Неравный брак

Автор не станет сильно утомлять читателя подробностями прошедшего церковного суда. Раскроем лишь некоторые моменты. Как свидетель, Михаил Александрович выступал на суде больше всех. В качестве дополнительного свидетеля он взял с собой и Соню, которая иногда коротко отвечала на вопросы судьи. Сонечка страшно смущалась, но желание помочь любимому Михаилу, а также Анне и Владимиру, пересилило. Анна тоже была очень смущена вопросами, которые ей задавали, а порой она желала бы провалиться сквозь землю. Со своего места поднялся священник в темной длинной рясе. Золотой крест на его груди поблескивал, переливаясь при свете свечей. Осенив себя широким крестным знамением, батюшка произнес: — Брак — есть установленное Христом Богом таинство, в котором мужчина и женщина вследствие выраженного ими перед священником и церковью взаимного соглашения быть супругами вступают в нерасторжимый союз любви и дружества, для взаимной помощи, для избежания греха любодеяния, и для рождения и воспитания детей к славе Божией… — Согласно «Своду законов Российской империи 1838 года"(*), — звучным голосом продолжал батюшка, поглаживая свою густую темную бороду, — расторжение семьи допускается по иску мужа или жены строго при наличии следующих причин: 1. Доказанная измена — прелюбодеяние, а также физическая неспособность «к брачному сожитию» одного из супругов. 2. Приговор к ссылке с лишением всех прав состояния. 3. В случае безвестного отсутствия мужа или жены… В притихшем на несколько мгновений зале раздался строгий голос судьи: — Приступим непосредственно к делу. Итак… Анна Петровна, подтверждаете ли вы, что между вашим мужем, Забалуевым Андреем Платоновичем, и вами, не было отношений интимного характера, как полагается между супругами? — Подтверждаю, ваша честь, — тихо ответила Анна. — По заявлению вашего супруга, господина Забалуева, последние две недели вы проживали в доме сына вашего покойного опекуна, Владимира Ивановича Корфа, вы подтверждаете этот факт? — Подтверждаю, ваша честь. — Также, по заявлению вашего супруга, господина Забалуева, между вами и господином Корфом имели место быть отношения интимного характера, а, следовательно, измены, вы подтверждаете этот факт? — Отрицаю, ваша честь, — проговорила еле живая Анна. Нет, лучше сбежать прямо сейчас, чем выслушивать эти вопросы, да еще в присутствии мужчин! Но Корф вчера вечером предупредил ее о возможности этих вопросов, поэтому она ожидала их. Далее заговорил князь Репнин, перечислив факты измены господина Забалуева, не упомянув при этом имя княгини Марии Алексеевны Долгорукой. Благо, и других доказательств измены Забалуева было достаточно. Одна из любовниц Андрея Платоновича, княгиня Лютова Нина Вячеславовна, чопорная дама средних лет, присутствовала на судебном заседании. Затем слово дали Владимиру, он пересказал разговор с покойным отцом накануне свадьбы Анны и Забалуева, в частности, о том, что Иван Иванович снял квартиру для будущих молодоженов в Петербурге. Так же барон поведал суду о плачевном состоянии Забалуевского поместья. — Господин Корф, вы отрицаете, что между вами и госпожой Анной Петровной Забалуевой, проживающей две недели в вашем доме, были отношения интимного характера? — Отрицаю, ваша честь, — голос Владимира звучал твердо, лишь Репнин, хорошо знавший Владимира, понял, каких усилий тому даётся это спокойствие. Наконец, слово дали Забалуеву. Он длинно и витиевато рассказывал о том, что его супруга Анна Петровна была невнимательна к нему в ночь после свадьбы. И все последующие дни. — Насколько мне известно, — встал князь Репнин, — несколько дней после свадьбы господин Забалуев пребывал в состоянии сильного алкогольного опьянения. И владелец съёмной квартиры в Петербурге, где проживали супруги, может подтвердить это. — Для полного подтверждения факта, что госпожа Анна Петровна Забалуева не изменяла мужу, осталось провести медицинское освидетельствование госпожи Забалуевой. Сие освидетельствование осуществить сегодня же! На этом первую часть судебного заседания считать оконченной. — И судья звучно стукнул деревянным молотком по специальной подставке. Все стали расходиться, и лишь Анна продолжала сидеть, прикрыв лицо ладонями. Владимира тут же подозвал к себе священник, присутствовавший на заседании, поэтому Корф подойти к Анне никак не мог. Князь Репнин шепнул Соне, чтобы та увела Анну из зала суда. Но Соня это сделать не успела, поскольку помощник судьи тут же вызвал Анну на осмотр. Для этого нужно было добираться до доктора Ивана Васильевича Шувалова около получаса в карете. Владимир сопровождать Анну из-за занятости опять же не мог: он лишь кивнул на слова подошедшего Михаила, который сообщил ему об отъезде и сопровождении Анны, крепко пожал тому руку, и продолжил разговор с батюшкой. Сев в карету с Михаилом и Соней, Анна порадовалась, что с ней рядом сейчас нет Корфа. Уж на него сейчас смотреть бы она точно не могла. Князь Репнин молчал, глядя в окно, а Сонечка порой поглядывала на Анну так, словно сама лично виновата перед ней. …Повитуха, немного похожая на Варвару, только с более суровым лицом, осмотрела еле живую от стыда Анну, поворчала, что «все эти барышни изнежены донельзя, и как только рожать потом собираются?» — отпустила Анну. Что-то нашептала доктору Шувалову, который, задав Анне несколько общих вопросов, выписал заключение медицинского освидетельствования. — Передать в суд, — коротко бросил он, отдавая бумагу в руки Репнину. Анне было не по себе, что князь Репнин, по сути чужой ей человек, так носится с нею, и только напомнив себе, что он для Владимира словно брат, немного успокоилась. Девушка прониклась огромной симпатией к этому доброму и красивому человеку. Пришлось вернуться в суд, хотя Анна сильно утомилась и страшно хотела домой. Владимир выглядел тоже очень уставшим. Репнин отдал ему заключение медицинского освидетельствования. Мельком взглянув на полученную от доктора бумагу и передав документ судье, Корф присел рядом с Анной на скамью в зале ожидания. Забалуев, сидящий на другой скамье возле княгини Лютовой, порою бросал на них взгляды, полные злобы и ненависти. После часового ожидания судья, наконец, вновь собрал всех в зале. — Уважаемые дамы и господа! Суд принял решение считать церковный брак Анны Петровны Забалуевой и Андрея Платоновича Забалуева расторгнутым. Анне Петровне постановил вернуть девичью фамилию Платонова. А также суд разрешает вступить Анне Петровне Платоновой в новый церковный брак. Андрею Платоновичу Забалуеву вступать в новый брак запрещается. На этом судебное дело принято считать оконченным. *** Анина радость от успешного развода с Забалуевым сильно омрачилась тем, что Владимир засобирался в Петербург на следующий же день. А вечером же после суда он был с ней вежлив, ровен, говорил на отвлеченные темы и, рано попрощавшись, ушел спать. Анна была в недоумении… Что происходит с Корфом? Не он ли недавно с любовью умопомрачительно целовал ее, шептал о любви, говорил, что не сможет без нее жить? А теперь, когда все препятствия разрешены и устранены, Владимир ведет себя с нею как чужой или дальний родственник? А может, он опомнился из-за того, что она бывшая крепостная и между ними социальная пропасть? Но… это так не похоже на Владимира. Анна терялась в догадках… Бродила кругами по своей комнате, думала, размышляла. Остановилась… А может, Владимир ждет ее взаимного признания? И обижен на нее за холодность? Ну нет, такому Корфу, холодному и деловому, собравшемуся уехать от нее, она признаться в любви не сможет! Не сможет! Решила с ним попробовать поговорить. Барон был в кабинете, давал последние распоряжения управляющему. Увидев Анну, сказал: — Да, входите, Анна, присядьте, мы уже почти закончили. Она присела на краешек кресла и ждала… приговора. Слушала, как Владимир говорит управляющему: — И последнее: передайте это письмо землевладельцу, графу Алексею Федоровичу Коновалову, это расторжение нашего с ним договора, его нужно заверить у нотариуса. На этом все… Едва управляющий, поклонившись, вышел, Анна вскочила с кресла: — Владимир, вы все-таки… уезжаете? — у нее голос дрожал. — Да, конечно, Анна, — спокойно сказал барон, вставая из-за стола, — вы ведь не забыли, что я брал отпуск лишь на время, чтобы похоронить отца и помочь вам решить проблемы. Теперь, когда они решены, меня здесь ничто не держит. Я — офицер, у меня служба, обязательства перед Отечеством и Государем. — А как же… А что делать… мне? — нет, она его совершенно не понимала. Но как же больно! Разве она сможет жить без него? Владимир, остановившись посреди кабинета, развел руками: — Анна, вы теперь свободны во всех смыслах этого слова! Вы не крепостная, не жена… Теперь вы сами можете решать свою судьбу… — Тогда, может, мне попробовать стать актрисой? Ведь дядюшка так этого хотел! Тут Владимир не выдержал, казалось, с него слетела маска равнодушия: — Да, отец так желал вам счастья, что создал нам всем проблемы, из которых мы едва выкрутились… И то, благодаря упорству и помощи князя Репнина! Так что же, вы хотите новых проблем? Хотите стать актрисой, чтобы мы с князем носились по всему Петербургу, отгоняя от вас нахальных покровителей? Вы этого хотите? — Да как вы смеете? — уже по инерции возмущалась девушка, в душе понимая, что Корф прав. Владимир оторопело на нее посмотрел. Потом смягчился, подошел ближе. — Анна, вы же понимаете, что я прав… Аня решила снова показать свой характер: — Ну что ж, тогда я тоже отправлюсь в Петербург и поищу там… место гувернантки. Благо, у Ивана Ивановича в городе было много знакомых, некоторых из них мы навещали… Владимир, наконец, улыбнулся: — Ну что ж, если вы так решили… Поедем, Анна! В карете и Анна, и Корф усиленно делали вид, что их сморил глубокий сон, хотя Владимир во второй половине пути на самом деле уснул, поскольку предыдущую ночь провел почти без сна.