"Всё-таки, как ты мог, Джисон-а"
Ещё одно сообщение повисло в длинной цепочке недоставленных. Кюбин, в общем, и не ждал иного. Это стало для него чем-то сродни терапии: выплеснуть эмоции, если совсем прижало. И потом жить дальше. Потому что после ухода Джисона он остался за старшего уже не просто по возрасту и не имел права застревать в паутине отчаяния. Как бы иногда ни хотелось. — Хён, можно с тобой поговорить?.. — словно специально, чтобы об этом напомнить, в комнату заглянул бледный потухший Ёнсу и нерешительно застыл, увидев, что Тэёб тоже здесь, пусть и в наушниках, уткнувшийся в свой телефон. И это их ехидный, неунывающий Ёнсу, который раньше никого и ничего не стеснялся... Внутренне вздохнув, Кюбин кивнул, поднялся и пошел вслед за ним на лоджию, служившую им прачечной. Ещё один выматывающий разговор... Кюбин всё ещё не мог привыкнуть, что теперь за поддержкой шли к нему, потому что больше — просто было не к кому."Джисон-а, за что?" (!) Сообщение не доставлено
Сначала Ёнсу не плакал, просто, глядя в сторону, долго и сбивчиво бормотал, что не понимает как жить дальше и что теперь вообще будет. И будет ли. Потом полились слёзы. Кюбин прижимал его к себе, осторожно целовал взъерошенную макушку и не знал как объяснить, что рано или поздно любая боль притупляется. Даже такая сильная. «Мы справимся», — раз за разом повторял Кюбин. В том числе самому себе."Прости, глупо вышло. Я тебя не обвиняю. Просто... Тяжело." (!) Сообщение не доставлено.
С Укджином было сложнее всего. Три дня он просто лежал на кровати лицом в подушку и отказывался вставать. На четвертый Кюбину пришлось стаскивать его вниз почти что силой и волочь на кухню практически на себе. Пришлось сажать его рядом и заставлять есть, как маленького ребенка... Хотя какого чёрта, Укджин и был ещё почти ребенком, несмотря на всю свою гениальность. Хрупким, нежным, отчаянно ранимым. Кюбин обнимал его за вздрагивающие плечи и понимал, что никогда не сможет простить того, кто во всем виноват. Но как будто сейчас это имело значение. Важно было не дать им всем сломаться. Чёрт бы все побрал. Кюбин с самого начала был старшим, но только теперь почувствовал, что это такое в полной мере. И он был отдельно благодарен Тэёбу и Сонхо, что они взяли на себя Джунхёна. Потому что как быть с его слезами он понятия не имел. Джисон вот знал… Но теперь и не спросишь. А у этих двоих всегда был к Джунхёну какой-то свой, особый подход. Возможно, в плане утешения Сонхо даже слишком старался… Или просто ему самому было легче, когда приходилось сосредотачиваться на других. Кюбин это очень понимал. А когда и ему становилось невмоготу, рядом почти как по волшебству всегда оказывался Тэёб. Прижимался близко, обнимал со спины, уложив подбородок на плечо. И Кюбин закрывал глаза, расслабляясь в его руках. Иногда Тэёб мягко гладил его по волосам и тогда даже получалось быстро заснуть. Как-то так они и перебрались постепенно под одно одеяло. И все приняли это как само собой разумеющееся. — Кюбин-хён, тут... Звонил "отец", вызывает в студию. Ты как? С плохо скрытым облегчением Кюбин оторвался от мытья посуды. Он снова продул в камень-ножницы-бумагу и теперь отбывал трудовую повинность, но раз нашелся повод отложить... — Я как? Ты почему всё ещё не одет, собирайся бегом, нехорошо заставлять старших ждать. Укджин, или та бледная тень, что от него осталась, натянуто улыбнулся. Работа это было замечательно. — ... В общем, я надеюсь на вашу помощь, парни. Задумка интересная, но мне не нравится как пошла мелодия вот здесь, — «отец», он же Джейден Чон, постучал пальцем по монитору, — И, пожалуй, здесь. С лирикой тоже вопросы. Укджин-а, возьмёшься? Тот закусил губу и неуверенно, но всё же кивнул. — Отлично. Завтра в девять мозговой штурм. И чтобы хорошо выспались оба, идёт? Разумеется Укджин эту настоятельную рекомендацию проигнорировал. Когда перед сном Кюбин заглянул к ним в комнату, то обнаружил его во всю строчащим что-то в телефоне. И хотел уже начать активную воспитательную деятельность, как его прервал очень своевременный Ёнсу, трогательно вцепившийся в подушку и переводящий взгляд на всех по очереди, включая тут же опустившего книгу Сонхо. — Хёны, Укджин-а... Вы не против, если я перееду вниз? Кюбин и Сонхо машинально посмотрели на теперь свободную кровать, а затем на Укджина. Почему-то казалось правильным, что именно он должен решать. — Да не вопрос. Вообще-то пусть Сонхо-хён скажет. Ему с тобой рядом спать. — Укджини, а ты сам?.. — осторожно спросил Сонхо. — Не-не-не, — не отрывая глаз от телефона, протянул Укджин. — Я свой чердак ни на что не променяю. Так что, Ёнсу-я, располагайся. Когда вопрос с переселением оказался исчерпан, Кюбин всё-таки попытался воззвать к разуму младшего и заставить его поспать. Но был относительно вежливо послан с формулировкой "ай, хён, да у меня только текст пошел", так что пришлось признать свое педагогическое поражение и удалиться. Но выходя из комнаты, Кюбин успел заметить, как ласково Ёнсу погладил кровать, которую занял. И на которой последнее время спал Джисон... Что ж, возможно так им и правда будет легче. А пустое место наверху не станет привлекать так уж много внимания."Джисон-а, у нас тут новая песня. Ты послушай, как сможешь. Укджини очень старался" (!) Сообщение не доставлено.
Они закончили за какие-то две недели. Текст получился настолько впечатляющим, что Кюбин ожидал нового витка упаднических настроений, начиная с себя самого. Но стоило только начать записывать, как привычный рабочий ритм оказал на всех самое успокаивающее действие из возможных, Кюбин только подумал, что надо будет потом в той комнате, где они с Джисоном и Укджином обычно работали над песнями, всё поменять... Чтобы поменьше напоминало. И они действительно сделали это, чуть позже. Вместе с Тэёбом это оказалось удивительно легко. Через пару дней после того, как трек был сведён и получил всестороннее одобрение Джейдена, старший менеджер неожиданно назначил общий сбор в переговорной. — Так, мальчики, — деловито произнес он, извлекая из папки стопку бумаг, — руководство решило, что мы отснимем фотосет и используем бэкстейдж как фон к новой песне. Вот подбор костюмов, разбирайте где чьи. — Фотосет? - Впервые за три недели Джунхён поднял глаза. — Когда? — Так, ну если сегодня пятница... То в четверг. Вся группа потрясенно выдохнула: — Через неделю?! — Ну да. Вы знаете, что это значит, правда? Менеджер подмигнул, и Ёнсу тут же застонал — держать диету ему давалось далеко не так легко, как некоторым, и он заранее предвкушал грядущие страдания. — Ого. Симпатичная рубашка, хён. Спорим, они её на тебе застёгивать не будут? — Почти как раньше усмехнулся Укджин, заглянув в листок соседа, и Джунхён вздрогнул, будто только что проснулся. Снова посмотрел на предполагаемый костюм и, опустив голову, с сомнением задрал на себе джемпер. — Если что, хён, не переживай. Я с тобой в зал пойду. Мне тоже надо, — кивнул ему Ёнсу. — А я буду ждать вас в общежитии с чем-нибудь максимально вкусным из разрешенного. Все возмущенно посмотрели на Сонхо, а Кюбин даже руки на груди сложил. — Можно подумать, тебе не надо тренироваться! — Ну, я и в студии потренируюсь... — Еще чего! Сонхо-хён, это нечестно! — запротестовал Тэёб, который вообще-то сам посещал зал только по большим праздникам. Ну или за компанию. — Да, хён, ты же сам говорил, что хотел серьёзно подкачаться, — вкрадчиво улыбнулся Джунхён. — Пойдешь со мной? Приглашение прозвучало как-то настолько интимно, что менеджер даже закашлялся, а все группа радостно захлопала в ладоши. И пунцовый Сонхо рассмеялся вместе со всеми. Откинувшись на стуле, Кюбин смотрел на этот галдёж усталым, но довольным взглядом и тихонько радовался про себя. Легко ещё долго не будет, но они точно справятся, теперь он был уверен.