Он моя пара?!

Вся Япония готовилась к самому любимому и долгожданному празднованию — ко дню Священных фонарей. Встав пораньше, Иноске от радости не знал куда себя деть до самого вечера, ведь этот день он ждал больше, чем собственный день рождения. Даже Танджиро еле удалось успокоить пару, потому что из-за неугомонного характера омеги это было трудной задачей, но в тоже время такое поведение умиляло альфу, ведь он считал Иноске очень очаровательным в таком состоянии, хоть с ним было и сложно. Когда наступил вечер и время показывало, что пора выходить, Камадо поправил находу своё праздничное кимоно серого цвета, постучав в дверь комнаты младшего. Услышав за дверью «входи», альфа отодвинул сёдзи, входя в комнату. Найдя омегу у зеркала, который закреплял вторую серёжку на ушко, Танджиро улыбнулся, подойдя к нему со спины, положив руку на талию и поцеловав тёплыми губами в изгиб шеи. — Уши не болят? — спрашивает Камадо, а сам не перестаёт выцеловывать шею младшего, медленно спускаясь к обнажённым плечам, чуть сжимая мягкие бёдра. Он не просто так спросил насчёт ушей, ведь Иноске проколол их неделю назад, поставив любимого перед фактом, что тоже хочет носить красивые украшения, как это делают другие омеги. Безусловно, подаренные Танджиро серьги выглядели на Хашибире невероятно красиво, но каких криков это ему стоило. Младшему было больно прокалывать мочки, а Танджиро было тяжело держать его, плюс защищать того, кто его паре собственно и прокалывал уши. Зато теперь Иноске весь сияет, показываясь перед любимым во всей своей красе. — Болят, но совсем немного, — усмехнулся он, взяв маленький флакон ароматного масла, чтобы распределить его на коже. — Позволишь? — спрашивает Танджиро, не отводя от него заинтересованных глаз. Иноске пожимает плечами и передаёт прозрачный флакон с маслом в руки альфы, ожидая его следующих действий. А Танджиро будто не спешит и слишком медленно открывает флакон, выливая несколько капель масла на палец. Приятный запах персика и мяты наполнили его лёгкие, а также стремительно распространился по всей комнате. Альфа растирает масло между средним и большим пальцем, поцеловав любимого в чёткую линию нижней челюсти, проходясь пальцами по слишком нежной шее, осторожно втирая масло, которого стало катастрофически мало, из-за чего Камадо пришлось вновь добавить его на пальцы, проходясь по ложбинке между грудьми омеги, не прекращая целовать его. Иноске хватается руками за бёдра альфы и откидывает голову на его плечо, издав слабый стон. Пальцы Танджиро приятно гладили кожу, оставляя на их месте огненные ожоги, которые медленно изводили омегу. Брюнет издаёт громкий стон, стоило альфе коснуться розового ореола соска под коричневым кимоно. — Мне кажется или ты слегка увлёкся? — краснеет младший, взглянув на любимого. — Думаешь? Смотря на самодовольную рожу Танджиро, брюнет надулся, но краснота на лице никуда не делась. — Сейчас получишь у меня, — отворачивается он, взяв из рук Камадо масло, поставив его на столик. — Извини, милый, просто в последние дни мне что-то не хорошо. Словно дурман какой, — отошёл он на один шаг от пары, потирая чуть взмокший лоб пальцами. — Тебе плохо? — подошёл к нему младший, взволнованно положив тёплые ладони на его щёки, — Давай тогда останемся? Я не хочу, чтобы тебе стало хуже… — Нет, мы пойдём. Я обещал тебе. — Но Танджиро, — нахмурился брюнет. — Всё, хватит болтать, — не сильно ударив младшего по попе, Камадо взял его за руку, и под недовольные возгласы вывел омегу из комнаты, закрыв за собой сёдзи. Прийдя на праздник в самый его разгар, Иноске открыл рот от восторга, сжимая руку любимого. Над головами висели пестрящие фонари, которые украшали площадь, на всю улицу распространились великолепные ароматы различной еды, а уличные музыканты играли праздничную музыку под которую танцевали взрослые и дети, не скрывая радости. Все они были одеты красиво и по случаю, из-за чего омега не мог насмотреться на них, бегая глазами от одного к другому. Танджиро рассмеялся и сказал, что если они продолжат стоять здесь, то пропустят всё самое интересное. Согласившись с любимым, Иноске улыбнулся, потащив его к одной из многочисленных лавок с разными вкусностями и сувенирами. Выбрав для себя любимую картошку, омега ел её с превеликим удовольствием, гуляя с Танджиро по длинным и красиво украшенным улицам. Остановившись у дорогого ресторана «Красный дракон», Иноске с немым вопросом в глазах посмотрел на альфу, изогнув бровь. — Зачем мы сюда пришли? — Нас там ждут. Хашира решили устроить праздничный ужин в честь праздника. — Но я думал, что этот вечер мы проведём только вдвоём. Танджиро вздыхает и обнимает своего мальчика за плечи, идя с ним в ресторан. Да, он сам не ожидал, что Хашира захотят собрать всех соратников за одним столом, тем более, что у него были свои планы на этот день. На входе их встретил персонал, любезно спросив имена, после чего Камадо представил их, следя за тем, как молодой человек проверяет имена в списке. — Да, вы есть в списке! Прошу за мной! Посмотрев на Иноске, Танджиро заметил, что тот был не в восторге и он хорошо понимает его чувства. Чтобы хоть как-то ободрить своего мальчика, альфа погладил его по руке, привлекая к себе внимание нефритовых глаз, после чего произнёс одними лишь губами, чтобы лишние уши их не услышали. — Я тебя люблю. Омега краснеет и смотрит на него большими глазами, немного разивнув пухлые губки. Смущённо отведя взгляд в сторону, он тихо ответил, сжав руку любимого. — И я тебя люблю. Очень, очень сильно, — вновь смотрит на него, заметив лёгкий румянец на щеках альфы. Пройдя к банкетному залу, перед влюблёнными отворились тяжёлые и большие двери из красного дерева, украшенный рисунком грозного дракона. Интерьер самой залы был роскошным и дорогим, выполненный в красных и золотых тонах, которые въелся в глаза Иноске и ему хотелось выйти отсюда как можно быстрее. Подняв голову, омега увидел на потолке красивые цветы с красным фонарями, понимая, что это от них исходил свежий и приятный аромат. Пройдя ещё немного, альфа увидел друзей за огромным круглым столом, который почти что ломался от количества вкусной еды. Заметив ребят, их встретил Кёджуро, задорно поприветствовав друзей. — Ну наконец-то вы пришли! Только вас и ждали. — Ох, простите нас, пожалуйста, — Танджиро неловко улыбнулся, посмотрев на Иноске. — Да, сорян, — нехотя ответил омега, заметив машущего ему Зеницу. — Иноске, почему такой вялый? Пойдём, поешь свою любимую еду и настроение поднимется, — рассеялся Кёджуро, обняв брюнета за плечи, унося его в сторону стола. Хашибира повернул голову на Танджиро, умоляя глазами спасти его, на что альфа пожимал плечами, снисходительно улыбаясь. Зато Камадо не оставил своего мальчика и сел сразу рядом с ним и Зеницу, который был очень рад приходу друзей. За весёлыми разговорами, выпивкой и едой, ребята поняли, что совсем скоро будут пускать салюты и перед этим нужно было высказать свои пожелания или же благодарность окружающим людям. Первым поднялся Кёджуро, который с улыбкой обвёл присутствующих взглядом. — Друзья мои, я так рад, что мы смогли собраться все вместе и отпраздновать этот поистине великий праздник. Несмотря на все трудности, мы вместе, рядом друг с другом, как самая настоящая команда и щит, который невозможно пробить. Я желаю каждому из вас найти покой в этой жизни и идти с гордо поднятой голой, даже когда кажется, что всё потеряно. За вас, мои дорогие! — подняв стопку соджу, парня поддержали другие Хашира, с радостью чокались с ним рюмками, выпивая содержимое одним махом. — Не плохая речь, — тихо сказал Зеницу, чтобы его услышали только друзья. — Это чё выходит, нам их всех слушать придётся? — округлил глаза Иноске, чувствуя, как левый глаз начинает дёргаться. — Ну может не всех…, — с надеждой протянул Камадо, сжав в качестве поддержки руку пары под столом, ощущая, как младший нежно гладит его ладонь большим пальцем. К сожалению прогнозы Танджиро не подтвердились и каждый присутствовавший высказался, из-за чего застолье растянулось ещё на тридцать минут. Когда Тенген закончил говорить свой тост, Кёджуро глянул на Танджиро, а тот весь сжался, надеясь, что этот хитрый взгляд сулит чем-то хорошим. — Танджиро, не хочешь сказать пару слов? — Я?! Нет! — Да ладно тебе! Чё ломаешься? — горланил пьяный Тенген, смеясь с выражения младшего. — Оставь его. Может парень не хочет разглашать свои мысли вслух, — спокойно сказал Гию, сложив руки на груди. Среди гостей Камадо впервые встретился глазами с Шинобу-Самой. Девушка с пониманием улыбнулась ему, будто бы подталкивая на то, чтобы он поступил по мужски и всё таки сказал бы тост от себя. Почувствовав на себе родные руки пары, Танджиро взглянул на него, заметив, как тот переживает, сжимая его ладонь. Пока он смотрел на Иноске, весь мир казался не таким важным, как если он сейчас отведёт глаза от омеги. Постепенно температура в теле старшего поднималась и пот потихоньку окутывал его, словно всё тело било ознобом. Было неприятно, поэтому приходилось терпеть. Встав со своего места, Танджиро окинул присутствующих взглядом, собираясь с мыслями. — Этот год был действительно насыщенным и непредсказуемым, в хорошем смысле этого слово, — посмеялся парень, а другие подхватили, — В первую очередь я счастлив, что мне повстречались такие сильные и благородные товарищи, рядом с которыми я чувствую поддержку и опору. Спасибо вам, — альфа в почтительной форме поклонился, а после продолжил, посмотрев на Иноске. Омега напрягся, сжимая в руках ткань кимоно, — А ещё мне посчастливилось обрести настоящую любовь и пару. Знаете, я до встречи с этим милым человечком вообще не верил в истинность и думал, что это бред чистой воды, но оказывается, что это не так… От слов Танджиро все присутствующие ахнули, не сводя с него заинтересованных глаз. Иноске же хотел сбежать и укрыться где-то, чтобы никто не подумал, что Камадо имеет в виду его. Он не переживёт позора, если кто-то узнает, что он омега. — Сразу скажу, что наша ситуация не стандартная и если вам что-то не понравится, то пеняйте на себя. — Поддерживаю, — подала голос Шинобу, подмигнув альфе. Танджиро улыбнулся ей, чувствуя внутри облегчение. — Да о чём ты, мелкий? — лениво обратился Обанай, подперев лицо рукой. — Я хочу сказать, что моей омегой и парой является Иноске, — уверенным голосом ответил Камадо. Все замолчали и лишь смотрели друг на друга. Да, это было действительно неожиданно и резко. Иноске вымученно прикрыл глаза, чувствуя себя изгоем в этом месте. Он же просил любимого держать язык за зубами. Посмотрев на него, омега еле сдерживал слёзы, медленно поднимаясь из-за стола, чтобы уйти, но рука Камадо задержала его, после бережно прижимая к себе. — Отпусти! — Нет, — тихо успокаивает альфа своим голосом, прижимая к груди голову пары. Брюнет еле слышно всхлипывает, прижимаясь головой к груди любимого. Танджиро поступил опрометчиво, не предупредив его заранее и именно это обидело младшего, потому что так поступать нельзя. — Так вот в чём причина! А я то думаю, что с вами двумя! — подорвался Зеницу, — Теперь то я понял, почему ты так грубо относился ко мне, когда я находился в нашей с Танджиро общей комнате! — А тебе было мало?! Щас ещё отхватишь, — взорвался омега, поворачиваясь на друга, смотря на него красными от слёз глазами, — Думаешь мне легко было всю жизнь претворяться тем, кем не являюсь?! Вы все даже не представляете через, что я проходил, через какие испытания. Когда Танджиро мне признался, я действительно почувствовал радость, ощущал искренность от него и впервые в жизни почувствовал себя кому-то нужным! — парень теперь посмотрел на Камадо и во взгляде его читалось сплошное разочарование, — Я благодарен тебе за все хорошие моменты, которые мы провели вместе, но как ты мог так поступить со мной? Зачем ты рассказал об этом всем? Ты хоть на секунду подумал обо мне? — его нижняя губа задрожала, а кулаки сжались от обиды. — Впервую очередь я думал только о тебе. Мне очень больно видеть, как ты до сих пор боишься признать то, что являешься омегой, — Иноске вздрогнул, и отступил от альфы, — Я подумал, что в такой день было бы неплохо поставить все точки над «и», тем более в этом нет ничего страшного. Иноске, ты чего?…, — Танджиро сжало грудь, когда его пара начал махать головой, убирая от себя его руки. Это было больно. Камадо ещё никогда не чувствовал до этого момента, как из под его ног уходит земля. Может он действительно поторопился? Он пытается успокоить омегу, но тот отбивается и не хочет его слушать, пока в их разборки не вмешивается Кёджуро. — Успокойся, Иноске. Эта новость шокирует, но, как говорится, природу не обманешь, — вздохнул он, положив руки на талию. — Да, ну вы даёте, — посмеялся Санеми, выпив стопку соджи. — Я надеюсь, друзья мои, никто не против их союза? — мило улыбнулась Шинобу, сверкнув в руках серебряным ножом. — Нет, конечно! — хором ответили Хашира. Танджиро обрадовался и с такой же надеждой посмотрел на пару, но тот выглядел слишком подавленным и разбитым. Выдернув руку, Иноске без лишних слов покинул ресторан, оставляя позади себя альфу и друзей. — Иди к нему, Танджиро. Парень получил стресс и ты ему сейчас очень нужен, — сказала Шинобу, подойдя к альфе. Поспешно поклонившись, он выбежал следом за Иноске, чувствуя на коже прохладный ветерок. Ища младшего глазами, Камадо подорвался с места, уловив тонкий шлейф персика, который тянулся вдоль улицы. Пробиваясь через толпы людей, которые радовались празднику, Танджиро остановился, принюхиваясь, потому что запах становился слабее. Повернув на другую улицу, он бежал до того момента, пока ноги не привели его в парк, где в тихом одиночестве сидел Иноске на скамейке, поджав ноги к груди, и спрятав лицо в коленках. Тихо подойдя к младшему и сев рядом с ним, Танджиро ласково обнял его за плечи, положив голову на тёмную макушку. — Как ты нашёл меня? — бурчит омега, сжимаясь ещё сильнее, будто от холода. — По запаху. — Зачем ты пришёл? Остался бы с ними, — подняв голову, омега взглянул на альфу, хлюпая мокрым носиком. — Боже, иди ко мне, — с сочувствием сказал Камадо, пересадив пару на свои колени. Иноске даже не сопротивлялся, приникая в тёплые и родные руки любимого. Танджиро осторожно растирает спину младшего, нашёптывая ему на ушко, как сильно он его любит и омега слушает внимательно, нежно потираясь головой о щеку пары, обвив руки вокруг его шеи. Сейчас брюнету спокойно и не одиноко, ведь рядом сидит его Танджиро, и несмотря на то, что альфа рассказал всем про его секрет, Иноске был рад, что тот не оставил его, а умчался за ним сразу после побега. — Ты как? — спрашивает красноволосый, целуя омегу в губки. — Нормально, — смотря на светящиеся цветы, тихо ответил Иноске, — Только я всё ещё обижен на тебя. — Как скажешь, только не гони меня прочь, — вздохнул парень, поглаживая любимого по спине. — Я подумаю, — тихо издав смех, брюнет поднял глаза на Камадо, — Почему ты им рассказал? Я ведь просил тебя молчать. — Ты собирался всю жизнь молчать? Такой простой вопрос, на который Иноске не смог ответить. Младший отвёл глаза на пейзажи парка, слушая праздничную музыку и смех людей на главной площади. Это казалось уже таким неправильным, что он захотел оглохнуть в этот момент. — А если итак, то что? Почему ты не учёл моё желание? — В смысле? — насупился альфа, — Ты думаешь, что я такой эгоист, который переживает только за себя? — Я этого не говорил… — Иноске, любовь моя, выслушай то, что я тебе скажу, — он взял лицо младшего в свои ладони, растирая мягкие щёки, — Я ни в коем случае не хотел затронуть твои чувства, но в этот раз мне пришлось перешагнуть эту черту. Мне надоело, что ты постоянно боишься, что кто-то может узнать правду. Я хочу, чтобы мы жили полноценной жизнью, а как мы сможем сделать это, если ты не можешь отпустить прошлое? — Я… Я тоже этого хочу, но боюсь того, что меня не примут окружающие, — он накрыл руку любимого своей ладонью, нежно растирая кожу. — Примут. — Откуда такая уверенность? — Ну Хашира отреагировали более менее адекватно, так, что боятся нечего. А что до остальных… Скажем так, мы не должны зацикливаться на них, верно? Со временем привыкнут, а если нет, то позже переедем в большой город. Говорят, там очень красиво. Хотел бы побывать там? — альфа улыбнулся, заправив прядку волос за ушко омеги, который удобно расположился на его груди. — Да, — улыбнулся младший, стукнув любимого по губам, — Мне всё равно куда пойти, лишь бы ты был рядом, — он придвинулся к лицу Камадо, слегка укусив его за кончик носа, — Я так люблю тебя, Танджи, что даже обижаться не хочу, — бубнит омега, чмокая его в губки. — Моя ж ты булочка, — лыбится альфа, обнимая своего мальчика за талию, не желая его когда либо отпускать, — Вот почему ты у меня такой? — Какой? — улыбается омега, немного отодвинувшись. — Сладкий, — чмокая брюнета без остановки в мягкие губки, Танджиро вызвал у него приятный смех, который грел его сердце. Посидев ещё пол часа на скамейке в объятиях и за нежными поцелуями, Камадо предложил Иноске вернуться в поместье, но омега отказался возвращаться туда. Танджиро ничего не оставалось, кроме как снять на ночь номер в постоялом доме. Иноске очень понравилась эта идея, но перед этим они погуляли часок другой, прежде чем идти в свой номер. Снятая комната была очень комфортно обставлена и выполнена в телесный оттенках, а запах благовоний успокаивал расшатанные нервы омеги. Предупредив любимого, что он собирается пойти в душ, Иноске скрылся за ширмой, чтобы смыть с себя поскорее остатки сегодняшнего дня. Танджиро остался стоять у открытого балкана, разглядывая в тёмном небе сверкающие звёзды. В номере стоит приятная атмосфера, а по телу течёт горячая кровь, которую альфа хорошо ощущает. Ему снова не хорошо. Голова слегка кружится и бросает в жар, а затем в холод. Он жмурит глаза, якобы отгоняя от себя это состояние, чувствуя тёплые руки на спине. И когда Иноске успел выйти из душа? Или это он так глубоко задумался, что мысли затуманили всю голову? Танджиро поворачивается и видит ангельски красивого Иноске. Он был не просто красив, а именно ангельски. Мокрые волосы красивой волной лежали на его голове, распаренная кожа порозовела и на щеках появились еле заметные веснушки, а белый хлопковый халат соблазнительно облегал тело, приятно ощущаясь на коже. Младший замечает состояние любимого и улыбка медленно сползает с его лица. Он кладёт руки на напряжённые плечи альфы, медленно растирая их. — Опять плохо? — Немного, — тяжко вздыхает Камадо, не убирая взгляд от младшего, — Ты такой красивый, — поглаживает через халат тазовые кости пары. Иноске опускает взгляд и дико смущается, но руки любимого не убирает. Наоборот, он льнёт к нему, пододвигается к чуть сухим губам, ожидая дальнейших действий. Альфа усмехается, и берёт долгожданный поцелуй, сжимая в руках сочные бёдра пары, сразу используя язык, проходясь им по гладкой щеке, чувствуя вибрацию от стона омеги. Иноске шустро запрыгивает на него, скрепив ноги на талии любимого, не смея разрывать поцелуй. Танджиро рычит, придавливает младшего спиной к стене, и буквально пожирает, посасывая то нижнюю, то верхнюю губу, держа его под ягодицами. Брюнет хнычет и просит больше ласки, хочет почувствовать на себе тепло любимого, его горячие поцелуи на разгорячённой коже. Танджиро мокро отрывается от губ младшего, жадно исследуя его шею, покусывая острые ключицы, на которых останутся отпечатки, а после и синяки, но Иноске плевать на это, ведь ему так хорошо. Брюнет стонет имя альфы, когда тот подкидывает его в руках, чтобы было удобнее держать и пробирается одной рукой под халат, лаская набухшие соски. Хашибира выгибается, голову откидывает назад, когда Танджиро отодвигает ткань халата, посасывая и теребя розовую горошину на груди. Сжимая красные волосы на затылке любимого, омега без стеснения стонет, умоляя того не останавливаться. Альфа всё выполняет умело, словно делает это с омегой на постоянной основе, доводя его до пульсирующей истомы. Вдруг Иноске вскрикивает и отодвигает от шеи голову Танджиро, видя на его губах кровавые подтёки. — Ты что сделал?! — Поставил метку, — облизывается парень, усмехаясь проделанному. Иноске стонет от боли и замечает животный взгляд альфы. Его хватка стала сильнее, глаза темнее, словно тёмные рубины и клыки небольшие появились. — Боже, да у тебя же гон… — Знаю, — рычит Танджиро, — Чувствуешь что-то? Скажи, ты чувствуешь возбуждение, малыш? Шёпот ласково обволакивает ушную раковину омеги и он закатывает глаза, не в силах связать даже двух слов. Постепенно Иноске ощущает знакомую тянущуюся боль и зуд сзади, в шоке открыв глаза, взирая ими на альфу, который улыбался, зализывая метку. — Как ты это сделал?… — Потому, что мы истинные и если у меня гон, то омега становится течной рядом со своим альфой и наоборот, понимаешь? — Да…, — стонет омега, нежно сжимая плечи любимого. Иноске хнычет и хочет вновь ощутить ласку, поэтому приподнимает голову Танджиро, осторожно целуя его. Камадо отвечает с огромной охотой, страстно пробуя персиковые губы, которые стали самыми любимыми. Он отрывает младшего от стены, и несёт в сторону футона, осторожно кладя его спиной на мягкие простыни белоснежного цвета. Танджиро приподнимается и смотрит томными глазами на своё чудо. Тёмные волосы раскинулись по подушке, руки лежали на уровне головы, грудь медленно вздымалась, показывая торчащие соски, на которые остались отпечатки зубов. Нефритовые глаза смотрели на него из под полуопущенных век, обрамлённые пушистыми ресницами. Танджиро мысленно благодарит хозяйвов, что те поставили футон напротив балкона, откуда серебряный свет от луны красиво лежал на его возбуждённой омеге. — Только мой, — хрипит альфа, опускаясь к губам младшего, влажной дорожкой спускаясь вниз, походу развязывая узел на белом халате. — А ты мой, — в ответ дышит омега, раздевая любимого. Танджиро быстро справляется и вскоре откидывает халат, оставив Иноске полностью голым. Омеге было стыдно, и он попытался прикрыться, на что Камадо рыкнул, убирая его руки. Младший прикусывает губу до крови, когда красноволосый целует его тазовые косточки, массируя одновременно соски. Иноске извивается и просит Танджиро остановится, потому что становится невыносимо приятно. Член ноет, хочется быстро помочь себе, и омега тянет к нему руку, но альфа бьёт его по ладони, выпрямляясь и резко прижав голые бёдра младшего к своему набухшему бугорку. Иноске смотрит на него и чувствует чужой орган, который упирается во внутреннюю сторону бедра. Танджиро смотрит на него обжигающим взглядом, уже мысленно трахая омегу во всех позах. Такое сильное и одновременно мягкое тело принадлежало только ему и от этого хотелось вогнать член так глубоко, чтобы младший кричал от удовольствия. Освободив себя от бесящей одежды, Камадо нагнулся к своему мальчику, вынуждая его широко раздвинуть ноги, чтобы он смог проработать его, прежде, чем они займутся сексом. Иноске борется с собой и переступив через стыд, раздвигает ноги, обняв любимого вокруг шеи, чувствуя, как живот Танджиро касается его живота. Альфа вознаграждает брюнета поцелуем, подставив два пальца к сжавшемуся колечку, размазав стекающую смазку, чтобы пальцы смогли войти во внутрь. Иноске кусает губу Камадо и шипит, когда первый палец вошёл в него, а затем второй, медленно двигаясь в манере ножниц. — Танджиро…, — на глазах выступаю слёзы, и красноволосый сцеловывает их, не позволив ни одной слезинке упасть вниз, — Мне жжёт внутри… — Потерпи, маленький, скоро будет приятно, — целует его в мочку уха, продолжая растягивать. — Я не могу… Мне больно, — он жмурится, и сжимается вокруг пальцев альфы, желая, чтобы он их вытащил. — Нужно потерпеть. В первый раз обычно больно, — продолжая разрабатывать тугое колечко мышц, альфа лёг чутка набок, опустив голову к соскам, начав их полизывать, чтобы хоть как-то отвлечь младшего от боли. Это сработало, потому что вместо скулящих звуков боли он услышал стон, и учащённое дыхание. Бёдра омеги дрожат, а из горла вырывается гортанный стон, когда Танджиро задевает что-то очень приятное внутри, что вынуждает Иноске подаваться навстречу хлюпающим пальцам. Камадо усмехается, когда его мальчик стонет, извиваясь на мягких простынях, обвив ноги вокруг его талии. Вынув пальцы, альфа пошло облизал их от смазки, заставив омегу округлить глаза своим поступком. Гон сильно действовал на Танджиро и в некоторых моментах Иноске просто не узнавал его. Тяжело дыша от сильного возбуждения, альфа взял в руку свой горячий орган, подставив его к истекающей промежности омеги, надавив на красную головку, войдя наполовину и сразу же остановился, когда услышал крик под собой. Сейчас не было смысла сдерживаться и омега пустил слёзы, прижимаясь лбом в плечо любимого. Ему было больно и чувство, что тебя разрывают изнутри никуда не делось, даже когда прошло несколько минут. Камадо решил сделать небольшой толчок и резко остановился, когда Иноске начал останавливать его, говоря, что ему больно. — Прошу, не надо! — Иноске…, — хрипит альфа, морщась от узости младшего. — Танджи… Я не выдержу. — Чёрт, не сжимайся так сильно, мне больно, — шипит парень, привстав на ровных руках. — И-Извини… Я не специально, — вытирает слёзы Иноске, чувствуя себя виноватым. — Тише, не плачь, малыш. Просто доверься мне, слышишь? Я хоть раз делал тебе больно? — Нет… — В этот раз я тоже не сделаю, но разве, что чуть-чуть, и то, потому что это наш первый раз. Если ты сейчас расслабишься и позволишь мне двигаться, то твоя больно быстро пройдёт. Иноске слушал его, а внутри чувствовал дискомфорт. Танджиро прав и первых раз не всегда должен быть приятным. Ему нужно пройти через боль, чтобы почувствовать удовольствие. Младший решил послушаться и полностью доверился любимому, кое-как расслабившись. Это послужило альфе зелёным светом и он начал потихоньку двигаться, рыча от узости омеги. Иноске сжимает зубы до скрежета, оставляя багровые полоски от ногтей на накаченной спине Танджиро, который начал вбиваться глубже, напрочь позабыв обо всём на свете. — Ах! — неожиданно стонет омега, выгибая спину от приятного толчка. Головка члена ударила по комочку нервов внутри, тем самым вызвав приятные ощущения. Альфа улыбается и с каждым новым стоном вбивается размашистыми движениям в омегу, выбивая из его груди воздух. Иноске плавится и собирает каждый раз себя по частицам, потому что выносить такое удовольствие было невозможно. Ему хотелось быстрее, глубже, хотелось, чтобы Танджиро заполнял каждую клеточку его тела. Пот скатывается по виску и быстро бежит вниз, впитываясь в подушку, в то время, как мелкие капельки влаги с волос Камадо стекают на грудь младшего. Старший полностью выпрямляется, не переставая двигать бёдрами, и смотрит на стонущего Иноске, который выглядел просто сказочным образом в свете луны и с его членом внутри. — Тебе приятно? Нравится, как я трахаю тебя? — спрашивает тяжёлым голосом Танджиро, облизав щиколотку омеги. — Д-Да! Не останавливайся, — слёзно стонет брюнет, еле шевеля искусанными губами. Камадо доволен ответом пары и без предупреждения выходит из него, услышав разочарованный вздох. Иноске всхлипывает, когда Танджиро переворачивает его на живот, положив под бёдра подушку, заставив выпятить попу. Омега краснеет и поворачивает голову на любимого, чувствуя себя беспомощным и таким нуждающимся в нём, что сам просится на член, пододвигаясь к альфе. Танджиро смеётся и звонко шлёпает младшего по ягодице, оставив сверху красный отпечаток от руки. Иноске вскрикивает, сжимая в руках подушку, чувствуя череду ударов по мягкому месту. — Танджи, прекрати, — хнычет он, вздрогнув от нового удара. — Зачем? — усмехается старший, погладив красные половинки. — Мне больно. — Да ты что, — он наваливается сверху на омегу, целуя его в ушко. — Да, — млеет младший, поддаваясь на ласку любимого. Танджиро целует его и плавно входит в узкую дырочку. Иноске рвано глотает воздух и от нетерпения насаживается на толстую и пульсирующую плоть. Дальше всё было как в тумане. Альфе напрочь снесло крышу и он брал дрожащее тело, входя в него полностью и раздвигая тугие стеночки. Омега задыхается от каждого движения и наслаждается несказанным удовольствием, которое граничит с болью ниже живота, но это была сладкая боль, которая ему очень нравилась. Схватив брюнета за волосы, Танджиро сильнее натянул его, быстро входя во внутрь, когда почувствовал, как тело под ним начало обмякать. По комнате то и дело были слышны шлёпки двух потных и горячих тел, которые не могли насытиться друг другом. Иноске воет в подушку и неосознанно сжимается, когда чувствует приближение оргазма, смотря туманными глазами на открытый балкон. Ещё один толчок и он вскрикивает, извернувшись на белые простыни, сжимая любимого внутри себя. Танджиро недовольно шлёпает уставшего Иноске по попе и тот вздрагивает, поворачивая голову и смотря, как альфа продолжает брать его. Камадо выглядел таким горячим, растрёпанным и голодным, что омега тихо поскуливал, продолжая получать удовольствие даже после оргазма. — Я сейчас кончу, — хрипит старший и быстро вытаскивает член, посмотрев на Иноске, — Встань на колени. Младший следит за тем, как Танджиро поднимается на ноги, а сам становится на колени по его просьбе, смотря, как горячий член маячит напротив его лица. — Возьми в рот, — альфа был почти на пределе, поэтому смотрел на младшего горящими глазами, желая поскорее почувствовать член в его рту. Омега сглатывает слюну и берёт в руку член, пододвигаясь к нему губами, сначала поцеловав мокрую головку, проходясь языком под органом, после заглатывая его в рот, сразу чувствуя рвотный порыв. Член казался таким большим, что Иноске с трудом мог шевелить головой, держась руками за бёдра Танджиро. Альфа же стонет и кайфует от минета, даже если он не очень для первого раза, зато он со своей омегой и это самое главное. Тёплый ротик приятно обволакивал член и альфа жмурился, когда Иноске втягивал щёки, делая эффект вакуума, проходясь языком по вздутым венкам. Из-за таких манипуляций старший быстро достиг финиша, кончив в открытый рот омеги. Иноске пытается отдышаться, смотря на любимого, его рот и грудь блестят от остатков спермы и это так завораживает альфу, что он продолжает смотреть, поглаживая большим пальцем губы пары. — Ты как, малыш? Болит что-то? — устало спрашивает Танджиро, ложась рядом на футон, слегка зевнув. Иноске ложится головой на руку Танджиро, нежась в его тёплых объятиях, чмокая в губки. — Болит, но думаю через несколько дней пройдёт, — краснея выдаёт он, и Танджиро всё понимает, погладив его по попе. — Прости, моя булочка, я не специально, — жалеет его альфа, пододвинув к себе ещё ближе. Иноске смеётся и укрывает их одеялом, решив принять душ утром, потому что сейчас у них совершенно не было сил. Он смотрит на альфу и в его душе расцветает целый сад, потому что Танджиро смог подарить ему надежду на лучшее будущее и любовь, которой никогда не было в жизни парня. Брюнет нагибается к губам любимого и целует его слишком медленно, нежно проходясь языком по полости. Камадо отвечает так же, поглаживая узкую талию омеги, чувствуя под пальцами бархатную кожу. — Танджи, — тихо говорит в поцелуй омега, не в силах сдержать смех, когда старший засосал его нижнюю губу, слегка посасывая. — Что? — Я люблю тебя. Очень, очень сильно, — счастливо улыбается Иноске, смотря на любимого глазами котёнка. — А я тебя, моя сладкая булочка, — чмокнув младшего в губки, Танджиро прижал его к себе за талию, не отпуская на протяжении всей ночи, а после — всей жизни, потому что они — это одно целое.