Полукровка

Башня Старка, а если быть точным, теперь Башня Мстителей, была весьма просторным местом. Высокое здание со множеством лабораторий, мастерских и отделов для испытаний того или иного вида новейших технологий, созданных по большей части самим Тони Старком. Однако, это творение рук человека, да что там говорить, весь этот город, никаким образом не мог сравниться с Асгардом. С его величественными постройками, золотыми колоннами, и восхитительными садами, что раскинули свои прекрасные зеленые кудри и цветущие растения с неповторимым сладким ароматом, во все уголки этого царства, куда не гляньте. Но как бы прекрасен не был Асгард, как бы прекрасен не был дом, приходилось терпеть свое заключение в этой тюрьме, как еë окрестил Локи, под пристальным присмотом смертных надзирателей. Ни один живой человек, находившийся в здании, не был рад соседству с Богом Обмана, но Мстители общим голосованием дали добро на его присутствие здесь. Старк, в кратчайшие сроки соорудил отслеживающее устройство с замысловатым кодом, которое теперь украшает запястье Лафейсона, на тот случай если тот решит сбежать. Никто толком и понять не мог, как же им вести себя с «человеком», который пытался их все убить, уничтожить их город и поработить всë население Нью-Йорка и Земли в последствии. Мстители следили за каждым его движением, постоянно ожидая удара или какого-либо подвоха в его словах и действиях. Но Локи вёл себя на удивление примерно, почти как смертный. Фрига просила его хотябы попробывать исправиться и понять людей, и Локи, из-за большой любви к ней, дал обещание попытаться. Ради матери он готов на все. Старк еще долго язвил на тему сбрасывания рогов у оленей, но после все же смирился, что Бог щаголяет по их апартаментам в черном костюме без своего шлема и плаща из грубой ткани. Локи постоянно пребывал на диване в холле гостевого комплекса, читая мидгардскую литературу, что на его взгляд была примитивна, но иногда весьма интригующая и интересная. Он никогда не пытался завести беседу, никогда не отвечал на сарказм Старка и старался не обращать внимание на взгляды полные презрения и отвращения, с этим было легче всего, к этому он привык. Он дал обещание матери и он постарается его выполнить. Но все же уговор был в познании людей, их общения и культуры, а с этим Лафейсон никак не мог смириться. Но без этого пункта в договоре, не будет и обещанной свободы. Команда терялись в догадках, как же заставить Бога заинтересоваться их миром и в итоге помощь пришла. Пришла от самого неожиданного человека. Тор.

***

Это было их обычное утро. Прошло уже два месяца с момента наказания Локи. Мстители, всей командой рассредоточились по гостевому холлу, кто-то пил кофе за барной стойкой, кто-то смотрел новостные сводки за последние сутки, чтобы заранее быть готовым к любому нападению или прочим неприятностям.Локи как обычно сидел на диване с книгой в руках. Но внезапно, в этой утренней тишине раздался тихий шепот. — Тор еще не вернулся? — спросила Наташа Стива, что сидел с ней на кухонном остравке, за обеденным столом. Услышав это Локи выпрямился и напряг слух, чтобы слышать разговор лучше. Он совсем не обратил внимание на то, что брата нет со вчерашнего вечера. — Нет. Уходя он сказал, что нашел решение нашей проблемы. Хотелось бы знать заранее что это значит. — сказал Стив, отпивая кофе из своей кружки. Не успела кружка коснуться поверхности стола, как по коридору раздались шаги. Одни громкие, тяжелые, а другие едва слышимы, только легкий стук каблучков выдает еще одного гостя. Дверь в холл резко распахнулись и в помещение вошёл широко улыбающийся Тор. — Доброе утро, друзья. Все взгляды были устремлены на него и даже Локи оторвал взгляд от книги, которая немедленно выпала у него из рук. Но вовсе не из-за появления брата, нет, конечно нет. Он был удивлен другим. — Здравствуйте. Из-за широкой спины Тора вышла совсем миниатюрная девушка. Она ласково улыбалась, ее большие серые глаза были устремлены только на Локи. Всего мгновенние она стояла в нерешительности, а после подбежала к Лафейсону, который слишком резко вскочил с дивана, падая в его крепкие объятия. — О Всеведующие Предки, как же я по вам скучала. — легкие складки ее плать, казалось переливаются и колышатся, как морские волны. А длинные, слегка вьющиеся, волосы, собранные в аккуратную прическу, были сжатые в крепкой хватает Лафейсона. Все присутствующие в комнате, кроме разве что Тора, смотрели на эту сцену в немом шоке и только Клинт смог кое-как совладать с собой. — Я конечно извиняюсь, но это собственно кто? — спросил он поворачиваясь к Тору. — Это моя дочь. — Дочь?! — выкрикнули все хором, заставляя девушку в объятиях Локи вздрогнуть. –Да, дочь. Биатрис, милая, поздоровайся с нашими мидгардскими друзьями. Девушка немного повернулась к окружающим ее людям и склонила голову, приветствуя всех собравшихся. Сильные руки так и обвивали ее талию, не давая отойти ни на шаг. –Рада познакомиться с вами лично. Я вас всех знаю, отец очень много про вас рассказывал. –Еще одна Богиня? — спросила Наташа, приподнимая бровь. –Нет леди. Я смертная, ну если быть точной, смертная наполовину. Полукровка, леди. Моя мать мидгарская женщина. Все снова перевели взгляд на Тора. Тот только неловко улыбнулся и пожал плечами. –Да, у меня был союз со смертной. Один из лучших союзов. Любовь, была прекрасной женщиной и теперь у меня не менее прекрасная дочь, такая же как и еë мама. Во взгляде девушки читалось столько тепла и нежности к своему отцу, что некоторые тоже заулыбались смотря на эту картину. –Любовь? Эта женщина была русской? -спросила Нат, складывая руки на груди. –Да.– ответила девушка и неловко повернулась к обнимающиму ее мужчине, убирая его руки со своей талии и аккуратно сжимая его большие ладони в своих.– Дядя, я бы хотела поговорить с вами наедине. Биатрис потянула, молчавшего все это время Лафейсона, в сторону дверей в которые несколько минут назад вместе с отцом вошла и тихо притворила их. В холле опять воцарилась тишина.

***

После такого странного и скомканноно знакомства, прошла неделя. Локи начал говорить. Грубо, резко, часто ехидничая, но все же он говорил. Никто и не спрашивал, что же стало причиной такого резского изменения в настроение Лафейсона, все и так все знали. Биатрис, каким-то невероятным образом заставила его раскрываться. Локи выполнял эту часть своего договора и многие (Брюс в частности) начали радоваться, что скоро их нежелательное соседство с Богом Обмана закончится. Никто не задавал лишних вопросов по поводу прибывания девушки здесь, в Башне, кроме, разве что, одной рыжеволосой особы. –Я вижу как он на нее смотрит. — сказала Наталья, подсев к завтракающему Тору. Тот сразу же перестал жевать и медленно поднял взгляд на шпионку. — И как же? –Не валяй дурака, я знаю. Ты поэтому ее привел, верно? Знал, что братец сделает ради нее все что угодно. Он влюблен. Это видно. Но они родственники и. — Не по крови. Это не считается грехом. Ты права, Локи давно отдал свое сердце ей. И она бы тоже была рада сделать тоже самое, но еë сдерживает чувство вины. Будто все это не правильно. Я подумал, если они встерятся здесь на Земле, в неформальной обстановке, то наконец смогут разобраться в себе. Но и конечно, это решает проблему заключения брата здесь. –Интереснее всего не это, а то что же она сделала, что Лафейсон заговорил? –То чего он больше всего желал. — сказал Тор, поднимаясь из-за стола и молча выходя с кухни, оставив Наташу, что погрузилась в раздумья над этой ситуацией.

***

То чего он больше всего желал. То чего он больше всего желал. То чего он больше всего желал. Желал. Он желал еë. Всю, целиком и полностью. Эти желания не были низменными, основанными только на физическом влечение, нет, вовсе нет. Он желал быть рядом, оберегать, защищать, любить, быть первым к кому она обратится в сложной ситуации. Именно этого он желал. И именно тогда когда они оказались одни и девушка спросила о цене, ради которой мужчина согласиться выполнить последнюю часть договора, он незадумываясь ответил: — Поцелуй. Моя цена, один поцелуй. –Дядя прошу вас, только не это, мы не можем. Это все не правильно и — И другую цену я не назначу. Ты лжешь сама себе, но мне лгать ты не можешь. Я все вижу и не нужно говорить, что это не правильно, я знаю ты тоже этого хочешь, моя принцесса. Мужчина держал ее за руки, поглаживая нежную кожу большими пальцами. Биатрис хмурилась, смотря в пол, тяжело взыхала, не зная как будет правельнее поступить, а после подняла взгляд полный уверенности и тепла и сказала: –Один поцелуй. –Один. Мужчина медленно склонился к девичьиму лицу и прильнул к розовым губам, мягко их сминая. В этот один момент, вся Вселенная сократилась только до этого прикосновения, до легкого касания губ и переплетенных рук. Сердце бешено стучало о ребра, готовое их пробить, что у мужчины, что и у девушки. Тонкие женские пальчики легонько сжимали плечо и путались в черных волосах, а сильные мужские руки вновь обвили талию, притягивая ближе к себе, сжимая мягкую кожу под складками легкого платья и не давая отстраниться ни на миллиметр. Поочередно сминая то верхнюю, то нижнюю губу, слегка их прикусывая и тут же проводя по ним языком, как бы извиняясь за причиненную мимолетную боль, Локи не мог насытится. У него сложилось впечатление словно он только сейчас начал дышать, только рядом с ней и если отстранится хоть на секунду, вновь начнет задыхаться. Но как бы это не было иронично, воздух заканчивался, он отстранился всего на секунду, чтобы вздохнуть полной грудью и собирался вновь прикоснуться к столь желанным губам, как в тишине коридора раздался тихий шепот. –Один. Она не отстранилась. Она была все так же близко и буквально делила с ним один воздух, прижимаясь к нему лбом. Глаза еë были закрыты, а на щеках трепетали тени от длинных пушистых ресниц. Пальцы крепко сжимали плечо и мягкие волосы, а губы были слегка приоткрыты. –Один.–произнес Локи и втянул девушку в еще «один» долгий поцелуй.

***

Локи вернулся в Асгард, выполнив последнюю часть договора. Всеотец еще долго смотрел на него волком, но все же понял, что опыт с жильем в Мидгарде пошел на пользу обоим его сыновьям. А рядом с любимой женщиной, меняться было только в радость. И каково же было удивление Мстителей (всех кроме Наташи), когда Тор спустя год, широко улыбаясь, вошёл в любимую всеми гостиную и положил на стол, украшенные серебром и золотом приглашения на свадьбу.