Life Anew

Последние пару недель Тим жил исключительно в своей комнате, выходя только чтобы посетить места преступлений и расследовать дела, связанные с последними действиями его отца. Был конкретный случай, который довольно близко связан с наркобизнесом, распространяющим Яд Бэйна, и Тим расследовал его с непреодолимой одержимостью. Альфред навещал его каждый день, чтобы принести еду. Дворецкому никогда не нравилось, когда Тим пропускал приёмы пищи, но благодаря ему Тиму никогда не приходилось идти на кухню, чтобы совершить набег на холодильник. Он мог проводить большую часть своего времени, сгорбившись над ноутбуком, время от времени разговаривая со Стефани, когда она решала зайти в его захламлённую комнату, и сортируя файлы, которые попадут в бэт-компьютер. Прошло несколько дней, прежде чем Тим, обнаружил, что наконец встаёт посреди ночи, чтобы прогуляться из-за бессонницы. Его график сна был полностью нарушен. Итак, это привело его к тому, что Тим споткнулся по пути на кухню. Он шатается во все стороны, как кегля для боулинга, пытающаяся обрести равновесие. Только после того, как он сталкивается с твёрдой поверхностью, его отбрасывает назад на пол. — Умпф! Это было смешно даже для Тима. Это был серьезный показатель того, что ему отчаянно нужно было выспаться. Обычно он был в курсе окружающего до такой степени, что Дик назвал его вторым Бэтменом. Хотя Тим и был польщён, он не думал, что это правда. Особенно в данном случае. Взгляд Тима устремляется прямо перед ним. Он перемещается от пары ног к груди, а затем к лицу. Тим по-совиному моргает, смотря на незнакомца в их доме. Он знал, кто он такой, но совершенно забыл о нём. Тим так долго жил один. Было странно, что с ним жил кто-то ещё. Помимо Дамиана, который пытался его убить (потому что это, безусловно, было запоминающимся), Коннор был неуловимым. У Тима не было возможности по-настоящему узнать его или прочитать о нём. Всё, что знал Тим, это то, что отец привёз его домой из больницы, усыновил его и держал подальше от пещеры. Потом, конечно, были некоторые интересные детали в досье Коннора. Тим не сдержался и изучил обстоятельства, при которых Коннор впервые появился в поместье. Несмотря на это, Тим сначала сомневался, что Коннор в конце концов не сможет найти пещеру. Все, кто жил в поместье, в конечном итоге всегда узнавали о пещере. Трудно было не узнать, когда твой отец был линчевателем, одетым как огромная летучая мышь. Но, после первых нескольких встреч Тима с Коннором, он начал думать, что у Коннора не было особого стремления что-либо делать. Исследование поместья были в самом низу его списка. Было легко держать его в неведении о пещере, потому что у него не было никакого интереса к новому окружению. — Прости, — извиняется Тим, всё ещё лёжа на полу. — Я не заметил тебя там. Фигура Коннора была едва видна в бледном лунном свете, который просачивался через окна по обе стороны. Только когда он делает шаг вперед, лунный свет падает на его лицо сбоку и даёт Тиму возможность рассмотреть его получше. Выражение лица Коннора было отстранённым. То, как он смотрел на Тима, заставило его вздрогнуть. Взгляд был пустым. Там ничего не было. Ничего. Тим наблюдает, как Коннор поднимает руку к своему лицу. Коннор смотрит на неё мгновение, почти как зачарованный, прежде чем опустить её, предлагая ему. Все его движения были медленными и немного роботизированными. Как будто его тело было для него чем-то новым, и, судя по досье Коннора... Что ж. Это было правдой. Тим смотрит на руку. Тим поднимает свою собственную. Затем он крепко хватает Коннора за запястье и позволяет мальчику помочь поднять его с земли. Тим разжал хватку в тот момент, когда снова встал на ноги. Коннор, казалось, не возражал. Он был полностью очарован собственной рукой. Его глаза не отрывались от неё, даже когда Тим пришёл в себя. — Ну, — неловко смеётся Тим. Он никогда не был силён в таких вещах. — Я просто направляюсь на кухню. Кажется, мы оба проснулись. Не хотел бы ты пойти со мной? Коннор отрывает взгляд от своей руки, чтобы посмотреть на Тима. Тим неуверенно улыбается. Затем Коннор снова смотрит на свою руку. Он медленно протягивает её ещё раз и держит в воздухе перед Тимом. Тим пытается расшифровать, какого чёрта Коннор вообще пытался сделать. Он уже помог Тиму подняться с земли, так что он понятия не имел, чего хотел Коннор. Хотел ли он рукопожатия? Это было немного странно, но Тим мог это сделать. Тим ещё раз протягивает руку, хватает руку Коннора и пожимает её. Почему это так неловко? Всё время думает он. Возможно, это было как-то связано с тем фактом, что Тим был единственным, кто пожимал руку Коннору. Коннор не пожал её в ответ. Он просто смотрел на их соединенные руки своими мёртвыми глазами. Тим начинает подозревать, что Коннор вообще не хотел рукопожатия, и это просто Тим интерпретировал ситуацию так. Тим пытается высвободить руку, но Коннор удерживает её в своей хватке. Тим нервно смеётся. — Эм… Теперь ты можешь отпустить. В тот момент, когда он говорит это, рука Коннора разжимается и опускается рядом с ним. Тим улыбается, потому что не знает, что ещё делать. Это странная, социально неловкая улыбка, которую он обычно использовал, когда понятия не имел, как реагировать. — Кухня там. Тим всё ещё не знал, что думать о Конноре. Всё, что он знал, это то, что Коннор заставлял Тима чувствовать себя мальчиком-подростком, у которого не было социальных навыков. ———————— Была середина солнечного дня, когда поместье Уэйнов взорвалось резкими словами. Взгляд Коннора прикован к столу, где лежал неразгаданный, пыльный и бесхозный кубик рубика. Позади него стояли отец и сын, которые были в разгаре ссоры. Коннор не мог сказать, кто это начал. Его ‘отец’ вошёл в библиотеку с мягкими, терпеливыми словами. Дэмиан был полувежлив. Коннор не обратил внимания на то, что произошло дальше. Он был слишком сосредоточен на кубике рубика, который Альфред принёс ему из подвала. По словам Альфреда, Коннор необходимо чем-то стимулировать свой мозг, но Коннор понятия не имел, как исполнять желания Альфреда. У него никогда не было мозга раньше. Как он мог ‘стимулировать’ его с помощью игрушки-головоломки? — Ну, может быть, если ты позволишь мне выйти, я смогу показать тебе, что я гораздо более способный, чем ты думаешь! — После того последнего трюка, который ты выкинул? — спрашивает Брюс, его губы сложены в тонкую линию. — Я думал, он вломился к нам! — Дэмиан сплёвывает. — Ты пытаешься напасть на Тима с тех пор, как впервые попал сюда, — говорит Брюс. — Откуда мне знать, что ты будешь контролировать себя, если ты даже не можешь удержаться от попытки навредить своему брату!? — Ты не узнаешь, пока не дашь мне шанс проявить себя! Почему ты не можешь просто довериться мне? — Я не могу тебе доверять! У тебя неконтролируемый характер, ты недисциплинированный, и ты не следуешь ни одному из правил, которые я установил! Ты непредсказуем! — кричит Брюс. Дэмиан стискивает зубы. — Ты останешься дома до тох пор, пока я не решу иначе, — заявляет его отец. Его голос громкий, но строгий. Коннор наконец тянется к кубику рубику. Он возится с предметом, пока отец и сын препираются друг с другом. Наконец, Дэмиану это надоедает. Мальчик выбегает из библиотеки, оставляя Коннора позади, и Коннор чувствует странный укол в груди. Он делает движение, чтобы встать. Он не знает, что им движет. Что он знает, так это то, что по какой-то причине уход Дэмиана вызвал у него укол в груди. Он не хотел, чтобы это кололо. Коннор бросает быстрый взгляд на своего отца, который смотрит на него. Коннор не знал этого, но причина, по которой его отец уставился на него, заключалась в его резком движении. Коннор проявил больше индивидуальности, сидя в своем кресле, чем в любом другом своём действии. Брюс смотрит ещё мгновение, прежде чем испустить тяжелый вздох. Коннор больше не ждёт. Как бы ему ни было интересно узнать больше о своём отце, Дамиан был важнее, поэтому он бросился за ним. Коннор оставляет Брюса одного в библиотеке. Мужчина молча стоит в глубокой задумчивости, его взгляд скользит к столу, рядом с которым сидел Коннор. Он попадает на решённый кубик рубика. ———————— Коннор находит Дэмиана перед кустом роз, который мальчик сердито рубил своим мечом. Коннор не понимал каким образом, но он мог сказать, как выглядит расстроенный человек, когда видел его. Это не означало, что он знал, что с ним делать. Типа. Он даже не мог говорить. Он пытался, но его язык был чуждым. Коннор не знал, как правильно им двигать. Он не знал, как издавать звуки. Он не знал, как составлять слова. Единственный раз, когда он что-то сказал, был, когда Дамиан читал ему, и даже тогда Коннор подумал, что это случайность. Должна быть. Иначе почему ему трудно повторить слово, которое он предположительно уже произнёс? Итак, Коннор знал, что не сможет утешить своего младшего брата. У него не было слов. У него не было человеческого сознания. Он впервые был человеком и не имел никакого представления о том, как они работают. У него больше не было компьютера, который предоставлял бы ему информацию обо всём. Не было никакого внутреннего голоса, информирующего его о том, как утешить человека, или представляющего возможные варианты диалога. Он был один. Коннор оказывается застывший на своём месте в паре футов от своего кипящего от злости брата. Дэмиан не прекращает рубить розы, но он осознаёт присутствие Коннора. — Ты думаешь, я веду себя нелепо? Он прекращает свои удары. Меч безвольно падает у него в руке. — Я действительно неразумный? Дэмиан тяжело дышит. Коннор подозревал, что это не из-за усилий, приложенных к ударам, а из-за чего-то другого, чего он не мог видеть. — Разве это неправильно с моей стороны - хотеть проявить себя? Добиться признания отца? Дэмиан оборачивается. Он бросает на Коннора долгий взгляд, прежде чем позволяет своему взгляду упасть на свой меч. — Хотя что я говорю ребенку? Ты ничего не знаешь об этом мире. Ты никогда не видел ни преград, ни невзгод. Ты не знаешь ничего, кроме апатии. Дэмиан начинает идти вперед с намерением покинуть сад, но всё, что он делает, это приближается к Коннору. Коннор протягивает руку в приглашающем жесте. Дэмиан поднимает бровь. Он смотрит на руку, затем на Коннора, затем снова на руку. — Что ты делаешь? — Спрашивает Дэмиан. Коннор держит руку в воздухе, пока Дэмиан изучает её взглядом. Между ними проходит долгое мгновение, когда они оба застыли на месте. Единственное, что звучит вокруг них, - это тихие трели певчих птиц и нежный ветерок, который развевает их волосы. Солнечные лучи сияют в бесконечном голубом небе. Облака плывут по небу в медленном трансе. Красные лепестки, упавшие на землю, слегка приподнялись, а затем снова приземлились на зеленую траву, обретя свободу. Дэмиан решает подать свободную руку. Коннор с нетерпением наблюдает, как Дамиан кладет свою руку в его. Коннор обхватывает руку Дэмиана точно так же, как, по его воспоминаниям, Дэмиан делал это во сне, и прячет руку Дэмиана под защитой своей собственной. Он легко и неуверенно сжимает её, но Коннор всё ещё уверен в своих действиях. — Ты... Дэмиан усмехается. — Ты пытаешься утешить меня? Дэмиан выглядел немного раздражённым. — В этом нет необходимости. Коннор не отпускает. Он держит их обоих на месте, даже когда Дэмиан подаёт ему знаки, что он должен освободить его. На лице Дамиана было раздражение, в голосе тоже, и всё в языке его тела кричало о том, что он хочет уйти. Коннор, с другой стороны, был просто озадачен. Почему это не сработало? Дэмиан держал его за руку на днях. Коннору даже снилось это, и это заставило ему чувствовать тепло. Разве Дэмиан не хочет тепла тоже? Дэмиан издает раздражённый вздох. — Ты бестолковый, — бормочет он. Он тянет Коннора за руку. Коннор позволяет Дэмиану взять контроль над их хваткой. Дэмиан подстраивает руку Коннора так, чтобы она легла в его собственную. Это отличалось от того, как Коннор держал руку Дэмиана. Рука Дэмиана была маленькой и идеально помещалась в ладони Коннора. Дэмиан, однако, не смог бы полностью вложить руку Коннора в свою, даже если бы попытался. Его рука была слишком маленькой. Дэмиан снова тянет Коннора за руку. Он берёт инициативу в свои руки и тащит Коннора за собой. Они направляются прямиком в поместье. — Я полагаю, с этим ничего не поделать, — говорит ему Дэмиан. Коннор замечает красный оттенок уха Дэмиана, но не знает, что с этим делать.