Жить дальше

Пустырь. Всё вокруг серое, а горизонт здесь — прямое доказательство круглой земли виден во все стороны. Под ногами не песок, как может показаться на первый взгляд, а пыль, которая плотным слоем в несколько сантиметров покрывает сухую землю. В карманах пару безделушек. В памяти примерно столько же. Только основные понятия:» Я Лололошка, для верстака нужно четыре доски», обычно всё остальное, важное для выживания, он вспоминал уже по ходу дела, но делу тут идти сложно — нет ни деревьев, ни даже палок и камней, только табличка: «До оазиса 20 километров». «Не повезло» — подумал Лололошка. Эта пустошь действительно непригодна для выживания, поэтому каких-то шесть часов ходьбы были вынужденным решением. Чувства голода, жажды, странной покинутости и периодически появляющееся чувство потерянности в пустыни сопровождали Лололошку всю дорогу до оазиса. И чем дольше он шёл, тем ярче представлял себе место прибытия. Как первым делом съест свежих фруктов, потом омоет лицо от пыли и лишнего сока, который во время еды остался вокруг рта и стекал по рукам, наберёт воды, зайдт в чистейшее озерцо и, наконец, отдохнёт, а потом пойдёт в шахту и построит дом, как делал это всегда. Так всё и видел, но реальность, оказалась удручающей. На райское, это место, совершенно не походило. В принципе, не зная, что где-то здесь должен быть оазис, можно было бы просто пройти мимо, ничего не заметив. Маленькое озеро, в котором наверняка даже холера не хотела бы находиться, и вокруг небольшие кривые серые деревья, не желающие не только плодоносить, но и иметь больше двадцати трёх листьев в кроне. Имело ли это значение для Лололошки? Нет, он сразу побежал (ну как минимум изменил скорость своей походки с «ещë чуть-чуть и можно обогнать черепаху» на «вечерний променад») к воде и, упав на колени, начал умываться. -Э, парень, не надо, постой. Он поднял голову и заметил серую палатку, почти сливающуюся с пейзажем, из которой вышел высокий мужчина. Лицо незнакомца было обмотано тряпками, поэтому о внешности судить было сложно (вообще о внешности лучше не судить), так же было сложно сказать насколько он опасен в данной ситуации, но его низкий голос звучал устрашающе. -Что? -Не пей отсюда -Простите, я просто долго шёл… -Пойдём лучше, у меня в палатке есть нормальная вода -Что? — не совсем понял это предложение Лололошка. -Да не кусаюсь я — Мужчина помог ему подняться и повёл к палатке Внутри палатка была такая же маленькая, как и снаружи, только её половину к тому же занимал большой двугорбый верблюд, который, по-видимому, сам выбрал место почти посередине палатки, и переложить его куда-нибудь ещë не было возможности. Пол палатки представлял собой ковёр, одна из стен — перевёрнутая набок телега, а в углу лежали мешки, из одного из них незнакомец достал еды, две тарелки и чашку. Он аккуратно расставил всё на полу и успокоил животное, явно интересовавшееся половиной обеда. — Ну-с, ты голодный? — спросил мужчина — Я? Да — напугано отвечал Лололошка — У меня тут рацион не сильно разнообразный, только рис и фасоль в томатном соусе. Зато вода чистая. Ты как кстати оказался в пустоши? Как он оказался в пустоши? Лололошка попытался вспомнить, что было до того, как он открыл глаза рядом с указателем, но не помнил и почему-то совершенно не волновался по этому поводу, первое, что пришло в голову, было: « Я же мироходец, значит, прибыл из другого мира». Правда, он не помнит, откуда пришёл, и почему думает, что он мироходец. Этот мужчина испортил его безмятежность незнания вопросами. -Я не совсем уверен. Я, в общем-то, мало чего помню, кажется, я прибыл из другого мира. -В каком смысле? -Я мироходец -Кто? -Я человек, который может перемещаться между мирами -Ага — незнакомец всеми силами пытался скрыть интонацию, с которой отвечают маленьким детям или психически больным людям на их бред — и из какого мира ты прибыл? -Какого мира? Это я тоже не помню. Всё лицо мужчины отражало сложные мыслительные процессы, связанные со столь странным гостем. -А как тебя зовут-то помнишь? -Лололошка -Понятно. Меня Дюк. — И он протянул ладонь для крепкого рукопожатия, пытаясь хоть как-то сделать для себя это знакомство понятней.- Тебе значит некуда идти? -Кажется, нет, я обычно себе строю дом где-нибудь, а сейчас как-то не получается. -Давай так, в пустоши жить невозможно, а я возвращаюсь в поселение, можешь поехать со мной, дом там построишь и всякое такое, ладно? -А что за поселение? -Я живу в одном поселении, оно за пустошью. Дорога у нас будет долгая, я тебе всё по пути расскажу, как у нас там всё устроено. Так что? -Я за -Отлично, а то было бы как-то неудобно, если бы ты здесь умер. Ты ведь гость из другого мира, а я как посол, обязан тебя принять в гости и показать как тут жизнь. Возьми вот повязку — Дюк протянул кусок бежевой ткани — или платком своим закройся, тут лучше особо не дышать без маски, даже когда спишь. -Из-за пыли? -Ну пыль, песок, конечно, но и воздух, в общем, грязный. А сейчас давай быстренько поедим, я планировал отдохнуть немного, а потом спать уже, закат скоро и нам идти долго, ты тоже ложись, только лучше подальше от Марона, он может… в общем, он может. -Хорошо Ничего особенного возразить о верблюде Лололошка не смог, да и не очень хотел, мало ли что это животное может. Они поели, выпили по чашке воды, Дюк начал прятать посуду и не отходя от мешка заодно достал одеяло для внезапного гостя, также он предостерёг обо всех опасностях в пустоши, о которых вспомнил, об остальных обещал предостеречь, когда вспомнит (вероятнее всего, в момент наступления этих опасностей). Но на самом деле, по описанию эта местность была совершенно спокойной, даже монстры не заходили на эти земли, с чем это было связано, парень спросить не успел — хозяин палатки уже лёг спать, он устроился за Мораном, вытянув ноги из палатки и укрываясь частью ковра с верблюда. Лололошка же пожелал спокойной ночи животному и лёг у самого входа палатки. * * * Множество новой информации и невиданная ранее тревога наполняла сознание Лололошки, не давая спать. С чем это связано? Сталкивался ли он с этим ранее? Почему, даже если ему удавалось заснуть, вскоре он, несомненно, просыпался? В этой палатке тепло и безопасно, Дюк был очень дружелюбным, а верблюд… Ну верблюд, пожалуй, мог представлять собой какую-то опасность, но, наверное, не такую серьёзную, чтобы так мучиться от бессонницы. Мысли, мысли держали его бодрствующим, только задавая себе множество вопросов, он провёл несколько часов.Если бы он мог ответить на них, то непременно лежал бы так и до рассвета, благо нужными знаниями не располагал, а потому поспал хотя бы пару часов, до того как проснулся Дюк и начал собирать палатку и грузить телегу. Первый день дороги прошёл в полудрёме, ну иногда и в глубокой фазе сна, хорошо, что ехали они на повозке. Дюк ему что-то всё время рассказывал, кажется, это были какие-то из забытых предостережений и истории мира, но ничего из этого запомнить не удалось. Хотя, возможно, стоило. Второй день прошёл значительно бодрее и запомнился лучше, Дюк всю дорогу рассказывал анекдоты и заливался смехом после каждого из них: -Значит, дорди Лонс Норта, а тот нарисовал квадрат на полу и смеëтся, Лонс его спрашивает: « Ты чего ржёшь, я тебя дорди», а тот ему отвечает: « Ты не меня дорди, ты дорди Норта на квадратный метр, ты дорди Берга». Возможно, анекдоты были смешными, но Лолошка не понимал половины слов, а на вопрос: « что значит «дорди»?» — Дюк очень удивился, потом смутился и больше не упоминал непонятных слов. Полностью понятные анекдоты смешными были редко. На третий день они пришли в следующий оазис, находящийся на руинах старого города. -Это мой город — Ратун. Я в нём родился, рос, жену свою встретил, и образование почти получил. -А что случилось? — вокруг них были полуразрушенные обугленные здания. -Ну, крог-тог, Лололошка, я же тебе рассказывал. -В первый день? -Да — очень уверенно сказал мужчина, совершенно не помня, что и когда он говорил. -Я ничего не помню. Я спать хотел. -Ладно. На бывшей площади Ратуна находился третий (или первый смотря откуда идти) оазис этой пустоши, он был самым большим из всех и относительно густо засаженным разными живучими растениями. Вместо, пруда был большой неработающий фонтан, находящийся когда-то напротив здания центра культуры, в нём было немного воды, такой же грязной, как и в озере, еë принялся пить Марон. -А Марону можно…? — забеспокоился Лололошка -Ему всё можно, а даже если нельзя, попробуй ему это сказать. -Я про воду, она же плохая Дюк оторвался от разбора телеги, повернулся, увидел своего верблюда, пьющего из фонтана, ужаснулся и принялся его оттаскивать. -Корг-торг, Моран, тебе плохо будет, попей, пожалуйста, из бидона. Между покосившихся колон входа центра был устроен большой шалаш с отдельным местом для животного, а также сундуками со всем необходимым для обустройства местности: вёдрами, лопатами, мотыгами. Мужчины развели костёр и достали еду. -Ты ничего из рассказанного мной не помнишь? -Ну что-то помню, вот, например: « Дорди Лонс Норта, а тот… » -Я про катастрофу — смущаясь, оборвал Лололошку Дюк -Про катастрофу нет — удивился парень, возможно он действительно упустил много важной информации. -Ну, в общем, было здесь когда-то огромное государство, единственное, правда, но и самое развитое -Это же не очень сложно быть самым, если нет конкурентов… -Заводов здесь было много — продолжил Дюк, будто ничего не слышал — Самый крупный располагался в Рейосе, это был химзавод. Много он чего производил, но что-то пошло не так. В какой-то момент начали ходить слухи, что завод скоро взорвётся. Но те, кто хоть что-то понимали, ничего сделать не могли, а те, что могли, ничего не понимали. Так всё и взорвалось, сначала химзавод, а за ним цепочкой и всё остальные заводы по стране, разве что, кроме завода грязи. Более-менее успел эвакуироваться Ратун, ну, ещё Эрон, они были ближе всего к границе аварийной зоны, некоторые из других городов тоже спаслись. Так и было, и, в общем, все, кто выжил, основали поселение. -А почему всё взорвалось? -Не знаю, наверное, не справились с масштабами, да, в принципе, никто не знает, а все, кто мог знать, ушли вместе с заводом -И пустошь из-за взрыва появилась -Да, загрязнены земля, вода и воздух, ну насколько воздух грязный не знаю, прошло лет двадцать, но растения здесь здоровьем не пышут и животные не возвращаются, так что повязки носить продолжаем. -И что ты делаешь в этой пустоши? -Я делаю оазисы с переменным успехом и сообщаю своё поселение с другим. -Есть ещë поселение? -Да- Дюк внезапно посмеялся, явно над какой-то своей мыслью — Там живут Силто и Силдо. В Общем, скорее всего, из-за катастрофы, были люди, которые прыгнули в реку, спасаясь от взрыва, и у них начали рождаться дети наполовину рыбы, это ни в коем случае не смешно, вот, но дети разумные, они — силто. Вот, а у рыб начали появляться мальки-получеловеки тоже разумные, они — силдо. Я понимаю твой шок, но, знаешь, природа она такая, странная. -И эти Силто и Силдо они… -Они живут вместе в речке, а их родители живут с нами, ну не рыбьи родители. Ладно, работать пора, ты тут можешь посидеть, поосмыслять немного, а потом приходи помогать. И Дюк достал из телеги пару саженцев, мешочек мха, бутылочку с грязной водой и ящик с кактусами и другими суккулентами. Содержимое бутылочки быстро оказалось в фонтане, мох разбросали рядом, а к посадке кактусов и саженцев присоединился и Лололошка, уже переваривший рассказ мужчины. * * * Небо над пустошью было удивительным, когда мироходец только переместился сюда, оно было серым днём и чёрным ночью, но чем дальше они отходили от «аварийной зоны» тем голубее оно становилось. По мере отдаления менялась и флора с фауной: размытая граница начиналась с мхов и лишайников, а потом их вытеснила трава. -Знаешь, Лололошка, а ведь лет десять назад здесь тоже была пустошь, но, как мне объяснили, мох такой замечательный, что начал занимать свободные земли и делать их плодородными, наши учёные надеются сделать так и в оазисах. Как это удивительно. До поселения оставалось не так много, но Дюк настоял на остановке в поле, во-первых, он не хотел будить жену ранним приездом, а во-вторых… -Знаешь, на песке удобно, ну за исключением того, что его приходится отовсюду вытаскивать, а если не вытащил, то всё натирает, но зато мягко и тепло. Но спать на земле так… знаешь… хорошо, обычно между сном на песке и сном дома в постели с любимой женой есть одна ночь на сырой земле. Она значит скорое возвращение. Как считаешь? — Наверно — У тебя есть дом? — Я прибыл из другого мира — Так, ладно, это понятно, но дом у тебя там был? — Не помню — Ты хоть что-то помнишь из того мира? Вот откуда ты прибыл? — Я не помню — С тобой что-то случилось? — Нет, я… — У тебя ничего не болит? — Дюк взволнованно смотрел на Лололошку. — Нет — А семья у тебя есть, друзья какие-нибудь? — Не помню. — Удивительно, не человек — загадка. Но ничего, мы со всем разберёмся и дом тебе построим и друзей найдём. Звучало это немного как угроза, но всё равно обнадёживающие. Дом, друзья, семья… может ещё дерево посадит и собаку заведёт. Они поужинали и легли спать, палатку в этот не ставили лучше ковра, чем цветочная поляна и навеса — звёздного неба (сосен великанов не было, но и зачем в палатке стены) в эту ночь придумать было сложно, а с самого утра они без каких-либо сборов направились в Каридад.