Writober 2023: Arshelex

Все это время Жакоб чувствует себя жалким паралитиком или немощным стариком, запертом в собственном теле. Он не может ни возразить, ни прикринуть - «хватит, брат». Рене приносит ему новую порцию крови Элинаса, одинаково улыбаясь каждый раз. Рене зовет его «неочеловеком», и горькая кровь, похожая на воду со ржавчиной и маслом, отравляет организм, больше всего печень и почки, изнутри. Он не возражает лишь потому, что Рене де Петрикор - его брат. Его названный брат, при желании быть точным. Тот, кого Жакоб таковым считает. Каждый глоток крови - небольшое путешествие в Бездну, силу которой они хотят использовать; в клеть, прутья из костей собственного черепа. Жакоб забывается мрачным сном и во сне плачет. Рене, названный брат, утирает ему слезы шершавыми костяшками. Он говорит про пророчество, «химическую свадьбу» и Мари-Анн, но Жакоб слышит из-под толщи воды - или крови. Неизвестный запирает его разум в мозгу, силы - в теле, которое ему отныне не подчиняется: он родился слабым, со впалой грудью, хилыми костями и пороком сердца, но... К такому не был готов даже он. Когда Жакоб просыпается, Рене улыбается ему, и уже держит в руках чашу с кровью. Она красная, но при взгляде сбоку мелькает иссиня-черным, почти фиолетовым, как чернила спрута. Жакоб выпивает все до последней струйки из уголка рта. Его тошнит, а слезы текут сами - его вновь уносит на волнах печали и безумия далеко: где снова запрут. Рене понимает, оставаясь рядом. Он опять говорит о Мари-Анн. Запертый немощный Жакоб ревнует, но вида не подает, размышляя сквозь пленку сна-галлюцинации. Жакоб чувствует себя забытым. «Неочеловек», повторяет Рене де Петрикор. Ты станешь новой надеждой Фонтейна; тем, кто изменит пророчество, спасет родину. Постепенно его клеть приобретает более... физическую оболочку: сотканную из темной материи Бездны и подводного течения. Элинас, добрый и жалкий дракон, пытается говорить с ним. Драконий голос мешается со звучанием Рене. Элинас - хорошо. Но его брат еще тут. Жакоб доверяет ему и вовсе не удивляется, когда с пробуждением брат подсовывает под нос кровь-чернила спрута. - Мы изменим пророчество, - повторяет он. - Мы спасем родину. Если они куда-то идут, Жакоб этого не помнит. Запахи - кровь, ржавчина с маслом, пещеры Фонтейна, сгнившие от влажности папоротники - изрядно приглушены. В одной из пещер Жакоб повергает тварь из Бездны одним движением ладони, и Рене рядом восхищенно вопит. Жакобу кажется, что это сон безо всякой возможности проснуться. Рене подбирает каменные когти гончих разрыва и рассматривает их, словно они все еще в Институте натурфилософии. Темно, немного сыро от Гидро и пахнет - пергаментом и цветочным чаем. Второй рукой Рене прижимает младшего братца к себе. Сквозь слезы Жакоб рассматривает полусгнившие кальциевые кости Элинаса, они тут всюду, в какую пещеру не проплыви. В этих же пещерах поджидает пророчество. Жакоб уже не может вспомнить ни его смысла, ни слов. Начинает чудиться, что рядом сам Ален Гильотен: признанный всеми гений, властелин лавров умнейшего. Пальцы брата достают из кармана жилетки колбу. На стекле ремурийские орнаменты, маленькие рыбки, скаты, водоросли, похожие на волосы Мари-Анн, и морские звезды. На металлических волнах покачивается «Фортуна» короля Рема. Внутри колбы - зараженная скверной Бездны кровь; Жакоб проглатывает, не глядя. - Мы изменим пророчество, помнишь? - улыбается Рене, выбрасывая пустую колбу в подтопленный пещерный путь. Колба тонет с тихим плюхом. Прутья его клетки звенят, ключ - у Рене. «Мы изменим пророчество и создадим Ордо Нарциссенкрейц». Жакоб уверен, это не закончится никогда, но все равно кивает, - ведь они братья.