Главное баскетбол?

- Приехали, - наконец сказал водитель, тактично не вмешивающийся в диалог всю поездку. - Отлично. Я оставлю вам электронные чаевые. Надеюсь, мне не надо беспокоится о конфиденциальности прошедшей тут беседы? – серьёзно уточнил Титан. - Зависит от размера чаевых. - Две, - предложил Соклов. - Три. - Договорились. Рыжий вышел из салона и, открыв уже другую дверь, за руку вытянул Луну на улицу. Всё ещё было немного ветрено. Влажный воздух лизнул уши с уже давно зажившими проколами, пустив по бледной коже мурашки. Титан потащил сероглазого к подъезду. - Пойдём скорее. Тут холодно. Ты простудишься. Луна не ответил. Соколов молча провёл возлюбленного в квартиру. Не стал включать свет. Просто надавив на острые плечи, усадил сероглазого на одну из тумбочек в коридоре и снял с худых ног обувь. Потом провёл Луну в ванную. Там уже свет решил включить. - Закрой глаза, - мягкая просьба. Проще повиновался. Но даже сквозь веки свет взорвался ярко-красной вспышкой. – Можешь потихоньку открывать, - разрешил Титан. Сначала вымыл свои руки. Потом подтащил к раковине сероглазого. Ещё раз осмотрел синяк на тонком запястье. – А вот Ганимеда следовало бы убить, - потом зелёные радужки осмотрели травмированное ухо. – Подожди тут. Я схожу за перекисью. Луна остался ждать в ванной. Ну, почему он раз за разом становится для других куклой? Почему он так слаб? Столько времени потратил, чтобы не бояться боли. Чтобы не трусить. Чтобы быть сильным в психологическом плане. А сейчас всё равно стоит в растерянности и смотрит в никуда. Не видя, как в зеркале отражаются потухшие серые глаза. Кто его сломал? Отец со своим безразличием? Одноклассники своей травлей? Земля когда-то давно? Выбор Титана? Насмешки Ганимеда? Правильный ответ – мир. Весь этот сраный мир, против которого Луна ничего не может сделать. Никогда не мог. Поэтому снова и снова становился пешкой в чьих-то руках. А то, что Соколов любит его сильнее чем Земля на самом деле не так уж и важно. Они оба принимали решения за Луну. Делая сероглазому больно. Но Луна всё равно их не предавал. Чтобы они не сделали их не предавал! Потому что больше всего на свете не хотел стать похожим на тех, кто делал ему больно. Отказывался становиться частью этого жестокого мира. Колени подогнулись. Тонкие пальцы успели вцепиться в край ванны, так что пепельная голова так ни обо что и не ударилась. - Что случилось? – в ванну, наконец, вернулся Титан и почти упал на колени рядом с сероглазым осматривая бледное тело на предмет не замеченных ранее ран. - Пожалуйста… Пожалуйста, Титан, одумайся. Насилие это не выход! - Прости. Но мне нужно допустить эту возможно ошибку, чтобы жить дальше. Это мой путь, - тёплая рука аккуратно погладила острое плечо. - Почему? Почему это происходит раз за разом? Почему вам плевать на мои чувства? Я просто хочу, чтобы все были счастливы! А вы раз за разом делаете мне, себе и друг другу больно! Почему ты пытаешься уничтожить во мне то, что сам назвал ангельским? Тебе твоя злость, обида и желание отомстить, важнее моих чувств? - Важнее твоего самообмана. Тебе тоже обидно. Просто ты не привык проявлять деструктивные порывы, направленные на внешний мир, - проигнорировал прямую просьбу Титан. - Я сдаюсь, - беззвучный шёпот. - Что? – но Луна не ответил. – Что ты сказал? Прости, я не расслышал. - Ничего. Мир победил. На этот раз. Следовательно, надо стать тем, кто больше не проиграет. Сероглазый встал с пола. Рыжий окончательно запутался в том, что творилось в пепельной голове. - Пойдём спать, - спокойно предложил Луна. - Да. Но сначала перекись, - настоял зеленоглазый. - Ладно, - покорно согласился пленник. Невозмутимо позволил обработать раненую мочку уха. И потом не менее спокойно прошёл в спальню рыжего. Точнее предполагалось, что в ней живёт ещё один из Соколовых, но не только Титан периодически не ночевал дома. С учётом количества жильцов этой квартиры удивительно, что они до сих пор никого не разбудили. - Тебе постелить отдельно или? – мягко уточнил зеленоглазый. - Я хотел бы обнимать тебя во сне. Но если сейчас тебе это будет неприятно, - Луна его перебил. - Одну кровать стелить быстрее чем две. А мне абсолютно плевать. Так что видимо одну. - Спасибо, - в баритоне слышалось неподдельное облегчение. Луна засыпал, думая о том, во что теперь верит. Ответ удивлял настолько, что даже не хотел формулироваться в слова. Да, в этом и не было необходимости.