Нельзя наказывать того, кто знает материал. – Встань вот туда. – Отец указал Филе на место у стены, откуда открывался хороший вид на кровать. Марат остановился у самого края, ожидая приказа. Тот не заставил себя долго ждать. – Штаны снял, на кровать лег, – велел отец, расстегивая ремень. – Не надо… – почти совсем беззвучно прошелестел Филя. Но Марат уже подчинился, неохотными, но точными движениями. Отец ремень неторопливо высвободил. – Готов? – спросил он. Марат кивнул, не подавая голоса. – Филя, будешь еще протестовать, накину Марату сверху. Он боялся нечаянно задеть Филю, поэтому, вместо того, чтобы намотать ремень на руку у пряжки, оставив длинный свободный конец, он сложил ремень вдвое. Мертвая кожа встретилась с живой с жутким хлопком. Марат вздрогнул, изгибаясь в спине и слегка приподнимаясь, но отсчитал «один» ровным голосом. Он чуть сбился только на счете «девять». То ли отец бил слабее обычного, то ли Марат усерднее терпел, чтобы не пугать Филю, но было тихо. Мучительно, зловеще тихо, как проглоченная обида. Кожа покраснела, затем потемнела. Отец сделал перерыв. – Смотри, что ты сделал своим мерзким поведением. Марат не ответил. Воспользовался паузой, чтобы чуть отдышаться – стараясь дыхание контролировать, чтобы не получить выволочку и за это. – Брата своим примером портишь. Марат не протестовал. Отец неторопливо развернул петлю, приложил оборотную сторону к лицевой, складывая его лентой Мебиуса. – Всю душу вымотал. Удары теперь неизменно приходились ребром. Марат, подрагивая, сдавленно постанывал в закушенное предплечье. Отец оглянулся на Филю, парализованного у стенки. Бледного – в цвет кремовых обоев. – Завтра отсидишься дома, – строго сказал ему отец. – Послезавтра вернешься в школу и спросишь, когда можно устроить пересдачу. Без выкрутасов. Будешь специально ошибки делать… – Отец кивнул на распростертого Марата. Филя досмотрел, как Марат принимает оставшееся. Когда все кончилось, без разрешения развернулся и вышел из комнаты, качаясь, как в полусне.