***
На следующее утро. Войска султана Мурада встретились лицом к лицу с войском Яноша Хуньяди на поле боя. На протяжении всего дня они продолжали обстреливать друг друга и обустраивать позиции. А позднее, Хуньяди решил провести разведку боем, отправив свою кавалерию в атаку на фланги противника. Однако успехом эти действия не увенчались. Недовольный таким ходом событий, Хуньяди дождавшись ночи, снова попытался атаковать османский лагерь, но и тут потерпел поражение: янычары хоть и были застигнуты в расплох, быстро опомнились и смогли отбить нападение. Но тем не менее, без урона со стороны армии султана не обошлось. Одному из солдат Яноша Хуньяди удалось ранить Мехмеда. Султан Мурад лично обезглавил того, кто попытался расправиться с его сыном, а после, склонившись над Мехмедом, прокричал: — Лекаря сюда! Шехзаде ранен! Личный лекарь падишаха - Ширвани тут же оказался рядом. С помощью нескольких солдат, он перенёс Мехмеда в свой шатёр. Там, проведя осмотр и остановив кровотечение, принялся готовить заживляющую мазь и накладывать повязку. Султан Мурад не отходил от сына ни на шаг. — Не волнуйтесь, мой господин. Рана не столь серьёзная. Благодаря крепкой броне, самого худшего удалось избежать. Жизненноважные органы не задеты, кровотечение остановлено. Несколько дней полного покоя и шехзаде снова будет в порядке. Мехмед, который всё это время просто молча слушал, теперь обратился к султану: — Повелитель, если позволите, я бы хотел поговорить с вами... Тот посмотрев на сына глазами полными грусти и любви, ответил: — Сейчас тебе нужно отдыхать и восстанавливать силы, мой лев. А все разговоры оставим на потом. После этих слов, султан Мурад покинул шатёр и в сопровождении стражи зашагал прочь. Битва продлилась ещё пару дней. Обе стороны потеряли достаточное количество людей. Но всё же победу одержали османы. Из - за ранения Мехмеда, отрядам пришлось задержаться в пути на пару дней дольше, чем планировалось, но гонца в Эдирне султан Мурад велел отправить заранее, чтобы во дворце могли подготовиться. Мехмед передал гонцу и своё письмо для Лале. — Отдай его госпоже. Лично в руки и о моём ранении чтобы ни слова, ты меня понял? — Как прикажете, шехзаде. Поклонившись, гонец отправился в путь.***
Тем временем в Эдирне. ... — Госпожа, а как вам это? Лучшие шелка из Бурсы. Прекрасная ткань и цвет подходящий... Круглолицая портниха суетилась вокруг Лале, предлагая всё новые и новые платья. В конце каждого месяца, Шахи - хатун приглашала её во дворец, чтобы та обновляла гардероб племянницы султана. Но сегодня девушке было не до нарядов. Она думала лишь о том, как сейчас обстоят дела в военном лагере падишаха. Всё ли хорошо у султана и Мехмеда. — Госпожа, вы в порядке? Погруженная в мысли о родных, Лале вновь оставила стоящую рядом с ней хатун без ответа, и тогда той пришлось слегка коснуться плеча госпожи, чтобы привлечь её внимание. — Что? — Я спросила всё ли у вас в порядке, госпожа моя? Может мне стоит придти в другой раз?... Лале посмотрела на женщину так, будто только сейчас вспомнила кто перед ней и зачем она сюда явилась. А после бросив быстрый взгляд на платье в её руке, ответила: — Да лучше в другое время приходи, Афра - хатун... Поклонившись, портниха собрала наряды, что принесла с собой и поспешила покинуть комнату молодой госпожи. Но на выходе из покоев она столкнулась с наставницей девушки. — Уже закончили? Мне не терпится взглянуть. — Госпожа не выбрала ничего. Велела в другое время придти. А сейчас, извините, мне идти пора. Как только дверь за Афрой - хатун закрылась, Шахи - хатун подошла к воспитаннице и опустившись на диван рядом с ней, ласково заговорила: — Лале, дорогая, снова изводишь себя тяжёлыми мыслями... Совсем мой весенний цветочек улыбаться перестала. Разве можно так? Если и ты загрустишь, тогда весь наш дворец во тьму да тоску погрузится... Я и платья новые распорядилась для тебя доставить, только чтобы отвлечь хоть немного, порадовать... Племянница султана с сожалением и благодарностью взглянула на свою наставницу и ответила: — Спасибо Шахи - хатун. И прости, что так вышло... Но не могу я сейчас о нарядах думать, улыбаться, веселиться... Все мои мысли о повелителе. Как они там, скоро ли вернуться... Женщина заботливо накрыла руку Лале своей. — Я ведь уже говорила тебе, не печалься по - напрасну. Если бы, не приведи Аллах, что - то случилось с нашим падишахом или с шехзаде, гонец тотчас же прибыл бы во дворец и сообщил об этом... — Да - да... Помню. Нужно надеяться и верить в лучшее, ведь моя вера даёт им силы на поле боя... Я верю, правда. Верю и каждый день молюсь о них Всевышнему... Но страх всё равно не покидает меня. Ничего не могу с собой поделать. Успокоюсь только тогда, когда увижу их собственными глазами... Шахи - хатун хотела что - то сказать, но её прервал стук в дверь. Лале тут же произнесла: — Войди! После чего в покоях появилась одна из её служанок и поприветствовав госпожу и её наставницу, сообщила: — Прошу прощения за беспокойство, госпожа, но из лагеря повелителя только что прибыл гонец. Он просит о встрече с вами. Говорит это срочно. — Передай ему, что я сейчас приду. — Он уже здесь. Ожидает за дверью, госпожа. Лале делает жест рукой. — Впусти. Служанка тут же исполняет поручение и в покои племянницы султана входит его гонец. Он тут же склоняется в поклоне. — У меня для вас есть вести от нашего султана, госпожа моя... В этот момент сердце девушки забилось быстрее. По выражению лица мужчины, Лале не смогла сразу определить какого рода вести, а потому несколько встревоженно и даже нервно произнесла: — Ну же, Кемаль - бей, не томи! Что за вести? Надеюсь, хорошие Иншааллах?... Теперь на лице гонца начала появляться улыбка. — Хорошие - хорошие, госпожа. Повелитель на Косовом поле победу одержал. Он и шехзаде Мехмед вернутся в Эдирне через несколько дней. Отряды уже в пути. Лале едва слышно прошептала: — О, великий Аллах, благодарю тебя... А потом из глаз сами собой начали течь слёзы. Она будто сама не могла поверить собственному счастью. Шахи - хатун принялась обнимать и успокаивать её. — Ну тише, тише, милая. Видишь, всё обошлось. Повелитель скоро дома будет и Мехмед с ним. Оба живы - здоровы. Так что отныне и впредь, никакой грусти и никаких слёз. Долой! На этот раз и Лале улыбнулась. Впервые за столь долгое время. — Я обещаю, Шахи - хатун. Нам нужно устроить праздник в честь возвращения повелителя... Наставница поднялась со своего места. — Конечно. Сейчас же пойду, отдам распоряжения в гареме и на кухне. Пусть готовятся. Затем взглянув на свою воспитанницу, добавила: — А портниху ты всё - таки зря спровадила... Платье - то всё равно теперь выбирать нужно. Да самое лучшее! Падишах с победой возвращается! Девушка рассмеялась. — У меня достаточно платьев, Шахи - хатун. И я уже знаю, какое надену. — Ну раз так, то тогда я не стану спорить. Лучше пойду займусь подготовкой к празднику. Дел невпроворот... Когда женщина покинула комнату, Кемаль достал письмо Мехмеда и как и было велено, отдал его Лале. — Госпожа, шехзаде просил передать. А после ещё раз поклонился и вслед за Шахи - хатун покинул комнату. Лале с трепетом развернула письмо. «Здравствуй, солнце моего мира. Госпожа сердца и души. Моя прекрасная Лале. В своём письме ты написала, что сгораешь от тоски, так вот знай, я сам горю заживо в том же пламени разлуки... Каждый день схожу с ума от боли, от невозможности видеть тебя рядом, слышать твой голос и смех. Касаться нежных рук. Я перестал замечать, какое сейчас время года. День, ночь ли... Мир вокруг больше не приносит мне радости, а единственное о чём я теперь каждый день молю Всевышнего, это чтобы он услышал меня и позволил вновь вернуться к тебе. Надеюсь, что в скором времени мои мольбы будут услышаны. Мы снова воссоединимся и я, как и обещал сделаю тебя самой счастливой. И если для тебя спасение - это письма, что я пишу, то моим спасением стала твоя любовь. Твоя вера в меня. И твой свет, что сияет ярче сотен звёзд на небе. Даже сейчас он озаряет мне путь. Хочу, чтобы так было всегда. До последнего моего вздоха. Навсегда твой, шехзаде Мехмед Хазрет - лери». Девушка с нежностью провела пальцами по каждой строчке, после чего, снова убрала письмо подальше от посторонних глаз. Сердце и душа Лале были преисполнены радостью и счастьем. Всевышний оказался милостив и скоро, совсем скоро она вновь будет рядом с Мехмедом.***
Тем временем в гареме шехзаде Мехмеда. Дайе - хатун отбирала и готовила наложницу к предстоящему возвращению наследника престола. Каждая хотела оказаться избранной. Но женщина раз за разом, с головы до ног оглядывая стоящих перед ней девушек, проходила мимо. Пока в конце концов не остановилась возле последней из них. — Наз - хатун, ты отправишься в покои шехзаде после праздника. Будь готова. Наложница с победной улыбкой поклонилась, украдкой оглядывая своих соперниц, которые теперь тоже, буквально «поедали» её завистливыми взглядами... А когда наставница Мехмеда покинула гарем, Наз - хатун горделиво прошла на своё место и опустившись на бархатные подушки, принялась есть фрукты. Со всех сторон тут же начал доносится недовольный шёпот других наложниц: — Вы только посмотрите на неё... Ещё даже в покои шехзаде не отправилась, а уже нос задрала, выскочка... — Наверное вообразила себя госпожой! Сидит такая важная, будто уже всем дворцом правит... Одна девушка вдруг подошла и скрестив руки на груди, принялась так же насмехаться, но делала это уже открыто: — Что, Наз - хатун, неужели и правда великой султаншей себя вообразила, стоило Дайе - хатун тебя выбрать?... Может думаешь ещё и сына шехзаде родить, м? Ха - ха - ха! Несколько рабынь тут же осмелели и тоже принялись смеяться. Но саму Наз - хатун это будто бы только побуждало к действиям. Лениво отставив в сторону вазу с фруктами, она поднялась, встала рядом с зачинщицей всего этого и глядя прямо в глаза произнесла так, чтобы слышали и все остальные: — Я стала фавориткой шехзаде Мехмеда ещё во дворце Манисы... И да, можете не сомневаться, непременно рожу ему сына. Да ни одного. У нас будет много сыновей и дочерей. Я буду подобно Хюме - султан, единственной женщиной будущего султана, главной госпожой. Не только в этом дворце, но и во всём мире. А тебе хатун, настоятельно рекомендую держаться от меня подальше, если жизнь дорога... — Смотрите девушки, наша великая госпожа ещё и угрожает мне... Да что ты можешь?! Не боюсь я тебя! На сей раз, фаворитка шехзаде Мехмеда наградила неугомонную наложницу хлёсткой пощёчиной и со злостью прошипела: — Кое - что могу... и будь уверена, тебе это не понравится. В последний раз предупреждаю Рана - хатун, не ищи беды на свою голову... — Ах ты! Да я тебя...! Рана - хатун бросилась на девушку, намереваясь ударить в ответ, но в этот момент, шум в гареме привлёк проходящую мимо Лале. Увидев госпожу, стоящий у входа слуга громко прокричал: — Дорогу! Лале - султан Хазрет - лери! Как только племянница султана переступила порог гарема, шум и споры смолкли, а все наложницы теперь стояли, покорно опустив головы. Лале приблизилась к двум девушкам стоящим отдельно от всех и спокойным, но уверенным и твёрдым голосом спросила: — Что здесь происходит? Немедленно потрудитесь объяснить. Наз - хатун заговорила первой: — Простите госпожа, просто некоторые девушки из гарема считают, что они вправе осуждать решения, принятые Дайе - хатун... Рана - хатун сверкнув на неё недобрым взглядом, несмело попыталась высказаться в свою защиту: — Госпожа, ничего такого и в мыслях не было, клянусь Вам... Я лишь хотела сделать замечание. Наз - хатун она вела себя неподобающе и я, мы... Лале жестом велела девушке замолчать. — Довольно. Ваша единственная обязанность здесь, это - соблюдать правила гарема и делать так, чтобы шехзаде Мехмед был доволен... А те, кто станет этими самыми правилами пренебрегать, будет очень строго наказан. Ещё раз оглядев наложниц, она добавила: — На первый раз, вы обе лишаетесь денежного содержания в ближайший месяц. Но если подобное повториться, следующим наказанием за нарушение порядка, станет фалака. И тогда вы не то что в покои шехзаде, по гарему ходить не сможете. Это касается всех. После этих слов, Лале развернулась и не говоря больше ничего, покинула общую спальню гарема.***
Через несколько дней. Султан Мурад вернулся в Эдирне победителем. Его и шехзаде Мехмеда на торжественной церемонии встречало множество людей. Все ликовали и поздравляя падишаха с блестящим завершением очередного военного похода, преподносили разные дары и подарки. Лале и Эсме подошли к дивану, на котором сидел султан и одновременно поклонились, целуя его руку. — Добро пожаловать домой, отец. — Свет очей моих. Султан улыбнувшись младшей дочери, ласково коснулся её щеки. А потом посмотрел на племянницу. — Лале, ты сияешь ярче солнца. Да не омрачат печали твой прекрасный, светлый лик... — Больше нет, государь. Вы вернулись домой, с вами всё в порядке. Аллах был милостив ко мне, услышал мои молитвы. А значит, что и причин для печали больше нет. Падишах кивнул. — Рад слышать. А теперь иди и насладись праздником, дорогая. Я хочу, чтобы ты разделила с нами радость победы. Девушка поклонилась и развернулась, чтобы уйти, но тут увидела перед собой Мехмеда, который оглядывал её с головы до ног. Слишком внимательно. Слишком открыто. — Приветствую, Лале - султан. Вы прекрасны, впрочем, как и всегда... Не желаете ли прогуляться? Только она хотела ответить, как к Мехмеду подошёл один из слуг, что - то сообщил и шехзаде пришлось срочно отлучиться по какому - то вопросу. Он дал знак подождать, а сам едва слышно обратился к Лале: — Извини, я найду тебя позже. Сейчас нужно идти. Это важно. Племянница султана мягко улыбнулась. — Конечно, я всё понимаю. Приходи, как только уладишь дела. Но Мехмед не пришёл ни через час, ни через два. Даже после окончания праздника, она нигде не видела его. «Раз не пришёл, значит занят» - подумала Лале и направилась обратно в свои покои. Но когда в одном из коридоров случайно столкнулась с наложницей из гарема, в сопровождении его наставницы, то всё поняла. «Мехмед ведь шехзаде, будущий султан, конечно же у него будут другие женщины... Помимо неё... Таковы правила. Он не может их нарушать... Я сама совсем недавно напоминала девушкам о порядках в гареме. Это их обязанность. Именно для этого их и доставили сюда...» — Но мне всё равно больно, Всевышний... Очень больно... Лале не заметила, как произнесла последние слова вслух. Рядом с ней тут же оказалась одна из идущих позади служанок и обеспокоенно спросила: — Госпожа моя, вам плохо? Позвать лекаря?... — Не нужно, Мелек - хатун. Оставьте меня. Служанка поклонилась, открывая Лале дверь в её комнату. А племянница султана тем временем уже отдавала приказ страже, стоящей у этой самой двери. — Никого не пускать. Я хочу побыть одна.***
Прошло какое - то время. В абсолютной тишине, нарушаемой лишь потрескиванием дров в камине, Лале решила немного почитать, в надежде, что так она сможет быстрее заснуть. Однако, этого не произошло. Напротив, мысли девушки лишь с большей силой разожгли в ней неприятные чувства злости, ревности и зависти по отношению к той, что сейчас была рядом с Мехмедом... В отчаянии, она вдруг резко стукнула ладонью по бархатной подушке рядом с собой, а затем крепко сжав ткань на ней, прошептала, закрывая глаза: — О, Аллах, помоги... Как перестать думать о подобном? Как заставить сердце успокоиться...? В этот самый момент двери её покоев тихо приоткрылись и Лале продолжая сидеть с закрытыми глазами, холодно произнесла: — Я же велела не входить. Не желаю никого видеть! — Что ж, наверное, я это заслужил и готов понести любое ваше наказание, госпожа... Звук родного голоса рассек комнату, подобно острой сабле. Обернувшись, она увидела Мехмеда. — Но как?... Ты же должен сейчас быть с наложницей... Я сама видела, как Дайе - хатун вела её в твои покои... Шехзаде приблизился к любимой и ласково коснувшись её щеки, заглянул в глаза. — Я решал вопросы с Сенаном - пашой, которые остались после похода. Надеялся, это не займёт много времени, но просчитался. Что же касается наложницы, которую ты видела, должно быть Дайе - хатун своевольно решила отправить её, потому как от меня такого распоряжения не поступало. Решила наверное, что это меня порадует... Мехмед провёл большим пальцем по губам Лале, заставляя их приоткрыться. — Вот только самая большая радость, моя любовь... Единственная повелительница сердца и души, сейчас стоит передо мной. Его вторая рука легла на тонкую девичью талию, одним лёгким движением притягивая её к себе почти что вплотную. — Как же я скучал по тебе... С момента отъезда из лагеря, все эти дни в пути, думал лишь о том, как хочу снова увидеть тебя, прикоснуться, поцеловать... В этот момент, все мысли и страхи, которые терзали молодую госпожу ещё совсем недавно, начали растворяться и исчезать. — Ну тогда поцелуй. Едва ли Лале смогла прошептать эти слова, как горячие губы Мехмеда накрыли её собственные. Требовательно. Жёстко. И вместе с тем, так мучительно - сладко. А она охотно поддалась ему навстречу. Прижимаясь с каждой секундой всё теснее, касаясь руками лица, шеи, груди. В этом поцелуе была заключена вся та страсть, что до сих пор пряталась где - то глубоко, внутри каждого из них, заставляя сердца гореть. Вся любовь, что согревала и освещала пути им обоим, даже во времена самых тёмных ночей. Так, они оба смогли без слов рассказать друг другу о том, сколько боли пришлось испытать их душам, находясь в разлуке... Постепенно, губы шехзаде переместились на шею, ключицы, плечи и грудь возлюбленной, оставляя на коже влажные следы. Заставляя Лале, подобно воску свечи таять в его крепких и сильных руках. Девушка коснулась мужской груди. Её пальцы потянулись к пуговицам на одежде Мехмеда. Робко и неуверенно. Заметив дрожь и волнение в движениях Лале, он нехотя прервал поцелуй и хриплым от возбуждения голосом, произнёс: — Позволь мне... Избавившись от кафтана и оставшись в одних лишь брюках, шехзаде подхватил девушку на руки и дойдя до постели, опустился на шелковое покрывало, устроив её на своих коленях. — Любимая моя, прекрасная... Теперь в ход пошла и одежда самой Лале. Действия Мехмеда были куда более уверенными. В какой - то степени даже резкими, нетерпеливыми, но при этом не лишёнными нежности. За считанные секунды роскошный наряд, под натиском его ловких пальцев, пал к их ногам, открывая взору шехзаде потрясающую картину: точенное стройное тело с изящными формами и изгибами. Гладкая и нежная, как лепесток кожа... Всё в этой девушке было идеально. Огонь в камине разгорелся сильнее, отбрасывая на обнажённое тело Лале соблазнительные тени. А она вдруг жутко смутившись, тут же попыталась прикрыть грудь руками. — Нет. Не прячь себя. Ты чудесная. Я хочу смотреть. Голос Мехмеда звучал томно, завораживающе. И когда Лале снова подчинилась, убрав руки, он ещё раз пристально оглядел девушку, прежде чем бережно переложить на гладкие шёлковые покрывала и нависнуть сверху. — Лале моя... Очередной поцелуй. Потом ещё и ещё. Один за другим. На этот раз более страстные, жадные, почти что собственнические. Теперь его губы и язык не пропускали ни миллиметра. Начиная от ямочки за ухом, он медленно приближался к самой чувствительной точке, но всё же пока деликатно обходил её. Мехмед до безумия сильно желал Лале. Хотел быть лишь с ней одной. И он ясно видел и чувствовал, что ей хочется того же. Однако, в глазах любимой шехзаде всё ещё видел лёгкий страх и волнение. Прислонившись лбом к её лбу, он произнёс: — Если ты боишься, не готова, просто скажи. Одно твоё слово и всё закончится. Я не стану настаивать или давить... Но вместо ответа, девушка притянула Мехмеда к себе и поцеловала. Так же горячо и страстно, как он целовал её ещё совсем недавно. Так, как никогда не поцеловала бы кого - либо другого. Теперь от стеснения Лале не осталось и следа. Она принялась всё более увлечённо ласкать его крепкую грудь, живот, руки и плечи. Тем самым заставляя мышцы пресса напрячься. Из горла шехзаде, прямо в губы девушки вырвался не то рык, не то стон. От того, какую реакцию вызвали у Мехмеда её прикосновения и поцелуи, Лале ощутила жар по всему телу. Кончики пальцев, которыми она время от времени, зарывалась в его мягкие каштановые волосы, приятно покалывало от удовольствия. С трудом оторвавшись от губ Мехмеда, девушка прошептала глядя прямо ему в глаза: — Я тоже очень скучала всё это время. Думала с ума сойду... И сегодня, когда узнала, что в твоих покоях будет другая женщина... Знаю, таков порядок гарема, но от одной лишь мысли, что не я, а она будет прикасаться к тебе, целовать... Лале не смогла закончить фразу, так как шехзаде вдруг взял её руку и прислонив к своей груди, произнёс: — Оно принадлежит тебе, моя нежная весенняя султанша. Уже долгое время. И никому там больше нет места. В следующее мгновение, продолжая неотрывно смотреть в глаза, Мехмед развёл ноги девушки в стороны и попросил: — Доверься мне. Их руки переплелись, дыхание обоих участилось и именно тогда он аккуратно вошёл в неё, давая время привыкнуть к новым ощущениям. Лале издала едва слышный стон. Боль была мимолетной. Шехзаде двигался медленно и размеренно, подстраиваясь под её желания. А уже совсем скоро и ей самой это удалось. Двое влюблённых наслаждались, сходили с ума друг от друга до поздней ночи, а после ещё долго просто лежали обнявшись. Положив голову на грудь Мехмеда, девушка неспеша начала водить по ней ногтем и тут её взгляд упал на повязку на его боку. Лале заприметила её ещё в момент, когда Мехмед снял кафтан, но решила повременить с расспросами. Сейчас же она осторожно коснулась края ткани, на которой проступило несколько пятен крови... — Как это случилось? Он лежал прикрыв глаза, но услышав обеспокоенный голос девушки и ощутив её недавние прикосновения, шехзаде сразу понял о чём речь и ответил: — В ночь перед битвой на наш лагерь было совершено нападение. Атаку удалось отбить, но на память, один из них оставил мне это... Ширвани тогда сказал, что мне повезло и жизненноважные органы не задеты. А всё благодаря тебе, моя несравненная госпожа... На сей раз обеспокоенность Лале сменилась удивлением. Приподнявшись, она развернулась в сторону Мехмеда и поинтересовалась: — Благодаря мне? Он открыл глаза и ласково погладив её волосы, кивнул. — Доспехи, что ты велела изготовить для нас с отцом перед походом, они спасли мне жизнь. И ещё твоя любовь... Только благодаря ей и с позволения Всевышнего, мы смогли вернуться домой. И не просто вернуться, а с победой. Дайе - хатун часто рассказывала мне в детстве о том, что мама всегда готовила отцу различные обереги на время похода... Говорила, что они способны исцелять, оберегать, приносить удачу... Племянница султана улыбнулась. — Надо же, Шахи - хатун перед вашим отъездом рассказала мне тоже самое. — Отец до сих пор верит в это... — А ты? В ответ Мехмед скептически выгнул бровь. — Не знаю. Я привык смотреть на вещи реально, опираясь на факты, а не на сказания колдунов, шаманов и прочее... Но знаешь, кое в чём после этого похода я всё же убедился. — Да? И в чём же, шехзаде Хазрет - лери?... — В том, что самый главный мой «оберег», самое главное сокровище это ты, Лале... И ещё в том, что теперь я ещё больше хочу жениться на тебе. Последняя фраза буквально лишила девушку дара речи. Несколько секунд они провели в молчании, продолжая неотрывно смотреть друг на друга. А когда к Лале снова вернулась способность говорить, она осторожно переспросила: — Жениться?... Так вот, что ты имел в виду, когда сказал... О, великий Аллах... Повелитель этого ни за что не одобрит и ты это прекрасно понимаешь... Мы, мы оба это прекрасно понимаем... — И всё же, в ближайшее время я твёрдо намерен поговорить об этом с отцом. Во время похода не вышло, но теперь мне ничто не помешает. Стоило только представить последствия этого разговора, как Лале тут же сковал леденящий душу ужас. — Ты сошёл с ума... Это же самое настоящее безумие... В отличии от своей возлюбленной, Мехмед был абсолютно спокоен. — Безумие это продолжать молчать и скрывать от других наши чувства. Встречаться тайком и делать вид, будто ничего не происходит. Может быть я и сошёл с ума, но уж точно не собираюсь молча сидеть сложа руки и ждать, пока отец выберет тебе в мужья какого - нибудь престарелого пашу... С одной стороны, Лале всё ещё пыталась мыслить руководствуясь разумом, а не эмоциями... А с другой, она понимала, что и Мехмед прав. Они не смогут вечно прятаться... — У всего этого непременно будут последствия... Голос Лале звучал тихо. Мехмед протянул руку, снова приглашая девушку в свои объятья. — Иди ко мне. Как только она вновь оказалась рядом, он крепко обнял её и легко коснувшись губами, прошептал: — Я всё для тебя смогу, обещаю. Только будь рядом. И мы обязательно будем счастливы. Лале обняла его в ответ и вскоре почувствовала, что засыпает. Но перед этим так же прошептала: — Обещаю быть всегда рядом с тобой...***
В это же самое время. В покоях шехзаде Мехмеда. Наложница, которую Дайе - хатун выбрала и велела приготовить для наследника престола, продолжала ожидать в его спальне. То и дело поглядывая на дверь, в надежде, что та вот - вот откроется и он войдёт... Но время шло, а шехзаде так и не появился. В конце концов, девушка так и уснула на огромном, роскошном ложе в полном одиночестве...