***
В «Хитром лисе» было непривычно оживленно. При последнем посещении этой корчмы ведьмаки запомнили лишь пару пьяных зевак на задворках и Огрена, который всегда перетягивал внимание на себя. Теперь же здесь не было места. За столами сидели моряки и купцы, громко спорящие между собой, швыряющие деньги и карты. У кого-то совсем не получалось вырвать победу в гвинте. Бывалый моряк сплюнул на пол, но тут же извинился, съежившись под недовольным взглядом принесшей выпивку Ангивары. Девушка молча поставила кружки на стол и гордо удалилась. Вслед ей смотрели уже несколько столов. Заметив вошедших, эльфийка слегка удивилась. Она не ожидала, что ведьмаки со своим другом все-таки вернутся в ее корчму. Несмотря на то, что ее задание было выполнено. О гибели беса Ангивара узнала на следующее утро, когда радостный деревенский мальчишка под вопли односельчан, шлепая босыми ногами, забежал в «Лиса» и объявил приезд купцов. О невозвращении ведьмаков она не беспокоилась. Ангивара понимала, что в сражении с бесом они могли поплатиться жизнью. Верил в друзей только Огрен. И то, когда немного просыхал. — Найдется чего выпить усталым путникам? — с усмешкой выдал Санеми. Ангивара молча поставила перед ними три стопки. — Ржаная, только недавно открыла, — ведьмаки залпом выпили предложенную водку. Томиока опустошил свою стопку в несколько глотков. Он не был готов к настолько обжигающему алкоголю ранним утром. — Бес убит, — начал Ренгоку. — Я знаю, — Ангивара кивнула. — Хорошая работа. Теперь люди успокоятся, и у меня дело в гору пойдет. — Да, — Санеми оглянулся на шумные компании за спиной. — Гостей у тебя хватает. — Для вас тоже найдется место отдохнуть. Ведьмаки не успели ничего ответить. Стойка, за которой стояла Ангивара, пошатнулась от столкновения с чем-то тяжелым. Троица опустила глаза вниз, замечая знакомую отливающую красным макушку и оторванные заклепки доспеха. Резво даже для себя Огрен вскочил на ноги, перехватил покрепче топор. Из горла вырвалось странное клокотание. Ведьмаки переглянулись: либо Огрен опять проиграл в гвинт, либо кто-то решил отнять у него неизвестно какую по счету кружку с алкоголем. Последнее могло обернуться более страшными последствиями. — Сукины дети! — заревел краснолюд. — Да я вам халаты в задницу запихну, прокручу, а потом сожрать заставлю! Живы они, понятно? А вам, уродам заморским, недолго осталось. — Ты бы полегче с купцами, — насмехался Санеми. — А то Ангивара больше не нальет. Готовящийся к атаке Огрен замер и повернулся в сторону ведьмаков. В ту же секунду на лице появилась знакомая добродушная пьяная улыбка, с которой краснолюд встречал дорогих друзей. Огрен затряс рыжей бородой и с тем же оглушительным криком побежал уже в сторону Санеми, Ренгоку и Томиоки. Рука уже била по деревянной стойке, требуя выпивки, чтобы отпраздновать долгожданное возвращение. — Что я говорил, проходимцы несчастные? — Огрен захохотал и хлопнул Томиоку по спине. От удара о дерево спасла рука Ренгоку. — Вот они, целехонькие! Празднуем, Ангивара! Тащи то кислое вино, которое эти ряженые притащили. — Некогда пить, Огрен, — Ренгоку остановил краснолюда. — Нам нужно встретиться с навигатором. Огрен со всей ответственностью по отношению к важному делу друзей кивнул, но от поставленной перед ним кружки не отказался. Ангивара тяжело вздохнула. Она надеялась, что ведьмаки отказались от этой идеи. Сама вернуть Томиоку в его мир девушка не могла — не знала, откуда пришел незваный гость. Да и открытие порталов по прошествии стольких лет давалось с трудом. Ангивара с грустью и счастьем напополам осознавала, что очеловечилась. — Вам повезло, — начала эльфийка. — Навигатор все еще здесь. — Дела остроухой важности задержали? — спросил Санеми, заработав полный ненависти взгляд от Ангивары. — Ты-то чего злишься? Живешь среди людей, обратно не стремишься. — Это не значит, что у тебя есть право оскорблять мой народ, — отозвалась Ангивара. — Держи язык за зубами, если вы хотите встретиться с навигатором. — Потом подеретесь, девочки, — после очередного глотка встрял Огрен. — А ты, Ангивара, все равно их проведешь. Они свою часть уговора выполнили. Огрен был прав. Ведьмаки убили беса по ее просьбе, теперь была очередь Ангивары отвечать по обязательствам. Эльфийка точно не хотела остаться в долгу у охотников на чудовищ. Не в этот раз, не после только угасшей войны. Девушка повернулась и позвала кого-то. Из глубины корчмы к ней выкатился, громко хохоча, ребенок. За мальчика, на вид которому не могло быть больше четырех лет, они приняли прибожка. Дух полными преданности глазами смотрел на Ангивару, пока не заметил рядом с ней ведьмаков. Прибожек озорно улыбнулся. Ожерелье из цветов на его шее, спускающееся до украшенного рунами и магическими знаками голого живота, подпрыгнуло вместе с мальчишкой. Темные волосы топорщились в разные стороны. Босые ноги прибожка были чистыми, будто он впервые снял обувь, а не бегал по болотам и полям до заката. — Это про них ты говорила, да? — спросил он у Ангивары. — Они хотят в пещеру пойти? — Доведи их до входа и возвращайся обратно, — наказала прибожку Ангивара. — Она не любит гостей. Особенно таких, как ты. — Она? — переспросил Санеми. — Больно надо, — отмахнулся прибожек. — Я ж не на чай с улитками иду. К тому же, от этих черепов в юбках меня мутит, ты же знаешь. Ну, чего встали, будто волколака увидели? Пойдем, проведу я вас. Только на пятки не наступайте, с мозолями бегать неудобно. На растерянные взгляды ведьмаков Ангивара ответила жестом в сторону двери. Больше она ничего не могла для них сделать. Долг уплачен. Дорога до пещеры лежала через лес и прошла в молчании. Болтал только прибожек, но и он стих, когда ответа ни от ведьмаков, ни от Томиоки не последовало. Каждый из них испытывал разные эмоции, проходя через такой знакомый своими кошмарами лес. Ренгоку помнил только красный глаз беса и скрытое за верхушками деревьев небо. В его сознании они выигрывали, потому что смогли обхитрить чудовище и не подвергнуть Томиоку опасности. Гию же помнил только страх и панику от того, что Ренгоку в его руках не двигается. Ведьмак попрощался с ними, сказал последние слова прежде, чем жизнь покинула его тело. Охотники на чудовищ не умирают в постели, но такая гибель, считал Томиока, слишком жестока для тех, кто остался в живых. Санеми же помнил только миг. Мучительное мгновение промедления, которое стоило ему близкого друга и надежного товарища. Все, что ведьмак помнил, это свою беспомощность перед бесом, насмехающуюся над ним тень прошлого, имеющую очертания его младшего брата. В голове Санеми он дважды проиграл. И горечь от этого поражения нельзя было смыть игристым вином, водкой или странно пахнущей бормотухой из очередной корчмы. Не помогла избавиться от нее и кровь других, не всегда в чем-то повинных, людей и чудовищ. Даже Злата оказалась бессильна перед монстром, взращенным внутри Санеми. Ведьмак бросил взгляд на идущего впереди Ренгоку. Только он мог вернуть седого из безумия, удержать в реальности достаточно долго для жизни, которой стоило гордиться. И Санеми ответит ему тем же. — Пришли, — подал голос прибожек. Пещера ничем не отличалась от множества других, встреченных Санеми и Ренгоку на своем долгом пути. И только медальоны на их шеях говорили о том, что они пришли в нужное место. Прибожек сделал, как сказали: довел ведьмаков и Томиоку и тут же побежал прочь. Внутрь они заходили втроем. С каждым шагом глубже в пещеру на стенах зажигались факелы. Медальоны уже не просто дрожали. Они будто выбивали ритм ломаной вибрацией, чувствуя приближение навигатора. Ренгоку помнил их первую встречу с Ангиварой. Ее силы угасали, поэтому медальон, пусть и выдавал сильную реакцию, но не грозился лопнуть от огромного количества поглощаемой магической энергии. Казалось, Навигатор готовился к их встрече: зачаровывал светильники, обустраивал покатые каменные ступени, ведущие прямо в его логово, восстановил разрушенный из-за старости и сотрясающих землю происшествий мост. Ему явно было интересно, кто так сильно жаждет встретится с проводником, не боится попасть в слишком очевидную ловушку, заготовленную призрачными всадниками. Навигатор стоял к ним спиной. Высокая фигура в темных доспехах, скрытых под черным плащом даже не дернулась на звук их шагов. Ведьмаки старались идти уверенно, не выдавая напряжения. Томиока шел следом за ними, не отставая. У него не было желания провалиться в очередной портал или разлом. Навигатор повернул голову в их сторону. Доспех задребезжал, человеческие кости на грудной пластине пустились в пляс. Санеми поморщился. У ведьмаков не было светлых воспоминаний о Дикой охоте, но они не шли ни в какое сравнение со встречей всадника вживую. Навигатор отложил свитки, которые еще недавно изучал, и медленно пошел встречу гостям. Сначала он увидел только ведьмаков. Те стояли близко друг к другу, будто пытались что-то спрятать от эльфа. Точнее, кого-то. Вид храбрящегося Томиоки заинтересовал навигатора. Медленно он снял шлем. Сначала ведьмаки увидели волосы. Черные, как смоль, они тугими косами с характерным свистом упали на доспех. Затем внимание привлекли острые уши со шрамами и свежими ранами. Но больший интерес представляли глаза навигатора. Выделенные на бледном лице тушью они смотрели точно на Томиоку, будто хотели выжечь его из этого места. В этих глазах не было хваленой эльфийской красоты — только опасность войны и тяжелый груз долга, оседающий на радужке. — Я тебя знаю, — женский голос смутил ведьмаков. На ум сразу пришли слова Ангивары. Она отзывалась о навигаторе, как о «ней». Развить мысль они не успели. Ко всеобщей неожиданности Томиока схватился за голову и рухнул на холодный камень. Возвращение воспоминаний было куда более болезненным, чем все его путешествие в другой мир. Но теперь Томиока помнил все. Про истребителей и демонов, которые стали их добычей. Про Танджиро и его сестру Незуко, на защиту которых он встал. Про остальных Столпов, которые рассчитывали на него ради их общей победы. Стали ясны и понятны, как день, слова Оякаты-Сама, его поучения и советы. Они были на войне. Одна за другой Высшие Луны ценой титанических усилий и потерь исчезали из их мира. Только вот их прародитель до сих пор не был повержен. Томиока помнил жар битвы, как наяву чувствовал кровь и разрушения рядом с собой, глотал пыль и пытался справиться с давящей на тело слабостью. Он помутненным взглядом пытался выловить в толпе силуэты Столпов, но проигрывал даже в этом. Ему нужен был шанс. Всего одна удачная попытка подняться, сделать что-нибудь, применить больше усилий для их общей победы! — Ты вытащила меня, — простонал Томиока, поднимая взгляд на навигатора. — Унесла от… остальных. — Не по своей воле, — навигатор подошла ближе, присела рядом с Томиокой, игнорируя настороженных ведьмаков. — Ты сам ухватился за мой плащ, странник. Мне удалось скинуть тебя только над какой-то захудалой деревней. — Кто ты? — Санеми отвлекал навигатора, пока Ренгоку помогал Томиоке прийти в чувства. — А что, сестренка не рассказала? — даже улыбка навигатора сквозила вечной мерзлотой. — Зови меня Эгеан. — Вы с Ангиварой родственницы? Верится с трудом. — Не сомневаюсь. Но вы же пришли сюда не для того, чтобы поспособствовать семейному воссоединению. Ему нужно вернуться обратно. — Ты можешь помочь? — спросил Ренгоку. Ослабленный резким возвращением памяти Томиока опирался на него. Эгеан кивнула. — Что нужно от нас? — Веришь или нет, ничего, — Эгеан дернула плечом. — Это моя оплошность привела странника сюда. Нужно восстановить порядок. Вернуть его в мир, которому он принадлежит. Но не сегодня. — Когда? — У вас будет одна ночь. Этого времени мне хватит, чтобы правильно настроить портал. Заскочить в другой мир снова у меня, к сожалению, не получится. — Что, силенок не хватает? Кровь девственниц уже не питает? — слова Санеми были пропитаны ядом, но на Эгеан не произвели должного впечатления. В отличие от Ангивары, она научилась игнорировать подобные детские шпильки. Отвечать на них ей было не по статусу. — Предпочитаю младенческую. А тебе советую помалкивать. Нет нужны переходить дорогу чародею. Особенно, когда он предлагает помощь. — Где ты будешь нас ждать? — спросил Ренгоку. Готовящийся ответить навигатору Санеми отступил. — У входа в пещеру, — Эгеан отвернулась от гостей и направилась к оставленным свиткам. — Советую провести время, которое вам осталось, с пользой. Ну или повеселитесь напоследок. Другого такого шанса у вас точно не будет.***
Они решили не возвращаться домой и провести эту ночь в одной из близлежащих деревень. Ни о чем не подозревающие местные позвали троицу отмечать Лугнасад. И хотя праздничного настроения не было, провести несколько часов в загробном молчании казалось худшей в мире пыткой. Они не говорили об этом. Не обсуждали встречу с Эгеан, которая не стала завышать цену, требовать невозможного, играть на их нервах, а просто согласилась вернуть Томику домой. В его мир. Где нет утопцев, но живут чудовища куда пострашнее, вылепленные из тяжелых судеб, обожженные отравленной демонской кровью. Туда, где не будет мягкой улыбки Ренгоку, его острых мечей, готовых прийти на помощь. Там Томиока больше не услышит едких ремарок Санеми, его злой смех, не станет свидетелем самой настоящей ведьмачьей застенчивости в присутствии одной травницы. Дома Томиоку ждет неоконченная война, погибшие соратники и Мудзан, который хочет сравнять с землей корпус истребителей раз и навсегда. Гию понимает, что может не пережить битву. Осознает масштаб трагедии, как никогда раньше. Больше нет спины, за которую он мог бы спрятаться. Вернув воспоминания, обретя себя прежнего, Томиока отказался от роскоши тихой и спокойной жизни в деревянной избе рядом с тем, к кому питает бесконечно нежные и яркие чувства. Он не хочет возвращаться. Но, к сожалению, у него нет выбора. Ренгоку всю дорогу до деревни молчал. Все слова, возникающие в голове, казались бессмысленными и тяжелыми. Он мог попросить Томиоку остаться, хотя прекрасно понимал, что не имел на это никакого права. У Гию была жизнь до всего этого приключения… до них. Возможно, там Томику ждет кто-то лучше, нужнее. А Ренгоку, по правде сказать, устал бороться. Выматывающие попытки ухватиться за ускользающее счастье не приводят ни к чему, кроме потери времени. В этот раз он не будет поступать так глупо. У них была впереди целая ночь. И ведьмак намерен сделать ее лучшей из всех. — Я хочу тебе рассказать, — Томиока и Ренгоку сидели на лавочке возле чужой избы, пока деревенские собирали костры перед праздником. Санеми решил оставить их вдвоем, предложив местным помощь в подготовке к Лугнасаду, — о себе. — Я знаю, кто ты, Томиока, — Ренгоку накрыл ладонь Гию своей и несильно сжал. Ободряющая улыбка выглядела до жути наигранной. — Но буду не против познакомиться с тобой заново. Томиока облегченно выдохнул. Ренгоку спасал его даже сейчас, в самый острый момент отчаяния, когда внутри борются две стороны одного целого, заставляют метаться от одного твердо принятого решения к другому. Томиока говорил медленно, погружаясь в события прошлого с неохотой. Сейчас они напоминали ему обо всем, от чего вскоре придется отказаться. Но рассказ продолжался без запинки. Ренгоку слушал, впитывал все скрытые до этого времени факты, подмечая еле заметные глазу изменения в поведении, упавшем на несколько октав голосе, повороте головы и мимолетных движениях тела. Томиока действительно был хорошим воином и защитником — Столпом. Там ему нужна сила и выдержка, чтобы преодолеть все невзгоды. Дома Томиока делает все для благополучия людей, забывая о важности собственной жизни. А здесь всегда есть Ренгоку, готовый разделить с ним боль утраты и тяготы сражений. И обе эти жизни слишком важны, чтобы пожертвовать хоть одной из них. — Ты хочешь, чтобы я ушел? — вопрос терзал Томиоку уже несколько часов. Храбрости задать его все не хватало. — Конечно, нет, — тут же ответил Ренгоку. — Но я не заставлю тебя выбирать. Каждому миру нужен ведьмак. Тебе отлично подходит эта роль. — Жалко, что утопцев у нас нет, — грустно улыбнулся Томиока. — Зато будет свой единорог. Прозвище, данное Санеми, теперь не казалось таким глупым. Томиока был уникален. Он смог найти место сразу в двух мирах, стать полезным для людей в качестве Столпа и помощника ведьмаков и даже завоевать сердце одно из лишенных всяческих эмоций охотника на чудовищ. Ренгоку знал, что они будут в порядке — вместе или порознь. В этом он ни капли не сомневался. Думать о приближающемся расставании оба не хотели, но вынуждены были его признать. Стало чуточку легче. — Что такое Лугнасад? — спросил Томиока. — Праздник начала осени. Деревенские отмечают сбор урожая, приносят дары богам, — пояснил Ренгоку. — Такие праздники отлично подходят для поиска суженого. — Думаешь? — Томиока не сдержал улыбки, когда Ренгоку прижал его к себе, касаясь губами чувствительного места на шее. — Я тебя уже не устраиваю? — притворно возмущаясь, спросил ведьмак. Томиока в ответ молча покачал головой и переплел их пальцы. Основное веселье началось после темноты. По всей деревне зажглись костры, возле которых тут же появились парочки, желающие проверить свои узы на прочность. Кто-то ел и пил, не забывая о громких тостах, поддерживаемых соседями. Некоторые девушки и парни убежали гадать на реку, пока не пришло время жертвоприношения. Звучала музыка и народные песни, от запевов кружилась голова. Не желавший терять ни минуты Томиока потащил Ренгоку к шумной молодежи. От них пахло костром, медом и сеном. Ребята смеялись и пели, предавалась старинным забавам, будь то догонялки или всем надоевшая игра в башмачок. Нашлось место и для гвинта, что вызвало у Ренгоку удивление. Не часто встретишь в полностью человеческой деревне мастеров краснолюдской игры. Правда, играли парни не по правилам. Это больше было похоже на странное перекидывание и отбрасывание карт. Тем не менее, Томиоке было весело. А это все, что сейчас волновало Ренгоку. Почувствовав усталость, Томиока вернулся к одному из костров. Пожилая женщина с улыбкой вручила ему кружку меда. Напиток приятно обжег горло. Разморенный весельем Томиока наслаждался атмосферой и не мог отвести глаз от поглощенного карточной игрой Ренгоку. Ведьмак широко улыбался и даже смеялся, с азартом стуча по столу. Чуть поодаль Санеми объяснял охотникам, как правильно скрываться от волков и заметать следы, чтобы не нарваться на Лешего. Томиока покачал головой. Как ни странно, мутанты идеально смешались с толпой, без особых проблем вливаясь в деревенскую жизнь. — Забавно, правда? — Томиока вздрогнул, услышав незнакомый голос рядом. — Я всегда думал, что люди опасаются ведьмаков. Мир не перестает меня удивлять. — Как вы поняли, что они… — незнакомец одарил Томиоку снисходительной, но доброй улыбкой, намекая на выделяющуюся внешность охотников на чудовищ. — Вы к ним привыкли, — продолжал говорить мужчина, — и не делаете отличий между человеком и ведьмаком. — А должен? — более агрессивно, чем предполагал, спросил Томиока. В ответ незнакомец рассмеялся. — Прошу прощения, я ни в коем случае не хотел вас обидеть, — он поднял руки в примирительном жесте. — Вы заслуживаете уважения, только и всего. Незнакомец отвернулся к огню и замолчал. Тогда у Томиоки появилась возможность его рассмотреть. Он был высоким, сильно горбился от сидения на бревне, колени практически доходили до подбородка. При свете огня болезненная бледность выделялась еще сильнее. У Томиоки появилось ощущение, что рядом с ним сидит самый настоящий мертвец. Но незнакомец говорил, двигался и дышал — грудная клетка точно двигалась. Одет мужчина был даже для деревенского праздника вычурно. Расшитый дублет темно-синего цвета привлекал к себе внимание порхающими по нему птицами и растениями, которых Томиока раньше не видел. — Вы к нему неравнодушны, — мужчина указал на увлеченного игрой Ренгоку. Томиока покраснел. — А это вы как поняли? — Влюбленному легче распознать себе подобных, — незнакомец снова улыбнулся. — Настолько сильные чувства трудно держать внутри. — Вы влюблены? — Был. Когда-то очень давно. К сожалению, моя история закончилась трагично. — Прошу прощения, — Томиока повернулся к незнакомцу. Тот все еще улыбался, но теперь немного с сожалением. — Не стоит, — отмахнулся он. — Это было замечательное время. Мы любили друг друга. Моя нареченная имела магическую способность пробуждать во мне лучшие качества. Без нее я был бы совершенно другим человеком. Но есть вещи, которые мы не в силах изменить. Смерть одна из них. — Как она… погибла? — Проказа, — легко ответил незнакомец. — Травники не помогли, ворожеи отказывались даже подходить к ней. Я был так зол на них, на эту болезнь, на судьбу, богов… Ярость ослепила меня и лишила самого важного. — О чем вы? — Я потерял время, мой дорогой друг. Которое мог провести с ней. Но мне хотелось изменить прошлое, помешать ее будущему, а не жить в причиняющем боль настоящем. За этим я не заметил, как от моих действий страдает самый дорогой мне человек. Томиока бросил взгляд на Ренгоку. Сегодня они тоже чуть не потеряли это драгоценное время. Пока они шли до деревни, Томиока столько раз хотел сбежать. Взять с собой Ренгоку и скрыться где-то далеко-далеко. Но он, как и ведьмак, боролся между любовью и долгом. Только зачем им выбирать? Несколько часов в объятиях друг друга всегда будут лучше напрасных попыток изменить грядущее. Почувствовав на себе пристальный взгляд, Ренгоку обернулся. Они молча смотрели друг на друга через пламя костра, и не было ничего лучше и дороже этого момента для обоих. Незнакомец кивнул с пониманием дела. — Вижу, вы поняли все и без моих советов, — он поднялся и пошел к толпе пирующих крестьян. — Хорошего вечера. Томиока кивнул уходящему собеседнику в ответ. И какой же вечер это был! Томиока видел пьяного Санеми, распевающего песни с деревенскими мужиками, истерически смеющегося над упавшим в грязь кузнецом. Гию сгорал в объятиях Ренгоку, забравшись в пустую избу, покрывая родные и желанные участки тела острыми, как стрелы, поцелуями. В этот раз они никуда не спешили, и ведьмак сполна отыгрался за мимолетную, но полную страсти ночь любви в их избе. Он заставлял Томиоку плавится, хотеть и просить большего, когда уже все силы были на исходе, а нервы пели от блаженного удовольствия. Они снова были вместе, единым целым, пусть и на одну короткую ночь. Утро Ренгоку и Томиока встретили под дым от сгоревших костров и мычание страдающего похмельем Санеми. Седой ведьмак зарекался пить с деревенскими, предпочитая компанию Огрена, от которого можно было в любой момент сбежать. Заметив стоящую на лавке кадушку с водой, Санеми без раздумий окунул в нее голову под тихие смешки уже проснувшейся ребятни. Ренгоку прижимал Томиоку к себе одной рукой. Гию тоже в долгу не остался, положив ладонь на спину ведьмака. Они многозначительно переглянулись, вспоминая минувшую ночь. Вынырнувший Санеми изобразил отвращение. — Вижу, вы еще здесь, — Томиока теперь уже без тени страха повернулся на знакомый голос. Мужчина был все так же мертвенно бледен и вызывающе одет. Рука ведьмака сильнее сжала плечо Томиоки. — Как и вы, — ответил Гию. — Да, — незнакомец усмехнулся и поднял руку вверх. Только сейчас Томиока заметил букет полевых цветов. — У меня осталось одно незаконченное дело. Я обещал навестить возлюбленную. Томиока проводил незнакомца взглядом с теплым чувством в груди. Ничего не заканчивается даже после смерти. Он посмотрел на Ренгоку. Мысль о том, что даже порознь они всегда будут вместе, обнадеживала. Хотя после стольких лет с истребителями Томиока уже и не ждал хорошего конца. — Нам пора, — заговорил Ренгоку. — Идем, — улыбнулся Томиока.