Не обещай, не надо.

Девушка закинула сумку с коньками на заднее сиденье автомобиля и села на пассажирское рядом с матерью — Женька, ты умница, — Жанна обняла дочь и поцеловала в висок. Женя улыбнулась, облегчённо выдыхая. Лишь с единственным человеком она может быть самой собой — с мамой. С человеком, который для нее в этом мире значил все. Она не смела подвести и не оправдать ее надежд. — Спасибо. — улыбается брюнетка, пристегиваясь ремнем безопасности. — Поехали? Я безумно устала и голодная. Девятова кивнула и выехала с парковки. Женщина никогда не донимала дочь вопросами, пока та сама не попросит поговорить или совета. От того и связь между ними была крепкой. Жанна изредка поглядывала на задумчивую и сосредоточенную Женю и улыбалась. Пока Медведева не заговорила. — Как так вообще можно? — сетовала младшая, закрывая вкладки в интернете. — Я не понимаю. Других методов нет? Мам, у этой Тутберидзе девочки, как зверьки загнанные. Шаг влево, шаг вправо — расстрел. Одна Валиева у нее чего стоит. — Ты чего так вспыхнула? — не понимала Жанна, заезжая на территорию дома. — У всех свои методы, дочь. У вас с Эдуардом одни, у Этери Георгиевны - другие. И это нормально. — Нет! — буркнула Женя и вышла из машины. Жанна через пару минут вышла за ребенком. — Поэтому я и вырвала у Камилы в короткой победу. Потому что, — Женя повернулась к ней лицом, — потому что Эдуард Рудольфович не такой, как все они, — Женя заходит в дом. Жанна за ней. Завтра предстоял эмоционально сложный день насыщенный на события. Медведева сидела в своей комнате и просматривала некоторые выступления подопечных Тутберидзе. Женя понимала, что завтра будет известно, кто займет первое место на пьедестале. Она знала одно: расслабляться и надеяться на то, что судьба будет к ней благосклонна — нельзя. Девушка закрыла ноутбук, убрала его на тумбочку и залезла под одеяло. Нужно было выспаться перед завтрашнем днём. * * * Утренний каток встретил ее пустотой и тишиной, чему Женя была безмерно рада. Медведева сидела на лавке и шнуровала коньки. В голове гоняла совсем пустые мысли. Договорённость с тренером, что тренировку она проведёт одна была соблюдена. — Похвально! — раздалось на весь каток, когда Женя перестала катать программу и просто стояла спиной к входу на арену. Медведева вздрогнула и обернулась. Улыбка тут же озарила лицо девушки. Она подъехала к бортику и оперлась на него локтями. — Снова колено? — заприметив, как Женя тяжело отталкивается левой ногой, поинтересовался мужчина. — Все в порядке. Приземлилась неудачно в первом прыжке. Это не повлияет на работу. Честно, — старалась заверить его Женя. — В противном случае, я сама себе врач, — хихикает та, откатываясь от борта. — Я бы ей не поверила, — добавляет Этери и, сделав небольшой шаг в сторону, пропускает своих спортсменов вперёд. Девочки ТШТ не обращают внимания на то, что брюнетка всё еще на льду. — И вам доброе утро, Этери Георгиевна, — фальшиво улыбается Эдуард. Женщина демонстративно бросает короткий взгляд на наручные часы, после снова смотрит на мужчину, а после и вовсе на брюнетку. Эта секунда, что была ей дана на внимательное изучение её внешности, принесла не мало пользы. Взгляд пронзал даже каменную душу Тутберидзе насквозь. Она смотрела будто через стекло, нанизывая жертву. Этери отвела взгляд в сторону, не выиграв у брюнетки эту дуэль и, скрестив руки на груди, прошла к борту. — Ваше тренировочное время закончилось ровно одну минуту назад. Будьте так любезны, освободите лёд. Эдуард помотал головой и, заметив то, как глаза брюнетки почернели, положил руку на её, которой она оперлась об борт. — Не нужно, — прошептал мужчина, — лучше сегодня ей на льду всё докажи. Без слов. Как я тебя учил. Тутберидзе вышла на лёд. Точнее не вышла, а выпархнула. — Руки из задницы достань, — громко просит женщина подопечную. — И не пяться назад, мы не в хоккей играем! * * * Женщина посмотрела девочке точно в глаза и взяла её руки в свои. — Ты сама всё знаешь. Прыжки все во второй части программы, ничего самостоятельно по состоянию не меняешь. Нагнать эти семь баллов, поняла? Девушка кивнула, не отрывая взгляда от глаз тренера. И, сделав короткий выдох, укатила в центр льда. Публика её любила, всё таки предолимпийский сезон и пока что Валиева в фаворитах. Но сейчас Медведева плотно дышала в шею. Так, что спина покрывалась мурашками. — Эта девочка - балерина на льду! Прекрасна! Камила Валиева, как всегда, прекрасна и стабильна на родном льду! — Татьяна Анатольевна, соглашусь. Чистейшая произвольная, у судей вопросов не должно быть. Но впереди нас ждёт открытие нашего сезона. Уже не девочка, но всё ещё новичок! — Да, Женя Медведева произвела впечатление на нас в короткой программе. Все заинтригованны, думаю, она не меньше нас. А сейчас посмотрим на оценки судей. * * * — Жень, — был как всегда краток Эдуард, — просто сделай то, что ты умеешь. Таблицу ты видела. Держи свой отрыв. Брюнетка кратко кивнула и поехала пару кругов раскатки. — Что думаешь? — тихо спрашивает Даня, поглядывая на Этери. — Думаю, что у нас есть все шансы. Да и что тут думать, будем смотреть. Честно сказать, у Этери слегка вспотели ладони от волнения. Если Медведева выиграет это золото у Камилы, то это будет в первую очередь камень в её огород. На носу олимпиада, и ей это не нужно. Программа только началась, а Этери уже кусала губы. Но оторвать взгляда от неё было невозможно. Каждый взмах её руки, плавное скольжение. А её мимика и артистизм. Она будто проживает то, о чём катает. — Что у неё с коленом? Смотри, видишь? Этери щурится, но брюнетка исполняла вращение достаточно близко к ТШТ. Сквозь колготки она заметила пару шрамов. Приличное количество швов, это видно не вооружённым взглядом. — Вчера я этого не заметил, ты тоже это видишь? — продолжал Даня. — Господи, её что, вспороли? — прокомментировала Этери и сердце сделало сальто. Она начала слегка переживать, даже не разобравшись сама в каком именно русле. Быстро пришло осознание, что девушка пережила серьёзную травмы. Швы такого масштаба, которые видно сквозь колготки, дают это понять. Осталось узнать, что это за травма. Тут же женщина вспомнила, как с утра девушка упомянула про колено. Картинка выстроилась своим чередом. Она отвлеклась от проката и погрузилась в раздумья. На боль в колене, что раздавалась во всем теле, Женя старалась не обращать внимания и не давать болевым ощущениям власть над своими действиями. Медведева знала, что соревнования на льду — это проявление силы и элегантности, место, где встречаются спорт и искусство. Когда Женя готовилась к своему очередному прыжку, она была полна решимости и уверенности. Мельком она заметила одобрение на лице своего тренера. Ведь она знала, что этот прыжок станет ключевым моментом ее выступления. В момент, когда Женя оттолкнулась от льда и начала выполнение своего элемента, колено с новой силой дало о себе знать. На мгновение время остановилось, и мучительная боль пронзила все ее существо. Девушка теряет равновесие и падает на лёд. — Женька! — едва слышно выкрикнул Эдуард, видя неладное с его подопечной. Гримасса боли ярко выступили на женином лице. Он сжал руками бортик, продолжая наблюдать за Медведевой. Но Женя была не такой, чтобы сдаваться. Она была неотразимой комбинацией хрупкости и силы. Вместо того, чтобы опустить руки, она собрала волю в кулак и поднялась на ноги. Женя не позволила боли и слезам взять верх над ее решимостью. Она знала, что ее успех в этом моменте зависит только от нее самой. С улыбкой на лице, хотя она внутренне ощущала боль, Женя завершила свое выступление. — Жень, — едва Медведева пересекла границу льда и земли, под руку ее взял Эдуард. — Я в порядке, — ухмыляется та, сцепив зубы. — Дождусь оценок и до награждения отсижусь в раздевалке. — кратко отрезает та, принимая помощь мужчины. Едва оценки были озвучены, Женя постаралась как можно осторожнее и незаметно ретироваться с ледовой арены. Обговорив все нюансы с тренером, она поплелась на выход. От Ваоиевой её отделил один балл. Ровно один балл. И, если не отрыв в короткой программе, она бы взяла серебро. Но, как не крути, достаточно странная реакция для чемпионки России, не находите? Оказавшись в раздевалке совершенно одна, девушка вытащила из шкафа рюкзак, а из него — шприц и ампулу с обезболивающим. — Очень вовремя, — ругалась та, вытирая испарину со лба. И сейчас, невзирая на всю боль, Женя невольно вернулась к образу блондинки, которая без всяких сомнений будет за ней пристально наблюдать. Девушке льстило, что взрослый и на первый взгляд очень в себе уверенный человек, так остро отреагировал на ее взгляд. Просто отвернулась, не выдержав зрительного контакта. Медведева медленно и по крупицам собирала психологочесткий портрет Тутберидзе. Сейчас ей было просто интересно и любопытно. Но девушка не знала, что в дальнейшем он ей будет помогать, а местами — мешать. Но об этом позже. — Ну здравствуй, чемпионка, — как гром среди ясного неба раздался голос Этери за ее спиной. Девушка глубоко вдохнула и сделала укол. — Не самое подходящее время. Не находите? — в тон ей отвечает Женя, оборачиваясь. Женщина стоит около двери, подпирая ее плечом. – Зачем пришли? Поговорить о том, что вы в этот раз не первые? – дерзит откровенно Медведева, пристально глядя в глаза Этери. – Это чистой воды случайность, – спокойно отвечает Тутберидзе, хотя внутри все разрывается от злости. – Я вашей Камиле все сказала и рассказала ещё вчера, – Женя видит, как щеки Этери вспыхнули краской. – Будьте к ним внимательнее и благосклоннее, – подытожила Женя. — Тебе ли, мелочь, раздавать советы, как работать со спортсменами? Женщина надменно глянула на шприц в её руке, и уже внимательнее на шрамы. — Тебя так скрутило от боли, что ты даже ни разу не улыбнулась своему золоту в КиКе. Брюнетка стиснула зубы и, расстегнув аптечку, вынула ещё одну ампулу. Отловим стеклянный наконечник, начала набирать шприц. — Господи, не могу смотреть на то, как ты это делаешь, — скривилась Этери и подошла ближе. Брюнетка сжала одной рукой край лавочки под собой, другой держала шприц. — У меня есть свой тренер, — шипит сквозь зубы девушка и шумно выдыхает. — Да? И где он? — женщина присела на корточки и протянула руку, — давай сюда. Брюнетка недовольно рычит и отдаёт шприц, ведь она и в правду не всегда в силах вколоть себе в колено укол. Особенно сейчас, когда её руки ледяные и трясутся, будто у неё приступ. Этери двумя пальцами одной руки раздвинула нежную кожу спортсменки и быстро вогнала иглу почти полностью. — Сука-а! — максимально тихо скулит Женя и мёртвой хваткой хватается за свободную руку Тутберидзе. — Терпи, — женщина бросила взгляд на побелевшую руку девушки, что крепко держала её. Она вытаскивает шприц и отбрасывает в сторону на лавку. Присмотревшись на шрамы, разглядывает очень внимательно. — Что с тобой стряслось, что тебя так разрезали? Девушка смахивает росу пота со лба и слёзы, что выступили сами по себе. Тяжело дыша и, отпустив её руку, прикрывает ей лицо. Нет сил говорить. Этери встаёт на ноги и выпрямляется, — не хочешь - не говори. И награждение уже скоро начнётся, будь добра, возьми себя в руки. Женщина хотела выйти, но брюнетка вдруг обмовилась. — Какое вам до меня дело? — она смотрела точно в глаза, слегка склонив голову вбок без поддельного интереса. Этери хитро усмехнулась уголками губ, — мне есть дело только до победителей. И, если нога не отвалится, останься после награждения. Встретимся на парковке. Как только дверь за блондинкой закрылась, Женя накрыла лицо ладонями. Она машет головой и нервно смеётся. — Нашла перед кем слабину давать, ты в своем уме? — бурчит Медведева. Оторвав руки от лица, Женя смотрит на свои ладони и пальцы правой руки потирает друг о друга. Усмехнулась мыслям о том, что не плохо было бы научить блондинку пользоваться кремом для рук в зимнюю пору. Тряхнув головой, она отогнала все мысли об этой женщине. Не хватало ещё из-за нее погружать себя в совершенно ненужные размышления. Но ее озадаченное выражение лица Женя вряд ли забудет быстро. Девушка чувствует, как боль с тела уходит на второй план, остаётся только ноющая в колене. Девушка достает бутылку с водой и смачивает пересохшие горло и губы. Прикрывает глаза, пытаясь привести в норму дыхание и унять дрожь. Отставив воду в сторону, Женя быстро смахивает все в рюкзак и убирает в шкаф. Короткий стук в дверь и в дверном проеме показывается Эдуард. — Ты как? — Медведева видит беспокойство на его лице. Слабо улыбается и пытается пошевелить ногой, что получается вполне неплохо. — Жить и ходить буду, — она поднимается с лавки и, чуть прихрамывая выходит за дверь. Эдуард понимает, что Женя чем-то озадачена. И находится не рядом с ним. Брюнетка кусает губы и оглядывается по сторонам. — Все уже на арене. Что не так? — Этери Георгиевна была свидетелем вот этого вот всего, — шипит Женя, сжимая руки в кулаки. Эдуард понимает, что упустил из виду блондинку и та само собой отправилась к его сегодняшней звёздочке. — Ну уж нет, — выдает Медведева и направляется на лёд. Эдуард не успевает и глазом моргнуть, как девушка настроена не самым лучшим образом. Его всегда задевала ее манера «подумать, принять решение» . И озвучить только то, что она сама считает нужным. — Жень! Женя! — девушка остановилась, хватаясь за ручку двери и обернулась. Мужчина вопросильно приподнимает брови и хмурится. Оба понимаю, что будет сложно справляться с пристальным взглядами фигуристов, тренеров и прессы. — Она не посмеет сломать меня. И вытиснить. Не получится, — выдает Женя и выдыхает. — Прекращай вести диалоги с самой собой, — он лишь вздохнул, положил руку на плечо Жени, — ты становишься взрослее, и понимать тебя и твои намерения становиться сложнее. Он знал, что чрезмерная уверенность, дерзость и недоверие к окружающим ее погубят. Но что он может сделать, когда ей всего восемнадцать и она начинает жить. Только посоветовать и не более. Но Женя и советы вне льда — несовместимы. — Ей что-то надо от меня после награждения. Будьте рядом, пожалуйста, — тут же гнев сменился на добродушие. Он кивнул. Только ни один из них не знал, что Этери стоит прямо за дверью. И все прекрасно слышит. Своей неосторожностью и неосмотрительностью Женя сама развязывает руки Этери. Показывает свои слабые стороны, которые маскирует за безразличием ко всем и всему. Этери быстро отходит от двери, когда победители сегодняшнего дня выходят на арену. Ни одна, ни другая не смотрят в сторону друг друга. И только Эдуард чувствует это напряжение, что усиливается с каждой минутой. В темноте виднеется тлеющий огонёк. Этери затягивается в последний раз и выбрасывает окурок с мусорку. Темнота поглощала любой свет. Только фары машин Тутберидзе помогали что-то разглядеть на чёртовой парковке. Брюнетка выходит на улицу и лицо обдает прохладным ветром. Эдуард стоит рядом и, кивнув ей, отпустил. Девушка медленно подходит к женщине, пытаясь разглядеть её выражение лица. — Зачем мы тут? Женщина пропускает её вопрос мимо ушей и, слегка прищурившись, — ты боишься меня, что ли? — Нет, а вы меня? Этери смеётся, — не я притащила за собой присмотр. Думаешь, украду? — на её лицо приземляется снисходительная ухмылка. — Думаю, — уверенно ответила девушка и разглядела её ухмылку. Общение с ней напоминало струны. Как дернешь, так и заиграет, — можно ближе к сути? Этери кивнула на машину, — поехали. — Куда? — Кофе попьём, обсудим. — Либо обсудим здесь, либо не обсудим вообще. Женщина закатила глаза и вернулась к Медведевой, — как с тобой только Эдик справляется? Женя довольно улыбнулась. Этери взглянула на её тренера и, втянув воздух, — давай поработаем вместе? Девушка замерла, приоткрыв рот. Ни одно слово не осмелилось вылезти. — Что? — Переходи ко мне, — её прямолинейность лишала дара речи. Девушка сделала шаг ближе и, склонившись к её уху, — представим обе, что вы этого не говорили. Этери сделала шаг назад, отдалившись от девушки. — Не ты ли хотела пряников? — Меня и здесь неплохо кормят. Всего доброго. Женщина прикусила губу, кивнув своим мыслям. Ожидаемо. Внутри все чувства смешались в одну кучу. Никто ещё не отказывался от работы с ней. Она все делает не так, как все.