Еin Morgen voller Liebe.

Занавески мягко колышет осенний ветер из приоткрытого окна, а солнечные лучи падают на лицо мужчины, что хмурил свои брови, дабы укрыться от настойчивых зайцев, что так и хотели разбудить хозяина уютной квартирки. В такие моменты Леви думает, что лучше бы он не послушал Эрена и поставил плотные жалюзи, вместо обычной лёгкой тюли, но его парень — чëртов подсолнух. Эрен тянется к тёплым лучам, забирая весь свет себе. Его нежная поцелованная солнцем кожа, светится от утренних лучей, делая её ещё более привлекательной, а плавные изгибы сочнее, превращая мужчину в бесформенную лужу. Нахмурив густые брови, Леви пошарил рукой по второй половине кровати, ища источник хорошего утра, прохладная ладонь коснулась разгорячëнной кожи юноши, проходясь кончиками пальцев по расслабленным лопаткам, втаптывая обратно каждую появившуюся муражку. Эрен слегка поëжился от смены температуры, его кожа постоянно была горячей, будто он, то самое солнце, которое тот так сильно любил, словно он был его прямым потомком. Тихо помычав от лёгких касаний, парень отвернулся от натурального источника света, сморщив кукольное лицо. Приоткрыв один глаз, Леви нежно улыбнулся, поднимаясь ладонью к лицу, которое было лишь слегка посыпанным еле заметными веснушками и разгладив глубокую морщинку меж бровей, мужчина двинулся ближе, оставляя на месте своего касания чувственный поцелуй. Аккерман обожал такие моменты, любил просыпаться раньше своего взбалмошного чудовища и в открытую наблюдать за сменой эмоций на помятом лице во время крепкого сна, следить за тем, как его личное солнце просыпается и трогатьтрогатьтрогатьтрогать. Во время пробуждения Эрен был ужасно изнеженным и мягким, тонкая струйка слюны вытекала из приоткрытого рта, на румяной от трения щеке был мятый след от подушки, веки часто моргали пытаясь прояснить взгляд, а когда все таки это получалось, его до невозможности ослепительно-зелёного цвета глаза, святились тысячами звëзд, разжигая в сердце Леви тот самый огонь, что в их первую встречу. Аккерман аккуратно поднялся с постели, осторожно стягивая лёгкую простынь с обнажённого тела. Каждый миллиметр чувствительной кожи, был покрыт засосами и следами ровных зубов, будто показывая, что этот изящный парнишка, полностью принадлежит только ему. Леви не знает, есть ли на теле Йегера место, где не побывали его губы и ладони, он любил его каждую ночь стараясь заклеймить и в очередной раз сделать своим. Спускаясь руками по крепкому торсу, Леви обводит каждую мышцу, надавливая кончиками пальцев на особо пикантных участках. Эрен тихо вздыхал сквозь стиснутые зубы, руками цепляясь за подушку. Сон никак не хотел отпускать парня от своих оков. Погладил каждый сантиметр чувствительного тела и дойдя до бедер Леви очертил кончиками пальцев короткие паховые волосы, накрывая рукой заинтересованный орган. Мужчина слегка сжал член в руке, начиная аккуратно надрачивать. — Эрен, —шепотом проговорил Аккерман, оставляя поцелуй на головке полувставшего члена, — Родной, просыпайся. Облизав губы, Ривай прошелся поцелуями по всей длине пениса, кончиком языка проходясь по взбухшим венкам и поднимаясь вверх, толкнулся в уретру вылизвая поступающую смазку. Йегер стянул руками тёмную простынь, резко открывая глаза с недоумением смотря на своего возлюбленного: —Леви... что ты..— не успев договорить, Аккерман сразу же опустился головой на всю длину органа, прижимаясь носом в короткостриженные лобковые волосы, смаргивая поступающие слезы и не спуская взгляд с глаз Эрена, Леви начал ритмично двигать головой, стараясь заглушить рвотный рефлекс и привыкнуть к ощущениям тяжёлого члена в глотке. Громкий полурык—полустон вырвался из рта Йегера, заставляя тело бурно реагировать на действия Аккермана, дрожа с каждым толчком в узкий рот мужчины. Руки сами двигались к макушке Леви, пальцы сами вплетались в рваные пряди смоляных волос, задавая собственный ритм толчкам. Ривай протестующе промычал, но все же сдался расслабляя челюсть для плавного скольжения в глубь, головкой доставая до задней стенки горла и с такой силой, что у обоих звездочки в глазах стояли. Чувствуя приближающуюся разрядку, Йегер вынул свой член из рта Аккермана, утягивая расслабленную тушку на себя, впиваясь в губы до одури приятным поцелуем. Их языки слились в танце на первенство, не давая и повода отстраниться друг от друга. Спускаясь рукой по торсу Леви, Эрен схватил ладонью пульсирующий орган, начиная надрачивать оба члена с огромной скоростью, потирая слегка влажной ладонью сочащиеся головки. Мужчина жалобно простонал в губы мальчишки, кусая их до кровавых ранок, тут же зализывая маленькие капельки, делая поцелуй металлическим на вкус. Через пару минут, двое одновременно излились на торс Эрена, деля воздух на двоих и иногда прерываясь на томные поцелуи трогая друг друга везде, куда могут потянутся руки. — Доброе утро, любимый, —шепчет Эрен, не желая портить такой интимный для них момент, поглаживая кончиками пальцев впалую щеку Аккермана, — Это было... и правда одно из лучших пробуждений в моей жизни.— с минуту подумал Йегер и тихо посмеялся, покрывая каждый миллиметр любимого лица, нежными словно лепесток розы поцелуями. — Доброе утро, солнце. — также тихо прошептал Леви, глупо улыбаясь и оглаживая взглядом нежные черты лица своего мальчика, сплетая пальцы рук в крепкий замок. — Я готов просыпаться так каждый день, — пробурчал Эрен в шею старшего, вдыхая только ему понятный запах, запах любви, нежности и интимности этого тёплого момента, — Но, боюсь для тебя это будет слишком наглая просьба. — добавил Йегер, оставляя мокрый поцелуй за ушком. Аккерман тихо фыркнул, поднимаясь с постели и выглядел до одури мягким, после утренних ласк, что хотелось его прижать к себе, закрыть под семью замками и не выпускать, охраняя от всех вредителей. — Если ты сейчас встанешь и пойдешь со мной в душ.., —задумавшись над «предложением» Эрена, сказал Ривай, с хитрой улыбкой потихоньку ускользая к ванной комнате, — То возможно, я подумаю над тем, чтобы повторить подобное ещё раз. — и резко скрылся за дверью. Йегер усмехнувшись, быстро подорвался с кровати, следом заходя в душевую, где его сразу атаковали настойчивые губы, так сильно соскучившиеся по поцелуям за одну ночь.