По соседству с ментом

– Я ненавижу тебя, Майер, – сдавленный шёпот срывается с губ с таким же тихим матом, когда чужая рука медленно водит по телу.       Яков хочет умереть от того, насколько же чужие касания приятны       Этот мудак не сделал ничего сверхъестественного, но уже заставил криминалиста изгибаться в собственном кресле, мыча чужое имя в очередной раз. И в очередной раз дёргаться, откидывая голову назад. – Яш, ты слишком громкий, – улыбается. Скотина. На его роже сто процентов ехидная улыбка, которую парень может почувствовать даже с завязанными глазами.       Завязанными чужим галстуком практически, блять, насильно. Ох, плевать, если бы ему дали возможность рассматривать чужое лицо - то в рабочих брюках стало бы ещё теснее. Сука.       Он ненавидит эту самодовольную мразь всей душой. Всей душой, которая молит о том, чтобы касания хотя бы перешли под одежду.       Невыносимо. Это просто, чёрт его дери, невыносимо!       Когда ушей касаются его губы.       Когда ему шепчут эти ужасные слова.. – Как же мне нравится смотреть на твою реакцию. – Я обожаю твой голос. – Яш, ты бесподобный…       Кажется, криминалист умрёт. Умрёт сейчас, пока до его ушей открыто домогается Вальтер, выговаривая очередные комплименты. – Майер, сукин сын, ты ужасен, – шёпот доносился еле внятным, пока спина изгибалась чёртовой дугой. Пока Вальтер залезал рукой под рабочую рубашку, оглаживая поясницу. – О боже.. Пока зубы вцеплялись в слабое место, а горячее дыхание так и опаляло его.       Он слишком чувствительный. Баснословно. А может дело в том, кто это творит?       Да, чёрт возьми.       Он готов поклясться, что это всё влияние молодого майора, чьи наглые руки наконец забрались под одежду. И как же хорошо это ощущалось.. – Яков, я ведь почти не касался тебя, что же случилось? Эта гнида. Издевающаяся, мелочная паскуда. Вестник анархии и хаоса.       Вот что случилось.       Просто уёбок, который решил использовать свои силы и возможности по максимуму, лишь бы смутить Якова.       Лишь бы выиграть спор, заведённый ещё во время болезни, пока горло Ашимова было не до конца здорово. – Так что насчёт твоего чувства смущения и стыда, Яш? Поговорим о том, что я могу использовать? – Сам догадайся. Поиграем в горячо-холодно, – усмешка тяжело давалась всё ещё не до конца здоровому горлу, но Яков усердно это игнорировал. – Я уже говорил, Майер. Всё что угодно. – Даже если я захочу поиметь тебя на твоём е столе? – прямо. ... слишком прямо. Какой же он бля... – А смелости хватит?       Лишь бы показать себя ещё бо́льшим придурком, выводя на эмоции; на красноту; на превосходное доказательство того, что этому парню даже стараться не нужно, чтобы положить под себя криминалиста.       Мычание стало громче, стоило Майеру проверить насколько хороша растяжка капитана, закидывая ногу к себе на плечо и заставляя юношу согнуться почти что вдвое. Стыд. Позор. Это просто беспредел… – Ты такой красивый, Я-яш.. Как жаль, что ты не видишь себя со стороны.. – Ашимов проклянёт его, точно.. Сначала этот пробирающий до дрожи голос, а потом цепкие пальцы, сжимающие бедро. – Слишком уж ты непристойно мычишь.. А вдруг кто-то придёт на эти звуки? – Майер провёл кончиками пальцев по светлой шее, продолжая нести невесть что. – Какой же бесстыдный, слов для тебя нет.. Хотя, пожалуй, парочку найдётся: Яков, я разложу тебя на этом столе прямо сейчас, посреди рабочего дня, чтобы ты, как самый несчастный человек, просидел остаток времени в кабинете, мучаясь от того, что тебя недотрахали. Какая жалость.       Тихий стон пришёлся прямо на ухо провокатора. Блять. Боже, ненавидит.. Как он его ненавидит..       И как же сильно хочет. – Вальтер, ты ублюдок.. – сразу после зашептал криминалист, вздрагивая от внезапного поцелуя. Щиколотка. Он просто..       С ним нельзя было ничего обсуждать. Абсолютно ничего.       Каким же глупцом Яков был, подтверждая чужие догадки о каждом, мать его, слабом месте.       Майор самым грязным образом пользовался всеми знаниями, изводя ничего не подозревающего "юнца".       И конечно, играть в честную расхотелось, стоило заприметить реакцию.       Вальтеру тоже тяжело. Особенно если Яков постарается и примет ту же тактику, что и соперник.       Может, хоть тогда этот идиот приступит наконец к делу? – Блять, продолжай. – Вальтер.. – Боги, пожалуйста, Майер.. Я сойду с ума.. Если ты..       Каждый свободный от слов миг юноша позволял себе до ужасного пошлые звуки, которые специально пытался донести на чужое ухо. И сейчас, он действительно всё бы отдал, лишь бы взглянуть на лицо Вальтера.       На лицо Вальтера, чьи руки пересадили его на стол, а затем задрали рабочую рубашку.       В ту же секунду тело свело до боли приятной судорогой. Чужие зубы впились в его кожу, оставляя на груди следы, отчего Ашимов только и мог дёргаться.       Громко. Он непростительно громко вскрикнул, но коллега услужливо заткнул его, накрывая губы своими. Такое короткое касание.. Ублюдок. Мог ведь задержаться хотя бы.. Хотя бы немного..       Взгляд мутнел с каждым мгновением, ведь майор опускался всё ниже, даря Якову десятки причин не переодеваться при коллегах. Скот.       Перчатки криминалиста скрывали руки, чему, конечно же, Майер был не рад. Только вот продолжать эти игры, медленно теряя рассудок от звуков, что издаёт Ашимов - было настоящим адом. Он точно понял, какой рычаг давления можно использовать в отношении старшего.       Несмотря на отсутствие ехидного взгляда это было очевидно. Как и говорила ранее Хельга - они стоят друг друга. – Что, даже не снимешь с меня перчатки, Майер? Потерял инициативу как только твоей тощей заднице дали отпор? – собрав не расплавившиеся мозги в кучу, подытожил полицейский, но сразу же растерял уверенность от поцелуя через перчатку, и свёл ноги, заключая меж ними майора. Блять. Себе же хуже делает! – Обязательно сниму, раз ты так просишь, – шёпотом продолжил Вальтер, холодной рукой оглаживая лопатки, вызывая всё такое же мычание. Дыхание давно сбилось к чертям, словно сейчас Яков находился на одной из сложнейших тренировок по рукопашному бою.. Но нет. Его и без боя разложили на его же грёбанном столе, перед началом, видимо, отложив все документы в сторону. – Потерял инициативу как только дали отпор, Яш? ..Мудак. До какой же степени он мудак.       Старший своевольно стянул ткань с ладоней, а после и.. С глаз? По какому поводу галстук тоже оказался в стороне?       Прозрение пришло вместе с возможностью следить за действиями Вальтера. И никогда в жизни Яков так не ошибался, как сейчас, внимательно рассматривая парня, расцеловывающего каждый миллиметр его кисти, ещё и так злорадно глядя на него в этот момент.       Он специально. Специально водит меж пальцев языком, специально кусает фаланги, специально выводит Ашимова из себя, мгновенно заставляя его отвести взгляд в сторону, краснея.       Грудь тяжело вздымалась, вырывая громкие выдохи из растянувшегося на столе Якова.       Он цеплялся свободной рукой за край стола, однако счастье его длилось недолго.       Мгновение, и уже эту руку терзал ублюдок с высоким званием.. – Какая бурная реакция, а я ведь всего лишь целую твои руки. Яков, ты ведь знаешь, что будет дальше.. От чего же не пытаешься сдержать себя? – Иди нахуй, Майер.. – еле слышно запротестовал Яков, прогибаясь. Блять, блять.. Просто невозможно! Слишком много невозможного в действиях Вальтера.. Это просто слишком, особенно для такой натуры, как у Ашимова.. – Что будет когда я войду в тебя, Яш? А? Уверен что будешь достаточно тихим, чтобы не выдать нас? А если в кабинет постучится лейтенант Константиновна? Или Миронов?       Подкреплял молодой человек свои слова действиями, приступая к снятию чужой одежды. Господи, да быть не может, чтобы такой милый парень… – Яш, ну как же можно ложиться под своё непосредственное начальство? Ну и разврат. Это ты меня соблазнил, между прочим, – ублюдок… сука, какой же ублюдок! Мысли остались неозвученными из-за всё тех же цепких пальцев, что в этот раз обхватили его член, выбивая очередные полу-вздохи. Только и остаётся что загнано дышать под Майером. – Как жаль что ни смазки, ни контрацепции у меня нет.. Досадно, не находишь?       С губ сорвался скулёж, пока рука заходила то вверх, то вниз, а Вальтер примкнул губами к уху Ашимова, всё продолжая и продолжая сводить младшего с ума. – Тебе придётся обойтись одними лишь пальцами, вот же.. – Блять, заткнись, заткнись, – уже в открытую стонал юноша, цепляясь за плечи Майера.       Тот даже через слой одежды превосходно чувствовал чужие ногти, впивающиеся в его кожу. – Неужели хватит и этого? Посмотрите только на молодого капитана.. Мм, гордость отдела… Такой серьёзный за работой, такой сосредоточенный.. Но сейчас ты сосредоточен явно только на мыслях о том, как было бы хорошо оказаться подо мной прямо сейчас. – Майер, ты сволочь, просто ебанный.. Стон пробрал чуткий слух парня, и это можно сказать с абсолютной уверенностью.       Чёрт возьми.. Почему это всё нужно было делать ебучим утром?..       Юноша без сил рухнул обратно на стол, позволяя Вальтеру замести следы совершённого преступления. Сукин сын получил по заслугам.. Пусть теперь мучается оставшийся день. – Я достаточно постарался, капитан Ашимов? Могу ли я рассчитывать на продолжение вечером? – полицейский оставил поцелуй на чужом виске. – Полагаю, заслужили.. А теперь свали в туман, Майер... Мне нужно работать.       Утро понедельника, как оказалось, может быть не таким печальным.