Scientist and artist

Ссора, неприятное начало для рассказа, но начать с чего-то другого нельзя. Их жизнь была вечной ссорой, они были слишком разными. Из характеры были совершенно разными: громкий, творческий Кавех и занудный, молчаливый Хайтам. Секретарь предпочитал держать своё мнение при себе, пока его не спросят, а Архитектор всё сразу высказывал в лицо; он не умел сдерживаться. Они были старыми знакомыми, что никак не могут разойтись. Сколько раз они пытались разорвать общение, и столько раз судьба связывала их вместе. У Кавеха и Аль-Хайтама было кое-что общее: ненависть к этой судьбе и друг к другу. Вечные ссоры имеют одинаковый характер, идя по порочному кругу: Кавех злится, Секретарь не реагирует, Кавех злится ещё сильнее. Хайтам считал эти ссоры лишь эмоциональными всплесками соседа. Соседа же раздражало, что к нему не относились как к личности, как к человеку. Искусство и красота по мнению Кавеха являются более важной вещью чем просто маяком на фоне. Нет смысла в отсутствии красоты—таково мнение художника. Аль-Хайтам имел разум учёного: расчётливого, начитанного, гениального учёного. Для него искусство является чем то для души, но никак не правдой о мире. Хайтам был атеистом, а архитектор искал духовность. Они были до невыносимости разными. Но они жили в одном доме, учились в одной академии и одинаково ненавидели и не понимали друг друга. Нет иного начала для них, кроме ссоры. Нет иного конца для них, кроме ссоры. Ваза купленная архитектором разбивается об пол, под его крик. Осколки отскакивают от пола. Хайтам скрестив руки сидит на диване, спокойно смотря на взбешенного блондина. В алых глазах было бешенство, что возрастало с каждой секундой, при виде спокойного секретаря. Архитектора ужасно раздражало, что Хайтам не то, что понять не может, а даже не пытается понять, что не так он сделал раз довёл его до такого состояния. Кавех топнул ногой. — Да скажи что- нибудь уже! Секретарь встаёт с дивана, тяжело вздыхает и садясь перед блондином, начинает собирать осколки. От прежней злости не осталось ничего. Алоглазый лишь спокойно стоит пару секунд, а потом тоже садится, начиная собирать осколки. Разбитое стекло на ощупь не такое острое. Кавех чувствует себя ещё хуже: он устроил скандал, Хайтам это проигнорировал и просто стал вести себя как обычно. Секретарь совсем не умеет говорить о проблемах. Это казалось Кавеху невыносимым и больным. Ему было жаль. Острое стекло делает на руках порез, но не настолько глубокий, насколько не зажившее сердце. Стекло выбрасывают в мусор. Порез на руке Кавеха не является чем то серьёзным. — Просто маленькая царапина.—отозвался о ней хозяин квартиры.— Скоро заживёт. Архитектор кивает в ответ. Даже кровь толком не текла, переживать не о чём. Аль Хайтам заботится только тогда, когда это и вправду необходимо. Он не воспринимает мелкие раны, что перерастают в скандалы. Для блондина, мелкие раны имеют большее значение: царапина болела. Но Кавех лишь возвращается в гостиную. — В следующий раз перед тем как рисковать своей жизнью, предупреди меня.— просит он. Секретарь ничего не отвечает. Это уже начинает раздражать. Руки Архитектора сжимаются в кулак, а зубы стиснуты. Проходит совсем немного времени, как Хайтам чувствует чужие руки на своей шее. Это заставляет его всерьёз удивится. Голова блондина опущена. Но даже так, рук творца недостаточно чтобы задушить его соседа. Он слишком слаб. Ноги трясутся. —ТЫ ХОТЬ БЛЯТЬ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, ЧТО Я ПОЧУВСТВОВАЛ КОГДА УЗНАЛ, ЧТО КАКОЙ-ТО ТАМ СИРАДЖ ПЫТАЛСЯ УБИТЬ ТЕБЯ?! ТЫ ВЕДЬ САМ К НЕМУ ПОШЁЛ!…— Руки сползают с шеи на плечи. По щекам Архитектора текут слёзы. Хайтам молча стоит какое-то время, а потом хмурится, поворачивая голову в сторону. — Как ты видишь, я жив и здоров, так что прекрати ругаться. Кавех отходит на пару шагов назад. Надоело ему это всё. Он молча убегает в комнату, выкрикивая фразу которую секретарь слышал за последний месяц больше чем собственное имя. — Я съезжаю! Он не стал ничего говорить. Хайтам прекрасно понимал, что его сосед никуда не съедет. Стол уже полностью пуст. Кавех запихивает в сумку последние ещё из шкафа. Он не может так. Хайтам ничего ему не говорит, пропадает внезапно, а потом оказывается что его пытались убить, а он стоит как ни в чём не бывало. Даже жалеть его с его спокойным голосом было бы бессмысленно. Дверь без стука открывают. Блондин остановился, но разворачивается к двери лицом не стал. Слышатся шаги, а потом кто-то сел рядом. На этом моменте Кавех наконец обернулся. Секретарь приподнял руки, архитектор резко прислоняется к нему и обнимает. Трещины сердца болят намного меньше. Никто никуда не уйдёт. Судьба держит их вместе крепко, будто они одно целое. Как бы они не хотели разойтись, они встретятся снова. — Пойдём купим новую вазу? —Да… надо бы.— Блондин кладёт голову на родное плечо. В комнате воцарилась спокойная тишина. Недолгий момент, когда нелепая по мнению Хайтам ссора, начала казаться более серьёзной в глазах творца. Учёный ищет мир в науке без души, художник ищет душу без науки.