Better than Heaven

Для существа, которое не было строго мужского пола и не имело определенной сексуальной ориентации, Азирафель был, по всем признакам, самым гомосексуальным ангелом из когда-либо живших. Шесть тысяч лет жизни на Земле и наблюдения за человечеством научили Азирафеля кое-чему о людях, человеческой сексуальности и ее двойственности. К примеру, он узнал, что чаще всего его считают геем. В конце концов, он был чересчур ярким, возможно, даже немного женоподобным, и где-то в начале жизненного пути его вкусы склонились в сторону мужчин. Азирафель участвовал во многих гей-прайдах, в том числе и в самом первом, явившись на него в боа из розовых перьев. К большому огорчению других ангелов, которые, очевидно, были этому зрелищу свидетелями. Не то чтобы их хоть немного волновала человеческая сексуальность и им было дело до того, кто и что куда сует (что бы там ни говорила Церковь). Скорее всего, дело было в Азирафеле. За последние пятьдесят лет, прошедшие с момента выхода фильма на экраны, Азирафель не раз слушал исполнение песни: «И как же нам решить проблему с Марией?», в которой имя Марии поменяли на его. Это было ужасно, даже ужаснее, чем то, что его заставляли переслушивать песни из «Звуков музыки». Доходило до того, что Сандальфон и другие ангелы не раз называли его за спиной Марией. А Гавриил называл его так прямо в лицо. Азирафель поджал губы. Он не хотел, чтобы они его обижали. Это было по-детски, иронично, учитывая, что все остальные ангелы были приблизительно того же возраста, что и он. Но Азирафель достаточно повидал на Земле, чтобы привыкнуть к подобным вещам. Он лишь надеялся, что Кроули никогда не узнает об этом, и не сомневался, что будет плохо, если он узнает, что ангелы стали называть его Марией. Он полагал, что, хотя ему было неприятно и он прогневал бы любого, кто был к этому причастен, несмотря на его отвращение к мюзиклу, сравнение было достаточно метким. Мария покинула монастырь и влюбилась в барона. Азирафель практически покинул Небеса и влюбился в демона. Кроули не знал об этом. Но смысл оставался. Кроули, который был лично ответственен за нашествие людей, хихикающих над произношением вопроса матери-настоятельницы: «Чего ты боишься?». Кроули, который следил за тем, чтобы любая пьеса, которую ставил Азирафель, имела оглушительный успех. Кроули, который втайне любил «Злую», «Чикаго» и не так уж втайне — «Лак для волос» и потакал любой прихоти Азирафеля. Который стоял рядом с ним на многих прайдах, начиная с самого первого. Он даже не подозревал, что Азирафель влюблен в него. За последние полвека Азирафель много размышлял о том, когда, как и стоит ли говорить Кроули о своих чувствах. Возможностей для этого было предостаточно. После того как Кроули спас его книги, после того как Кроули спасал его еще полдюжины раз, после того как они вместе остановили Апокалипсис, после того как они помешали Раю и Аду, обменявшись телами. Это случилось две недели назад, а Азирафель все еще не решил, как лучше поступить. Он уже почти готов был сдаться, когда Кроули без предупреждения явился в его книжный магазин и объявил: — Итак, ангел, мы идем в клуб, так что надевай свои танцевальные туфли и боа из перьев, будем танцевать буги. — Неужели люди все еще говорят: «буги»? — с иронией спросил Азирафель, будучи абсолютно уверенным, что это слово больше никто и нигде не употребляет. Это означало, что он странным способом подражает Кроули, а это уже кое-что. Кроули усмехнулся: — Рассмеши меня. Я знаю, что тебе раньше нравилось танцевать. Азирафель покраснел, предавшись воспоминаниям. — О, то было давно. — Я случайно узнал, что в Сохо есть потрясающий маленький клуб, который, как мне кажется, похож на тот, который ты посещал в тысяча восьмисотых годах. Он называется «Эдем». — Ну конечно, — не удержался от ухмылки Азирафель. Люди не отличались оригинальностью в названиях, и он не мог не надеяться, что «Эдем» — это гей-клуб. Хотя, если бы это было так, они могли бы назвать его «Запретный плод». Он хихикнул над своей шуткой. — Так что давай, как ты любишь говорить, поторопись, и давай проведем ночь в городе. — Разве мы что-то празднуем? — Мы все еще живы, ангел, конечно, мы, черт возьми, празднуем. — Прошло уже несколько недель, — возразил Азирафель. — Верно, — согласился Кроули. — Но для празднования того, что ты жив, нет сроков. Пожалуйста… ради меня? — Он попытался состроить моську, зная, что она у него не так хорошо получается, как у Азирафеля. Азирафель улыбнулся. Он не надеялся противостоять намерению Кроули. Они оба не хотели. Азирафель позволил себе поддаться искушению. Но было ли это искушением, если он сам этого хотел? Он полагал, что да. Кроули всегда говорил, что это самое сладкое искушение, и, честно говоря, единственное из тех, что демон выполнял с некоторой регулярностью. — Ну что ж, — вздохнул он. — Наверное, мне следует надеть что-нибудь подходящее для клуба. — Ты потрясно выглядишь в чем угодно, — легко ответил Кроули. — Говорит демон, чья одежда меняется с быстротой прилива, — подколол Азирафель, исчезая на лестнице, хотя Кроули по-прежнему прекрасно его слышал. — Кстати, мне очень понравилась водолазка, которую ты носил некоторое время назад. Она очень стильная. — Затем, вздохнув, он добавил: — А еще мне нравились твои длинные волосы… У Азирафеля не было зеркала, и вот оно появилось перед ним, и он вгляделся в свое унылое выражение лица. Давненько он не распускал волосы. Не надевал что-то актуальное и яркое. Он решил, что клуб — это как раз то, что нужно. Он смутно догадывался, что это за клуб — «Эдем». Кроули сказал, что он похож на клуб в Портленд-Плейс. Азирафель сильно сомневался в этом, но не в том, что они смогут станцевать гавот. Ох, Азирафелю не могло так повезти. Он никогда бы не признался себе в этом, но он часто фантазировал о том, как танцует гавот с Кроули. Особенно ему нравился конец, когда полагалось поцеловать своего партнера по танцу. Ему всегда было приятно общаться с людьми, но, как бы он ни старался, Азирафель никогда не мог выкинуть из головы образ Кроули. Некоторые мужчины в клубе делали ему различные предложения и соперничали за его внимание, большинство из которых Азирафель отвергал. Они были не в его вкусе. Красивые, конечно, но не его. Был один, с которым у него почти все получилось. Красивый, с красными волосами. Когда Азирафель прищуривался, то мог почти притвориться, что стоящий перед ним мужчина его интересует, но потом тот открывал рот, и на этом все заканчивалось. Видимо, он слишком долго размышлял над своим образом, потому что Кроули появился на верхней площадке лестницы и вошел в комнату, которая в основном служила вспомогательным офисом в квартире над книжным магазином Азирафеля. К большому удивлению Азирафеля, внешность Кроули изменилась. Кроули его услышал, его волосы стали длиннее, и, как он с удовольствием отметил, на нем теперь была черная водолазка с темно-синим, почти черным пиджаком, который выглядел ужасно элегантно и слишком нарядно для клуба. Азирафель едва не издал стон. — Может, мне что-нибудь материализовать для тебя? — предложил Кроули. — Я с трудом представляю, что… — Но не успел он закончить фразу, как рука Кроули сделала размашистое движение вверх — из Ада, подумал Азирафель, — и его одежда изменилась. Азирафель потрясенно задохнулся, рассматривая свой внешний вид: мягкий светло-голубой кашемировый джемпер великолепно подчеркивал его глаза, новые, великолепно сидящие брюки цвета хаки обтягивали его ноги, и… он присмотрелся к себе чуть внимательнее и обнаружил, что его глаза теперь аккуратно подведены снизу, а веки едва заметно мерцают золотом. Ногти, как он с удовольствием отметил, тоже оказались окрашены в тускло-золотистый цвет, а главным украшением было накинутое на плечи боа из белых перьев, которое он носил еще в сорок первом году, взятое с показа «Дам Камелота». У него перехватило дыхание. — Кроули, — произнес он, почти задыхаясь. Он не мог удержаться, чтобы не сократить расстояние между ними и не притянуть демона к себе для поцелуя. Он хотел этого, даже жаждал, но будь он проклят, если первым сделает шаг. — Может, у нас и разные вкусы в моде, ангел, но я знаю, что тебе нравится, — пожал плечами он. Азирафель моргнул и почувствовал, что его щеки покраснели. — Потрясающе. — Да, ты потрясающий, — непринужденно ответил Кроули. — А теперь пойдем… «Эдем» ждет тебя, — добавил он, взяв Азирафеля за руку и потянув его за собой вниз по лестнице. Азирафель изо всех сил старался не думать о теплой руке Кроули в своей, о том, что он выглядит так очаровательно, и о том, что он изменил свою внешность ради Азирафеля. Это, конечно, ничего не значит, подумал он, когда Кроули открыл перед ним дверь Бентли, и он забрался внутрь. От автомобиля исходила какая-то энергия, которую Азирафель не мог объяснить. Она была горячей, успокаивающей и в то же время странной… какой-то другой — он не мог толком объяснить. Через мгновение Кроули тоже залез в салон, и они поехали по улице, причем в неожиданно умеренном темпе, что застало Азирафеля врасплох. Что-то случилось, и он не понимал, что именно. Через мгновение Азирафель отметил, что Кроули мурлыкал под нос какую-то песню, но он не сразу узнал ее, и он подозревал, что в этом клубе будет то же самое. Азирафель не очень-то переносил современную музыку, хотя всякий раз, когда в Бентли включалось радио, а не диск, он слышал несколько знакомых песен время от времени. Он знал мелодию, которую напевает его компаньон. Ему казалось, что он уже где-то ее слышал. Ему хотелось спросить, что это за мелодия, но он боялся, что в этом случае демон может замолчать, и что тогда?.. Азирафель слушал, как тот напевает, и в его мозгу складывались слова. Мне бы так повезло… Его глаза расширились от изумления. Это была песня, которая играла в Бентли в день празднования дня рождения Варлока, в день, когда их маленький идеальный мир превратился в ад. Азирафель задался вопросом, о чем именно поется в этой песне, почему герою «так повезло», он не очень хорошо знал слова, но надеялся, что скоро узнает. — Кстати, сегодня вечер старых песен. Не в смысле посетителей, а в смысле музыки, которая будет звучать, так что для тебя есть отличная новость: тебе будут знакомы некоторые композиции. Азирафель сильно сомневался в этом, если только в клубах в эти дни не играли Баха. Азирафелю еще только предстояло узнать, кто такие Spice Girls. Спустя, казалось, целую вечность — медленная езда на Бентли казалась странной и дезориентирующей после девяноста лет сумасшедших гонок, — машина остановилась у клуба, Кроули вышел из нее и бросился открывать дверь Азирафелю. Азирафель улыбнулся, глядя на Кроули, затем на желтую линию, возле которой он припарковался. «Похоже, некоторые вещи никогда не меняются», — сказал он себе. Применив маленькое ангельское чудо, Азирафель убедился, что никто не потревожит Бентли и не зажмет его, хотя это не имело особого значения. Демоны не ходили в транспортный суд. Только когда они подошли к концу длинной очереди — Кроули, конечно же, собирался пропустить их сразу — Азирафель понял, что рука демона все это время лежала у него на талии. Азирафель покраснел и был весьма благодарен темноте вечера, скрывавшей этот факт от посторонних глаз. Меньше всего ему хотелось, чтобы Кроули комментировал его нервозность. Он знал, что демон не станет смеяться над ним, но это его не волновало. Он не был уверен, что сможет справится с волнением, если Кроули поймет, что причина нервов в том, как сильно он наслаждался прикосновением демона и как отчаянно жаждал этого. Жаждал его больше, чем еды, больше, чем торта. Разум предательски решил подкинуть ему картинку, как Кроули кормит его сливками с пальца, и — о-о-о — Азирафель теперь никогда не сможет выкинуть ее из головы. Тяжело сглотнув, Азирафель высоко поднял голову, как он всегда делал, когда особенно нервничал, проглотил свою гордость и похоть и позволил Кроули провести его в клуб. Первое, что заметил Азирафель, когда они вошли, — это хаотичное, ослепительное и совершенно избыточное для его глаз освещение. Яркие цвета сверкали во всех направлениях, спектр цветов и грохочущие басы, которые вибрировали в груди Азирафеля, как только он вошел. Второе, что он заметил, — это то, что, как он и предполагал ранее, этот клуб, в отличие от предыдущего, был полон мужчин. Однако, опять же в отличие от предыдущего клуба, в этом многие мужчины были спокойнее, и разве это не восхитительно? Он чувствовал, как Кроули возбужденно плетется рядом с ним, и смутно задавался вопросом, не пытаются ли здесь их попросту запрограммировать? В конце концов, это ночной клуб, и Азирафель достаточно насмотрелся современного телевидения, чтобы понять, какие грехи могут совершаться в подобных заведениях. Несмотря на публичный секс, в подобных заведениях творилось много нечестивых вещей. Это было скорее похоже на демонический карнавал. — Я принесу нам выпить, ангел, — предложил Кроули. Азирафель улыбнулся и повернулся к нему, положив руку ему на грудь, тепло которой неприятным образом просочилось сквозь его ладонь. — Я буду водку с клюквой, — попросил он. Кроули кивнул, и рука Азирафеля скользнула по его груди, затем он обернулся и с некоторым недоумением стал разглядывать толпу. Конечно, это была не совсем обычная для него обстановка — ни одной книги, но Азирафелю нравилось находиться среди людей в таком виде. К тому же каким-то чудом его глаза приспособились к свету, а музыка ему понравилась. Это общество было ему по душе, больше, чем Небеса. Это сообщество приняло его с распростертыми объятиями. Здесь он чувствовал себя желанным гостем. Оно принимало его вычурность. Потакало его суетливости и давало ему чувство принадлежности, которого он так отчаянно жаждал. Однако не прошло и нескольких минут, как некто, очень похожий на Кроули, обхватил его за талию, пытаясь привлечь его внимание. Видимо, для них Азирафель выглядел как свежее мясо, готовое для поглощения. Азирафель повернулся к мужчине. Он был, по мнению ангела, достаточно красив. Немного слишком мускулистым, на его вкус, и лицо его чересчур самодовольное, слишком сильно напоминало Азирафелю Гавриила. И этого было достаточно, чтобы заставить любого ангела увянуть и погибнуть. — Привет, красавчик, — проговорил мужчина. Азирафель засопел. — Что привело тебя сюда? — Мой парень привел меня сюда, — выпалил Азирафель, не успев прикусить язык. С годами ему стало гораздо легче врать, особенно людям, а еще больше — одиозным людям, которые слишком напоминали ему Гавриила и скорее вызывали у ангела желание сбить с него спесь. — Серьезно? — В голосе мужчины звучало почти удивление. — С чего бы ему выпускать из виду такого сладкого пупсика, как ты, хотя бы на мгновение? Азирафель поджал губы, одарив мужчину одним из своих фирменных испепеляющих взглядов, которые, если бы взглядом можно было убить, изрешетили бы его на месте. Азирафель чувствовал на себе взгляд Кроули, и это заставляло его чувствовать себя смелее обычного. Он наклонился чуть ближе к мужчине, но не потому, что хотел этого, а потому, что ему нужно было ясно выразить свои чувства по этому вопросу. Он указал на Кроули: — Видите того мужчину? С красными волосами? Это мой парень, и он страшно ревнив, не стоит его злить. Он водит дружбу с некоторыми весьма сомнительными личностями, так что вам лучше убраться восвояси. Азирафель мог бы поспорить, что это в значительной степени правда, поскольку Кроули демон, а значит, сверхъестественно ревнив. И пусть у него не было друзей как таковых, будучи демоном, он наверняка знал некоторых сомнительных личностей. К слову, Кроули и сам мог бы быть тем еще засранцем, если бы захотел. Мужчина только фыркнул: — Он довольно тощий. Думаю, он мне по зубам. Азирафель хмыкнул и открыл было рот, чтобы возразить, что не стоит судить по внешнему виду и демон сильнее, чем кажется, но не прошло и мгновения, как рядом с ним появился Кроули и протянул ему напиток. Без предупреждения Кроули обхватил ангела за талию и притянул к себе. — Привет, ангел, — ухмыльнулся он. Азирафель вздрогнул от этого прозвища. Он всегда так называл Азирафеля, но в данном контексте оно имело гораздо больший вес. — Извини за промедление, очередь в бар была огромная. Кроули полностью проигнорировал присутствие незнакомца, уставившись в глаза Азирафеля. Остальная часть клуба для него словно растворилась. В тот момент в мире не существовало ничего, кроме них двоих. Кроули словно остановил время, и Азирафель лишь периферийным зрением видел толпу танцующих вокруг них, но все это не имело значения. Все, что имело значение, — это взгляд, которым Кроули смотрел на него, и его рука, по-хозяйски обвившая талию. В этот момент всевозможные мысли ускользнули от Азирафеля. Он позволил Кроули увести себя на танцпол, и тот, наклонившись к его уху, прошептал: — Ты выглядишь великолепно в этом свете, ангел. Азирафель моргнул, ему казалось, что он во сне. Все вокруг было каким-то неземным, не туманным, но и не четким, нереальным. А потом кто-то налетел на него и пролил свой напиток на его одежду. Внезапно стало холодно и мокро, и это ощущение мигом вернуло Азирафеля в настоящее. Эффект небольших чудес рассеялся, и музыка снова заиграла в полную силу. Все было по-настоящему. Он стоял в клубе с Кроули, который смотрел на него так, словно он был центром Вселенной. Песня сменилась, Азирафель уловил первые несколько нот песни, которую напевал Кроули, и усмехнулся. Мне бы так повезло, Повезло, повезло, повезло. Мне бы так повезло в любви… Его тянуло к Кроули, как мотылька к огню, с самого первого момента их встречи, и все вело их к этому моменту. Он понял, что все всегда вело к этому моменту. Каждое разногласие с Небесами, каждый спор, каждое слово против — все это неумолимо вело их сюда. Он обхватил Кроули за плечи, и они закружились в танце. Это был не гавот, но Азирафель и не желал большего. Ему повезло, подумал он, глядя на Кроули. И правда, очень повезло. Он запустил пальцы в волосы Кроули и притянул его к себе для поцелуя. Кроули усмехнулся ему в губы, когда они поцеловались. — Слышал, как ты меня там назвал, ангел, — поддразнил он, когда они отстранились друг от друга. — О, нет… Кроули рассмеялся. — Конечно, ты был прав, — продолжил он. — Я страшно ревнив, а ты мой ангел, мой, — прорычал он, без предупреждения притянул Азирафеля к себе и впился губами в его горло, убедившись, что все вокруг видят, кому именно принадлежит Азирафель. Тот мог только задыхаться, выгибаясь в объятиях Кроули. — Я знаю, что мы только пришли сюда, дорогой, но, может быть, ты отвезешь меня домой, — почти бездыханно произнес Азирафель. Кроули зарычал во все горло — низкий хрипловатый звук, от которого Азирафель возбужденно задрожал. — Ангел, — промурлыкал он, посасывая кожу его шеи. — Черт, кажется, я целую вечность ждал, когда ты это скажешь. Азирафель покраснел, слегка отстранившись от Кроули, чтобы заглянуть ему в глаза. — Отвези меня домой, Кроули. Отнеси меня в постель. Кроули застонал и притянул его к себе для очередного грубого поцелуя, а затем потащил его за собой из клуба к машине. Как и ожидалось, Бентли была проигнорирована окружающими прохожими и терпеливо ждала их возвращения. Кроули почти втащил Азирафеля в салон, дверь сама собой захлопнулась, и они рухнули на сиденья. Двигатель взревел, переключил передачу и начал движение: Азирафель и Кроули сидели на переднем сиденье. Их пальцы запутались в волосах, они впивались в губы друг друга. Кроули вжался в него, и Азирафель ответил ему стоном. — О, Кроули, — произнес он почти не дыша. Если кто-то на дороге и заметил, что винтажная Бентли без водителя разгоняется до девяноста километров в час на улицах Лондона, он был не в силах остановить ее. Азирафель, в свою очередь, был слишком занят, наслаждаясь дразнящими поцелуями и словами похвалы от демона, чтобы беспокоиться о внешнем виде и о том, что они с огромной скоростью несутся обратно к книжному магазину. — Такой красивый, — сказал Кроули. — Такой восхитительный. И весь мой. Азирафель кивнул: — Твой, Кроули. Только твой. Всегда был твоим. Кроули усмехнулся словам ангела. Машина внезапно остановилась, и Азирафель, не успев опомниться, был вынужден отпустить своего демона, чтобы оба выбрались из машины и зашли в книжный магазин. Вечер прошел быстро, но Азирафель не жаловался. Тем более когда губы Кроули снова оказались на его шее, посасывая, покусывая и оставляя свои следы так, что у ангела подкосились колени. Он задрожал. О, было что-то такое сладкое в подчинении и повиновении партнеру. Оставив Небеса, он думал, что отказ от контроля будет ужасающим, но позволить демону встать у руля казалось блаженством. В этом контроле была безопасность, потому что он знал с абсолютной уверенностью, обжигавшей его душу, что Кроули никогда не воспользуется этим. Никогда не причинит ему вреда. Кроули не станет злоупотреблять его подчинением ни в каком контексте. Во всех отношениях Кроули доказывал, что достоин его любви и обожания больше, чем Небеса. Азирафель удивлялся, как он мог сомневаться в этом, глядя, как Кроули не спеша раздевает его, целуя каждый сантиметр обнажающейся плоти. Восхваляет его. Азирафель всю жизнь пытался оттолкнуть Кроули. Отвергал его на каждом шагу, с досадой подумал Азирафель. И ради чего? Ради Небес? Ради того, чтобы люди, которые должны были любить его, попытались его уничтожить? — Ангел, — вздохнул Кроули, глядя в глаза Азирафелю. — Ау? — Я здесь, дорогой, — ответил Азирафель. — Похоже, что ты за миллион миль отсюда, — мягко сказал Кроули. — А это значит, что я не выполняю свою работу. Раз ты успеваешь думать. Азирафель хихикнул. — Прости, дорогой мой. — Если тебе не нравится, мы можем остановиться, — предупредил Кроули. — Нет, дорогой, мне нравится. Я просто… немного не в себе. — Азирафель смутился. Он был настолько поглощен своим гневом на Небеса, что испортил этот особенный момент с Кроули. Черт бы их побрал, они все еще умудряются портить ему жизнь, подумал он. — Поговори со мной, — с мягкой улыбкой сказал Кроули, крепко прижимаясь к Азирафелю. Азирафель вздохнул, обнимая его. Ужасно неловкий момент. — Я просто… — он сглотнул, — осознал, сколько времени я потратил впустую, пытаясь быть хорошим ангелом. — Ты отличный ангел, — уверил его Кроули, прижимаясь губами к виску Азирафеля. — Проблема в том, что Небеса недостаточно хороши для тебя. Азирафель вздохнул, обнимая демона, и его слова подействовали на него как лекарство. — Не думаю, что я такой, — сказал Азирафель. — Я совершил много не очень приемлемых Небесами поступков. — Ты думаешь, что попытка убить тебя была приемлемой? Или причинение тебе вреда всеми теми бесчисленными способами, которые они совершали на протяжении многих лет? Манипуляции, унижения? Все, что они делали, — только для того, чтобы сделать тебя несчастным ангелом. Это не очень по-небесному. — Мария, — вдруг выпалил Азирафель. Кроули непонимающе поднял бровь. — Кто? — Ангелы… они… — Ангел понизил голос, смущенный тем, что признается в этом. — зовут меня Марией. — Почему? — «И как же нам решить проблему с Марией?» — процитировал Азирафель. — Только не чертовы «Звуки музыки», — простонал Кроули. — Но это не… почему Мария? — Полагаю, все дело в нашем с ней сходстве. Мария покинула монастырь и влюбилась в барона. Я покинул Небеса и влюбился в демона, — вздохнул он. Глаза Кроули расширились. — Опять? Азирафель моргнул. — Что? — Ты сказал, что влюблен в меня, — напомнил Кроули. — Конечно, нет, — солгал Азирафель. — Слишком рано для этого, не находишь? Кроули, в свою очередь, ничего не мог с этим поделать. Ухмыляясь, он притянул Азирафеля к себе и поцеловал, затаив дыхание, с такой любовью и обожанием, что тот не мог ничего сделать, кроме как раствориться в этом поцелуе. — Между прочим, ангел, я тоже люблю тебя. Временами ты бываешь невыносимым, суетливым и упрямым, как мул, и это только твои лучшие качества, — с усмешкой сказал Кроули. — Но ты также удивительно добр, очень заботлив, обаятелен, с очаровательной улыбкой и мягкой упругой задницей. — Азирафель покраснел. — Но знаешь, что в тебе самое лучшее? Азирафель покачал головой: — Не имею ни малейшего представления. — Ты мой, — прорычал Кроули, притягивая Азирафеля к себе. Ангел часто задышал, обхватив шею демона руками, а Кроули наклонился и еще раз впился в его горло, оставляя свою метку. — Мой, мой, весь мой. — Жадный… демон, — задыхался Азирафель, выгибая спину. — О… черт… да, пожалуйста, Кроули, не останавливайся. Кроули усмехнулся: — Я никогда не остановлюсь, ангел. Никогда не перестану отмечать тебя и напоминать тебе, кому ты принадлежишь. Азирафель вздрогнул. — Полагаю, я всегда принадлежал тебе. Кроули не мог не улыбнуться. — А я принадлежу тебе, ангел, — сказал он. — А теперь пойдем, — он наклонился и перекинул Азирафеля через плечо, похлопав его по заднице. — Пора спать. Азирафель вздыхал, охал и смеялся, пока Кроули тащил его по лестнице к кровати. Как обычно, на кровати сегодня никто из них не будет спать, но Азирафель и не жаловался. Это его Рай, подумал он. Даже лучше, потому что здесь его Кроули.