Эльфийский сонет, или Безухая

      Появившись на празднике, студенты ЛУМИТЭ то и дело ловили на себе настороженные взгляды людей и полукровок. И от этого Язолину и Солтрану было не по себе. Постепенно они разошлись по площади. Уже вовсю работали торговые палатки. Орки торговали в основном мясом буйволов. Дворфы посудой и садовым инвентарём. Люди и полукровки продуктами и сувенирами.       — Никогда не видела столько много безухих в одном месте, — отозвалась Аэри, которая увязалась за парнями-дроу. Язолин чувствовал растущее напряжение вокруг. Громкая музыка вызывала дискомфорт. Слух — это то, что зачастую спасало Рилинвара от опасности.       Ярмарка — это место, где торговля превращается в настоящее искусство, где сливаются запахи пряностей и сладостей, где звучат гул голосов и детский смех. Торговля здесь — это умение убедить покупателя и создать атмосферу доверия, что иногда бывает совсем непросто. Здесь можно найти всё, что угодно, от забавных сувениров до изделий ручной работы. Аттракционы привлекают внимание не только детей, но и взрослых, делая ярмарку местом веселья и радости для каждого, кто сюда пришёл, и Аэри не стала исключением, вскоре затерявшись в толпе. Так отчего же на лицах взрослых не было той жизнерадостности, что должна быть на празднике? И вскоре Язолин понял, почему.       На площади появилась группа разодетых эльфов и левиа. Были среди них и тёмные. Язолин узнал Фарахтара и его компанию.       — Что вонючки праздник здесь устроили, — с отвращением произнес шествующий во главе группы эльдар, подобрав камень и швырнув в витрину одного из магазинов. Однако камень отлетел, оставив еле заметную царапину. Некоторые из вновь прибывших истрийцев сметали с прилавков палаток, принадлежащих безухим, товар на землю. Тут некоторые из молодых полукровок стали подходить к подаркам гостей и опускать прозрачные шторы, дабы защитить чужое имущество. Язолину показалось это странным и бессмысленным.       — Что здесь происходит? — тихо поинтересовался Солтран.       — Понятия не имею, но думаю, мы об этом скоро узнаем, — ответил Язолин. Его инстинкт самосохранения подавал тревожные сигналы. Он поднял голову, посмотрев на крыши домов, как будто там кто-то был.       — Кто вам вообще разрешал что-то здесь устраивать? Живете здесь из милости и портите воздух. Валите на вашу жалкую планету! — продолжал свою презрительную тираду главарь дебоширов.       Стоя в стороне от толпы, Вероника не без удивления узнала его голос, что, впрочем, не вызвало у неё удивления. К ним подошёл Рунарис.       — Господа, я прошу вас успокоиться. Наш праздник никому не мешает. Если он вам не нравится, могли бы и не приходить, — произнёс он.       — Отпрыск земной шлюхи указывает мне, что делать? Да ты знаешь, кто я, — ехидно произнес эльдар.       — Мне абсолютно все равно, кто ты. Вы мешаете отдыхать и развлекаться нам и нашим гостям, — уверенно произнес Ксандр, взгляд которого посуровел.       В это время Язолин заметил в толпе странно одетых детей и подростков. Их облик был скорее устрашающим, чем веселым. Все они были в странных, а порой и страшных масках. В руках каждого был водный пистолет или ружье. Они сновали между группами взрослых, не предпринимая никаких действий, словно чего-то выжидая.       — Мы на своей планете. Что хотим, то и делаем, и где хотим. Это наш город, — уверенно произнёс эльдар.       — Что ж, видит бог, я пытался решить дело миром, — с сожалением вздохнул Ксандр и пошёл прочь.       Как только он скрылся в толпе, перед хулиганами появился ребёнок в костюме привидения — изорванном балахоне с жуткой маской на лице.       — Эй вы, уроды. Валите из нашего квартала, — сказал он и, вскинув ружьё, выстрелил прямо в главаря дебоша. Зеленая струя угодила прямо эльфу в глаз. С зеленым фингалом эльдар смотрелся несколько комично. На истрийцев напал ступор от наглости и дерзости безухих. Как они вообще посмели сопротивляться воле хозяев планеты? Тем временем их окружила стайка детей и поливала их водой из водяного оружия. Действие напоминало внеочередной Хэллоуин. Они не стояли на месте, постоянно передвигаясь или смешиваясь с толпой. Как только вода в бластерах заканчивалась, они подходили к любому из взрослых, что стояли у палаток. Те уходили за них и возвращались обратно уже с заряженным оружием. Язолин понял, что без четко отработанного плана тут не обошлось. Взглядом он отыскал в толпе Веронику. Она стояла в стороне и что-то говорила по телефону. Рядом был тот самый полукровка, который пытался уладить конфликт. Недалеко от неё Язолин заметил знакомую троицу: Селериана, Гаэллара и Лассэланту. Те неодобрительно наблюдали за происходящим. Но, проследив за взглядом Селериана, дроу понял, что тот тоже заметил Веронику и не спускал с неё глаз.       Атака продолжалась, и вскоре не только лица эльфийских хулиганов, но и одежда были в разноцветных пятнах. Главарь орал и ругался на эльдарском языке.       — Вы за это ответите! Вы хоть знаете, сколько стоит моя одежда?       Кто-то из непрошеных гостей попытался применить магию. Тут на крыше прямо над ними появился парень и сбросил на магов пузырь с краской. Одежда тех вся покрылась разноцветными потеками. Начался артобстрел с воздуха. Множество пузырей с краской полетели в истрийцев. Язолин улыбнулся. Значит, ему не показалось. Эльфы, всё ещё атакуемые детьми, было, бросились их догонять, но те ловко спрятались за спинами взрослых. Девушка-полудроу громко сказала так, чтобы было слышно на всю площадь:       — Посмотрите, какое безобразие! На детей нападают! Неужели себе соперника равного по возрасту и росту не нашли!       Площадь постепенно заполнилась смехом и насмешливыми высказываниями взрослых. Кто-то снимал всё происходящее на телефон. Девочка в платье феи с крылышками и маске старой ведьмы, выглянув из-за спины девушки, приподняла её и показала эльфу, преследовавшему её, язык.       Так продолжалось некоторое время, пока кто-то из пришедших громить квартал эльдар не вызвал полицию.       — Сейчас вы ответите за то, что напали на нас! — заявил главарь.       И тут прозвучал сигнал. Звук был настолько мерзкий и режущий, что эльфам пришлось закрыть уши, но и это мало помогало. Безухие вовсе на него не реагировали, как будто не слышали. Дезориентированные эльфы, шатаясь, разбрелись по площади. Тут к месту действия прибыли несколько полицейских машин. Из них вышли вооруженные орки. Из одной из них вышел представительный светлый эльф и не менее представительный орк.       — Так что у вас происходит? — строго поинтересовался эльдар.       — Арестуйте их! Они напали на нас. Мы пришли на праздник, а они напали на нас. Посмотрите, как они с гостями обращаются, — заявил один из хулиганов, указывая на стоящих вокруг безухих.       Светлый офицер некоторое время смотрел на разноцветных истрийцев, и на его лице появилось нечитаемое выражение. Его коллега-орк бессовестно заржал. Элья неодобрительно посмотрел на него.       — Позвольте мне объяснить, — сказал выбравшийся из толпы Рунарис. — Видите ли, это просто игры. Дети пошалили, не более. Мы не хотели ничего плохого.       — Вы что, совсем ополоумили?! — разозлился офицер. — Вызывать по такому поводу наряд полиции?! Как я по этому боди-арту буду рапорт составлять?!       — Да вы знаете, кто я? Они, эти презренные ничтожества, оскорбили представителя высшей знати, — сказал главарь, выйдя вперёд. Его гордый профиль и надменный взгляд мало вязались с зеленым фингалом под левым глазом и разноцветными пятнами на волосах и одежде.       — Ваши документы, — произнёс орк.       — Много чести брать сюда документы. Я — кунду Алдарион Ланварин. Я и эти пострадавшие студенты ЛУМИТЭ, — сказал он, думая, что ему обязаны поверить на слово и пасть ниц.       — Кто-нибудь может подтвердить его личность? — обратился полисмен к окружающим. — Здесь есть хоть один преподаватель из этого учебного заведения?       Через толпу пробралась Вероника.       — Позвольте, офицер. Я являюсь преподавателем ЛУМИТЭ, — сказала она.       Эльф смерил недоверчивым взглядом девушку, которая, по его мнению, слишком молода, чтобы быть преподавателем. Но соответствующий значок рассеял все сомнения.       — И я подтверждаю личность этого эльдара. Это действительно кунду Алдарион Ланварин собственной персоной, — произнесла она.       — Черт знает что, — вздохнул офицер и отвёл в сторону своего коллегу, чтобы обсудить с ним щекотливое положение.       Вероника обвела взглядом разноцветную компанию.       — Что ж, радует тот факт, что вы хоть что-то способны делать вместе. Гадить людям, — сказала она, не сводя насмешливого взгляда с Алдариона.       — Вы ответите. Вы за всё ответите, — уверенно заявил он.       Вскоре вернулись офицеры и сообщили:       — На этот раз мы оформим всё как мелкое хулиганство. Ограничимся выговором. Мы вызвали представителя из вашего ВУЗа, чтобы оформить формальности.       — Мелкое хулиганство? Да за цену одной рубашки я могу купить весь этот чертов квартал! — возмутился Алдарион.       — Конечно, вы можете подать в суд и потребовать возмещения убытков, если знаете точно, кто это сделал, — сказал светлоэльфийский офицер.       Алдарион замер, ведь он не знал, кто в него стрелял. Детей было много, и все они были под масками. Он обвел толпу внимательным взглядом, но ни страшных костюмов, ни жутких масок ни на ком не увидел. Дети уже успели переодеться.       — Процесс из-за брюк произведет фурор в СМИ, — засмеялась Максимова. Алдарион ответил ей злобным взглядом.       Вскоре приехал Кемендил и испытал шок от увиденного. Всем пришлось слушать его причитания и стенания по поводу вида его эльфийского августейшества. Затем, после заполнения всех протоколов, полиция доставила «пострадавших» в ВУЗ.       Как только дебоширов увезли, площадь наполнилась восторженными детскими криками. Герои-защитники столпились около девушки.       — Ну как мы их! У нас получилось! Мы победили! — гомонили они. Им явно понравилось играть не последнюю роль в защите квартала.       Она, улыбнувшись, потрепала какого-то мальчишку по розовой шевелюре. Какая-то девочка прильнула к ней, обнимая за талию. Она вовсе не была против такого проявления нежности.       — Вы все большие молодцы! — похвалила их она.       Снова заиграла музыка. Праздник продолжился. Сзади к ней подошёл Ксандр.       — Так всем героям полагается награда. По молочному коктейлю в «Убежище», — сказал он, и все дети с восторженными криками бросились бежать к бару. Ксандр проводил их теплым взглядом.       — Ты так разоришься, — улыбнулась Вероника, глядя на него.       — Это не страшно. На одного человека я вполне прилично зарабатываю, — ответил Рунарис.       — Признайся, ты не верил, что у нас всё получится, — произнесла она, испытующе посмотрев на него.       Он ответил внимательным взглядом.       — Были подозрения, — признался Рунарис.       Девушка нахмурилась.       — Ладно, пойду, дел невпроворот, — сказал он, поспешив ретироваться, не дожидаясь, пока его начнут отчитывать.       Вероника, покачав головой, с улыбкой посмотрела ему вслед, как его ладная фигура скрылась в толпе. Затем последовала его примеру. Она не заметила, как почти неслышно за ней последовал Язолин. Помня, как в прошлый раз их беседу прервали, и всё закончилось не очень хорошо, на этот раз решил всё исправить. Не факт, что им опять не попытаются помешать в таком скоплении людей, но он не мог не попытаться. Её то и дело останавливали и за что-то благодарили. И Рилинвар догадывался, за что. Вскоре она остановилась в толпе недалеко от сцены, наблюдая, как шли последние приготовления к концерту. Язолин стоял прямо за её спиной, стоило ему протянуть руку, как он бы мог коснуться её. Вероника не сводила взгляда со сцены, где настраивал микрофоны тот самый парень с голубыми волосами, которого он видел на крыльце человеческой части общежития для преподавателей. Он не видел её в толпе, занимаясь своим делом.       Язолин нервно сглотнул. Отчего он так волнуется? Сердце его бешено билось в груди. Дроу сильно нервничал, переоценивая каждое слово, каждое движение, каждый её взгляд. В каком она настроении? Он хотел обратить на себя внимание, но не знал, не станет ли она гневаться на него за то, что он её отвлекает. В голове кружились тысячи мыслей: как начать разговор, как при этом выглядеть, чтобы ей понравиться. Но все они были бесполезны, ибо волнение овладело им полностью. Однако он готов был рискнуть, так как неизвестность была хуже всего. В его сердце горело пламя, которое только она могла погасить. И Язолин просто тронул её за плечо.       Вероника обернулась и, узнав темного эльфа, улыбнулась ему. Веселые искры в её серых глазах заставили его забыть всё, что хотел ей сказать.       — Здравствуйте, леди Вероника. Можно вас на пару слов? — с трудом подбирая слова, произнес он.       Девушка покачала головой. Громко играющая на площади заглушала его голос.       — Я тебя не слышу, — сказала она настолько громко, чтобы он её услышал. Способность читать по губам помогла ему понять её даже в окружающем шуме. Дроу покачал головой, улыбаясь. Она двинулась в сторону, выходя из толпы, увлекая его за собой. Они остановились в стороне от скопления народа недалеко от скамейки.       — Ты хотел со мной поговорить, — догадалась она.       — Да. Хотел, чтобы вы показали мне квартал, — нашел, что сказать Язолин.       — Честно говоря, я и сама редко здесь бываю. Да и достопримечательностей здесь как таковых нет, — ответила девушка.       — Но всё же чаще, чем я, — настаивал дроу, понимая, что разговор не клеится.       Тут из толпы, как чертик из табакерки, появился Солтран с сияющей улыбкой на лице. Было видно, что праздник ему нравился, и он был словно в своей стихии.       — Я вас приветствую, леди Вероника, — поздоровался он с изящным поклоном.       — Солтран. Как тебе Безухий квартал? — поинтересовалась девушка.       — Шумно. Кажется, я немного оглох, но весело, — произнёс он.       Его непосредственность нравилась Веронике. Казалось, он может из всего чего угодно найти повод для позитива. Словно его жизнь легка и беззаботна, хотя это было вовсе не так. Нет-нет да и проскальзывала грусть в его вишневых глазах.       — Слушай, тебя тут недавно Аэри искала, — вдруг произнёс Язолин, желая спровадить Мит'тара.       — Зачем? — удивился тот.       — Она не сказала. Найди её, и узнаешь, — ответил Рилинвар.       — Ну ладно. — В его взгляде появилось замешательство. — Ещё увидимся, леди Вероника.       — Конечно, — сказала она, улыбаясь. Когда Солтран скрылся в толпе, она перевела лукавый взгляд на Язолина.       — Зачем ты это сделал? — прямо спросила она, догадавшись о его намерениях.       — Я хотел поговорить с вами наедине, — ответил он.       — О чем? — спросила девушка.       — Помните ту историю, что вы рассказывали нам на уроке? Что выбрал тот рыцарь? — нашёл-таки, что спросить, дроу.       — А что бы выбрал ты на его месте? — вопросом на вопрос ответила она.       Язолин задумался, иногда посматривая на девушку.       — Ночь, — в голосе дроу была абсолютная уверенность.       — Ну конечно, под землёй же нет светлого времени суток, — усмехнулась она, будто уличила его в лукавстве.       Её теплая улыбка вызвала ответную и заставила его смущенно посмотреть себе под ноги.       — Ну вот ты уже улыбаешься, — сказала она, словно этого и добивалась. — Вы почему-то никогда не улыбаетесь искренне, счастливо. Будто у вас нет для этого повода. Даже когда вы достигли заветной цели.       — У меня и правда мало поводов для радости. Но надеюсь, что вы поможете мне улыбаться искренне. Улыбаться оттого, что я счастлив, — сказал он, надеясь, что его отчаянный посыл будет ею услышан.       Дроу смотрел на неё с надеждой в глазах, словно в них отражалось его непонятное для него самого влечение к ней. Он не мог отвести от неё взгляда и ждал ответа, словно приговора. Время словно замедлило свой бег, и секунды стали часами, годы — столетиями. В его взгляде читались мольба и нежность, и в то же время решимость и уверенность в том, что он не отступит.       Неясное чувство тревоги поселилось в её душе. И чем дольше она вглядывалась в золото его пронизывающего взгляда, тем смятение сильнее окутывало её, словно плотным туманом. Липкие щупальца страха опутывали её, вызывая беспокойство и неопределенность. Внутренний голос настойчиво твердил, что что-то не так, что от этого красивого, притягательного и, безусловно, опасного зверя надо держаться подальше. Стоит его подпустить ближе, и она пропала. Вероника всеми силами пыталась избавиться от этого неприятного состояния, но тщетно. Тревога поселилась в её сердце, словно загадочный гость, не желающий покидать свое пристанище. Девушка постаралась взять себя в руки, сделала глубокий вдох и попыталась успокоиться.       «Надо сменить тему разговора», — приняла она единственное, на её взгляд, верное решение.       — Ты говорил, что первый раз в Безухом квартале, — напомнила она.       Язолин согласно кивнул.       — Подожди меня здесь. Я скоро приду, — сказала она и пошла по направлению к торговой площади.       Язолин остался на месте. Ощущение, что и на этот раз всё сорвалось, что и в этот раз он не был услышан. Что за барьер между ними? Нерушимая стена. На миг его душа наполнилась отчаянием, что ему никогда её не преодолеть. Но дроу постарался быстро взять себя в руки и огляделся вокруг, чтобы немного отвлечься. На противоположной стороне дороги на скамейке сидела интересная пара: темноволосый парень и девушка-полукровка. Она нежно обнимала парня, склонив голову ему на плечо, и что-то ему говорила. Язык был ему незнаком. Но её взгляд излучал тепло и нежность, а улыбка выражала искреннюю любовь, которую она испытывала к этому парню.       "Neitar", — вдруг пронеслась мысль в голове дроу, от которой он вздрогнул всем телом. Никогда ему не испытать такого. Никто и никогда не посмотрит на него как на что-то очень дорогое сердцу. Он вспомнил истязания Виервае. Её жестокость, ненависть и проклятия. И капли слез выступили на его белоснежных ресницах.       — Neitar, — тихо прошептал Язолин.       За своими переживаниями он не заметил за собой слежку. Среди толпы за ним следила пара черных как ночь глаз, полных негодования. Селериан видел, как он следовал за ней сквозь толпу, потом они отошли вместе и о чем-то говорили. Дроу улыбался. Потом она отошла, а он остался.       «Что же задумала эта шваль», — подумал эльдар, вспомнив, что не в первый раз видел его и Веронику вместе. Он, сказав Гаэллару, что отойдет, направился прямиком к нему.       Язолин не без удивления взглянул на приближающегося, пылающего яростью Селериана, гадая, чем мог насолить на этот раз светлому, даже не глядя в его сторону.       «Оскорбление преступным пренебрежением», — усмехнулся про себя Рилинвар.       Он налетел на него, словно ураган, вцепившись в воротник кожаной куртки и встряхнув его.       — Признавайся, подлый мерзавец, что задумал? Что тебе надо от неё? — спросил он, гневно сверкая взглядом.       — Я думаю, это моё личное дело, — ответил Язолин. К нему постепенно возвращалось хорошее настроение.       Селериан внимательным прищуром смерил дроу.       — Решил соблазнить её, — догадался он.       Глаза Рилинвара расширились от удивления.       — Думаешь, у тебя что-то получится? Да если я начну за ней ухаживать, она и не посмотрит в твою сторону, — не без горделивости ответил Селериан.       — Ты бросаешь мне вызов? — оживился тёмный.       — Этого и не нужно. Уже ясно, кто победит, и это не ты, — уверенно произнёс Армантас.       — Хорошо, раз ты в себе настолько уверен, давай заключим пари: кто соблазнит Веронику, тот и победитель, — предложил Язолин.       — Идёт, — согласился Селериан.       Вероника некоторое время что-то выбирала в палатке с сувенирами и, наконец сделав свой выбор, направилась было к одиноко стоящему дроу. Но, увидев, что он уже не был одинок и что-то активно обсуждал с Селерианом, вернулась к палатке.       Вскоре она подошла к обоим.       — Селериан, как тебе здешняя ярмарка? — спросила она.       — Весело, — с явным недовольством ответил эльдар. Девушка чуть не засмеялась, глядя на него.       — Хорошо, в честь вашего первого посещения Безухого квартала у меня есть для вас подарок, чтобы вы запомнили этот день, — сказала она, отдав им по среднего размера бархатному мешочку, в которых было что-то мягкое.       — Откроете, когда вернётесь в общежитие, — сказала она.       Если Селериан принял подарок как само собой разумеющееся, то Язолин смотрел на него, словно не верил глазам. Подарок от Вероники. Обычный бархатный мешочек, что дороже всех сокровищ мира. Его сердце сильнее забилось от радостного трепета, чувствуя в этом жесте некое подобие заботы.       Девушка решила присмотреть за ними, кабы они чего не натворили. Тем более культурно-развлекательная программа праздника только набирала обороты. На ярмарке начался концерт под открытым небом. На большой сцене установлено современное звуковое и световое оборудование, которое создает незабываемую феерическую атмосферу. Музыканты в запоминающихся костюмах играют популярные мелодии, которые заставляют публику танцевать и петь под их ритмы. Зрители наслаждались шоу, которое сочетает в себе музыку, танец и визуальные эффекты. Вероника не сводила глаз с представления, отмечая, какие таланты живут в Безухом квартале, и испытывала гордость за землян и их отпрысков. Особенно была рада, если участвовали кто-то из ее знакомых, а таких, к ее удивлению, оказалось немало. Концерт завершился грандиозным финалом с огненным шоу и салютом, который зажигает небо яркими разноцветными вспышками. Лица собравшихся на площади окрасились разноцветьем ярких вспышек. Все зрители аплодируют и кричат «Браво!», отдавая дань уважения артистам за их талант.       Той же ночью в общежитии в их с Солтраном комнате допоздна не смолкали разговоры. Впечатлений было масса. Слушая бесконечную болтовню Мит'тара, Язолин тихо достал из-под подушки заветный мешочек и вынул из него небольшого, размером с пол-ладони, пушистого черного паучка с огромной парой глаз и парой маленьких по бокам. Дроу с улыбкой поглаживал мягкие лапки.       Вернувшись в светлое общежитие, Селериан заперся в своей комнате и открыл мешочек из изумрудного бархата. В нем оказался пушистый кактус в плошке с большими подвижными глазами и розовым цветком. Селериан смотрел на кактус. Кактус смотрел на него. И он терялся в догадках: признак ли это симпатии или насмешки.       Вероника же, в свою очередь, гадала, как они отреагируют на её подарки. Ведь если подарить одному, то второй явно будет щеголять этим перед другим, вызывая агрессию. А у них и так отношения напряжены до предела, несмотря на запреты.       — Детский сад, — подумала она, засыпая.